Жига с Крысиным Королем

Командир тут же велел своим людям рассредоточиться, окружить поляну и ждать возвращения — сам же приступил с ножом к связанной Лизе. Что он собрался у нее выпытывать?!

Рой выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Можно ли ждать?.. И ждать чего?..

Сумеет ли он один, пусть даже со своей огненной алхимией, справиться с почти полной декурией чудотворных монахов?.. Зависит от того, насколько далеко они продвинулись в обучении. И насколько быстро он сможет рисовать. Ну, мальчик мой Рой, как говорила матушка, женщина суровая и привычная к обороне родового замка, пора показать, как быстро думает твоя задница.

Усмехнувшись, он сунул в рот безымянный палец и надкусил. Большой кровоточил бы сильнее, но им придется пользоваться...

А потом мир подал недвусмысленно дал понять, что ждать больше нечего и колебаться поздно: один из монахов, разосланных отцом-капитаном, вдруг вылез из кустов прямо на Роя — ну вот совпала приглянувшаяся ему засидка с местом, где пережидал рыцарь. Рою волей-неволей пришлось вступить в драку...

Нет, первого Рой снял легко: на его стороне был эффект неожиданности. Однако не бесшумно — тело упало в куст, наломав веток. Его услышали. В его сторону обернулись. И Рой проклял все на свете, потому что сражаться сразу с пятью налетевшими с разных сторон "чудотворцами"...

Он сорвал с первого, который упал, оберег. Паршивенький оказался, простенький, но Рой хотя бы понял, на что были "заточены" монахи этого отряда: воду они из воздуха извлекали, вот что. Молясь, чтобы нарисованная кровью на тыльной стороне ладони печать сделала свое дело, он коснулся левой руки правой, представляя, как мельчайшие частицы воздуха расщепляются и группируются по-иному, высвобождая...

Искры!

Он выхватил меч, парой ударов заставил монахов отступить, теперь достать стилет... ударил лезвием по лезвию... вот где пригодился бы Хьюз с его целым арсеналом метательных ножей!

Первая огненная волна, приятным теплом обдавшая кожу, отбросила монахов назад. Но второй раз они стали умнее — и на Роя обрушился взявшийся из ниоткуда ушат воды. Черт! Вода смыла кровавую печать... Взвился клуб пара, невыносимо горячего, но Рой успел отпрыгнуть от эпицентра и под прикрытием броситься в сторону Лизы. Теперь схватить ее за шиворот, и вон туда, за пригорок... Если хоть две-три секунды... печать он сможет нарисовать быстро... поставит защиту, ну хоть какую-нибудь...

Бесполезно. Это огненные печати ему привычны; такую, чтобы преобразовать землю в мало-мальски твердую субстанцию, он не нарисует. И Лиза...

Лиза вытянула вперед руки, когда он оказался рядом, Рой быстро полоснул мечом по путам на запястье... ах, как удачно, что он не оставил меч у костра! Не то чтобы от него было много толку...

Он сунул Лизе стилет — ее собственный нож забрали. Мало толку, но хоть что-то. Женщина стала к нему спиной, охраняя свою половину. Она не умеет сдаваться, но такие, как она, рождаются с искусством умирать в бою. Монахи окружили их со всех сторон, не торопясь снова применять свои "божественные" фокусы.

-Смиритесь, богомерзкие отступники! — сдавленно сказал предводитель монахов: руки у него оказались обожжены, он держал их на весу. — Алхимия лукавая да не сможет противостоять сынам истинной церкви!

-Идите к дьяволу, — посоветовал Рой, чувствуя, что его хватает только на усмешку, которая получается неестественно широкой. — Там ценится умение нападать толпой на двоих едва вооруженных людей. А не желаете — так выходите по одному.

-Искусы твоей речи бессильны против нас — неожиданно спокойно ответил предводитель монахов — Брат Герхард, брат Патрик! Вы приуспели в Божьих истинах, алхимик — на вас. А вы, братья, — он кивнул ближайшим к себе, — женщиной. Живыми захватить!

Рой стиснул зубы. Вот проклятье! Двое нападающих — это хуже, чем один, и много, много хуже, чем четверо-пятеро.

И тут острые колья вырвались из земли, внеся сумятицу в ряды нападающих. Боги мои! Рой не видел никогда ничего подобного. Каменные столпы, в которые впечатались диковинными узорами растущие на поляне трава и незамысловатые полевые цветочки, рванулись вверх на высоту целого дома, разбивая нападающих.

Монахи быстро рассредоточились, и кое-кто из них даже догадался, кого надо бить — светловолосого юношу в плаще с капюшоном, что чуть присел, прижимая руки к земле, в стороне. На Эдварда хлынул поток ледяной воды, который послал один из братьев; другой, вставши рядом, умудрился превратить часть воды в ледяные сосульки — не иначе, с перепугу, Рой знал, что это очень сложный фокус. Однако Эдвард увернулся. Если расчет противников был на то, что вода сотрет начертанную им печать, то он явно не оправдался: Эдвард коснулся земли снова, и взметнулась огромная каменная волна, спеленав тех, кто еще пытался нападать.

Еще секунда — и этот вечно юный пришелец из невозможной древности, улыбаясь криво, как умалишенный, стоял уже рядом с Роем и Лизой. В руках у него невесть откуда взялось копье с листовидным наконечником, украшенное по древку причудливым узором.

-Ну ребята, вы даете, — по голосу казалось, будто он искренне восхищается ситуацией, но от Роя не укрылся сарказм и тяжкое недовольство мальчишки. — Вы же сказали, что у вас тут нет алхимиков! А это кто?! И какого черта у них у всех алхимические печати на груди болтаются?!

-А это — святая церковь, — мрачно заметил Хьюз, вынырнувший сбоку. Маэс оттирал полой плаща от крови меч, а через плечо у него была перекинута сума, из которой упоительно пахло свежим хлебом. — Что в наших краях, похоже, без разницы.

11.

Прохладная ночь задумчивым шагом пересекла долину, помедлила у горных хребтов и окончательно утвердилась на влажных темных лугах, забрызгав их первой росой. Ночь зажгла тусклые свечные огоньки в окнах аббатства, прикрыла глаза собакам в деревне, собрала крестьянские семьи у комелька и выгнала молодежь к реке; летняя ночь оставалась летней ночью, какие бы заботы ни тревожили людей.

Рой постучался у черного хода условленным стуком: три удара через длинные паузы, два через короткие, потом еще одна длинная пауза и пять быстрых ударов.

Тяжелая дверь приоткрылась почти сразу — Роя ждали, переданная днем через Хьюза весточка сработала. Щель оказалась ровно такой, чтобы мог пролезть человек, и Рой протиснулся, выдохнув и помянув почтенную матушку архитектора аббатства.

-Не тревожь всуе покой мертвых, — ответил ему мрачный голос. — И помни, что усмирение плоти не только очищает душу ради жизни вечной, но и помогает избежать многих неприятностей на этом свете.

-Премного благодарен, — процедил Рой сквозь зубы, уловив намек.

В потайном ходе было темно, хоть глаз коли. Но когда Рой закрыл за собой дверь, человек, отворившей ему, запалил свечу, стоявшую на приступочке в стене. Они оглядели друг друга.

-Ты почти не изменился, святой отец, — сказал Рой. — Нимб пока не прорезался.

-Могу сказать, что слухи, будто тебя подпалили, тоже оказались сильно преувеличенными, — кивнул отец-настоятель, прикрывая свечу экраном. — Однако знакомство со столичными палачами не пошло на пользу твоей внешности. Следуй за мной.

С человеком, ныне звавшимся отцом Филиппом, Рой Мустанг познакомился еще на Восточных полях. Тогда этот хмурый и молчаливый даже по меркам своего сдержанного народа воин командовал отрядом ишваритов, что в числе прочих своих вассалов привел герцог Лиорский. Они невзлюбили друг друга сразу, поссорившись сперва из-за пригожей маркитантки, а потом из-за общего несходства жизненных взглядов. До поединка дело, правда, так и не дошло: помешало внезапное нападение кавалерийского десанта, во время которого Рой Мустанг совершенно нечаянно спас будущему монаху-патернианцу жизнь. После всего этого враждовать было как-то глупо, тем более что ишварит почти тогда же принял обет послушания — сказал, что на него во время последовавшей за раной в голову лихорадки снизошло откровение о сути истинного бога. Кажется, он стал первым из ишваритов, кто принял церковные обеты — те, несмотря на кровавое посвящение века этак три назад, до сих втихомолку верили в собственных языческих богов.

Менее удивительным было то, что Рой за все время знакомства так и не узнал имени своего невольного должника: у южных варваров не принято раскрывать имя встречным-поперечным. Приняв же послушание, ишварит от имени отказался вовсе. Рой до сих пор звал его так, как прозвали в армейском лагере в последние недели боев: "Шрам".

-Вот что, — сказал рыцарь. — Я сегодня не один. Со мной... еще кое-кто.

-Этот твой жизнелюбивый друг? — приподнял брови Шрам. — Хьюз, кажется? Или миледи Хоукай?

-Нет. То есть они тоже со мной, но сюда я их не привел. Послушай... помнишь наш последний разговор?.. Когда ты спросил меня, правильно ли понял намек.

-Да. Ты мне ничего не ответил.

-Вот теперь отвечаю. Да, ты понял его правильно. И со мной тот человек. Тот самый человек.

Смуглое лицо Шрама побледнело — это было заметно даже в скудном освещении.

-И где же он?

-Ждет за дверью. Я решил сперва перекинуться с тобою парой слов, а потом уже вас знакомить.

-Ага, — довольно спокойно подвел черту монах. — Так вот как тебе удалось разобраться с декурией брата Винсента. Я, признаться, даже начал подозревать, что это все-таки не ты, а какой-то еще особенно резвый еретик... потому что не думал, что ты уже так продвинулся в своих богомерзких штудиях.

-От тебя это звучит особенно странно, — кисло заметил Рой. — В отличие от ваших рядовых, ты осознаешь лицемерие своих слов.

Кажется, на губах Шрама появился некий призрак улыбки.

-Я тоже был рядовым не так давно, — заметил он. — Но Церковь нельзя изменить за один день, даже за один год. Или ты хотел бы, чтобы я отправился убивать высший епископат по одному за несоответствие их проповедей их же повседневной жизни?..

-Ты? — Рой с усмешкой взглянул на Шрама. — Да ты и мухи не обидишь. Как воевал в свое время — ума не приложу.

-Насилие не имеет будущего, — заметил Шрам. — Именно поэтому я сотрудничаю с тобой, а не с кем-то другим из наших добрых лордов-повстанцев: в твоих планах, по крайней мере, не значится крушение основ нравственности и законного порядка.

-Благодарю за доверие, — Рой чуть кивнул. — Кстати, о доверии... Так ты желаешь увидеть нашего гостя?

-Я желаю лечь и проспать десять часов, — пожал плечами Шрам. — Но мои желания в этом мире ничего не значат. Мы выйдем к нему?..

-Нет, я его позову сюда, — Рой покачал головой. — Протиснется. Где там у тебя потайной рычаг?..

-Где вы спрятались? — спросил Шрам. — Мы ведь послали обыскать...

-Есть способы, — отмахнулся Рой. — Особенно, когда с вами — алхимик, способный за какую-то секунду создать надежное убежище из чего попало. Но теперь мы надеемся, что нас спрячешь ты.

-В самом монастыре?

-Именно. Кто подумает искать нас здесь?..

-Ты совсем спятил, алхимик.

-Не более чем отец-настоятель, который со мной якшается.

Рычаг, послушный нажатию сильной руки, заскрипел, и тяжелая дверь приоткрылась вновь. Эдвард ждал этого сигнала: его не пришлось просить дважды, мальчишка ужом скользнул в появившуюся щель. Заморгал от света, а когда проморгался, на лице его возникло выражение, как будто он увидел привидение.

-Кто это? — спросил Шрам. — Неужели тот самый знаменитый алхимик...

-Да, — кивнул Рой. — Это алхимик, с двух хлопков разваливший почти полный декурий выучеников этого аббатства. Конечно, еще не закончивших обучение, но, опять же, заметь, с двух хлопков. Не говоря уже о прочих его удивительных навыках.

-И вы призвали его с того света?

-Эй! — возмутился Эдвард. — Не ведите себя, будто меня здесь нет.

-Пойдемте, — Шрам повернулся к ним спиной и поспешил вперед по коридору. — Поговорим на месте.

Рой понял: отец-настоятель попросту взял паузу, чтобы собраться с мыслями. Вид мальчишки-алхимика из прошлого, вероятно, смутил эту твердую в убеждениях душу — как он раньше смутил и самого Мустанга. Честно говоря, Рой до сих пор не был уверен...

Коридор вильнул вправо, затем влево, затем они спустились по трем ступенькам, поднялись по четырем, зашли в боковую дверь и оказались в конце концов в крохотной комнатушке, где всего-то и было, что стол и пара скамей, да и те едва вмещались. Правда, стены комнаты были заняты полками, заваленными пергаментными свитками.

-Где мы? — спросил Эдвард шепотом.

-Здесь можно говорить нормально. Только не слишком громко, — сказал Шрам, зажигая две большие свечи, стоявшие на столе, и гася ту, маленькую, что нес в руках. — Это комната позади винного погребка. Используется для записей по поводу хранения вина и — изредка — для дегустации. Ну, и что же ты хочешь мне сказать, Рой?

-Для начала — знакомьтесь. Это Эдвард Элрик, наш гость из далекого прошлого перед Катастрофой. Эдвард, это отец Филипп... или можешь называть его Шрам, он уже привык.

-Приятно познакомиться, — склонил голову Шрам.

-Вроде того, — буркнул Эдвард в ответ. — Хотя, честно сказать, не хотел бы я знакомиться с вами вот так.

-Да, я бы тоже предпочел не встречать алхимиков из прошлого... или не встречать при таких обстоятельствах, когда за разговор с ними мне грозит костер, — в тон любезно ответствовал Шрам. — И вы думаете, юноша, что способны помочь Аместрис? Или Ишвару?

-Я ничего не думаю, — покачал головой Эдвард. — Меня попросили о помощи, — он ткнул большим пальцем в Роя. — Вот он попросил. А у меня есть должок... старый еще. Поэтому я не могу отказать. Да и я так понял, что если сейчас кто-нибудь не вмешается, кто в алхимии понимает немного побольше этих ваших церковных спецназовцев, то куча народа в Аместрис погибнет. А зачем это надо?..

-Спецназовцев?.. — Шрам переспросил слово.

-Да эти ваши, монахи, специально обученные... Я так понимаю, их выучили наскоро одной трансформации, и все, в бой бросили?..

-Чтобы выучить человека более чем одной информации, надо привить ему множество специальных знаний, которые не так-то просто воспринять, — кивнул Шрам. — Большинство послушников и монахов — люди вполен невежественные. Я и сам таким был, знаю, о чем говорю. И что же это за грядущая катастрофа, которую вы должны предотвратить?..

Ответил Рой:

-Со слов Хьюза — а ты знаешь, что он имел доступ ко двору — в высших кругах нашего руководства зреют... определенные планы... Ты помнишь, что сплетничали о Философском камне?..

-Смутно.

-Хьюз считает, что Крысиный Король — или кто-то из его приближенных, лорд Рэмси, к примеру — могут получить этот камень со дня на день. И для этого они хотят ни больше ни меньше принести в жертву все население страны.

-Нонсенс, — покачал головой Шрам. — Даже еретическое искусство алхимии не использует человеческие жертвы, что уж...

-Во-первых, алхимия — это наука, — перебил его Эдвард. — Достаточно сложная наука, иногда — непредсказуемая. Во-вторых, алхимия имеет дело с общим потоком жизни, с жизненными силами человека и человечества в целом. Она может оперировать ими. Именно из этих сил и получают философский камень, — голос его звучал буднично, но от этого лично Рою стало жутко.