Бельфегор: Начало

А чтобы не получить еще, решил-таки действовать хитростью. Набрал обычных камней, перетерев их в мелкое крошево и пыль. Легко, если учесть силу и возможности нового тела. Ссыпал всё в мешочек, который простенько соорудил из своей футболки, и немножко потренировался, чтобы понять радиус действия оной атаки. Согласен, подло. Зато как практично и безопасно!

Впрочем, на войне все способы хороши. Был бы яд, и его бы использовал. Мог бы сделать лук, с удовольствием бы расстреливал этих чудовищ с расстояния, только стоит учесть, что от лука в нашем случае не было бы особой пользы. Бронированные они все, поголовно.

И теперь, понимая, что всё внимание тварюжки поглощено выцарапыванием глаз своих, запрыгнул я на спину этого бронебобра, пытаясь прижать к земле, и вновь пытался работать хвостом...

Ведь, как оказалось, он почти, что самостоятельный орган, понимающий все мысленные и рефлекторные команды. Так просто и так сложно. Ты захотел поднять руку, ты её поднял. Это рефлекс. Захотел же подвигать ушами, напрягайся не напрягайся — не сможешь, хотя теоретически это может каждый. Здесь примерно также. Я мог его контролировать, но не умел. Не имел опыта и понимания, как работать сим данным новой природой инструментом. И только тогда, в первом своем бою, когда не оставалось свободных конечностей — умудрился желанием и образом его направить.

Сейчас было также. Пожелал согнуть, он согнулся, представил образ в котором он должен напрячься и ударить, он напрягся и сделал хлесткий удар. Вот именно! Хлесткий. А мне нужен 'колющий'! И вот как, объясните, мне заставить его точно попасть в ту небольшую расщелину на шее бронебобра? Чувствую, придется потом долго тренироваться, чтобы наработать навык и рефлекс...

— Придется отрывать пластины... — это был вполне логичный вывод после нескольких провальных попыток просунуть хвост в сочленение пластин. Бобрик был ну уж слишком толстым, да к тому же всё время брыкался, пытаясь сбросить меня, чем доставлял целую кучу хлопот. Терпеть не могу этот хитин! Не дает он мне пообедать...

Зацепившись когтями за концы шейных пластин, дернул, и понял, что придется надрезать сухожилия:

— Благо хоть острые... — поросенок все еще метался из стороны в сторону, пытаясь своими трех-пальцевыми лапами вытереть, а точнее просто выцарапать себе глаза. Мне даже стало его жалко. Такими темпами он сам себя убьет. Хотя я утрирую, рано или поздно они регенерируют. Живучие мы заразы. Что он, что я. И пусть делает с собой, что хочет, лишь бы не мешал мне обедать...

Со всем моим весом и что главное, старанием, когти ушли дальше под пластины. Осталась мелочь. С силой потянув их на себя под небольшим углом, и всё! Мышцы и сухожилия, держащие их, оказались подрезаны. Почувствовав уже иную боль, поросенок еще активнее пытался скинуть меня, но не тут-то было. Еще несколько сильных, даже судорожных рывков на себя, и пластины окончательно оторваны, а его шея стала открытой и такой уязвимой для голодного меня. Не став уже затягивать или усложнять процесс, оседлал свой обед, схватился обеими руками за хвостовой шип, и со всей дури всадил его в шею на добрые полметра. К моему небольшому сомнению, шип довольно легко прошел всю эту гору мяса насквозь! Прямо натуральное копье. Но это уже детали.

Тушка дергалась еще целых пару минут...

К сожалению, все мы слишком живучи. Под "мы" я подразумеваю всех представителей хитиновых чудовищ, коих уже успел повстречать в своем коротком путешествии. Чувствовалось в них что-то такое, близкое. То ли их вид, то ли идентичная кровь. Даже странно. Каким-то чувством я представлял их родственниками, которых просто давно не видел! Хорошее приветствие, правда?

В общем, отвлекся я. Чтобы убить меня, или какого-нибудь другого черно-кровного родича первом делом необходимо поразить одну из трех жизненно-важных точек. Голова, легкие, и сердце. Лучше всего, конечно, сердце, ибо там, как я успел понять, находится некий "источник энергии".

Легкие, что вполне логично, позволяют 'нам' дышать и получать кислород. В общем, та же анатомия, разница лишь в том, что у 'нас' — по крайней мере, у бронезмейки и этого бронебобра, за себя я еще не уверен, как показало вскрытие, пара полностью отдельных друг от друга легких, в отличие от их строения у людей.

Голова же понятно для чего служит. Нам — думать. Им... я не был уверен, могут ли вообще мыслить эти монстры, хотя бы на уровне тех же собак. Обладают ли они хотя бы неким полу-разумом, или же живут на одних лишь инстинктах?

— Как хорошо, однако быть разумным! — оскалился я, всаживая своё живое копьё в голову этого поросенка. В общем, что я еще хотел сказать. Похоже, оторви голову хоть мне, хоть любому такому уродцу, мы всё еще будем двигаться и существовать, пытаясь удовлетворить свой основной инстинкт. По аналогии с зомби.

Вывод из всего оного я сделал только один. Сердце — основа. Источник жизненной энергии и самой сути пожирателя, его инстинктов...

— Вопрос лишь в том, где мозг, что отвечает за эти самые инстинкты? — проскочила в голове очередная мысль. Впрочем, всё логично. На этих самых инстинктах я и погорел в свой первый раз. Бронированная 'змее-ящерица', никак я не мог еще определиться с названием, ожила после того, как я оторвал ей голову, и что главное, определив каким-то немыслимым образом моё положение, вцепилась своими небольшими, когтистыми лапами в горло на одних инстинктах...

Возможно, ранения были бы серьезней, если бы не мои рога, кои спасли и позволили твари лишь немного расцарапать лицо, да хитин на шее. С боевым крещением, как говорится.

А потом в голове что-то щелкнуло, и я буквально впал в ярость. Пара быстрых движений, и тварь разорвана пополам. Словно следуя какой-то подсказке, нащупал в верхней половинке небольшое, но такое сладкое по каким-то новым вкусовым признакам 'сердце твари', и схавал за милую душу. Чуть позднее был уже вполне обыденный мясной завтрак, 'сырой' правда. Я поедал всё, до чего мог дотянуться, запивая кровью. Вот такие пироги. Инстинкты возобладали над разумом, и никакого отвращения я не испытал. Химия, чтоб её!

Впрочем, как и сейчас, стоило мне почувствовать смерть противника, руки сами собой начали рвать тушу, пытаясь добраться до 'источника'...

Поел я вкусно. Очевидно, тварь была трусливая, но инстинкты у неё были хорошо развиты. Она убегала, если чувствовала опасность, и нападала на более слабых противников, если ощущала за собой победу. И в данном случае, я лишь был не намного сильнее её, но это еще спорный вопрос. Я не видел ни её скорости, ни возможностей. Увидел издалека, осторожно подобрался, подбросил окровавленный кусок мяса и устроил засаду. Верх я взял не силой, а разумом, и это моё главное оружие...

— Хорошо бы заняться хвостом, а то ведь ситуации бывают разные, да и сам по себе, похоже, довольно полезный инструмент, — задумался, — Вот набросится кто со спины, руки, ноги, как со змееящерицей заняты, а тут раз — и хвостик тут как тут в виде пары дырок в теле противника! — пауза, — Хорошо бы так...

И хорошо, что в процессе этих 'встреч' мои вещички не пострадали. Ныне, как я сошел с плато, сохранность их решил держать на уровне, следующим после своей собственной жизни. В частности, достигалось оное довольно простым путем: укоротив штаны до длины бридж, хорошо обмотал мобилу получившимися в итоге кусками ткани, и засунул в боковой карман, куда по-хорошему не должен прийти никакой неожиданный удар, если придется с кем-то столкнуться...

Стоило также добавить, что через некоторое время я нашел самый обычный сухостой. Деревья! Пускай и такие, но подумать только! Ростом они были близки земным, а видом — кто их знает? Кто может отличить дуб от клёна? Дерево и дерево, по форме листьев можно было бы попробовать определить, а так... да и какая, в общем-то, разница? Не редко, правда, я замечал и остатки темно-желтых, овальных листьев, как во время поздней осени. Возможно, в этих пустошах просто редко шли дожди, а в других местах с хорошим климатом, должно было быть так же зелено, как и на Земле. Всё возможно...

Воду я, конечно же, не нашел. Все-таки это пустоши, и наверняка, даже если пройдут дожди, земля быстро всё впитает. Жажда меня не мучила. Да и вообще, если так подумать, с момента своего 'попадунства', я её не ощущал. Кровь пил на всякий случай, да и был у неё довольно приятный, сладковатый вкус. Соль и вкус железа совсем не ощущалась — рецепторы иные, как понимаю. И я пил её, не останавливаясь, пока не выпивал большую часть того, что не граничило с землей. Песок и камни потреблять как-то не хотелось, хотя я и не особо напрягался этим. Судя по всему, кислотность в 'наших' желудках буквально зашкаливает, куда там змеям...

Мяса я съедал сразу большую часть, а остальное, самое чистое и вкусное тащил на себе, ради приманки, да и просто, чтобы развести костерок, пожарив и утолив чисто эстетический голод в самом его понимании.

И в какой раз благодарил себя за эту вредную привычку 'покурить', ведь без зажигалки мне 'ох' как бы тяжело пришлось! Перетирать камни, дабы создать искру, или пускай даже сухое дерево палочками, это же такая древность!

А так взял хороший хворост, оторвал от блокнотика четверть листочка, положил под низ самых тонких и сухих веток, благо они тут все такие, и чиркнул зажигалкой! Всё, горит! Можно жарить, немного греться и приманивать других монстров, которые, кстати, стали иногда забредать ко мне 'на огонек'.

— Да, как хорошо иметь мозги! — резюмировал я, за обе щеки уплетая этого поросенка. С десяток минут на всё про всё, и от добрых семидесяти кило живого веса, осталась едва ли четверть. Не то, что я себе удивлялся. Вскрытие снова показало, что не только у первой твари, но и у 'этой', одну треть всего тела занимает некое подобие желудка. 'Подобие' именно потому, что вокруг оного органа были плотные, закрытые карманы с некой прозрачной и густой массой внутри. 'Как будто сало запасают' — вылезла очередная мысль и одновременно догадка. Возможно ли поэтому, я также не испытываю постоянный голод? Один раз хорошо поел, переварил всё в эту самую массу, и та спокойно лежит в кармашках, расходуясь уже как строительный материал?

— Надо еще парочку для статистики препарировать... — заключил, складывая остатки мяса в свою сумку, кою соорудил уже из бывшей кофты. Одежда это хорошо, но и без сумки неудобно. Температура в пустошах для меня 'комфортная' — как говорится ни жарко, ни холодно, — Ну что-же, поехали дальше...

* * *

Уже вскоре часть моих теорий касательно внутреннего строения этих чудовищ подтвердились. Вторые сутки я в черных пустошах, а слопать умудрился аж семерых бронированных чудиков.

— Глупые они все, и агрессивные, — пауза, — Но какие же вкусные!

Впрочем, самое интересное то, что четверо из моих жертв были с полностью идентичным внутренним строением, но разными оболочками. Парадокс какой-то. Смотрю на распотрошённый труп бронезмейки и нахожу чрезвычайно близкое сходство со строением всех трёх, съеденных мной 'бобров', которым также проводил вскрытие 'на обеденном столе'. Но что озадачило меня еще больше, ни разу я не находил схожего строения внешних параметров, будто и не один вид они вовсе.

И дело даже не в размерах, в коих чудовища различались как раз минимально. Если у первого я находил хвост, у второго наоборот, полное его отсутствие и большее количество закрытых пластинами частей тела, а третий обладал нереально огромным ртом и лишней парой глаз, ведь что-то это да значит. Особая система эволюции? Мутация? Или же для них это норма и геном 'чернокровных' чрезвычайно динамичен? Каким образом они получают эти изменения? Одна из загадок, которая беспокоила меня достаточно сильно потому, что я и сам был одним из 'них'. Прямоходящий и разумный, кажется, разница огромна, но слишком уж прекрасно понимал я — слишком схож наш внешний облик и 'общие параметры'.

Просто 'такой' вот я статичный и человекоподобный, а они 'такие' вот разные. И, в общем-то, не такими уж и отвратительными эти чудовища были...

Продолжая двигаться вперед, в горы, куда казалось мне, идти придется с целый месяц, потому, что приближаться они совершенно не хотели, я всё больше обдумывал и оценивал эту самую 'разницу' и 'лишние прибамбасы' чудищ, кои стал находить уже достаточно практичными и удобными при таком образе жизни:

— Например, лишняя пара глаз на затылке уж точно не помешает, — покивал я своим мыслям, держа быстрый шаг, — Впрочем, как и лишняя пара рук, — наученный уже довольно неприятным опытом осторожно заглянул за очередной, большой камушек, но, не заметив никакого монстра, направился дальше, — Хвостик там подлиннее, да и вообще когти побольше...

Особенно нелегко мне приходилось именно с 'толстыми' монстрами. Увы, но даже со своим разумом и хитрыми уловками, что называется, лоб в лоб-бы ни за что не стал сражаться. А конкретно, с обладателями боевых метаморфоз. Двухголовые змейки там, бобры с огромной пастью. Опасно-таки, однако...

* * *

Когда много свободного времени, это, конечно же, прекрасно! У меня не было нужды во сне и первичных потребностях человеческого организма. Я мог сутками напролет думать, изучать себя и место, куда умудрился 'попасть'. Даже просто заниматься различными интересными исследованиями: Ведь 'лишние восемь часов' в сутках — та самая мечта любого разумного человека, знающего цену самому времени.

Однако же, когда ко всему оному не прилагаются хотя бы какие-то примитивные достижения цивилизации, наступает полный коллапс. Без телефона с его незамысловатыми играми и музыки — я бы угас, наверное, уже на первых сутках своих странствий. Привычка — страшная вещь. И пускай говорят, что человек существо легко адаптирующееся к любым изменениям, событиям и ситуациям.

Современный человек, там, где древние легко находили себе занятие — просто не сможет понять 'что ему делать'. Не смотря на то, что разум и сознание продолжали действовать, работать без каких-либо сбоев, поражая своей кристальной ясностью, меня уже банально мучала привычка сна. Я пытался обстрагиваться от действительности и поставить себе какую-то новую задачу.

— Хорошо, когда много свободного времени! — я все-таки 'её' нашел...

Когда на третий день взошло белое светило, решил, наконец, заняться своим 'духовным' развитием. Пафосно звучит, но ведь просто необходимо попробовать то, на что в обычной человеческой жизни никогда не хватало ни времени, ни способностей...

Само понимание, что магия все-таки существует в 'нашем мире', сподвигло меня проверить как некоторые теории, так и свои возможности в этом, извращенном 'иной' природой, теле. Ни у кого нет, и не будет такого опыта. Уникальная возможность сравнить на себе не только ощущения, но и сам потенциал, возможности абсолютно различных друг от друга живых организмов. 'Правила' таких разных миров. Действительность, вот она — в зеркале фотокамеры смотрит на меня с акульей улыбкой...

Поэтому. Решение забраться в пещерку на отвесной скале, кою рассмотрел мой зоркий глаз, а разум оценил как безопасное место, показалось довольно интересным и необходимым занятием. В первую очередь я планировал заняться самой обычной медитацией. А вот дальше, попробовать уже то немногое, что-таки вспомнил из магической книжки...