Первым в себя пришел "морячок".
Он с трудом поднялся на ноги, пошатнувшись, подобрал с земли обрез, хищно взглянул на девушку:
— Ах ты, сука!
Он подошел к ней, направил ствол прямо ей в лицо, но выстрелить не смог. Хотел, но не мог. От удивления его рожу перекосило, а потом... Обрез задрожал, рука медленно согнулась в локте, ствол уперся в небритый подбородок, и раздался выстрел.
То, что произошло потом, было похоже на кошмарный сон. Я видел, как вставали с земли лосевцы. Их глаза... Они были пустыми. Они поднимали оброненное оружие, медленно вертели головами и, выбрав цель, бросались на тех, кто находился поблизости. Они начали убивать друг друга. Молча, бесстрастно, хладнокровно резали, кололи, рубили, забивали шипованными дубинками. И так же молча умирали. Иная участь ожидала Лося. Он, словно марионетка, безвольно встал с земли и, подволакивая ноги, направился на хоздвор. Приблизившись к лягушатнику, он расправил руки и упал в вонючую воду. Она тут же забурлила и стала грязно-бурой от крови.
Меня все это безумие не затронуло. Такое впечатление, будто меня там не было вовсе. Я сидел на земле и, чувствуя, как на голове шевелятся волосы, наблюдал за происходящим. Наверное, они все заслужили то, что получили. Но...
Я взглянул на девушку. Когда умер последний из лосевцев, она еще некоторое время продолжала стоять, олицетворяя собой некое божество справедливости и возмездия. В ее блестящих глазах я видел холодную решимость и ни капли жалости. Когда она посмотрела на меня, мороз пробежал по коже.
А потом исчез блеск в ее глазах, плечи обмякли. Она стала прежней — маленькой и беззащитной. И тут же ее колени подкосились, и она повалилась на землю.
Рабы, вместо того, чтобы помочь, отползли в сторону. Кажется, они боялись ее, даже больше, чем своих бывших хозяев.
В лагере стояла гробовая тишина.
А я вспомнил о том, что пора отправляться в путь.
Короли неслабо намяли мне бока, но молодому рабу досталось больше. Я присел рядом с ним, прикоснулся к артерии на шее. Парень был мертв. Впрочем, он в любом случае был не жилец. Врачей в округе не сыскать, а до ближайшего населенного пункта он все равно бы не дотянул. Я закрыл ему глаза, поднял с земли свой револьвер, сунул в кобуру. Проходя мимо "морячка", взял обрез и снял с пояса патронташ с кобурой. Бывшему хозяину они больше ни к чему, а мне пригодятся. Осмотрел ствол. Хоть и стар, но ухожен, не подведет. Однако чуйка подсказывала, что теперь мне понадобится оружие посерьезнее. Лось намедни связался с Палачом, наверняка, сказал ему о том, что в гости заглянул Вестник. Когда люди Палача появятся в Долине Ветров, сразу возникнут вопросы. А Палач никогда не дает в обиду тех, кто служит ему верой и правдой. И обид не прощает.
Мне понадобилось несколько лет, чтобы заслужить право добросовестного нейтрала. Теперь же все коту под хвост. Единственное, что успокаивало — сделанного не исправишь.
Лось обещал ствол. В том, что у него было оружие, я не сомневался. Короли жили вдали от мирской суеты, так что в повседневности могли обходиться тесаками и дубинами Однако иногда даже здесь возникали ситуации, когда требовалось нечто более существенное. Лось берег патроны, но оружие у него было.
И, кажется, я знал, где он его хранит.
Но сперва я подошел к крикунье и присел рядом. Она была жива, но без сознания. Я плеснул ей в лицо водой — она вздрогнула, увидела меня приподнялась и села. Посмотрела на трупы вокруг и, заплакав, спрятала лицо за коленями.
Я не стал ее утешать, направился в дом Лося, остановился перед дверью, которая вела в соседнюю комнату. Могу поспорить, именно за ней Лось хранил все самое ценное. Но дверь была заперта. И такую не вышибить ударом ноги. Борясь с плохими предчувствиями, я перерыл всю комнату. Ключа нигде не было. Скорее всего, он лежал у Лося в кармане, когда тот сиганул в лягушатник. Нырять за ним я не собирался. А значит, придется довольствоваться тем, что имелось в наличии.
Я все же попытался вскрыть замок, какое-то время ковырял его отверткой, найденной на столе. Ничего не вышло.
Скрипнула входная дверь, я обернулся и увидел девушку, которую искал Палач. Она немного пришла в себя, слезы подсохли, правда, глаза все еще были опухшими и печальными.
Она вошла и замерла на пороге, уставившись на меня в упор.
— Не знаешь, как открыть этот замок?— спросил я ее.
Почему бы и нет? Мне не были известны все ее "таланты".
Она покачала головой.
— Жаль.
— Они все ушли,— потухшим голосом произнесла незнакомка.
— Да?
Хотя, чему тут удивляться: рабы только что стали свободными людьми. Я бы на их месте поступил точно так же.
— Взяли мясо, воду и ушли.
Голосок у нее был слабый, невинный. И не скажешь, что она только что угробила два десятка здоровых мужиков.
Знать бы еще — как?
— А ты что ж с ними не пошла?— спросил я ее.
Окончательно смирившись с тем, что эту дверь не открыть, я оставил ее в покое и бросил отвертку на стол.
— Я с тобой,— простодушно ответила она.
Сначала я подумал, что она шутит. Посмотрел на нее... Нет, она говорила на полном серьезе.
— Это исключено.— Я сам по себе. Не хватало еще обузу на шею.— Ты лучше догоняй остальных, пока недалеко ушли.
Она замотала головой и с настойчивостью повторила:
— Я с тобой.
Я подошел к ней, заглянул в ее красивые глазки и внушительно сказал:
— Забудь об этом.
Мягко сдвинул ее в сторону и вышел во двор.
Оружие — какое-никакое у меня теперь было. До консервов, наверняка, хранившихся за запертой дверью, не добраться, а мясо которым питались Короли, я есть не стану. То есть, мне больше нечего было делать в этом лагере. Да, пора уходить. Я понятия не имел, когда появятся люди Палача. Вряд ли так рано, но все равно лучше уйти подальше. Вот только флягу наполню.
Но тут меня поджидал облом: бывшие рабы забрали всю воду. В моей фляге со вчерашнего дня осталось еще чуть-чуть...
Ладно, разберемся...
Теперь у меня был обрез ТОЗ-17 16-го калибра и шесть патронов к нему. Кроме того я вооружился тесаком, одного из Королей, тщательно оттерев его от крови. С собой я взял еще кое-что, имевшее определенную цену, собрав барахло в старенький рюкзак. Взглянул на тела лосевцев...
Сволочи, конечно, но похоронить бы их не помешало.
Однако на это у меня не было времени.
"Пусть мертвецы хоронят своих мертвецов",— сказал как-то Ковбой в похожей ситуации.
Он редко ошибался.
У распахнутых ворот меня поджидала девушка-обуза. Она смотрела на меня взглядом, полным надежды, а я прошел мимо, бросив на ходу:
— Всего хорошего!
Я привык к одиночеству, но не стал бы возражать от компании, будь на ее месте опытный боец. Гораздо легче в пути, если рядом есть кто-то, кто в трудную минуту прикроет спину. А связываться с девчонкой, которая мне почти в дочери годилась, я не собирался. К тому же, если честно, она пугала меня. Было в ней что-то жуткое, несмотря на смазливое личико и обманчивую кротость. Я понятия не имел о том, кто она и откуда. Но я видел, на что она способна, и отчасти испытал это на собственной шкуре. Кто знает, что она еще выкинет в пути? В новом мире было немало странных людей, и жизнь научила меня держаться от них подальше.
Я шел по каньону, постепенно удаляясь от лагеря Соляных Королей. Вчера мы домчались до него с ветерком, а сегодня мне понадобится не меньше двух часов, прежде чем я доберусь до указателя. Потом я собирался навестить Живоглота. У него есть и вода, и еда получше лягушачьего мяса. Не за даром, конечно, но теперь у меня было, чем с ним расплатиться.
Позади зашуршали камни. Я обернулся и увидел неприкаянно бредущую следом обузу. Что ж, выход из этого ущелья один, а значит, какое-то время наши пути могут совпадать, и с этим придется мириться, пока она держится на расстоянии...
Уже через пару километров мне стало ее жаль. В отличие от меня, у нее не было ни шляпы, ни более-менее подходящей одежки для изнурительной прогулки под палящим солнцем. Босиком она вынуждена была семенить по обжигающей ноги земле. Но мне нечего было ей предложить. А со своими ботинками я не собирался расставаться, да и велики они ей были.
У указателя я остановился передохнуть, хлебнул из раскалившейся фляги, взглянул на девчушку. Она устала, раскраснелась, но не подошла ко мне, опустилась на камень в стороне.
Я встряхнул флягой: воды оставалось на пару глотков. Одному не хватит, чтобы вдоволь напиться, не говоря уже о двоих. Мысленно обругав ее за беспечность и навязчивость, а себя за излишнюю доброту, я демонстративно повесил флягу на ржавую трубу, а сам продолжил путь.
Мне не пришлось оборачиваться. Я услышал, как звякнула о металл фляга, как зашуршала отвинчиваемая второпях крышка. Грустно вздохнул. Эта пара глотков воды ничего не меняла. Девчонка была обречена. Понятия не имею, откуда она такая взялась, но одно неоспоримо — в новом мире такие долго не живут. И я, даже взяв ее с собой, как тот глоток воды, мог бы лишь отсрочить на какое-то время неизбежное. Впрочем, я не собирался менять изначально принятое решение.
Я сам по себе...
Вход в пещеру Живоглота оберегался забором, собранным из различного металлолома. Не выдающаяся, но вполне приемлемая защита как от зверья так и от людей. Чуть дальше стояла баррикада, сложенная из камней, мешков с песком и стальных щитов с бойницами. Она не только служила укрытием во время потенциального боя, но и загораживала вход в пещеру. Впрочем, насколько мне было известно, большие неприятности у Живоголта возникали редко. В случае чего, он всегда мог обратиться к Соляным Королям. Он снабжал их водой, а они обеспечивали ему крышу. Возможно, связывало их и еще что-то, но я об этом не знал. Тем более что все это было в прошлом. Теперь же Живоглоту придется самому беспокоиться о своей безопасности.
Воду барыга добывал из колодца, который он вырыл сам. Пожалуй, это был единственный источник воды на всю Пустошь. Колодец располагался под нависавшей скалой. Там же находился небольшой огородик, на котором Живоглот выращивал огурцы, укроп, тыкву, редиску и прочую овощную мелочь. Стоит отдать должное его настойчивости и стараниям. Земля Пустоши была плодородна, но суха. И поселенцу пришлось потрудиться, чтобы превратить безжизненный клочок пустыни в цветущий оазис. Под нависавшей скалой стоял сарай, собранный из листового железа. В нем предприимчивый барыга держал кроликов, размножавшихся со скоростью швейной машинки и обеспечивавших мясом не только хозяина, но и его редких гостей. Жрали кроли немерено. Благо сочные луга находились всего в паре километров к северо-западу от ущелья. С тех пор как у Живоглота появилась подмога, сам он не занимался сенозаготовкой, посылал работников, привозивших траву на тачке. Но и ему самому всегда было чем заняться в своем хозяйстве.
К нежданным гостям Живоглот относился с настороженностью: кто знает, что на уме у человека, появившегося на богом забытой Пустоши? Вот и сейчас, он встречал меня резким передергиванием затворной рамы верного АКМ, спрятавшись за металлическими щитами забора. Я заметил ствол автомата, торчавший из бойницы и метивший мне в грудь.
Я остановился, чтобы не нарываться, развел руки в стороны, демонстрируя чистоту своих помыслов. Дал отшельнику возможность рассмотреть меня и только после этого крикнул:
— Не стреляй, я пришел с миром!
Позади нарочито громко щелкнул предохранитель. Я даже не вздрогнул, потому что знал, что это произойдет. Как и в мой прошлый визит, меня заметили заблаговременно и приготовились к встрече. Один из работников по тайному проходу зашел мне за спину, чтобы избавить своего хозяина от всяких неожиданностей с моей стороны. В прошлый раз его появление заставило меня изрядно понервничать. Мне не понравилось, как дрожит его палец на спусковом крючке "вертикалки" ТОЗ-34 12-го калибра. Одно неверное движение, и 32 грамма картечи с близкого расстояния могли понаделать дырок в моем податливом теле.
Я не стал оборачиваться, не желая лишний раз нервировать человека с ружьем. И очень надеялся, что моя обуза тоже не станет дергаться.
Прошло около минуты, прежде чем распахнулись ворота, и появился Живоглот. Ему было далеко за пятьдесят. Небольшого роста, плешивый, сухой, с маленькими колючими глазками. Автомат несуразно смотрелся в его руках, но обращаться с ним барыга умел. Шутки в сторону.
— Никак Вестник к нам пожаловал?— Он меня узнал, перевел взгляд на мою невольную спутницу.— Да не один.
Я обернулся. Девушка стояла между мной и работником, крепко, до белизны в костяшках сжимавшего "вертикалку". Тот же, что и в прошлый раз: высокий и оттого сутулый субъект в старой кепке, пузырящихся на коленках трико и дырявой майке. В то время как Живоглот расслабленно опустил "калаша" на плечо, его работник продолжал держать меня на мушке и настороженно косился при этом на девушку.
— Ступай в огород, Баклан, нарви там чего-нибудь на стол! К нам пожаловали дорогие гости!— Барыга еще раз окинул взглядом Обузу, а потом обратился ко мне:— А вы проходите, не стесняйтесь, чувствуйте себя, как дома!
Я прошел за ограду и направился следом за Живоглотом к навесу, под которым стоял стол. Он сел на лавку, я опустился напротив. Через пару секунд к нам присоединилась девушка. Она села рядом со мной, молча протянула пустую флягу. Я красноречиво встряхнул ее и повесил на пояс.
— Пить хотите?— спросил барыга и крикнул:— Баклан, принеси воды нашим гостям!— После чего приступил к расспросам: — Чего нового-интересного расскажешь?
— Мир растет, люди режут глотки друг другу, монстры хавают людей... В общем, все как и прежде,— ответил я.
— Я слышал, Заноза поднялся нехило. Подмял под себя братков с Каменного Острова.
— Быстро же вести распространяются по миру! Даже ты уже об этом знаешь. Этак я скоро совсем без работы останусь... Да, было такое, уж недели две как... Даже больше... Ребята сами нарвались, сунулись на чужую территорию, рассчитывали нахрапом взять, пока Заноза в рейде был. Но его парни отбились. А потом вернулся Заноза и нанес ответный визит на Остров. Многих побили, остальным пришлось идти под Занозу. Палач признал его право на Остров, а взамен получил старую насосную станцию, которая граничит с его землями. В общем, все довольны.
— Кроме тех, кто сгинул в этой бойне,— отметил Живоглот.
— Им уже все равно,— сказал я.
— А нахрена Палачу еще одна насосная станция?
— Говорят, он собирается осушить болото, которое до сих пор считалось ничейным.
— На кой?
— Не знаю,— пожал я плечами.— Он не говорил, а я не спрашивал.
— А сам-то ты куда путь держишь?
— Скорее не куда, а откуда...
Баклан принес целое ведро воды. Я сначала дал напиться Обузе, потом сам утолил жажду. Вода была холодная, вкусная.
Пока Баклан накрывал на стол, я рассказал о том, как оказался на пустоши. Живоглот внимательно выслушал, пробормотал:
— Да уж, с аномалиями, будь они неладны, шутки плохи... А ты раньше не говорил, что артами интересуешься.
