Иные миры. Часть 2. Лабиринт.

— Ты где?

— Здесь, — ответил Сократ, — это моя третья проекция.

Приглядевшись, я различила контуры его тела на моей ладони, но он был совершенно прозрачным и чуть уменьшился в размере. В таком виде он и вправду мог оказаться полезен.

— Хорошо, — согласилась я — держись рядом, только будь осторожен.

Сократ промолчал, но я почувствовала, что он вспорхнул с моей руки.

Ступая мягко и бесшумно по ковру из высохших иголок я стала пробираться вглубь леса, туда где начинали расти высокие сосны и ели. Время от времени я останавливалась и внимательно вглядывалась в кружево ветвей. Вдруг справа от меня тихонько хрустнула ветка, и я прижалась к стволу. На плечо мягко присел Сократ и зашептал в самое ухо:

— Вон он. На той кривой сосне справа. Спускается вниз, гаденыш.

Я кивнула и осторожно выглянула из-за дерева.

По стволу спиной ко мне бесшумно и ловко спускался низкорослый эльф. Ступив на землю, он поправил на плече колчан со стрелами и огляделся.

-Это девушка! — изумился Сократ

"Да хоть бабушка",— подумала я про себя, — "я не позволю безнаказанно себя обстреливать"

Контуры эльфийки вдруг стали нечеткими, и я поняла, что она вот-вот сменит проекцию. Мешкать было нельзя. Я прыгнула на нее, и мы кубарем покатились по земле. Внезапность сыграла в мою пользу, и мне удалось прижать ее к земле, но эльфийка сдаваться не собиралась. С диким криком, она оскалилась и впилась зубами мне в руку. Настал мой черед закричать. Навалившись не нее всем телом, я вырвалась и крепко сдавила ей горло. Эльфийка захрипела и стала отбиваться еще отчаянней. Проблема была в том, что я не хотела ее убивать, а она, напротив, собиралась меня прикончить, и жажда жизни придала ей сил. Ей уже почти удалось вырваться, как из моих пальцев вдруг выскочили острые металлические когти. Это было немного больно и чертовски страшно, так что я снова закричала. Один из когтей чуть поранил ее шею, и показалась первая тонкая струйка крови. Эльфийка затихла, а после заговорила на странном языке. Этот диалект не был мне знаком, и большую часть ее слов я не смогла разобрать, но по злобной ненависти в ее глазах было понятно, что ничего хорошего она мне не сказала. Краем глаза я заметила, как из воздуха снова материализовался Сократ.

— Ты ее понимаешь? Что она говорит?

Сократ приблизился, и эльфийка, одарив меня презрительным взглядом, заговорила снова.

Цветочный эльф побледнел и обернулся ко мне.

— Она говорит, что если ты ее убьешь, то мы больше никогда не увидим Демосфена.

Глава 6

Костер, потрескивая, выбрасывал в небо желтые искры. Сократ, сменив проекцию, исхитрился подстрелить кролика изъятыми у эльфийки стрелами, и теперь Загрей свежевал его отнятым у нее же ножом. Эльфийка, связанная по рукам и ногам, с гордым видом сидела у костра и хранила невозмутимое молчание. Она еще пыталась отбиваться, когда ребята связывали ее, но вскоре поняла всю тщетность этих попыток, и после из нее уже нельзя было выжать ни слова. Сократ уверил меня, что, будучи связанным, сменить проекцию не только крайне трудно, но и опасно, даже создания вроде энергетов, способные накапливать энергию в себе, не всегда могут проделать этот трюк. А когда я заметила, что мне это однажды удалось, причем это произошло не в Иномирье, он был крайне удивлен.

— Почему ты никогда об этом не говорила?

— Не знаю. Может все, что связано со Сциллой мне хотелось бы просто забыть

Особенно то, что я лишила ее жизни. Убей лишь раз, и ты убийца.

— Так это было сразу после раскрытия дара?— Сократ облегченно вздохнул. — Понятно. Тогда на непродолжительное время твои способности достигли своего апогея. Возможно, когда-нибудь ты сможешь это повторить, но пока запомни: для смены проекции ты должна быть свободна и касаться земли или воды. Бетон, дерево и прочий хлам, из которого люди строят свои дома, не годится. Вот так.

Глядя на оранжевые языки пламени, я размышляла, насколько сильно иномирцы все-таки связаны с природой, только я почему-то совсем не чувствую этой связи. Может оттого, что я все еще ощущаю себя человеком... Может, это и неплохо.

Сократ, все еще находясь в своей самой крупногабаритной проекции, нервно расхаживал туда-сюда, время от времени обращаясь к эльфийке на понятном ей языке. Эльфийка же лишь чуть вздрагивала, при звуках его голоса, и старательно отворачивалась, избегая смотреть ему в глаза.

— Вот дрянь! — выругался Сократ. — Молчит, как воды в рот набрала. — И он сердито пнул ствол дерева, к которому она была привязана.

-Заговорит, — сказала я, чуть склонив голову набок, — должна заговорить.

Элифийка бросила на меня быстрый взгляд, и в ее темно-карих глазах мелькнул страх. Возможно, она все-таки понимала что-то из нашего разговора.

— Сократ, подойди ко мне на пару слов.

— Что?— спросил он, плюхаясь на землю возле меня.

— У тебя есть какие-нибудь идеи, зачем этой красотке понадобился Демосфен?— я постаралась говорить потише. — Остальным эльфам, если верить Марьяну, о нем ничего неизвестно, да и засаду она устроила совершенно одна. Почему? Она либо дура, либо отшельница, а, скорее всего, и первое и второе одновременно.

— Не отшельница, — Сократ порывисто вскочил на ноги, — изгнанница! — и он обернулся к нашей пленнице. — Как я, дурак, сразу не догадался! Ты Лия! Лия-Куница!

При звуках своего имени эльфийка вздрогнула и кинула в нас полный ненависти взгляд.

— Ну, а это что за история?

Под моим вопросительным взглядом Сократ едва заметно покраснел.

— Дем рассердится, если узнает, что я рассказал. Он вообще не любит говорить на эту тему.

— То, что он любит или не любит — его личная сексуальная драма, а мне только и надо, что вернуть его Амарилле живым и здоровым. Так что если в этой истории есть хоть что-то, что могло бы нам помочь, я должна это знать.

Сократ нахмурился.

— Не уверен, что это может нам помочь,— и, чуть понизив голос, добавил. — Они тайно встречались, понимаешь, но Дем захотел расстаться, о чем и сказал ей при их последней встрече. Она вышла из себя, стала кричать, а после откуда ни возьмись выскочил еще один эльф и набросился на Демосфена. Тот конечно сменил проекцию и был таков. С тех пор он куниц старательно избегал. Предполагаю, что тот эльф доложил все Фирсу, и Лию изгнали. Вот и вся история.

Вот те раз. Прям Монтекки и Капулетти, только Ромео оказался лжецом, а Джульетта истеричкой.

— Хотя мне кажется, что Фирсу не стоило изгонять ее за такую мелочь, — едва слышно добавил Сократ, присаживаясь на корточки и вздыхая, — в конце концов, чем не гнушался царь, тем и подданным гнушаться не пристало.

Я вопросительно подняла брови.

Эльф поморщил нос, усмешкой выражая грусть и презрение одновременно.

— Как это ни прискорбно, но Фирс — мой отец.

Я ахнула. Мне всегда хотелось спросить, кто был его отцом, но я считала этот вопрос чересчур личным, чтобы давать волю своему любопытству.

— А? — начала было я, но осеклась на полуслове. Не стоит лезть в душу, если тебя об этом не просили.

— А отец Демосфена и Вергилия погиб. Они его даже не знали, — закончил Сократ за меня.

Я заморгала, удивляясь, что он так легко прочел мои мысли.

— Да это нетрудно, — отмахнулся он, — ты такая...

— Предсказуемая, — закончила я.

— Скорее чистосердечная, — Сократ широко улыбнулся, — за это тебя все и любят.

Я опустила глаза, невольно вспоминая Алана. Он тоже легко читал мои мысли, но сейчас он казался таким далеким...недосягаемым. Сердце мучительно сжалось. Где он сейчас? Думает ли он обо мне? Вряд ли. Но я отпустила его ради того, чтоб он мог остаться самим собой. Я никогда бы не смогла пожелать ему зла. Я перевела взгляд на Лию. Столько ненависти и злобы в ее глазах. Но Что на самом деле воззвало их? Разбитое сердце? Уязвленная гордость?

Мне было жаль ее, но не настолько, чтоб я позволила ей уйти. Смогу ли я ее пытать? Точно, нет. Умелый блеф — это все что мне осталось. Я подняла глаз на Сократа и тихо сказала.

— Помнишь, в больнице мы смотрели фильм про наемного убийцу?

Сократ кивнул.

— Так вот там, на допросе были добрый и злой полицейский.

— Ну, и ? — он все еще не понимал, куда я клоню.

— Ты будешь добрым. Злым буду я.

Я одним прыжком оказалась на ногах и подошла к нашей пленнице.

— Ты понимаешь меня? Понимаешь, что я тебе говорю? — я приблизилась к ней вплотную, так что ей пришлось посмотреть в мои глаза. Не знаю, что она увидела в них, но ее пробрала мекая дрожь, и она чуть заметно кивнула.

— Мне наплевать, что за дела у вас с Демосфеном, но если ты не перестанешь играть со мной в молчанку и не скажешь, где нам искать его, я могу решить, что язык тебе и вовсе не нужен, и отрезать его к чертям собачьим!

На последнем слове вздрогнули все, даже Загрей оторвался от свежевания кролика. На эльфийку это тоже произвело впечатление, но, видимо, недостаточное, поскольку она лишь закусила губу и отвернулась. Я многозначительно глянула на Сократа, и он совершенно правильно истолковал мой взгляд.

— Если ты приведешь нас к Демосфену, то мы отпустим тебя на все четыре стороны.

Эльфийка презрительно хмыкнула.

— А если нет, — добавила я, схватив ее за предплечье и легонько встряхнув, — то я сначала заставлю тебя пожалеть о том, что ты пыталась меня убить, а потом отведу к одной королеве цветочных эльфов по имени Амарилла. У нее ты не только заговоришь, но и запоешь меццо-сопрано.

Упоминания об Амарилле было достаточно, чтобы глаза Лии распахнулись еще шире. Да уж, в умении производить впечатление королеве не откажешь, ее слава бежит впереди нее. На мгновение это даже показалось мне преимуществом. Не так уж и плохо в некоторых случаях внушать страх. Может, и мне стоило бы сделать что-нибудь по-настоящему жуткое, тогда было бы достаточно просто посмотреть в темные как вишни глаза Лии, и она рассказала бы мне все, что я хочу знать. На секунду, только на секунду мне захотелось доказать ей, что меня тоже стоило бы бояться. Что я больше не жертва, нет. Одной этой мимолетной мысли оказалось достаточно. Я ощутила, что кожа на моей ладони вспыхнула огнем. Лия закричала, запрокидывая голову назад, и я попыталась одернуть руку, но не тут-то было. Моя ладонь словно приросла к ее предплечью. Рукав ее рубахи окрасился кровью, и я, как завороженная, следила, как медленно расползается красное пятно, а она все кричала и кричала.

— Кристель, ты убьешь ее! — завопил Сократ, и я очнулась. Собравшись с духом, я, наконец, оторвала руку и увидела, что из моей окровавленной ладони торчит длинный металлический шип. С ужасом я наблюдала, как возвращается он в мое тело, и вскоре на руке не осталось ни следа, даже крошечного шрама, напоминающего о том, что произошло. Даже кровь на ладони словно впиталась в кожу. Крики эльфийки переросли в стоны, и я в испуге разорвала ее рукав, чтоб осмотреть рану. От увиденного меня затрясло. Края раны были ровными, однако когда видишь столь глубокое ранение, ожидаешь, что будет море крови, а крови не было. Рана была аккуратной, как отверстие в восковой кукле, только кукла была живой. Словно я впитала кровь из ее тела.

— Помогите мне! Развяжите ее! — от страха мой голос стал неожиданно тонким.

Тело Лии быстро остывало, и она была на грани обморока. Загрей помог осторожно уложить ее на землю.

— Ты не умрешь, — зарычала я.

— Эрини, — прошептала Лия и закрыла глаза. Мертвенная бледность расползлась по ее лицу, словно прозрачный саван.

Я открыла энергетический канал, и заставила энергию течь в ее тело. Одна моя ладонь накрыла ее рану, а другая легла на лоб. Я ощущала, как нехотя медленно и едва слышно бьется ее сердце, и я боролась за каждый удар.

Никогда прежде не делала я ничего подобного, но что-то подсказывало мне, что я смогу. Словно сквозь сон я услышала, как кто-то сказал: "У нее жар", и ему ответили: "Не тронь ее". Не знаю, сколько времени прошло, но я вдруг почувствовала, что ее сердце снова бьется самостоятельно. Вздохнув, я встала и обнаружила, что мои ноги совсем затекли. Словно по волшебству рядом оказался Загрей, и я с благодарностью оперлась на его руку.

— Как ты? — спросил Ингер.

— Устала, — шепнула я.

— А она?

Я посмотрела в обеспокоенные глаза Сократа, а после перевела взгляд на Лию. На ее щеках проступил слабый румянец, а дыхание было спокойным и ровным.

— Спит, — мои губы невольно растянулись в улыбке. Я искренне радовалась, что она выжила, и не оттого, что она наш единственный шанс вернуть Демосфена, а просто...просто так. Не хотелось мне быть причиной ее смерти, вот и все.

Я сидела у костра, пытаясь согреться. Казалось, еще чуть-чуть и я завалюсь в огонь, но холод все не проходил, и я хорошо понимала почему. Это был холод от страха, от пережитого потрясения, от ощущения нереальности происходящего, и огонь вряд ли мог его побороть. Ингер и Загрей сидели по обе стороны от меня и с аппетитом уплетали жареного кролика. Сократ уже успел поесть и теперь караулил возле Лии, на случай если она проснется с настроением для побега. Их, казалось, вообще не волновало то, что я чуть не убила живое существо, а меня мутило при одной мысли о еде.

— Проснулась! — воскликнул Сократ, и мы живенько обступили недоуменно озиравшуюся Лию. Она переводила взгляд с одного на другого, но лишь увидев меня, ее лицо приобрело осмысленное выражение, и она неуловимо быстро вскочила на ноги. Я внутренне подобралась, готовясь отразить очередную атаку, но ее не последовало.

— Се традеро, — сказала она, открывая ладони в жесте, который был понятен и без слов.

— Давно бы так, — облегченно выдохнул Сократ.

Лия шла впереди, а мы гуськом шагали следом, ни на секунду не спуская с нее глаз, но она не предпринимала никаких попыток к бегству. Я ступала точь в точь по ее следам, опасаясь, что Лия может привести нас к какой-нибудь ловушке.

Несмотря на то, что граница эльфийских земель осталась далеко позади, я все еще была начеку, ведь она лучше знала эти места и вполне могла устроить какую-нибудь каверзу заранее. Сократ держал наготове лук, поскольку из нас только он умел метко стрелять. Загрей всегда признавал только рукопашный бой, а Ингер, насколько мне известно, вообще старался обходиться без насилия. Лия шла вперед, не обращая на нас внимания. Разорванный по шву рукав рубахи болтался, обнажая багровый рубец на плече — все, что осталось от нанесенной мною раны.

Вскоре мы подошли к широкому и длинному ущелью. Мостом через него служило упавшее дерево, и наша процессия в замешательстве остановилась на краю.

Если выпустить вперед Лию, она может дать деру на другой стороне. Отправиться вперед самим, но есть опасность, что бревно может быть подпилено. Идти друг за другом, поставив Лию посередине — ну а вдруг она решит пожертвовать жизнью и прихватить нас за собой? Проблема очевидна.

Загрей осторожно дернул меня за рукав и хитро улыбнулся.

— Точно! — воскликнула я, вспоминая, как лихо он умеет двигаться по пересеченной местности. — Загрей может перенести нас по одному. Правда?