Тринадцатый

— Анрей, — прошептал он и тронул водного тринадцатого за локоть. Но тот даже не шелохнулся. Его глаза смотрели в прошлое.

В ту временную петлю, в которой, как напомнила им Лера, они умирали раз за разом. И снова начинали жить с того момента, когда начинался бой. А ведь Арен мог бы и раньше догадаться, что она с ними что-то сделала. Больно спокойно ребята восприняли свое освобождение. Если он сам, пройдя однажды через тот ад, до сих пор время от времени ощущал, как поступает безумие. То как же они, прошедшие через тот бой не единожды, умудрились вести себя так спокойно, словно не помнили подробностей, просто воспринимали как свершившийся факт, не более того?

— Теперь вы, — сказала Лера и повернулась к некромантам. — Учитывая, через какие ритуалы вас проводят с малолетства, память — не самая страшная кара. Но я блокировала и вас. Теперь не буду. Младия Купидорь, — обратилась она к кому-то их некротов. Сразу стало понятно к кому, когда с одного из некромантов слетел капюшон, подвластный незримой силе. По рядам магов прошло волнение. Кто-то выдохнул от изумление, кто-то замер, во все глаза таращась на невиданное ранее зрелище. Арен вспомнил, как Лера спрашивала у них с Альбиусом, не может ли быть такое, что некроманты все до единого женщины. И как он сам ввел её в заблуждение твердо ответив, что нет, не может. Он видел их и они...

— А теперь, девушки, — произнесла девчонка, — опустили глазки и посмотрели на свои ручки. Все.

Некроманты медленно проделали то, что она приказала. И по реакции некромантки с откинутым капюшоном, Арен догадался, что у них она блокировала не память, а ощущения самих себя. Она сдернула с них личины, когда выводила на свет. И сделала так, чтобы они и дальше воспринимали себя, словно их внешний облик все еще скрыт под жуткими масками. Названная Младией девушка в одно мгновение накинула на себя капюшон и вся зарылась в свое черное одеяние, присев на корточки и сжавшись в клубок, как маленькая девочка, дрожащая от страха.

— Кто не понял, они все такие. Могли бы уже обратить внимание на их руки, — прокомментировала Лера для химер. Выдержала непродолжительную паузу и повернулась обратно в сторону холма, с которого спустилась. Обернулась через плечо. — Времени вам до утра. Если поймете, что совсем невыносимо, извиняться и просить вернуть все блоки, ко мне придут Велесий и Младия. Вдвоем. По одному даже слушать не стану.

И ушла, оставив магов и некромантов стоять напротив друг друга. В лучах заходящего солнца, кто-то тихо плакал в задних рядах и у тех, и у других. Кто-то сносил всю боль и отчаяние молча, но это не значило, что такие молчуны дальше от безумия, чем плаксы. Напротив. С ума медленно и верно сходили все. И Арен, понимая, за что их наказали, метался от одного к другому и не знал, как помочь. Ведь ему самому пришлось долго и кропотливо восстанавливать свою душу по кусочкам. У него были помощники — семья, деревенские дружки, которые его уже почти забыли, но вспомнили, когда он снова появился у них в селе. Как помочь семидесяти с лишним магам, медленно, но верно, сходящим с ума, он не знал. Но это не значит, что не пытался хоть что-то сделать. Как же им было страшно и больно. Почему никому из них, ни ему самому, ни Анрею с Велесием, не пришло в голову, что не все так просто и радужно, как казалось на первый взгляд?

7. Страсти накаляются

Велесий чувствовал себя виноватым и было с чего. Опять он поторопился. Столько раз зарекался не рубить с плеча и всегда прислушиваться ко мнению Арена и Анрея, так нет же. Все его огненный темперамент. И не за себя он сейчас переживал, за друзей и боевых товарищей. Воспоминания стали для них жутким орудием пыток. Мучили, истязали. И некуда было от них сбежать, негде скрыться. Мечась от одной группки магов к другой, он мучился сам и мало чем мог помочь другим. Его изнури раздирали те же демоны, что и их. И огненный дар требовал решительных действий. Хоть каких-то. Ведь можно было помочь. Тогда он решился найти ту некромантскую девку и притащить её к Лере силком, даже если будет упираться и вопить. Лишь бы прекратить все это.

Велесий видел, как сильные маги и опытные воины плакали, словно дети, не в силах справиться с собой. И в тоже время, в другой части поля некроманты скукоживались под своими балахонами в маленькие компактные комочки, стоило только кому-то из магов бросить косой взгляд в их сторону. Как будто они на самом деле были голыми перед ними. Видя это, Велесий почти сочувствовал им. Пусть и сам не понимал, как может испытывать такое к этим тварям. Наверное, все дело было в том, что они больше не выглядели теми некромантами, которых его учили убивать и ненавидеть. Теперь он видел в них людей. А перед лицом страданий все люди равны.

Он отправился искать эту Младию, главную у некротов. Она сразу куда-то забилась, как только Лера продемонстрировала её всем и ушла. Вообще, Велесий плохо себе представлял, как может быть наказанием то, что она вернула некротам их нормальные лица и тела. Правда, в том, что тела их под плащами не изувечены жуткими ритуалами, на которые намекала все та жа девчонка, огненный тринадцатый очень сомневался. И все равно, как бы он не старался, у Велесия не получалось снова убедить себя в том, что Младия и ей подобные как были монстрами, так ими и остаются. Внешность ничего не меняет. Главное то, что внутри. И, тем не менее, он видел её миловидное личико всего ничего, но не успел заметить особой злобы, скорее безысходность и покорность судьбе. Где, спрашивается, жуткая тварь, упивающаяся собственной властью и безнаказанностью?

Велесий не ожидал, что найдет её в стороне от их общего лагеря с кинжалом у горла. И уж тем более даже предположить не мог, что броситься её спасать от опрометчивого поступка. Казалось бы, одним некротом меньше — уже свободнее душать. И все же он выбил нож у нее из рук, но девушка не думала на этом сдаваться. Она издала какой-то жуткий звук — то ли всхлип, то ли рык, — и кинулась на мага с кулаками. Раньше Велесию и в голову бы не пришлось сойтись с некротом в рукопашную, но сейчас он не думал о ней, как о заклятом враге и твари, он видел перед собой обезумевшую от боли и отчаяния женщину. Совсем юную, которая была бы привлекательной, если бы по долгу службы не якшалось с самой Смертью. Огненный тринадцатый легко справился с ней. Как оказалось, не смотря на черное ремесло, она была всего лишь женщиной. Он навалился на неё, придавил к земле собственным весом, перехватил руки, не позволяя выцарапать ему глаза. Замер, тяжело дыша, впрочем, грудь девушки под ним вздымалась так же тяжело и часто. В глазах её горела ненависть вперемешку с отчаянием, а потом она перевела взгляд на кого-то у него за плечом.

У Велесия все похолодело внутри. Он догадался, кто мог нависнуть над ними. Дурак! Так глупо попался. Не делая ни малейшей попытки обернуться и подтвердить свою догадку, маг прохрипел в лицо девушке:

— Призвала своих тварей?

— Они сами пришли.

— Что же ты сама себя резать решила, а не им приказала?

— Они не могут причинить мне вред, даже по приказу.

— Зато я могу.

Она замерла под ним, похоже, что и дышать перестала, оценивающе скользя взглядом по его лицу.

— И ты сделаешь это?

Велесий уже собирался сказать 'да', но что-то ему помешало. Из глаз девушки куда-то пропала ненависть, осталась только усталость, а вместе с ней по соседству примостилась обреченность. Младия смотрела и ждала, что он решит. Конечно, куда проще, когда тебя убивает кто-то другой, а не ты сам перерезаешь себе глотку. Но Велесий вдруг понял, что уже не сможет хладнокровно убить её, после того, как узнал истинное лицо некромантки.

— Неужели не хочется пожить напоследок? Сама же личей своих за помощью отправляла. Значит, хотела жить. Так что же теперь умереть надумала?

— Ты же маг. Должен ненавидеть и гореть желанием отомстить. Именно мой лич убивал тебя там раз за разом. Чего ты теперь засомневался? Мордашка моя приглянулась?

— А что если так?

— Силой возьмешь? — она даже не дернулась под ним.

Велесий не смог не принять этот вызов.

— Уговорю. Только тварей своих убери. Нам свидетели ни к чему.

— А если меня их присутствие возбуждает?

— Врешь, — припечатал маг и встал с неё, сев на пятки в ногах некромантки. Вокруг них собралось сразу пятеро личей.

Велесий смотрел на девушку и пытался понять себя. Она сидела напротив, подтянув к груди ноги, и тоже что-то про себя решала. Какое-то странное, иррациональное притяжение. Но оба понимали, что спровоцировала их боль, которая вынудила искать забвение. А где еще его найдешь, как не в объятиях друг друга?

Когда личи безликими тенями скрылись за деревьями, Велесий решил, что последнее слово за ним и притянул некромантку к себе. Собственническим, чисто мужским жестом. Она прильнула к нему, спрятали лицо, но он отстранил её. Огненный маг пытался убедить себя, что ему важно видеть её глаза, чтобы сразу заметить, если все это фарс и она решила заманить его в ловушку. Но в глубине души он понимал, что если бы именно это было её целью, она бы приказала личам разить в спину, когда он только лежал на ней. Теперь уже не было смысла, что-то предпринимать.

В глазах Младии он увидел страх, но не понял его причину. Боится, что он будет груб и надругается? Бред! Он не такой. Разве по лицу не видно? И пусть она враг, но у них же сейчас временное перемирие. Так что чего уж теперь?

Девушка сама расстегнула хитрые застежки на своем балахоне и легла на спину. Под черной тканью как оказалось, почти ничего не было. Короткие, плотно обтягивающие бедра штанишки до колен, поверх них узенькая набедренная повязка или, скорее, широкий пояс с пряжкой в виде черепа с рубинами в глазницах. В пупке сережка. Сразу под грудью начиналась кофточка, которая не подходила под определение 'туника'. Она облегала тело, как вторая кожа, закрывая горло воротником-стойкой, и пряча руки под длинными, узкими рукавами. Живот при этом оставался обнаженным. В Юргии такое точно не носили. Но смотрелось все на молодом, гибком теле красиво, поймал себя на мысли Велесий и склонился, чтобы поцеловать девушку в пупок. Там, где в свете луны мерцала кроваво-красным камешком сережка. Младия всем телом вздрогнула, как от щекотки. И попыталась втянуть в себя живот. Непроизвольно или намеренно — не разберешь. Но мужчина-маг улыбнулся. Какая недотрога!

— Девки подо мной визжат обычно. Но можешь быть уверена, не от боли, — самодовольно заявил Велесий и приник к девичьим губам.

Она долго не отвечала, ни на поцелуи, ни на прикосновения. Лежала, как бревно, вытянув руки вдоль тела. Но он был настойчив и терпелив, удивляясь самому себе. И она начала всхлипывать, причитая зацелованными губами:

— Не может быть так хорошо. Не может... не должно.

— То ли еще будет! — Хмыкнув, заявил маг.

Она вскрикнула и впустила ногти ему в плечи. Но он не остановился, заглушая крик поцелуем. И не дал возможности даже расплакаться, ненасытностью заставив забыть обо всем.

8. Девочки и мальчики

На месте костра Арен, поднявшись на холм, неожиданно обнаружил шатер. И был изрядно обескуражен этим. Где Лера успела его раздобыть? Кто его для неё поставил? Прошло не так уж много времени после того, как она наказала виновных и отправилась досыпать. По крайней мере, Арен с чего-то решил, что девушка ушла именно спать. Поэтому оказался не готов увидеть в некогда мирном лагере такой размах. Он предположил, что девушка создала все это с помощью магии, но быстро отверг саму мысль. Даже если её магия разительно отличалась от его собственной, он не мог не почувствовать её, впрочем, остальные тоже. У шатра не было никакого магического фона. И ничего волшебного в округе пока не наблюдалось.

Решительно откинув полог, тринадцатый вошел. Внутри все выглядело еще абсурднее, чем снаружи. Это был не походный шатер, а полноценная комната с дощатым полом и плотными на вид светло-бежевыми стенами. Большая кровать возле дальней из них, укрытая цветастым покрывалом: на черном фоне множество роскошных цветов, вышитые так искусно, что казались живыми. Три кресла с обивкой темно-зеленого цвета. Небольшой ковер на полу перед кроватью, тоже темных тонов, среди которых превалировали темно-бордовый и насыщенно-зеленый. Посередине комнаты массивный стол из мореного дуба или какого-то другого дерева твердых пород, за ним на одном из двух стульев и сидела Лера, зябко кутающаяся в пушистый шерстяной платок. Перед ней на столе стояло какое-то устройство, издающее тихое урчание. Внешне оно напоминало книгу, но глянцевый блеск обложки не позволял обмануться на сей счет. Подойдя ближе, Арен утвердился в своих мыслях, так как страниц под этой обложкой не было. И раскрыта она была, как альбом, причем верхняя часть так и оставалась в вертикальном положении с небольшим наклоном, чтобы девушке было удобнее смотреть на нее. Что именно она там рассматривала, Арен разобрать не мог. Зато правая рука её лежала на еще одном устройстве, маленьком, как раз с ладонь. Оно издавала характерные щелчки, когда Лера нажимала то указательным, то средним пальцем на переднюю её часть. Судя по всему, эти манипуляции, позволяли её что-то менять в том, на что она смотрела. Под ногами девушки обнаружился Вико. Босые пятки Леры зарылись в густую шерсть у него на спине, и волк совершенно не возражал против такого обращения. Арен в очередной раз задумался о том, что ликоморфам известно о Лере больше, чем она говорят. Хотя, возможно, не сколько известно, сколько они просто ощущают на уровне инстинктов. Наверное, никакие ритуалы не могли помочь обрести такое же чутье, как у этих существ, ведь Арен, будучи химерой, ничего такого не ощущал.

Он обошел стол и спросил, не дожидаясь, когда девушка поднимет на него глаза от своей 'книги':

— Откуда все это?

— Чем страшнее, тем больше удается вспомнить. Оказывается, с моим рюкзаком можно обращаться и так, — она подняла на него глаза и открыто улыбнулась.

— То есть это все, — Арен обвел взглядом комнату, — ты вынула из своей походной сумки? — Лера кивнула, тогда он задал следующий вопрос: — И чем ты сейчас занимаешься?

— Инспектирую НЗ.

— НЗ?

— Неприкосновенный запас, — услужливо пояснила девушка, — Когда все немного отойдут, надо же будет их...

— Сделай все как было! Сейчас же! — воскликнул влетевший в шатер Велесий, за ним словно черная тень прошмыгнула девушка-некромант, та самая, которую Лера назвала Младией. Имени рода Арен, увы, не запомнил.

— О! — с какой-то странной интонацией протянула Лера, окинув их обоих взглядом. Потом обратилась к девушке с подчеркнуто вежливой улыбкой на лице, которая должна была что-то означать. Просто Арен все никак не мог понять что. — Ты садись, садись, милая. А мальчик не сахарный, постоит. — И указала взглядом на свободный стул.

Тут уж Велесий взбеленился окончательно и бесповоротно. Мало того, что огненный маг в принципе был не способен просить, к тому же считал унизительным обращаться с просьбой к какой-то странной девице, которая кроме злости в нем ничего не вызывала. Плюс к этому общая нервозность на фоне злоключений и той боли, которая за ними последовала. Поэтому он сорвался, как последний малец, и прошипел: