Хроники объявленного Апокалипсиса - 3

Глава 3

Арсенал Родины и неожиданная встреча

Нет, всё-таки я в лишний раз убедился в том, что всем нам нужно поклониться нашему президенту, погибшему на своём боевом посту, низко в пояс. Может быть он и руководил страной не так, как того требовалось, но в свой последний год сделал для своего народа столько, что ему можно простить теперь любые ошибки и даже грехи, хотя как раз ими-то он и не был отягощён в отличие от многих олигофренов. Чего только стоили его новые склады Госрезерва, битком набитые продовольствием и предметами первой необходимости. Буквально везде в центральной части России, где имелись подходящие возвышенности, которые с гарантией не окажутся затоплены водой, метростроевцы и шахтёры, собранные со всей страны, пробили огромные туннели и в них стояли многокилометровые штабеля ящиков. Чего в них только не было. Однако, теперь меня более всего привлекали не они, их мы пока что не распечатывали, во всём полагаясь на сталкеров и крестьян, собравших не смотря на вселенский потоп, благодаря Дождю Очищения, отличный урожай. В эту зиму, первую после Апокалипсиса, голод нам точно уже не грозил, ведь помимо этого была собрана практически вся принесённая волной рыба, а теперь, узнав, что мумифицированные туши других животных можно смело употреблять в пищу, их также свозили на временные продовольственные склады и разделывали, чтобы впоследствии, с помощью дейров вернуть мясу, ссохшемуся чуть ли не в камень, свежесть.

После того, как мы получили первые данные авиаразведки, все мои мысли были о новом Арсенале Родины, построенном в рекордно короткие сроки в недрах Угличской возвышенности. Там, в недрах здоровенного, больше Москвы размером, холма, метростроевцы пробили в известняке пятнадцать громадных, двадцатикилометровых туннелей высотой в двенадцать метров и шириной в двадцать пять, облицевали их бетонными плитами, закачали во все пустоты бетон, а военные строители установили на входе громадные, раздвижные ворота, причём двойные, герметичные, чтобы в туннели не проникла вода. Боже мой, какой только новейшей военной техники туда не загрузили. Ну, не то чтобы её было очень много, хотя и немало, но вся она была действительно новейшей не только по дате изготовления, но и по своей конструкции. Впрочем, я бы не сказал, что её в новом Арсенале было заложено на хранение мало. Одних только новейших штурмовых вертолётов "Ка-52 "Аллигатор" там стояло целых шестьдесят восемь штук не говоря уже о том, что вертолётов "Ночной охотник" заложили на хранение впятеро больше. Стояли там и штурмовики "Ил-102", "Су-25" и "Су-39", а также многоцелевые истребители "Су-35", которые могли с одинаковым успехом работать по наземным целям. Однако, особенно много в Арсенале стояло бронетехники, включая полторы сотни танков "Чёрный орёл". В общем можно было смело сказать, что Россия сохранила свою боевую мощь, да, вот только применить её придётся не против внешнего, а против внутреннего врага.

Когда мне на стол легли первые фотоснимки, обработанные на компьютере, я ужаснулся. По оценкам специалистов, на побережье Печорского моря собралось от полутора до двух с половиной миллионов колбитов и это были уже не те голые психи, что скакали на лошадях и верблюдах в Казахстане. Они не только нашли во что одеться, но и вооружались всем, чем только могли, а поскольку рядом была Новая Земля, с которой эвакуировали всех военнослужащих, но при этом оставили там немало оружия и техники, то оружия хотя и не хватало на всех колбитов, всё равно оказалось предостаточно. В общем там скопилась огромная орда, которая охотилась в тундре на оленей и ловила в Печоре и Печорском море рыбу, чтобы не помереть с голоду, а также планомерно обследовала каждую кучу мусора, принесенного волной. Все они явно готовились к зимнему походу на юг, а потому ковали мечи, наконечники для копий, мастерили арбалеты и ладили для них стрелы. В общем готовились к походу. Поэтому нам сам Бог велел срочно заняться формированием во много раз меньшей, но куда более боеспособной механизированной армии и как только северный завоз завершился, а в Ухту и южнее завозились по воздуху даже бронетранспортёры, танки и самоходные гаубицы шли с Урала своим ходом, я отправился в Арсенал с большим отрядом солдат и офицеров чуть ли не всех родов войск.

Неподалёку от Арсенала была построена взлётно-посадочная полоса. На ней и приземлилось более шести десятков бортов военно-транспортной авиации, груженых дизельным и авиационным топливом. Мы решили не перебрасывать технику в Москву, а сконцентрировать её всю в Рыбинске, Ярославле, Костроме и Вологде. Там же было решено сформировать четыре ударные армии, состоящие из пяти полноценных дивизий каждая. На большее у нас просто не хватало ни сил, ни техники, ведь мы не могли снять людей с тех объектов, которые нужно было срочно восстанавливать. Не думаю, что нам нужно было сколачивать более мощный бронированный кулак, ведь мы имели ещё и мощную воздушную армию, оснащённую тяжелыми дальними бомбардировщиками, не говоря уже о фронтовой авиации. С военной точки зрения, особенно учитывая то, что речь будет идти о тотальном уничтожении врага, мы имели многократное превосходство если, конечно, не бросаться врукопашную схватку. Единственное, от чего я сразу же предостерёг некоторые горячие головы, нам нельзя было применять оружие массового поражения.

Ну, тут со мной согласились без особых возражений. Среди генералов и офицеров не нашлось ни одного человека, который потребовал бы от меня сбросить на головы этой публики атомные бомбы, хотя они у на имелись, или применить против них боевые отравляющие вещества. Но я всё равно сказал, что этого нельзя делать ни в коем случае. По этому поводу даже шуточного спора не получилось, все прекрасно понимали, что в таком случае может случиться непоправимое, нас просто самих ликвидируют к едрене Фене. Как? Ну, это уже другой вопрос. Наверняка у Него имелись для этого необходимые средства и силы. Дурное дело ведь нехитрое. Поэтому мы сразу же стали готовить план грядущей операции, хотя это и грозило нам большими затратами материалов, и без того дефицитных. А что делать? Я внёс на рассмотрение комитета обороны свой план, он был предельно простым, и его поддержали. Моя идея была такова, очистить для колбитов коридор, ведущий на Москву и параллельно до предела укрепить города Печору, Ухту, Сыктывкар, а людей из всех населённых пунктов, находящихся к западу от них вплоть до Северной Двины, эвакуировать. Дед первым высказался и заявил, что именно на Северной Двине и состоится новая Курская битва. Что же, если так, то нам нужно было срочно начинать подготовку к ней и я приказал собрать военных лётчиков, пилотов вертолётов и механиков водителей, чтобы полностью разгрузить угличский Арсенал, выгнав из него всю военную технику.

Туда мы прилетели рано утром на вертолёте. Погода нас баловала. Впрочем, это ведь была всего лишь середина сентября, даже на побережье Печёрского моря было ещё довольно тепло и холода не погнали двуногое зверьё на юг. Не смотря на раннее утро, возле Арсенала собралось огромное количество народа, а вдоль взлетно-посадочной полосы, в самом её конце, неподалёку от него, стояли по обе стороны военно-транспортные самолёты от "Си-130 "Геркулес", до "Русланов". Для начала я приказал облететь Угличскую возвышенность, это был пологий холмистый кряж, поросший лесом, сразу и не скажешь, что он возвышается на двести пятьдесят метров над уровнем моря и на сто восемьдесят над уровнем озера Неро. Со стороны Переславля-Залесского кряж был, словно ножом обрезан и по этой линии была возведена железобетонная стена длиной в три километра и высотой в тридцать пять метров, перед которой была отлита бетонная площадка на ту же длину, шириной в два километра. Вертолёт подлетел к капониру номер семь и приземлился возле него. Именно там находилась замочная скважина, в которую я должен был вставить ключ и открыть ворота всех пятнадцати хранилищ. Системы наблюдения показывали, что ни в одно из них не проникла вода.

Вместе со Скибой и Женей Добродеевым мы вышли из вертолёта. В левой руке я держал кейс наподобие ядерного чемоданчика, который у меня безуспешно пытались отобрать сначала Женя, а потом Скиба, но я не сдался. Не такая уж и тяжелая ноша, был этот электронный ключ от всех президентских резервов. Зато сами резервы были очень впечатляющими. Я часа четыре просматривал списки и просто обалдел от того, чего только не было заложено в Арсенал и другие хранилища. Что же, наступило время открыть первое и самое большое. Женя подвёл меня к высоченной бетонной стене и показал эмчеэсовцам, где нужно сбить бетон. Они включили электрические перфораторы и в три минуты обнажили стальную плиту размером метр на метр, прикрученную к нише двадцатью гайками, посаженными на эпоксидку. Ребята зажгли горелки, нагрели гайки и быстро их отвернули. После этого они прогрели плиту, тоже посаженную на эпоксидку, чтобы внутрь ниши не попала вода, и, наконец, сняли её, открыв доступ к пульту управления. Я открыл кейс, внутри которого находился специальный компьютер, подсоединил его к пульту, набрал нужный код, Женя ввел второй, хотя это тоже мог сделать я, и мы открыли громадные двери сразу всех хранилищ, после чего направились с седьмому капониру.

В него уже вливались сплошным потоком люди, мы ведь расписали всё буквально по минутам и каждый человек, прибывший в это утро к Арсеналу, знал, что он должен делать. Мы подошли и я невольно заулыбался. Первыми в капонире стояли два тентованных "Урала", а к ним были прицеплены вертолёты "Ми-28". Водители уже сидели в машинах. Вот завёлся двигатель первого "Урала", затем заурчал второй и обе машины медленно тронулись с места. В обоих вертолётах уже сидели пилоты и знаками показывали, что всё у них нормально. Вот теперь я отдал Скибе чемоданчик, а он передал его Жене и мы бросились к "Уралам", чтобы заглянуть под тент и посмотреть, что же лежит в их кузове. Там находились ящики с НУРСами, снарядами и патронами, чтобы полностью снарядить вертолёты к бою. Ну, этого не требовалось делать, а потому водители "Уралов" просто отбуксировали вертолёты подальше от капониров и уже через каких-то десять минут они поднялись в воздух и улетели на аэродромы постоянного базирования, а автомобили поехали туда же, чтобы выгрузить там боеприпасы и ждать приказа. Мы поднялись на лифте наверх, на смотровую площадку, где я вполголоса сказал, обращаясь к Жене:

— Знаешь, Жека, нам нужно будет поставить здесь памятник последнему президенту России. Ну, в том смысле, конечно, что и здесь тоже, а не только в Москве.

Женя пожал плечами и ответил:

— А по моему Арсенал уже сам по себе является памятником.

В каком-то смысле он был прав. Кивнув, я спросил:

— Как же вы смогли его построить?

Вздохнув, Женя ответил:

— Батя, когда нам стало известно, что катастрофа неминуема, но тем не менее есть шанс, что много людей выживет, было немедленно принято решение держать всё в тайне и бросить все резервы страны, всю валюту на госзакупки и строительство новых капониров, которым не будет грозить затопление. Сюда нагнали техники и военные строители работали вместе с метростроевцами круглосуточно. Арсенал они построили быстро, всего за четыре месяца, а потом возвели ещё четыре хранилища и их всех вместе с семьями отправили на Алтай. Уже тогда наши учёные сказали, что скорее всего это будет самая безопасная зона и не ошиблись.

До Алтая мы ещё не добрались. У нас даже не была установлена связь с этим регионом, но судя по данным космической разведки там всё было спокойно. Хотелось бы мне верить в то, что так будет и дальше. Зато неспокойно было в Сибири. Судя по всему, по тайге бродили банды колбитов. Об этом можно было судить уже потому, что многие деревни и посёлки были брошены и явно разрушены, хотя по ним и не прошлась волна. Однако, вот уже больше недели на некоторых снимках мы видели отряды всадников, скачущих верхом на лошадях и верблюдах. Они точно не были колбитами, поскольку были одеты в камуфляж и многие вооружены крупнокалиберными пулемётами, "Утёсами" и даже "Кордами". Представляю себе, что это были за бойцы, скорее всего воины Волны. Поэтому мы решили отправить в Сибирь, а точнее в Тюмень, триста двадцать вертолётов, в основном "Ми-8" и "Ми-24", которые могли принять на борт большое количество боеприпасов. Именно для того чтобы начать переброску вертолётов в Сибирь, неподалёку от Арсенала уже совершили посадку шесть "Русланов" и теперь на посадку заходили пять французских военно-транспортных самолёта "А-400", а также дюжина американских самолётов "Си-130 "Супер-Геркулес".

С Тюменью у нас ещё не была установлена связь, но тюменский аэродром мог принять наши самолёты. Сибирякам нужно было срочно помочь избавиться от двуного зверья. Десант мы туда не посылали, но зато отправляли пятисоткилограммовые вакуумные бомбы. Очень хорошее средство, способное с гарантией уничтожить даже крупную банду. Сверху нам было хорошо видно, как идёт погрузка вертолётов на самолёты и как уезжают в сторону городов, где будут формироваться ударные армии, караваны техники. Лязг, рёв и грохот стояли просто оглашенные, но во всём просматривался порядок и чёткая организация. Регулировщики, держащие в руках красные и белые флажки, чётко указывали, кто и куда должен ехать. Вместе с прочей техникой из капониров стали выезжать эшелоны с боеприпасами и военным снаряжением. Волна к нашему счастью не унесла с собой железнодорожные пути и нам не пришлось их восстанавливать. Так, просто очистили стрелки от мусора и всё. В принципе делать мне здесь уже было нечего и потому мы спустились вниз, добрались до вертолёта и в начале десятого полетели в Москву. Сверху мне было хорошо видно, как колонны техники движутся в направлении автомобильной дороги, ведущеё к Ярославлю. Да, после этого от неё останется одно только воспоминание, ну, ничего, восстановим заново и она будет лучше прежней. Не успел я долететь до Москвы, как мне позвонили и кто-то сказал:

— Батя, срочно возвращайся в Москву. Есть не совсем приятные новости из Псковской области. Там какие-то типы повязали наших разведчиков. В общем там творится что-то непонятное, но в двенадцать ноль-ноль псковские обещали выйти на связь.

От услышанного у меня чуть глаза на лоб не выскочили. Мы считали Прибалтику, Псковскую и Ленинградскую область чуть ли не зоной тотального бедствия, ведь ещё в первый месяц авиаразведка показала, что там в городах нет ни единой живой души и вдруг на тебе, кто-то повязал разведчиков. Интересное, кто бы это мог быть? Времени до двенадцати часов дня, когда псковские обещали выйти на связь, было ещё целых полтора часа, так что я должен был успеть добраться до Кремля вовремя и именно так оно и случилось. Выпрыгнув из вертушки, я бегом бросился к связистам и через каких-то три минуты, как я влетел в на пункт правительственной связи, псковичи вышли на связь и кто-то нахальным басом поинтересовался у меня:

— Эй, москвичи, ну, чо, ваш президент объявился или вы снова будете заставлять меня ждать? Вы там того, пошевеливайтесь, блин, а то ваши ребята тут соловьями поют, какой ваш Батя толковый и оперативный, а я этого чего-то не чувствую.