Рецепт Апокалипсиса 2 (Закончен)

Поэтому когда Саске заявил, что хочет стать Первым Эспада, Айзен не возражал. Это было интересно — понаблюдать, как он сумеет выкрутиться с таким показушно низким уровнем реацу. Однако со Старком новоиспеченный арранкар даже драться не стал, он сделал с ним что-то другое. Айзен ни на секунду не поверил, что Саске просто договорился, да и то, с какой невероятной легкостью он избавил собственного фраксиона он дыры и маски, тоже наводило на размышления. По сути, он без труда повторил то, что сам Соске мог сделать только с помощью Хоугиоку.

А после того, как Саске заговорил о зарплате и том, на что мечтает ее потратить, Айзену стало ясно еще кое-что. Новый Примера не был адьюкасом, потому что эволюция иногда занимает сотни лет. Он был обычным пустым, но с невероятным для простого меноса уровнем реацу, большую часть которой он к тому же запечатал.

Пока было рано о чем-то говорить, но внутренний голос настойчиво твердил Айзену, что этот арранкар, в отличие от остальных, его не разочарует. И возможно, это он — тот, кого Соске ждал так долго и уже отчаялся найти. Равный по силам единственный враг.

Наконец-то я попал на полноценное собрание Эспады, а не внеочередное, созванное в мою честь. Оказывается, тут всех угощают зеленым чаем, и это так мило со стороны Соске.

— Где Заэль? — поинтересовался у меня Айзен.

Я прислушался к своему внутреннему миру. В ИВМ как раз проходил какой-то важный эксперимент, и мои внутренние личности не поймут, если я их прерву.

— Извините, он временно недоступен. Его сожрала десятиметровая сороконожка, но через полчаса она его переварит, и Заэль снова соберется. Подождем?

— Не надо, — как-то поспешно ответил Соске. — Пусть и дальше... развлекается.

Когда все расселись, я поднял руку.

— Айзен-сама?

— Что такое, Саске-кун?

— Почему вы пьете чай не из подаренной мной кружки? Я ведь с такой любовью ее выбирал.

— Хм... Потому что это теперь моя любимая кружка, и она отныне хранится в моих личных покоях, — не моргнув глазом, соврал Соске.

— Тогда ладно, — улыбнулся я. — Но у меня есть еще один вопрос. Где печеньки?

— Что?

— Пе-чень-ки. Желательно с шоколадной крошкой, но можно и без. Мы ведь все на темной стороне силы, у нас просто обязаны быть печеньки. Без них вообще никак, понимаете? Чем еще мы будем заманивать новых рекрутов?

— Эм... Я подумаю над этим.

— Чудесно.

Надолго выбить Айзена из колеи мне не удалось, и он, собравшись с силами, толкнул вдохновенную речь о целях нашей организации. Ничего конкретного он не сказал, но если слить всю воду, предназначение арранкаров заключалось в том, чтобы сражаться с теми, на кого укажет Айзен. Что за это получат сами арранкары, я так и не понял, но предположительно, мы должны быть счастливы просто потому, что нам будет позволено умереть за великого Айзена.

Перспективы, конечно, так себе, но Ками, как Айзен это преподносил! Его поза, голос, легкая полуулыбка, чуть прищуренные глаза и даже прядь волос, падающая на лоб, были идеальны. Да если бы Соске баллотировался в президенты Земли, все женщины мира пошли бы и немедленно за него проголосовали.

Сначала я просто "поедал начальство взглядом", но по мере речи проникался все больше и больше. Кажется, Соске вплетал в свой голос какую-то иллюзию, и даже мне на миг захотелось пойти и умереть с его именем на губах. Поэтому я сменил взгляд на откровенно влюбленный и уставился на него во все глаза. А с учетом того, что я сидел ближе всех, мой пламенный взор наверняка ощущался им как что-то материальное.

К его чести надо признать, что Айзен выдержал почти десять минут.

— Саске-кун, ты что-то хотел сказать?

— Не то чтобы хотел, но сдерживаться больше не в силах. Айзен-сама, вы — самый прекрасный злодей из всех, что я знаю. У вас всего в меру — и пафоса, и силы, и харизмы. А как вы сидите на своем троне? Это же вообще просто сказка! Мне даже захотелось вам памятник сваять. Знаете, что-нибудь такое в классическом стиле, и высотой метров под сорок, чтобы на фоне остального Лас Ночес не терялось. И подписать огромными буквами — "Айзен Великолепный". Так и вижу это красоту, — я мечтательно повел в воздухе рукой.

— Кхм, Саске-кун, давай это попозже наедине обсудим.

— Как скажете, — я вновь уставился на Айзена влюбленным взглядом.

Соске счел за лучшее свернуть агитацию и закончить собрание. Я снова задержался, но на этот раз уже по собственной воле.

— Айзен-сама, у меня есть личный вопрос.

— Что такое, Саске-кун? — с некоторой настороженностью произнес шинигами. Гин с Тоусеном тоже притормозили, и явно собирались погреть уши.

— Понимаете ли, — я сделал вид, что смущен и слегка покраснел. — У моего тела есть определенные потребности, которые я сам не могу утолить. Вот я и хотел поинтересоваться, что вы делаете, когда вам надо хм... пообщаться с противоположным полом? Арранкарки, конечно милые и красивые, но они такие неискушенные, что у меня просто рука не поднимается кого-нибудь соблазнить. А по нескольку раз в день мотаться на землю, когда захочется любви, как-то слишком напряжно.

— Ничем не могу помочь. Шинигами не подвержены низменным инстинктам.

Я с такой явной жалостью посмотрел на Айзена, что у него дернулся уголок глаза.

— Ой, извините, пожалуйста, я не знал, что это ваша больная тема. Но за последние сто лет даже земная медицина шагнула далеко вперед, может, вам все-таки сумеют помочь...

От Соске хлынула такая концентрированная волна реацу, что у меня в глазах зарябило. Но в целом, ощущение было скорее щекотным, чем неприятным, однако я для порядка сделал шаг назад и оперся о край стола.

— Повторяю еще раз, — ледяным тоном произнес Айзен. — Шинигами так высоко стоят на эволюционной лестнице, что животные инстинкты над ними не властны, в отличие от низших форм вроде тебя.

— Понял, не дурак. Но как же ваша раса вообще размножается? Волевым усилием?

Айзен осознал, что с психами спорить себе дороже, и ушел, просто отмахнувшись от меня. Когда за шинигами закрылась дверь, по моему лицу сама собой расползлась усмешка. Какой же это кайф — доводить окружающих до точки кипения, так весело мне только над Тоби прикалываться было.

В отличном настроении я вышел из зала собраний, напевая себе под нос "У любви, как у пташки крылья". Кстати, о любви, надо бы и, правда, наведаться в мир живых.

После приятной, во всех отношениях, прогулки по Каракуре я уже собирался вернуться в Хуэко Мундо, как вдруг краем глаза заметил что-то странное. Оказалось, что это обложка книги, выставленной в витрине книжного магазина. Обложка той самой книги из библиотеки внутреннего мира, что я недавно начал читать. Не понимая, как это возможно, я зашел в магазин узнать подробности. Однако один взгляд на фото автора уже кое-что прояснил. На меня со снимка смотрел некто, слишком похожий на Айзена, чтобы можно было не заметить сходства. А на такие приколы способен только один человек — я сам, точнее, мои внутренние личности.

Тут ко мне подскочила девушка-продавец и начала щебетать, что у меня в руках самый громкий бестселлер за последние годы. "Белая река" — первое произведение молодого, но несомненно гениального автора, и уже издано миллионами экземпляров и даже номинировано на несколько престижных литературных премий.

Порывшись в памяти, я понял, что клоны, которых я отправлял раздобыть денег, на самом деле не развеялись после выполнения задания, а правда отправились на поиски прибыли. Один стал писателем и, приняв внешность, похожую на представительного Айзена, выпустил книгу, созданную одним из умников, изучавших опосредованное влияние иллюзий на человеческий разум. Правда, пришлось несколько раз воздействовать гендзюцу на издателя, поэтому-то сроки, тиражи и рекламная кампания были такими впечатляющими. Впрочем, книга получилась действительно необычной, а у некоторых вызывала что-то вроде зависимости, и они начинали читать ее каждый день, всякий раз испытывая чувство эйфории.

Еще два клона нашли себе работу по профессии — проникли в местную организацию якудза и, взяв под контроль главу, уже добились неплохого положения.

Четвертая личность решила попробовать себя в роли айдола, и уже успела перебраться в Токио, получив одну из главных ролей в популярном сериале.

Но круче всех отжег пятый клон. Он заделался медиумом-целителем, и тоже успел получить определенную известность. Многочисленные видео, где он ходит по воде и превращает воду в вино, через интернет распространились по всему миру и буквально взорвали религиозные сообщества. Его называли шарлатаном и Антихристом, грозились предать анафеме и едва ли не сжечь на костре. Однако число его почитателей неуклонно росло с каждым днем, потому что он исцелял наложением рук любые болезни и поднимал на ноги даже самых безнадежных больных. А с учетом того, что этот клон внешне был точной моей копией, среди женской части населения любовь ко мне распространялась словно эпидемия.

Кстати, клон обнаружил интересную особенность — молитвы людей резко усиливали приток духовной силы. Он уже успел накопить в себе примерно половину объема реацу по сравнению с тем, что был у меня во внутреннем мире. И теперь клон всерьез подумывал об основании собственной религии.

По сравнению с тем, что утверждали уже существующие здесь конфессии, реальность оказалась куда более жестокой. Рая не было. Вместо него имелось Сообщество Душ, которое раем, да и то с натяжкой, могли назвать только некоторые представители могущественных родов шинигами. Обитатели самых нищих районов Руконгая наверняка особой разницы между этим парадизом и адом не видели. А между тем, настоящий ад все-таки имелся, в классическом понимании этого слова — с лавой, вечными муками и чертями. Но попадали в него только самые отъявленные грешники. Все остальные души отправлялись в местный аналог чистилища — Хуэко Мундо, да и то, большая часть оказывалась там только потому, что шинигами хреново выполняли свои обязанности проводников душ.

Из божественных сущностей в этом мире имелся только Король душ, остальные если и были, то никак себя не проявляли. Поэтому клон твердо вознамерился занять свободную нишу. Вот уважаю его за это. Пока я тут в Хуэко Мундо в игрушки играю и вообще отрываюсь, как могу, он прямо идет к своей цели, и на пути к становлению богом продвинулся куда дальше меня.

Под впечатлением от свалившихся на меня новостей я некоторое время почти бессознательно бродил по магазину пока вдруг не натолкнулся на отдел для взрослых. Пробежав взглядом многочисленные тома хентайной манги, я нашел несколько куда более скромно выглядящих книжек с названиями вроде "Секс для чайников" и "Как лишиться девственности за десять дней". Коварно усмехаясь, я набрал несколько пособий, написанных для подростков, с подробными инструкциями, прихватил пяток журналов для взрослых, стопку седзе-манги про первую любовь и отправился на кассу.

Теперь остается только подкинуть этот информационный винегрет арранкарам и посмотреть, что будет. А то чего я один мучаюсь? Заодно и эксперимент проведу на тему "могут ли арранкары размножаться естественным образом".

Однако, через несколько дней после "диверсии", я понял, что информационная бомба не сработала. Арранкары упрямо не желали пробуждать в себе инстинкт размножения. Единственным результатом стало то, что некоторые нумеросы женского пола начали хихикать или розоветь при встрече с представителями пола мужского. Дождутся ведь, и я притащу фильмов для взрослых и буду круглосуточно проецировать их прямо на купол, имитирующий небо. А потом в добровольно-принудительном порядке проводить лекции по половому воспитанию.

Но пока это все были лишь планы, и развлекаться приходилось только тем, что было арранкарам привычно — тренировками и спаррингами.

Однажды я задержался после поединка с Нелл, и стал свидетелем, как она в очередной раз победила Ноиторру буквально парой ударов. Неллиэль ушла, разочарованно покачивая головой, а одноглазый арранкар с ненавистью уставился ей вслед. Не знаю, решится ли он напасть на нее, будучи в курсе, что она дружна с Примерой Эспада, но и на самотек такие вещи пускать тоже не стоит.

— Ноиторра, — ласково произнес я. — Если с Нелл что-нибудь случится по твоей вине, ты займешь ее место, но предварительно я изменю твою внешность согласно своим предпочтениям. Так что длинные блондинистые волосы и грудь как минимум четвертого размера я тебе гарантирую.

Арранкар даже позеленел слегка, представив себе подобное с его-то женоненавистничеством.

— Но знаешь, что еще, кроме ненависти к Нелл, я в тебе заметил? Ты боишься. Ужасно боишься жить и постоянно ищешь смерти.

Ноиторра дернулся, когда я озвучил его тайные мысли. Я вытянул руку в его сторону и арранкар напрягся, не зная, чего ожидать.

— Только вот, — я мгновенно материализовал в руке удлинившуюся Кусанаги, и теперь ее лезвие касалось горла замершего Ноиторры, — если я прямо сейчас тебя убью, ничего не изменится. Готов поспорить, что свою человеческую жизнь ты покончил самоубийством, а теперь снова ищешь смерти, но уже более затейливым образом. Ты чудом получил второй шанс и собираешься так бездарно его потратить.

Я убрал Кусанаги обратно во внутренний мир.

— Ты не любишь свою жизнь, но скажи мне, что ты сделал, чтобы ее изменить? Ни-че-го. А ведь единственный шанс прекратить бессмысленное существование — это найти себе достойную цель, нечто такое, ради чего вообще стоило появляться на свет. Подумай об этом, Ноиторра.

Оставив арранкара размышлять над моими словами, я отправился к себе. Эх, сюда бы Наруто, он бы живо этого суицидника поколотил, а в процессе вправил бы ему мозги на место. Жаль я так быстро чокнутых лечить не умею, а пускать еще кого-то во внутренний мир не хочу, у меня там не проходной двор.

* * *

Перед началом нового собрания Эспады, прежде чем Айзен успел открыть рот и снова начать нас идеологически обрабатывать, я, словно примерный ученик, поднял руку.

— Что такое, Саске-кун? — недовольно спросил Соске, справедливо подозревая очередной подвох.

И я не стал его разочаровывать.

— Айзен-сама, я тут подумал, что мы единственная более-менее организованная структура во всем Хуэко Мундо, а у нас даже собственного флага нет. Вот я и взял на себя смелость поразмыслить над дизайном этого крайне необходимого нам атрибута.

Я взмахнул рукой, и над столом возникла иллюзия развевающегося белого флага с черным кругом посередине.

— Очень символично получилось, не находите? Одновременно похоже и на дыру пустого, и на японский флаг. Я даже девиз придумал: "Каждому — по дыре!". И начал работать над гимном, ведь без него тоже никак не обойтись.

Со всех сторон заиграл вдохновляющий марш, и голосом Кобзона раздалось:

Весть летит во все концы,

Вы поверьте нам отцы,

Будут новые победы,

Встанут новые бойцы!

И вновь продолжается бой,

И сердцу тревожно в груди,

И Айзен такой молодой,

И...

— Достаточно, Саске-кун, я понял, — прервал меня Айзен. — Подумаю о твоем предложении на досуге.