Диссертация доктора Майзена

Вскоре про это узнал и сам начальник уголовного розыска. Поблагодарив Аркадия, он поразмыслил и решил в понедельник с утра сначала переговорить с Эльдаром, выяснить настроение студентика. И если тот под нажимом за выходные окончательно "поспеет", вытащить его ещё до обеда на беседу и там и оформить признание в убийстве. Главное, успеть до адвоката это сделать. Признаться человек в любое время может, это его право и даже обязанность, и никакие адвокаты тут не нужны. Даже по закону. Вот и раскрыли убийство девушки. Никакой лотереи тюремной по этому делу не будет, невиновного не посадят, а преступник понесёт заслуженное им наказание. Вот и хорошо.

Тут мобильник Примака зазвонил. Он глянул на светящийся экран. О чём-то с ним хотел поговорить верный помощник Витя Петров, иначе "Штирлиц".

— Слушаю, — Примак поднёс аппарат к уху.

— Романыч, я знаю, кто девчонку эту у озера завалил, — негромко сказал Витя Петров. — Подъезжай, как обычно. Только торопиться надо, он за границу хочет свалить, на учёбу. Через несколько дней уезжает.

— Ну, хорошо, — медленно произнёс Примак. — Буду через час.

Интересно, это какой ещё убийца там появился? Интересно. Хотя начальник уголовного розыска и был уже уверен в том, что виновен Шулюпин, но новую информацию надлежало получить. Для того и опер, чтобы сведения к нему поступали. Надо всё знать. "Штирлиц" агент опытный, грамотный, что же он накопал?

Любовь и Виктория

Виктория, тётка убитой Элизы, убежав из конторы адвоката Роланда с так нужной ей добычей, шла по улице Потерянной, обходя мутные глинистые лужи. Навстречу ей плелась старушка с пустой картонной коробкой в руке.

— Здравствуйте, бабушка! — Виктория отошла с дорожки на травку, пропуская бабулю. — Не подскажете, где здесь дом номер 15?

Старушка подняла глаза, осмотрелась, подумала и опустив голову, молча поплелась дальше.

Виктория вздохнула и зашагала, вглядываясь в проржавевшие жестяные номера, прибитые гвоздями к бревенчатым избам. Вскоре она увидела цифры, которые можно было принять за искомый номер, и пройдя мимо разболтанной решётчатой калитки к дому, постучала в низкое окно.

— Здесь можно проконсультироваться по приворотам? — спросила она у высокого блондина, открывшего крашеную в синий цвет дверь. Тот кивнул и пропустил женщину в дом.

В прихожей, где пахло дымом и сажей от печки, Виктория сняла куртку, повесила её на вбитый в стену гвоздь, скинула платок на плечи и прошла в комнату.

Блондин указал ей на огромное кожаное кресло, стоявшее возле стола с исцарапанной столешницей, и уселся на кровать со смятым бельём.

— Слушаю вас, — блондин подавил зевок. — Приворот на мужа делать будете?

— Нет, — Виктория мотнула головой. — Нету у меня мужа, а надо. На адвоката одного. Я уже обращалась к некоторым, но ничего не помогает. Он такой неприступный.

Блондин встал, и подойдя к печке, принялся выбирать из рассыпанных на ней сигарет более-менее подсохшую. Выбрал, закурил, закашлялся и вернулся на кровать.

— Три сеанса, — блондин сморщился, и аккуратно положив дымящуюся сигарету на пол, раздавил её правой ногой, обутой в татарскую галошу. Тут Виктория обратила внимание, что на левой ноге блондина был красно-белый лыжный ботинок, очень крепко зашнурованный. — Или один сеанс, если есть волосы его или ногти, или кровь, ну такое этакое.

"Странно, — женщина чуть сжалась. — Хотя, может, этот колдун и правильный окажется, не то, что эти старухи вонючие".

— Три раза надо ко мне прийти, — блондин снял галошу, понюхал её, сморщился и вышел из комнаты. Когда вернулся, на правой ноге был чёрный туфель со стоптанным задником.

— Так вот, — продолжил блондин. — Оплата по факту. Если приворот сработал, с вас двадцать тысяч рублей. Если нет, то нет. Согласны?

— Да, — Виктория принялась рыться в сумочке, доставая фотографию Роланда. Найдя, протянула колдуну. Тот качнул головой и не взял. — У меня есть его ногти, точнее, пыль с них. Я пилочку у него утащила. Пойдёт?

— Пойдёт, давайте сюда, — он подошёл к столу. — Просто сядьте посвободней, наденьте эти наушники, закройте глаза и думайте о мужике своём. Думайте, как вы с ним собираетесь поступить, фантазии всякие. В общем, всё, что сочтёте нужным, то и думайте. Музыка как окончит играть, так и наушники снимайте. Ногти свежие?

— Сегодняшние.

— Отлично, так и начнём тогда. Одного раза хватит. Поехали.

Возвращаясь от колдуна, она купила восковые свечки в церкви. И заодно, там же долго молилась Николаю Чудотворцу, Андрею Первозванному, Екатерине великомученице, Параскеве Пятнице и мученику Трифону. Именно они, согласно висевшей на входе в храм пояснительной таблице, могли помочь с хорошим женихом.

Также, подумав, Виктория заказала молебны в честь мучеников Гурия, Соломона и Авива, бессребреников Космы и Дамиана, апостолов Марка, Матфея и Иоанна Богослова. Это на будущее, поскольку они все покровительствовали семейному очагу.

— С почином вас, Виктория Сергеевна, — пропела она, растапливая свечки в водяной бане дома на кухне. — Сейчас фитилёчки выкинем и начнём художественную лепку.

Но фитили она оставили, вдруг пригодятся. Потом из того же воска тщательно вылепила мужские причиндалы. Полюбовалась и продолжила. Налепила на блюдечко воска толщиной с пару сантиметров, вдавила туда пять фитильков и поставила там же свои скульптуры.

Зажгла фитили, и глядя, как тает воск и проседает под жаром, смешиваясь в одну массу, приступила к заклинаниям.

Горючий огонь,

Помоги мне одной

Пусти на воздух дым свой

Сделай ему счастье со мной одной

Виктория долго читала сочинённые ею самой заклятия, записанные в фирменный ежедневник предприятия, где работала. Наконец, через пару часов, когда уже и дым от сгоревших фитилей утянулся из комнаты, она окончила чтение и закрыла толстую тетрадь с жёлтой кожаной обложкой.

Устало потянулась, принесла из кухни молоток для отбивки мяса и раздробила им блюдечко, приговаривая: "Не соберёшь, не склеишь, а мне поверишь!"

Ночью Виктория разбросала осколки блюдца по соседним дворам.

— Всё-таки спонтанные решения самые правильные, — думала она, засыпая под утро. — Решилась, зашла к нему, и решила проблему в тот же день.

Вчера она возвращалась от сестры, чью дочь Элизу недавно похоронили. Ноги сами принесли её на улицу, где находилась контора Роланда. В него она влюбилась год назад, увидев в какой-то криминальной передаче. Разузнала, где работает, набиралась смелости зайти, и всё никак не решалась. А вчера, наплакавшись вместе с сестрой, вдруг взяла и зашла. Сразу увидела пилочку для ногтей, и вспомнив, что ей говорили старухи-колдуньи, сумела незаметно стащить её. И всё получилось!!! В понедельник, нет, во вторник, надо будет прогуляться мимо адвокатской конторы.

В чебуречной

В пятницу вечером, когда Никодим Шулюпин страдал в камере и потихоньку примирялся с мыслью о своей виновности в убийстве Элизы Босуорт, а государственный защитник Роланд тосковал по незнакомке, эксперт Лавр Михайлов пьянствовал в чебуречной на речном вокзале.

Он с трудом отработал прошедшую неделю. Казалось, что коллеги что-то подозревают, шушукаются за спиной, начальник косо смотрит. Лавр выпивал каждый день, даже в обед мог замахнуть пару рюмашек. И от этого его реально штопорило. Вдруг они решат, что я спиваюсь, что я алкоголик? Ведь меня тогда уволят, и как быть? Может всплыть история с запросами в архив. Просчитают запросто. Или они думают, что я пью из-за развода с женой? О чём они думают?

Может, они вообще ни о чём не думают, занимаются своими делами. А как мне быть? Ведь расследование ещё идёт. Этот студент, интересно, сознался или нет? Хоть бы он признался. Тогда станет легче.

Я же не алкоголик, и даже не пьяница, думал Лавр, наливая очередную рюмку. Выпил, взял поджаристый пятнистый чебурек, понюхал его. Закусывать или нет? Почему не пахнет ничем? Надо в соус макнуть, тогда хоть по рту пожжёт. Солёный какой соус, белый, майонез, наверно. Вредный же майонез для здоровья, надо кетчупа взять, или уксуса с перцем.

В чебуречной народу было не очень много, но свободных столиков уже не осталось. Мужики запрокидывали рюмки, жевали безвкусные чебуреки, что-то обсуждали. Кто-то уже стискивал зубы, водка вытаскивала у них загнанные в потаённые уголки души обиды и оскорбления. Кто-то хохотал, вспоминая прикольные штуки и весёлые случаи. Окна чебуречной выходили на реку, рамы были растворены, поэтому многие курили. Пьяные руки тряслись, посыпая пеплом столы, закуску, водку, штаны, рубашки, пол.

Отдыхают, повертел головой Михайлов, всем хорошо. Сейчас напьются, может и подерутся, или песни будут петь. А мне и поговорить не с кем. Брат не общается, некогда ему, мама хмурится, жена ушла, на работе только о делах. А ведь я убийцу покрываю! Я ведь сам, получается, как убийца! А так нельзя. Законы нельзя нарушать. Боже, как тяжко мне! Надо напиться сегодня, напиться как свинья, а завтра всё. Больше не буду, пора остановиться, иначе распад личности, безработица, цирроз печени, и жуткая смерть. Хватит.

Михайлов подозвал подавальщицу, заказал ещё триста граммов водки, порцию шашлыка из рыбы, она полезнее свинины, диетический продукт всё-таки и литр пива. И всё.

Около его столика остановился худощавый мужик с морщинистым лицом.

— Можно к вам присесть? — он улыбнулся. — Вмазать охота, а мест не осталось свободных.

— Да-да, конечно, — Лавр гостеприимно развёл руками. — Присаживайтесь. Вы водку пьёте?

Мужик кивнул и повернувшись к подошедшей подавальщице, заказал водки и закуски. Выгрузив то, что просил Михайлов, девушка сразу же принесла рюмку его нечаянному собутыльнику.

Познакомились. Мужика звали Иваном. Работал он где-то на небольшом предприятии, выпускали мебель, сегодня дали премию, немного можно и погулять потому.

Вскоре они уже смеялись над чем-то, ругали правительство и мэра города. Иван быстро догнал Лавра по степени опьянения. Мне много-то не надо, пояснил он, вставая и покачиваясь, главное, до дому добраться. Но от пива не отказался.

Рассчитавшись в чебуречной, они взяли с собой по бутылочке пивка и пошагали по новенькой, недавно починенной набережной. Заходящее солнце играло красными бликами на мелких волнах реки. С проходящего прогулочного теплохода донеслась развесёлая музыка и бессвязные крики отдыхающих.

Иван и Лавр углядели пустующую скамеечку в кустах, и побрели к ней. Откупорив бутылки, они закурили.

Михайлов поставил пиво на землю, и опёршись локтями на колени, свесил вниз голову. Веселье покинуло его, и как это бывает у пьяных, настроение быстро и резко изменилось. Он искоса снизу глянул на развалившегося Ивана, и вдруг почувствовал жжение в глазах — это покатились горючие слёзы.

— Что это ты? — удивился собутыльник. — Тебе плохо?

Лавр мотнул головой, высморкался в сторону, вытер нос и откинулся на спинку скамьи.

— Понимаешь, я человека убил, — внезапно даже для себя сказал он.

— Да ты что! — Иван икнул и растопырил ресницы. — Как это?

Они помолчали, внезапно Иван засмеялся.

— Да ну тебя, — он отхлебнул пивка. — Тоже мне убийца. Пить надо меньше. Давай такси вызывай, домой езжай.

А из Михайлова уже начало выплёскиваться то напряжение, которое не давало покоя последнюю неделю. И он рассказал Ивану, случайному приятелю, всё, что тревожило его, не давало нормально жить. Неосознанно, как и все люди, он отгораживал себя и во всём винил скотину-брата.

— Убил и даже не волнуется ничуть, — он удивлённо посмотрел на Ивана. — Представляешь?

Тот молчал и только покачивал головой. Но его слова и не были нужны Лавру. Он выливал из себя то, что царапалось в душе, мучило и душило, заставляло пить и волноваться. Рассказав, всё что знал, Михайлов замолк. Его нравственные устои, трещавшие неделю под натиском негативных эмоций, выпрямились и приняли прежнее положение. Лавру стало легко. Он так и не смог переварить, свыкнуться с непокоем, и извергнув его из себя, успокоился. Неосознанная боязнь потерять благополучие, мелкий мещанский ум, стремившийся изгнать всё беспокойное, перевесили родственную любовь. Не думая о том, что сделал, но в глубине души уже оправдывая себя, мелькнула мысль, что нечаянный приятель примет всё за пьяный вымысел и забудет.

— Ну ты даёшь! — Иван вздохнул. — И что делать будешь дальше?

— Ты только не вздумай никому рассказывать, — предупредил Лавр. Ему опять становилось не по себе. Стыдно и страшно, он же брата продал. Ну как тут быть!? И главное, тот дел натворил, а мучиться ему.

Иван сбегал ещё за пивком, они посидели, поговорили. Лавр выслушал советы, что надо молчать, никому не говорить, а с братом разобраться. Потом, после пива, разведённого водочкой, Иван потребовал заложить брательника.

— Он там веселится, девок режет, а ты страдай! — прорычал он. — А если он маньяк? А если он тебя с матерью зарежет? Или детей твоих с женой?

Михайлов вздрогнул.

— Я поехал домой, — он качаясь, встал. — Сейчас такси вызову и поеду.

Иван помог ему сесть в машину и посмотрев вслед, покачал головой.

Утром Лавр проснулся с больной головой, но с лёгким сердцем. Отчего бы это? удивился он. И попивая огуречный рассол, припомнил потихоньку, что было вчера. Вот чёрт, разболтал какому-то мужику. Да ладно, ничего страшного, тот тоже пьяный был, ничего не запомнил наверняка.

Михайлов походил по пустой квартире, мама на даче летом живёт, брат-убийца где-то мотается, наверняка с девками где-нибудь. Всю неделю с ним даже разговаривать было неохота. Лавр пожарил яичницу с колбасой, полил кетчупом и запивая чаем, съел. Отяжелев, он решил поспать. Глянул на часы, время около одиннадцати утра.

Эксперт, позёвывая, добрёл до дивана, кинул подушку под голову и растянувшись на мягком матрасе, быстро уснул.

Спал он до вечера, и проснувшись, почувствовал себя прекрасно впервые за последние семь дней.

— Всё, пить больше не буду, — весело решил он. — Хватит. Займёмся мирными переговорами с женой.

А пока он спал, его вчерашний собеседник Иван, он же Виктор Петров, он же "Штирлиц" отзвонился начальнику уголовного розыска Александру Примаку, встретился с ним и рассказал историю об откровениях пьяного эксперта.

Оперативник крепко задумался, но решил не торопиться, а дождаться понедельника. Ему был нужен начальник экспертной службы, а тот на выходные уезжал на рыбалку. А без него проверить полученную информацию было невозможно. "Штирлиц", получив заслуженный гонорар, снова ушёл в чебуречную. Лавр Михайлов, не подозревая, что спокойной жизни ему осталось меньше суток, запекал курицу в духовке, а Примак, пытаясь расслабиться, впервые в жизни пошёл на концерт исполнителей оперных арий. В отличие от затюканного эксперта, он умел управлять своими эмоциями и знал, как это делать. Переключиться, вот что сейчас требовалось. Восхищение сладкой музыкой арфы стёрло остроту размышлений о расследовании убийства Элизы Босуорт, и придя домой, он поблагодарил супругу за столь прекрасный вечер. Пока она, довольная, щебетала, готовя ужин, Примак покопался в интернете и скачал балет "Щелкунчик". Так, под волшебные звуки, сведённые в чарующую сказку гением Чайковского, для него и закончилась суббота.