Чешуя и хвост. Странник

— Как ты мне поможешь? — перебив гоблина, задал вопрос я.

— Элементарно, мой дорогой драконид. Ты не должен забывать про имперцев, — усмехнулся гоблин. — Уж поверь: никто их них не горит желанием давать тебе клятву верности, но другого выхода у них просто нет. Как только они станут твоими подопечными, и ты вместе с ними совершишь что-то против Пиратского Братства, они автоматически становятся Изгнанниками. Команда 'Чёрного Дракона' не пойдёт против твоей новой команды, в состав которой входят трое магов — заведомо проигрышный вариант, ведь амулет Хартара, который может справиться с ними, у тебя. Итог: у тебя собственный корабль и команда, которой придётся выполнять всё, что ты скажешь, потому что они дали тебе клятву, а я — новый и весьма счастливый капитан 'Чёрного Дракона'.

— Не самый худший расклад, — заметил я. — Но эта схема прекрасно сработает и без тебя, Гарн.

— Несомненно, — тут же согласился гоблин. — Но здесь, пожалуй, стоит мыслить чуть-чуть масштабнее. У тебя есть боевой корабль, специально обученная команда с тремя магами, амулет Хартара, — в тоне Гарна отчётливо слышалась ирония. — Но ты становишься Изгнанником, а это отнюдь не плюс. Предположим, что ты вступишь в какой-нибудь крупный клан 'неудачников', что, признаюсь, маловероятно, — завидев мой вопросительный взгляд, он добавил: — Понимаешь, вот в чём вся соль... Хаш за всю его длинную пиратскую карьеру стал если не самым, то наверняка одним из самых ярых борцов с Изгнанниками, а потому у многих на него есть зуб. Но предположим, что тебе всё же удалось. Ты станешь всего лишь боевой пешкой, которую из-за большой нелюбви к тебе будут кидать в самые жаркие точки. Ты станешь тем, за кем будет охотиться не только Пиратское Братство, но ещё и Неринское Ханство, Грунский Халифат, Нирамская Империя, Подгорное и Лесное Королевства, потому что 'неудачники' им изрядно насолили. Как ты думаешь: насколько долго ты продержишься? — он окинул меня насмешливым взглядом.

— На кого ты работаешь? — вместо ответа поинтересовался я.

Гоблин недовольно поморщился, тем не менее с уважением посмотрев на меня.

Видя, что Гарн не особо хочет делиться информацией, я решил его слегка подтолкнуть:

— Ты мне предлагаешь сейчас защиту. Сам ты дать мне её не можешь: у тебя нет такой власти, а значит, ты работаешь на того, кто способен мне её дать. Если это не какая-то могущественная гильдия, то наверняка Неринское Ханство. А раз так, то дело приобретает довольно большие масштабы, — я пытливо посмотрел в глаза шамана, который слегка растерялся от моего напора. — Я ведь прав... Вопрос только зачем твоему монарху пиратский корабль, — я перевёл задумчивый взгляд в потолок.

— Да, — справившись с ошеломлением, произнёс Гарн. — Но это сейчас не имеет значение. Могу лишь сказать, что защиту ты получишь не только от Ханства, но и от Халифата.

— Значит, назревает война, — утвердительно произнёс я, быстро сделав вывод из услышанного. — И вы хотите использовать меня против ваших давних врагов, — продолжал делать выводы я. — Тогда чем твоё предложение будет лучше, чем то же вступление в ряды Изгнанников?

— Врагов будет меньше, — скупо произнёс гоблин, недовольный тем фактом, что его вывели на чистую воду. — Да и шансов выжить у тебя будет гораздо больше.

— Хорошо. Предположим, что я согласен. Мне нужно убить Ургу? Сам ты этого сделать не можешь, потому что мигом вылетишь из Пиратского Братства. А я никого в жизни никогда не лишал, и потому вряд ли смогу справиться с массивным орком.

— Я его оглушу, а ты воткнёшь ему кинжал в основание черепа, — тут же предложил гоблин. — Один удар — и ты всё сделал.

— А моральный аспект? В моём мире убийство разумных является нормой лишь для солдат, выполняющих приказ, да психопатов, получающих от этого непередаваемый кайф.

— Неужели ты в самом деле думаешь, что, живя в Харшвейне, ты ни разу не запачкаешь руки кровью? — на лице Гарна вновь появилась усмешка. — Это мир силы, парень. Либо ты, либо тебя, — он демонстративно провёл ребром ладони по горлу.

В глубине души я понимал, что гоблин прав, но легче от этого не становилось. Убить Ургу, который мне пока ничего не сделал, лишь потому, что мне так выгодно — отвратительно... С другой стороны — с таких подходом к жизни здесь я долго не проживу: не тот здесь менталитет. Дорогу кому-то переступлю — жди ножа в спину.

Тем более, как только Урга узнает, что я — не Хаш, он очень расстроится и наверняка меня прирежет. А так я нанесу удар на опережение...

Я шумно выдохнул, после чего глухо произнёс:

— Я сделаю это.

— Вот и молодец, — гоблин выставил вверх большой палец. — Дождёмся обряда Посвящения и после того, как он пройдёт, грохнем этого верзилу.

— Как хоть проходит этот обряд? — боясь проколоться в проведении, поинтересовался я.

— Режешь ладонь. Подносишь к ране золотую чашу и ждёшь, пока кровь не заполнится до определенного уровня. Затем пускаешь кубок по кругу, и каждый из имперцев должен будет пригубить твою кровь, после чего повторить слова клятвы. Затем, когда чаша опустеет, каждый нирамец, пустит себе кровь, всего лишь несколько капель, и когда чаша заполнится кровью всех тех, кто клянется тебе в верности, — гоблин сделал эффектную паузу, не сулящую мне ничего хорошего, после чего продолжил: — И ты должен будешь испить её полностью и затем сказать: 'Я принимаю ваши клятвы. Отныне и на века!'. Вот и всё.

Я поморщился, представляя столь неприятную для желудка картину. Надеюсь, что меня не вырвет прямо во время обряда.

— Только с кровью стоит быть осторожнее: у драконидов есть весьма занимательная врожденная способность, благодаря которой многие сравнивают вас с давно почившими вампирами. Как только вы выпиваете кровь — впадаете в боевое безумие, которое делает вас в этот момент очень опасными противниками. Поэтому постарайся себя сдерживать.

Понятно. Кровь — это своеобразный допинг для драконидов. Интересно: насколько силён эффект?

— Я буду осторожен... — пообещал я, после чего поинтересовался: — А нужна какая-то церемониальная одежда?

— Нет, но гардероб сменить тебе бы стоило, — недовольно скривив губы, произнёс Гарн. — Негоже капитану корабля разгуливать по палубе подобным образом.

— Наверное, я с тобой соглашусь, так как зеркала у вас тут не наблюдается, а потому опровергнуть твои слова не могу.

— Чего не наблюдается? Зиркаала?— с недоумением в голосе спросил зеленокожий гоблин.

Так — приплыли, значит, он не знает, что такое зеркало. Либо здесь такой вещи вообще нет, что будет весьма странным, либо здесь данная вещь просто имеет другое название. Больше склоняюсь ко второму варианту.

— Это такая штука, — принялся я объяснять, словно ребёнку, значение слова 'зеркало'.— В которой можно посмотреть своё отражение.

— Ааааа, сфера отражения? Конечно, сейчас принесу, — гоблин встал с табурета и быстро вышел за дверь, оставив меня в абсолютном одиночестве.

Через пару минут Гарн вбежал в каюту, таща подмышкой громадный шар, внутри которого клубился голубоватый туман.

Гоблин с некоей торжественностью в движениях подошёл ко мне, после чего протянул так называемую 'сферу отражения'. Я с недоумением взял её. На ощупь шар был холодный и гладкий, будто сделанный изо льда. Я вопросительно уставился на Гарна.

Тот театрально вздохнул, удивляясь моей тупости, после чего милостиво поведал мне, как пользоваться подобной штукой:

— Нужно положить ладонь на сферу, после чего сказать: глобус эффигиа. Когда насмотришься на своё отражение, представь себя сидящим на кровати. Нет ничего проще.

Я, унимая желание задушить нахального шамана, произнёс:

— Глобус эффигиа.

В тот же самый момент я оказался в абсолютно тёмной комнате, в центре которой стоял высокий, примерно под метр восемьдесят, парень странной наружности.

На меня смотрело довольно симпатичное лицо молодого человека лет двадцати пяти, с чёрными, как смоль, волосами, с прямым носом и тонкой полоской губ, скривлённой в лёгкой презрительной усмешке. На лбу красовался тот же символ, сделанный синими красками — руна, вписанная в шестиугольник. Всю картину портили жёлтые, с вертикальными зрачками как у кошки, глаза. Да небольшие, едва заметные пластинки желтоватой чешуи, придававшие лицу золотистый цвет.

Одет мой двойник был в чёрный, когда-то изящный камзол. Почему когда-то? Потому что сейчас он был в ужасном состоянии. Куча прорех и дырок, края которых обуглились. Брюки, заправленные в сапоги из чёрной, мягкой на вид, кожи, тоже были в весьма плачевном состоянии.

Последнее же, что дополняло образ драконида, были покрытые зеленоватой чешуёй руки с золотистыми коготками и неширокий изумрудный хвост, выходящий прямо из моей пятой точки.

Признаться, я ожидал увидеть кого-то похуже. Хашарриус не был ящером-гуманоидом, к чему я, признаюсь, уж приготовился. Так что ничего — жить можно!

Ещё раз внимательно осмотрев себя напоследок, я представил своё тело, сидящим на кровати, как говорил Гарн.

— Ну что? Налюбовался на себя, красавец? — ехидно поинтересовался шаман.

— Агась, — задумчиво произнёс я, протягивая своему собеседнику сферу и машинально зевая. — Я, наверное, слегка вздремну, Гарн. А то навалилось на меня столько всего.

Гоблин понял меня правильно. Он неторопливо встал с табурета, на котором сидел, после чего, медленно подойдя к двери, вдруг внезапно повернул голову в мою сторону и затем сказал:

— Не знаю, почему ты оказался именно в теле Хашарриуса, но я не верю, что это совпадение. Ты оказался в его теле отнюдь неслучайно. А теперь выспись, парень: сегодня будет тяжёлый день, — после этих слов Гарн быстро вышел, оставив меня обдумывать только что сказанные гоблином слова.

Хм, а ведь он действительно прав: то, что я оказался в теле драконида — непростое совпадение. Кому-то нужно было, чтобы я оказался именно Хашом. Вопрос только: кому? Кто настолько могущественный, что смог перенести душу человека из другого мира в тело драконида?

Сколько я не думал над этим вопросом, в голову так ничего дельного и не приходило. Каждая новая версия была безумнее предыдущей: фантазия у меня работала неплохо, а потому уже после получаса яростных размышлений я дошёл до самых, по моему мнению, абсурдных идей: Богов. Хотя, почему сразу абсурдных?

Наконец, решив, что ломать голову над подобными вопросами желательно после крепкого сна, я поудобнее устроился на жёсткой кровати и, накрывшись серым шерстяным одеялом, прикрыл веки.

Сегодняшний день для меня был невероятно сложным и длинным. Поэтому неудивительно, что я практически мгновенно отрубился.

Глава 5

Дворец Курта в Кенаре

Высокий человек с седыми, отросшими по плечи волосами, серыми, стальными глазами, одетый в чёрный камзол, сидел на золотом троне, со скрытой радостью смотря на Гринда — старого друга и собутыльника. Советник и главнокомандующий сухопутными войсками империи, больше двадцати лет служивший Курту Завоевателю верой и правдой, принёс превосходные вести для своего императора.

Ситуация на западных границах обострилась — всего лишь пара небольших разведывательных отрядов орков вырезала практически половину гарнизона Финиса, при этом потеряв лишь несколько воинов.

По татуировкам на шее трупов имперские следователи определили, что нападавшие являлись Степными Мечами — личной гвардией вождя Грунского Халифата. А это могло означать лишь одно: шаткому миру между государствами людей и орков вскоре придёт конец, что не могло ни радовать маньяка с захватническими наклонностями.

Внешняя политика империи, направленная на покорение земель гоблинов — бывших союзников орков в Войне Великой Пятёрки, не очень понравилась Нурму Кровавому. А потому уже по прошествии месяца после нападения на приграничные горда Неринского Ханства: Рухас, Серхат и Марпус, он вот таким вот образом решил заявить о начале новой войны.

И хоть воевать на два фронта империи будет весьма тяжело — она выстоит, захватив огромную часть материка Картоза. А затем, учитывая малое количество блокпостов на границе с Подгорным и Лесным Королевствами, он сможет практически беспрепятственно напасть на высокомерных эльфов с этими карликами-гномами, после чего спустя пару месяцев успешной кампании сбросить их войска в море, где их будут поджидать части боевой эскадры Нирамской империи. Таким образом, если всё пойдёт по плану: уже через пару лет новой силой в Картозе вместо давно почивших драконов станут люди.

— Гринд, собери пару карательных полков и отправляйся вместе с ними на ближайшие деревни и города близ наших границ. Не щадите никого: ни стариков, ни женщин, ни детей.

Тактика тотального геноцида, так успешно показавшая себя при войне с Неринским Ханством, возымела довольно ошеломительный эффект, дав возможность военным частям империи основательно закрепиться на территории гоблинского государства. Поэтому Курт решил не изобретать велосипед и действовать по намеченной схеме.

— Как только расчистите плацдарм для наших войск, начинайте перебрасывать туда имперские легионы, — тем временем продолжал Курт. — Сразу как стянем большую часть сил к границам Халифата — продолжим движение вглубь территорий, одновременно напав на них с запада с помощью морской эскадры. Учитывая, их защитные сооружения, а также отсутствие хоть какого-то боевого флота, мы заставим Нурма выделить часть войск на защиту торговой столицы, и таким образом распылить силы. А дальше справимся без проблем. Если Нурм хочет войны — он её получит, — Курт радостно потёр руки, гаденько улыбнувшись чуть пожелтевшими зубами.

— Я знал, ваше величество, что вы послушаете меня, и преподадите урок этим оркам! — советник почтительно поклонился.

Затем он, выпрямившись, спустя мгновение подошёл к карте-гобелену, висевшей на стене, и, присмотревшись к ней, произнёс:

— Что будем делать с гоблинами? Продолжать натиск? Воевать в пустыне для наших воинов в новинку — у них нет нужной сноровки, поэтому пока что гоблины не дают нам пройти дальше линии Вингуля, что находится в тридцати милях к югу от границы.

— Оставим всё, как есть. Пара легионов пусть находится на границе, чтобы они смогли продержаться до прихода основных сил, а всех остальных отправим на Халифат. Думаю, что при таком раскладе сил блицкриг нам должен быть обеспечен.

— Слушаюсь, Ваше Величество! — тут же низко поклонившись, произнёс Гринд. — Разрешите удалиться?

Курт Завоеватель милостиво махнул рукой, давая добро на то, чтобы его давний друг отправлялся вместе с карательными полками на близлежащие к границе с Халифатом города и деревни.

Гринд, не желая наскучить императору, тотчас торопливо вышел из тронного зала, оставив после себя лишь лёгкий запах табака, на который военный советник был весьма падок.

Курт же в свою очередь перевёл взгляд на гобелен с картой Харшвейна, после чего внимательно стал его разглядывать. Он буквально пожирал глазами Картоз, уже представляя себя в роли его единственного правителя.