И я отдала подростку его ID-карту, служащую не только для идентификации, но и в качестве кредитки. На счету уже лежала вполне приличная сумма, соответствующая моему примерно трехмесячному жалованию. Завидно мне не было. Раз уж у нас есть уникальный специалист, которого просто некем заменить — то и платить ему следует соответственно. Тем более, что заменить его в обозримом будущем — некем, даже когда мы сумеем активировать Еву-00, и привезти из Германии Еву-02. Все равно, три работоспособных Евы с пилотами — это очень и очень мало...

— И, тем не менее, я прав, — возразил Синдзи. — Этим ресурсам я найду куда лучшее применение, чем тратить их на флирт с этой... — он посмотрел на меня, на коридор за спиной, где осталась Джессика, снова на меня, — ...красоткой.

С этим сложно было не согласиться.

Токио-3. Икари Синдзи.

Ярость Евы вычерпала меня мало что не до дна. Мир вокруг казался пыльным и серым, а отголоски фантомной боли — терзали меня, не давая толком уснуть. Впрочем, последнему не меньше мешали врачи, кажется, твердо решившие доделать то, что не удалось Ангелу. По крайней мере, крови они у меня забрали больше, чем враг, которому так и не удалось добраться до моего реального тела. Не понимая, что со мной происходит, они брали все новые и новые анализы, пока не пришел культист Императора, закончивший процедуры с Аянами Рей.

Разобравшись в том, что происходит, Като-сан наорал на окружающих меня медиков, выразив глубокие сомнения в их умственных способностях. После этого мне вкатали обезболивающее, успокаивающее и несколько инъекций разных витаминов. После этого Като-сан удалился, пообещав того, кто меня побеспокоит до утра — лично направить на обширное проктологическое обследование, и проследить за выполнением рекомендаций.

Утро застало меня в некоторой депрессии. Сил по-прежнему почти не было, равно как и желания что-либо делать. Так что некоторое время я просто лежал, рассматривая незнакомый потолок. Тоненькие и редкие извилистые черные линии подсказывали, что строение возведено капитально и качественно, и без внешнего вмешательства способно простоять очень и очень долго. Впрочем, ощутив, что накопил достаточно сил, чтобы отказаться от одного из даров Всеизменяющегося, я закрыл глаза, а когда снова открыл их — потолок над моей головой вновь радовал меня идеальной побелкой. Правда, не приходилось и мечтать о том, что мне удалось навсегда избыть этот нежеланный дар: когда я снова встану на Грань — линии неизбежной смерти вновь расколют небо надо моей головой, даруя мне ощущение хрупкости и ненадежности всего сущего.

Лежать становилось скучно. Плейер я снял по совету Акаги Рицко, когда собирался отправиться в капсулу, и где он сейчас — я не имел ни малейшего представления. Книг в палате не было. Зато в одном из ящиков стоявшего у окна стола нашлось несколько листов чистой бумаги и три простых карандаша разной твердости. Это навело меня на мысль, и я вновь попытался решить когда-то заданную Учителем задачку, и нарисовать Логрус. Задача, впрочем, осталась нерешенной, и я не стану обвинять в этом Кацираги Мисато, пришедшую забрать меня из госпиталя. К моменту ее прихода я уже безнадежно запутался, и отчетливо осознавал, что делаю что-то не так, но продолжал править рисунок уже из чистого упрямства.

Однако, похоже, что у меня все-таки что-то начало получаться, хотя на средоточие Хаоса рисунок все равно не был похож даже издали. Но, по крайней мере, капитана Кацураги мне удалось заворожить.

Разговор в коридоре оставил неоднозначные впечатления. Ощущения, исходящие от этой Джессики Браун в точности соответствовали тому, что я воспринимал от Хига-сан, и заставляли меня задуматься, вспоминая некоторые особенно хитрозлобные проклятья, способные привести человека к совершенно случайной гибели, не бросив даже тени подозрения на убийцу. Это ощущение только усилилось, когда отец принес ей приказ о повышении. И успокоиться мне удалось только после того, как Мисато-сан разъяснила мне сущность данного приказа и смысл образования в институте отдела Вторичных проектов.

Однако даже это разъяснение хоть и уменьшило мое желание продвинуть мировую магическую науку, сказав новое слово в прикладной малефцистике, но полностью этого желания не убрало. И, кажется, Мисато-сан это мое состояние заметила.

По дороге от выхода из Геофронт, находящегося в стороне от города, к месту моего нового проживания, Мисато остановила свой автомобиль на смотровой площадке. Внизу, в долине, лежал город. Конечно, с городами планетарного масштаба, в которых мне приходилось бывать по поручениям Учителя, он не сравниться. Но лучи восходящего солнца придавали ему определенное очарование. В отличие от полосы погашенных, но все еще дымящих пожаров и разрушений, как огромный шрам проходящей прямо через центр города. К счастью, с той точки, где мы стояли, не было видно кратера от N2-бомбы...

Под вой сирены раздвинулись заслонки, и из подземных шахт начали выдвигаться убираемые на ночь здания. Мисато-сан начала рассказывать что-то пафосное и возвышенное, про город, противостоящий Ангелам. Но я хмуро взглянул на нее и спросил:

— Сколько?

— Что сколько? — попыталась изобразить непонимание мой командир.

— Сколько погибших... там? — и я указал на следы моей схватки с Ангелом.

Мисато-тайи отвела взгляд. Мы немного постояли, пока я не понял, что она не собирается отвечать.

— Так сколько? — повторил я вопрос.

— Да не знаю я! — выкрикнула капитан Кацураги. — Еще считают. Не все завалы разобраны... Зато некоторые, считавшиеся пропавшими без вести — еще возвращаются оттуда, куда они позабивались... Даже военные еще не полностью потери посчитали! А уж гражданские... — и она тяжело махнула рукой.

Я сжал челюсти. Конечно, хотелось бы сказать себе, что в следующий раз я смогу лучше... Но вот смогу ли? Я не знаю...

Токио-3. НЕРВ. Кабинет Командующего. Аянами Рей.

Утро я встретила в госпитале. Через открытую дверь я видела, как прошли мимо Кацураги-тайи и сын Командующего. Икари-сан был хмур и как будто чем-то расстроен. Возможно — он тоже считает, что не справился?

Я задумалась. Почему Икари-сан захотел получить под свое командование меня — бесполезный придаток, не способный участвовать в управлении Евангелионом? И что имела в виду Кацураги-тайи, когда назвала его бака-хентай? Нет, в некоторых книгах, которые мне удалось прочитать, описывались отношения между мужчиной и женщиной. Но... Не может же Икари-сан пожелать вступить в такие отношения со мной? Или... может? И, если пожелает, то что мне ответить? Я совершенно не представляю, как вести себя в подобной ситуации...

— Аянами-кун. Доброе утро. — Командующий время от времени посещал меня после аварии, вызывая раздражение Хига-сан. Но сегодня? После боя? — Проснулась?

— Хай, Икари-сама... — я пытаюсь приподняться, но Командующий, успевший подойти вплотную, удерживает меня.

— Это хорошо, — блеснул очками Икари-сама. — А то я не могу уделить тебе много времени.

— Простите меня, Икари-сама... — я попыталась принести извинения Командующему.

— За что? — удивился он.

— Я... не смогла...

Икари-сама сел на стул рядом с постелью-каталкой и поставил локти на тумбочку. Взгляд его поверх сплетенных пальцев уперся в стену.

— Это ты меня прости, Рей-кун, — ответ ошеломил меня. — Я не должен был использовать тебя в качестве инструмента давления... Это было нечестно и жестоко и по отношению к нему, и по отношению к тебе. Но нам всем очень нужно было, чтобы Синдзи-тян управлял Евой. У нас просто некем было его заменить.

— Но я... — я попыталась дернуться, но Командующий покачал головой.

— У тебя — шесть переломов, недолеченные ожоги, поврежден глаз. Тебе надо лежать и выздоравливать, — он опустил руки и повернулся ко мне. — Тогда, будем надеяться, что к следующему бою — ты уже будешь управлять Евой-00, и поможешь Синдзи-куну.

— Хай, Икари-сама, — что еще я могу ответить.

— И еще... — Командующий замялся. В первый раз я видела, чтобы он не находил слов. Обычно он всегда четко и жестко высказывал свое мнение как подчиненным, так и начальникам, не делая различий. — Хотя Хига-сан умерла, но после выздоровления тебе придется вернуться в ту квартиру, где ты жила перед этим... злосчастным экспериментом. Прости...

— Меня устраивают условия моего проживания, — я не понимаю, за что Командующий может просить у меня прощения?

— Тебя, может быть, и устраивают, — криво, одной стороной губ усмехнулся Икари-сама, — но, думаю, кое-кого другого они никак не устроят...

Я пожала плечами, вздрогнув от боли. А что мне еще оставалось?

-Икари-сама... — начала я. — Простите, пожалуйста... Не могу ли я обратиться к Вам с просьбой?

— Конечно, можешь, — кивнул Командующий.

— Не могли бы Вы приказать доставить мне новые книги? Эти, — я кивнула в сторону стопки книг на столе, — я уже прочитала.

— Они будут доставлены, — Икари-сама улыбнулся. — Что бы ты хотела почитать, Рей-кун?

— Что-нибудь по... — я замялась, не зная, как сформулировать то, что было мне непонятно... или, хотя бы, в какой области это непонятное располагается. — По психологии.

— Конечно, Рей-кун, — Командующий улыбнулся и потрепал меня по голове, — книги будут тебе доставлены.

Вот и хорошо. Когда мне принесут книги — я буду читать. И пойму...

Токио-3. Квартира Мисато. Икари Синдзи.

Шагнув через порог квартиры, где мне предстояло жить в течение неопределенного времени, я застыл в состоянии неконтролируемой ностальгии. Учитель, погружаясь в свои осознания, либо вернувшись из особенно тяжелого путешествия куда-нибудь в глубины варпа, точно также склонен игнорировать любые соображения эстетики и удобства в пользу расслабленного отдыха и созерцания. Разве что место пустых банок из-под пива занимают горы стеклянной крошки, но у каждого свои способы расслабляться и предаваться отдыхновению. Правда, прикасаться к стеклу, добываемому Учителем на мертвых и погрузившихся в варп-шторм мирах, мне пока что запрещено: слишком уж легко не вернуться из прекрасных видений. Так что, думаю, что и тут меня пивком не угостят.

— Извини, у меня здесь... немного не прибрано... — смутилась Кацураги-тайи, пройдя в квартиру.

Я молча улыбнулся. Приводить пещеру Учителя в состояние помещения, пригодного для проживания человека разумного — всегда было обязанностью учеников. Правда, тут этим буду заниматься, похоже, я один, но зато и риск наткнуться на небрежно заброшенный в угол Некротек, или, хотя бы уголком глаза заглянуть в сметаемый осколок стекла с непредсказуемыми последствиями — тут отсутствовал по определению.

— Проходи, Синдзи-кун, — крикнула мне Мисато, скрываясь в кухне. — И... того... сгреби куда-нибудь все со стола. Сейчас завтракать будем!

Я осмотрел фронт работ, и с некоторым трудом удержался от того, чтобы привычным жестом испепелить все, что находится на столе, вместе с миллиметром-другим поверхности самого стола. Собственно, именно из-за таких привычек учеников Учитель и меняет столешницу раз в полтора-два месяца. Но у Учителя столешница — каменная, да еще и заклятая на устойчивость к огню, а с местным пластиком надо будет еще поэкспериментировать. А то не спалить бы и сам стол ко всем Темным Магистрам! Но, как бы то ни было, а к возвращению Мисато из кухни, поверхность стола была свободна и пригодна (хотя бы условно) к использованию.

— Молодец, Синдзи-кун, — весело улыбнулась Мисато, появляясь в зале. — О! Ты даже мусорные пакеты нашел? А то, признаться, я как-то подзабыла, куда их сунула, и обходилась магазинными...

С этими словами она вывалила на стол упаковки с быстрозавариваемой едой, и удалилась обратно за чайником.

Ну, что сказать о завтраке? В принципе — вполне съедобно. Но вот питаться так долго — наверное, не стоит. Так что, раз уж надо мной нависла угроза принудительного отдыха — следует позаботиться и об этом.

После завтрака Мисато-тайи показала мне выделенную мне комнату. Ну что сказать... Нет, у Учителя мы свои помещения вообще обустраивали в меру сил и фантазии и совершенно не считаясь с затратами и необходимой площадью, благо к метражом в Замке-над-Миром проблем нет, не было и не будет. Так что в сравнении с моим берлоговом в Замке эта комнатушка сильно проигрывает. Но вот если сравнивать с палаткой под вечным дождем Пандоры, ледниками Фенриса или Вальхаллы, и некоторыми другими, столь же гостеприимными местами, где мне случалось побывать — так очень даже ничего.

— Синдзи-кун, — обратилась ко мне Мисато, — Като-сан решительно настаивает, чтобы несколько дней тебе дали отдохнуть, так что давай развернем футон, потом — искупайся, и можешь отдыхать.

На пороге ванной я застыл и обругал себя... Мысленно правда, зато в семь этажей. Это же надо было так расслабиться, чтобы не заметить присутствие в не такой уж и большой квартирке третьего! Так что пингвин, важно прошествовавший из ванной с полотенцем на плече и рюкзаком какой-то сложной электроники за спиной, застал меня врасплох.

— Не пугайся, Синдзи-кун, — крикнула мне Мисато. — Это Пен-Пен. Тепловодный пингвин. Он долгое время участвовал в исследованиях Рицко, а потом уволился по выслуге лет, и вот теперь живет у меня.

— Это заметно, что участвовал. Хорошая герметизация — кивнул я пингвину, имея в виду его рюкзак с аппаратурой.

— Уарк, — важно раскланялся пернатый, направляясь в сторону холодильника. Вот и раскрылась загадка нахождения этого агрегата прямо в гостиной, а не на кухне...

— Все. Ванная свободна. Можешь идти купаться, — решила изобразить Капитана Очевидность хозяйка квартиры.

— Да... Мисато-сан... — тормознулся я на пороге ванной.

— Что, Синдзи-кун? — улыбнулась Мисато.

— А у той девочки... Рей-тя... -кун, — поправился я, подумав, что с моей стороны будет наглостью использовать суффикс -тян по отношению к почти незнакомой девочке.

— Хочешь узнать, нет ли у нее парня? — голос Мисато полнился ехидством и надеждой на то, что я сейчас покраснею и начну оправдываться или отрицать. Так что мне доставило некоторое удовольствие обломать эти надежды.

— Ага! — кивнул я. — Она... красивая.

— Оу! — глаза капитана расширились, хотя и не сверх пределов возможного. — Так Джессика Браун-сан была права, и ты действительно решил приударить за нашей Рей-тян?

— Ага, — повторил я, заметив, что дверца холодильника приоткрылась. Кажется, пингвина наш разговор заинтересовал. — Если, конечно, я не... опоздал... — Про то, что если и опоздал, то эта проблема имеет несколько вариантов решения — я вслух говорить не стал.

— Нет, — лицо Мисато, только что буквально светившееся веселым ехидством, внезапно как будто погасло. — Ты не опоздал. Вот только... Рей-тян тяжело сходится с людьми. Насколько я знаю, она и в школе-то почти ни с кем не общается. А уже в НЕРВ, где Хига-сан старательно следила за выполнением своего распоряжения...