Бестия.

"Бедный, несчастный нелюдь!" — злобно подумала я, чувствуя, вернее, не чувствуя свои конечности. Причем, и нижние тоже, так как они уже затекли в полусогнутом состоянии. Ужасно хотелось встать на ноги, чтобы облегчить ношу отсыхающим рукам. А еще я мечтала почесать нос.

— И стоило пятьсот лет оберегать его от загребущих ручонок, чтобы он выбрал не просто человека и вздорную, противную девчонку, так еще и цыганку, да и воровку в придачу! — ого! И чем это я ему так насолила? — Лучше бы уж достался Серафиме, подлец несчастный! — вдруг сказал он, явно обращаясь к кому-то третьему. Интересно, а мне казалось, что их двое.

— Вот скажи, где справедливость. Я что похож на рыжего? У других ведь все было нормально, — и уже изменившимся тоном. — Что ты так странно смотришь? Я разве не прав?

— Ну, Гордон, я же тебе советовал получше изучать историю твоего рода? Может, тогда ты бы так не убивался.

Меня невольно разобрало любопытство. О чем это они? И как это меня касается? Ожидая продолжения, я забыла о головной боли.

— Помнишь Ассона Даркворда?

— Кажется, это четвертый?

— Угадал. Я бы сказал, что вспомнил, но очень в этом сомневаюсь. Да, именно, четвертый повелитель Даймонда. Так вот, мадригал соединил его с лютым врагом — Ахаром.

— Как? — в шоке промолвил Гордон. — С лиром?

— А то! Мадригал тот еще шутник! Ты его плохо знаешь.

— Кажется, я уже жалею, что уделял этому вопросу так мало времени.

— Да уж. Лучше бы ты поменьше времени уделял своему либидо, — пробормотал Мигель. Что еще за мадригал такой? И почему при этом слове так бьется сердце? И нос чешется еще сильнее.

— И как же выкрутились достопочтенные лиры? — проигнорировал Даркворд шпильку. Или следует его повелителем Даймонда называть? Странно, отрадясь не слышала, чтобы у Даймонда был повелитель.

— Как, как. Сначала боролись, как могли. Даже воевали некоторое время, в надежде, что если один из них умрет, все разрешиться само собой. Но, увы, (или к счастью) связанные не могут убить друг друга. Так они мучились несколько столетий, пока народ не стал наседать на повелителя с тем, что пора бы наследника завести.

Гордон как-то истерично засмеялся.

— Судя по тому, что был еще и пятый по счету и так далее, они как-то выкрутились?

— Да, придумали действительно оригинальный способ. Дело в том, что Ахар был поглощающим силу.

Гордон присвистнул.

— Вот именно! Мы тогда смотались в Зоовулфс и выловили оборотня перевертыша...

— То есть как, мы... Ты в этом тоже участвовал?

Раздался тяжкий вздох.

— Гордон, ну, сколько раз я говорил, что на самом деле старше, чем ты думаешь.

— Но не настолько же!

Опять вздох.

— Ладно. Слушай. Ахар выпил перевертыша, и на год у нас появилась лира Ахара. Правда, нам несколько раз приходилось доставлять новых перевертышей, чтобы поддерживать силу Ахары, но это мелочи. Главное, результат был достигнут.

— Да, оригинальное решение, — задумчиво проговорил Гордон. Было похоже, что он искренне сочувствует своему пращуру. Не из-за меня ли? Это что ж получается, мы с ним так же связаны? Мысли щелкали в моей голове, заставляя нос свербеть еще сильнее. К этому добавилось негодование к неизвестному мадригалу. Не утешало и то, что руки, кажется, у меня совсем отсохли, так что даже сопротивляться не смогу.

— Но, знаешь, я лучше останусь совсем без наследников, чем представлю это чучело, как свою...

— Постой, — мягко перебил Мигель, — Ты что же, в самом деле, хочешь ее ликвидировать?

Таак. Кажется, сопротивляться мне и не придется. Волна негодования омыла мою праведную (ну, почти) душу и, не выдержав, я таки чихнула.

— Апчхи! Ах, ты, повелитель, недоделанный! — завопила я, наконец-то опираясь на ноги и сверкая зелеными во гневе очами, — Не понравилась я тебе, значит, так и убивать сразу?! Апчхи! Только попробуй, козлодой неощипанный, я к тебе каждую ночь в виде призрака являться буду. И душить! Подушкой.

Повелитель злобно расхохотался.

— Ты кого душить собралась, воровка? Повелителя демонов? Да ты в виде призрака по струночке у меня ходить будешь и тапочки к постели подносить.

Таак! Демон значит... Хотя чему тут удивляться? В последнее время везение явно меня оставило. Хотела увидеть эльфа, а встретилась с демоном. Спасибо кулончику! И на кой он мне сдался?! Но напоследок я бы не отказалась подержать его в руках. Такой черненький, тепленький, блестящий. В нем будто бы отражаются все мои мечты...

И скорее от отчаяния, что больше его не увижу, чем от чего-то иного, я стала изо всех сил дергаться и крыть проклятых демонов последними словами.

Тем временем Даркворд со свистом достал из ножен меч.

— Аааааа! — завопила я на одной ноте, дрыгая руками и ногами.

— Прибью и все, — сказал повелитель, как будто убеждая самого себя.

— И как ты собираешься это сделать? — насмешливо воззрился Мигель на его манипуляции. — Я же сказал: связанные не могут убить друг друга. Ты не первый такой умный.

Взмахнув на пробу мечом, демон замер, потом передумал и вернул его в ножны. Я тут же перестала орать.

— Ладно. Тогда это сделаешь ты.

Я представила, как этот ухоженный демон, одетый с иголочки и источающий слабый аромат духов пронзает меня шпагой (ему только это оружие подходит) и удовлетворенно поглаживает черную бородку. Меня затошнило.

— Нет.

— Что значит, нет?! — мгновенно окрысился повелитель, показывая, кто здесь главный.

— Нет, значит, нет! Ты знаешь, что я тебя всегда поддерживал, Гордон. Но такую глупость ты еще не совершал. Лично я хочу, чтобы у тебя был наследник. Не должен титул перейти кому-нибудь левому! И ты сам это знаешь!

Повелитель среагировал на слова Мигеля своеобразно: гневно посмотрел на меня черными без белков глазами. Как будто я все это сейчас сказала!

— Все равно будет по-моему! — взревел Даркворд и выскочил из подвала.

Хмыкнув, Мигель окинул меня взглядом, скривился и вышел вон.

В покоях демона

— Подумай, что творишь! Глупый мальчишка!

Даркворд прекратил свои метания по комнате.

— Мальчишка? — фыркнул он. — Я пятьсот лет, как повелитель. С тех пор, как убили мать с отцом.

— И все эти годы ты ни разу не задумывался, кому титул оставлять будешь. Я уж даже беспокоиться начал. А тут такой подарок, только что веревочкой не перевязан. А ты его уничтожить хочешь и заодно все надежды на продолжение рода!

— Мигель, — вкрадчиво начал Даркворд, — что, по-твоему, ты сейчас делаешь?

— Пытаюсь уговорить своего воспитанника не совершать роковую ошибку.

— А на самом деле, чем должен заниматься? — от него, казалось, повеяло арктическим холодом.

— Э-э, встречать послов? Но ведь я должен это делать вместе с тобой.

— Значит, будешь встречать один. У меня другие планы.

— Нет, ты свихнулся! Ну, ладно, решил покончить со всем одним махом. И как, позволь спросить, ты это собираешься сделать? Никто не должен знать, что ты хочешь убить связанную с тобой девушку, иначе бунт будет. Ты ведь даже в подвал ее для этого поместил. А так как ни ты, ни я ее убить не можем..., — Мигель развел руками, но было такое ощущение, что еще чуть-чуть, и он покрутит пальцем у виска.

— Это я не могу, а ты не хочешь, — огрызнулся Гордон, а потом подозрительно прищурился. — Кстати, объясни мне, какого черта это произошло? Почему я не смог заставить себя опустить на нее меч? Меня как будто параличом скрутило до тех пор, пока я не изменил намерение.

— Не знаю, — Мигель пожал плечами. — Одна из загадок, связанная с мадригалом. Ты лучше, чем глупостями заниматься, прочел бы ту книжечку, что завалялась в семейном архиве Дарквордов. Там наверняка написано все, что тебя интересует.

— Ну, уж нет! — повелитель самодовольно ухмылялся, что не предвещало ничего хорошего. — Я придумал, кто займется устранением этого недоразумения.

— И кто же?

— Дайк.

— О, нет! Ну, ты точно спятил! — Мигель уже хохотал. — Он никогда в жизни ни одной женщины не обидел. Если ты не смог опустить меч, то он его поднять не сможет.

— Не пори чушь, советник, — Гордон холодно указал демону на его место. — Во-первых, то, что находится в той камере, на женщину похоже, как Аделия на мужчину, а во-вторых, он предан мне всей душой, в отличие от некоторых. И лучше руку себе отрежет, чем откажется исполнить мой приказ.

Советник покраснел от негодования и даже не сразу нашелся с ответом.

— Значит, так, да? Я не предан тебе? И не я изо всех сил радею о твоем благополучии?! Сопляк! Ты еще об этом пожалеешь! — он погрозил пальцем, пытаясь несколько раз за время своей речи уйти, но возвращался обратно. — Хорошо же! Давай, убивай себя! Убивай это несчастное создание, несостоявшуюся Повелительницу и мать твоих детей! Делай, что хочешь — я больше пальцем не пошевелю!

Он, наконец, вылетел пулей из комнаты. Гордону осталось лишь гадать, пошел ли Мигель встречать послов или же объявил ему бойкот.

— Аа, черт с этим капризным демоном! — он быстро прошагал к двери и рывком распахнул ее. — Дайк!

Его телохранитель, как всегда, находился на месте. То есть, стоял в коридоре. Достаточно близко, чтобы защитить своего повелителя и достаточно далеко, чтобы не подслушивать.

— Слушаю, мой Повелитель, — огромный аргонец встал по стойке смирно.

Гордон сделал телохранителю знак зайти в покои.

— Ты должен спуститься в каземат и убить того, кто там находится.

Тихо сказал Даркворд. Дайк удивился странному распоряжению, но не подал вида.

— Дайк! — окликнул его Гордон уже на пороге. — Сделай это быстро, не заставляй ее мучиться.

— Её? — не выдержав, спросил аргонец, испуганно замерев на месте. На мужественном, будто высеченном из мрамора, лице появилось трогательное беззащитное выражение.

Но Повелитель был не приклонен.

— Да, ее, — он подозрительно прищурился. — А тебя что-то смущает?

— Нет, мой Повелитель, — каким-то пустым голосом сказал телохранитель и вышел за дверь.

Гордон ценил то, что у него в услужении находится аргонец, принадлежащий малочисленной расе демонов, не способных на боевую трансформацию. Зато их боевых качеств и силы хватало с лихвой и без перевоплощения. Гордон заполучил Дайка в одном из своих путешествий, когда спас ему жизнь. Теперь, служа Повелителю, Дайк отдавал долг крови. Правда, он уже столько раз спасал Гордону жизнь, что о долге можно было и забыть, но не тут-то было. Дайк решил служить Даркворду всю свою долгую жизнь.

Демон не сомневался в преданности своего телохранителя, но смущало трепетное отношение аргонцев к женщинам. И черт его дернул произнести последние слова. Авось и не разглядел бы в этом кошмаре девчонку. Правда, мальчишки так не визжат... Нда, но все же, что это было с его стороны? Жалость?

Демон снова прошелся по богато украшенной комнате и остановился перед висящим над камином портретом в резной раме. На нем были изображены прекрасная медноволосая женщина и мужчина с черными, как ночь волосами и такими же глазами. Он задумчиво смотрел на родителей. Что-то его беспокоило во всей этой истории. Что-то сказанное Мигелем.

Он кинулся искать книгу в черном переплете, на котором золотыми буквами было написано "Мадригал"...

Адальмина

На пороге нарисовался бугай в кожаных доспехах. Он был, словно глыба мрамора, твердая, большая и бестолковая. Меня настораживало мрачное выражение его лица и отделанная золотистыми камнями рукоятка огромного меча с перекрестием в виде летучей мыши, выглядывающая из отделанных позолотой ножен.

Могучий вьюноша подошел ко мне, тяжело переступая мощными ногами. Сначала я могла лишь тупо отмечать такие детали, как металлические заклепки на штанах или добротные сапоги, но когда мой взгляд добрался до его глаз, я вздрогнула, увидев в них свою смерть. Два прозрачных бесцветных озера смерти.

Но меня почему-то сразу не разрубили на части. Бугай стоял, стискивая зубы и сжимая — разжимая огромные кулаки.

— Ну, чего смотришь образина? — дерзко выкрикнула я в лицо своей смерти, тряхнув при этом косичками, половина из которых давно уже распустилась и свисала до бедер унылыми прядями. — Убивай, коль пришел! Ты же за этим притащил свою накаченную задницу? Ну, давай же! Сил нет смотреть на твою уродливую физиономию. Тебя, наверное, не женщина рожала, а какой-нибудь дракон — переросток.

Да, героем меня точно посмертно не сделают. Разве что памятник вселенской глупости поставят с моим лицом.

Бугай, выслушав гневную тираду, отчего-то совсем расклеился и закрыл глаза. Наверное, чтоб меня не видеть. Через минуту у меня появилось ощущение, что он медитирует.

Но, когда эта машина для убийства открыла глаза, я не увидела в них ничего. Кроме морозного холода и отрешенности, а еще поняла, что через секунду поднятый им меч разрубит мое почти бездыханное тело ровнехонько пополам. Представив, как буду красиво распадаться на две половинки, я зажмурилась и заверещала не хуже Ванды, увидавшей маленькую полевую мышку.

— Нет! Не убивай меня! Я жить хочу!

— Стой! — одновременно с моим воплем раздался повелительный голос. А каким еще может быть голос повелителя?

Я вздохнула от облегчения, что получила отсрочку. Мне показалось, или у здоровяка тоже вырвался облегченный вздох.

— Значит, жить хочешь? — холодно спросил Повелитель, подходя к моей, позвякивающей от страха цепями персоне.

— А? — я непонимающе глядела на него. После пережитого меня мутило, голова кружилась. И опять появилось желание, чтоб они поскорей покончили с моими мучениями. Только бы эту морду черноглазую не видеть.

— Если и впрямь хочешь жить, будешь делать все, что я скажу. Понятно?

— Зачем же так кричать? — я скривилась, пытаясь обуздать раскалывающуюся от боли голову, уже давно попрощавшись с руками.

— Не понял, до тебя дошло или нет?

— Нет, это ты не понял, — я переминалась на дрожащих ногах, только сейчас начиная понимать, что есть нечто пострашнее, чем лишиться обеих рук и быть разрубленной пополам. — Либо ты меня развязываешь и показываешь место уединения, либо убиваешь, потому что я сейчас лужу сделаю и не переживу такого позора!

Глава 5.

Демон

Он все-таки высидел этот совет, хоть и кипя от негодования. Правда, пришлось сорвать злость на посольстве эльфов. Остроухие мечтали заключить мир, хотя бы на сто лет, и ему доставило особое удовольствие поиздеваться над послами. Как они мямлили и блеяли, опасаясь его гнева! Ничего, должны спасибо сказать, что живы остались. Это ж надо, с таким наглым предложением явиться?! И к кому? К Повелителю Даймонда, являющемуся ключевой фигурой в пяти мирах!

Он вполне мог позволить себе убрать надоедливых эльфов лишь за то, что их костюмчики ему не понравились. Вырядились, как павлины, будто к пресветлому двору явились, а не к самому темному созданию вселенной.

Короче, послал он их. Да, послал послов. И никто ему не указ!

— Никто мне не указ! — взревел он в ответ на недовольный взгляд Мигеля. — И ты со своей мягкотелостью тоже не указ.