Заложница 2

-А теперь про Таэльмину, — коротко усмехнулся правильно понявший его сомнения Алдер, — если коротко — причин для волнения нет. Хотя она не просто спит, а приспосабливается...

-К чему? — вмиг насторожился герцог.

-Я же сказал... — с досадой вздохнул вампир, — гоблинов отгородили от энергии. Как, по-твоему, зачем?! — Полюбовался на нахмурившегося новосёла и устало добавил: — чтобы в вас не пробуждались способности к магии.

-Вот оно что... — медленно бормотал Харн, а в его голове начали всё быстрее складываться по-новому непонятные раньше противоречия в официальной истории герцогств, — тогда выходит, вы им всем должны были подчистить память? Чтобы они забыли... о чем, вампир? О своей былой силе? О способности творить с помощью магии чудеса, которые сейчас нам не доступны? И сколько же гоблинов были в те времена магами? Наверняка немало... иначе это было бы в наших исторических книгах.

-Там не было магов, — ещё суше отрезал вампир, — точнее, не было тех магов, которые не хотели бы все забыть. А остальные сами, по своей воле провели этот ритуал.

Герцог молчал почти четверть часа, в который раз за последние дни переворачивая вверх тормашками знания и понятия, сложившиеся у него за всю прожитую на родине жизнь. Все яснее понимая, как много правды в открытых сейчас Алдером сведениях. И как много тот ещё не досказал. Но вовсе не это сейчас было для Харна важнее всего, а Таэльмина, его новая надежда и боль.

-Значит, когда она проснётся... то сможет делать магические вещи?

-Пока нет, у неё всего лишь появится способность...управлять той толикой магии, которая сегодня проснулась в её теле. Вернее, проснулся от спячки особый орган, резервуар, как мы его называем. И в нем теперь будет скапливаться энергия, пока немного. Но для того, чтобы ею управлять, нужно учиться... неопытный маг, получивший способность не с рождения, а во взрослом возрасте, рискует навредить самому себе.

-Кто будет её учить? — сразу сообразил Хатгерн, зачем затевался весь этот разговор.

-Кто-нибудь из магистров, входящих в городской совет, — равнодушно пожал плечами Алдер, но герцог этому равнодушию почему-то не поверил.

Снова проверка, и вряд ли последняя. Как он там сказал, им с тенью пока тут не доверяют, и вряд ли станут доверять в ближайшее время. Ну, это и понятно, они ведь сейчас видятся мирно живущим горожанам лазутчиками из чужого, опасного мира, куда когда-то заперли самых заядлых преступников. И никому из советников Лутгора не докажешь, как безразличны и абсолютно не нужны они тебе вместе с их каменными домами и услужливыми домовыми, вместе с магией и разговорчивыми типарами.

-Хорошо, — вежливо склонил голову Харн, — я подожду, пока Таэль проснётся, и всё ей объясню. Пусть решает сама. А теперь у меня последний вопрос, когда мы можем отправиться в спящий лес?

-Я же объяснил, — вставая со стула, сухо обронил Алдер, — Таэльмине нужно учиться. А ты можешь пока отдохнуть и познакомиться с горожанами. Но если так спешишь... можете ехать с Ительсом хоть сейчас. Если он не передумал, разумеется. Или ты.

Глава пятая

-Ну надо же, как все просто вдруг стало, — язвительно фыркнул Харн захлопнувшейся двери, — если хочешь, вставай и иди!

Разумеется, он не передумал, хотя все его помыслы и желания постепенно спутались в неразрешимый узел и никакого ясного и однозначного решения он пока не видел.

Видимо придётся некоторое время пожить в Сиандолле, и, хотя Харн пока не знал, чем будет зарабатывать на жизнь, почему-то был почти уверен, что копать канавы и работать в каменоломнях ему не придётся. Не зря же заявившиеся сюда "гости" обронили сегодня столько оговорок и намёков. Да и дом человеку, не имеющему возможности его содержать, обычно не предлагают, и слуги к несостоятельным в услужение не просятся. Нет, волновало его совершенно другое.

Герцог мрачно вздохнул, с каждой минутой, проведённой в этом городе, он всё чётче осознавал, как сильно будет терзаться угрызениями совести, если он не испытает всех возможных способов вернуться назад, в свое раздираемое соседскими интригами и матушкиными обидами герцогство, а покорно осядет здесь, в идеально обустроенном домовыми доме.

Но вся сложность в том, что вернуться в прибрежные герцогства, Харн сможет только после того, как доберется до загадочного спящего леса и найдет там какую-то фею.

Но уйти туда прямо сейчас, не дождавшись пробуждения Таэльмины, он просто не может... и дело даже не в том, как сильно это оскорбило бы его любимую. Хотя она последняя в этом мире, кого он мог бы обидеть вольно или невольно. Как-то вдруг оказалось совершенно невозможно даже часа прожить без так нежданно появившихся в его жизни тепла и света. Да он просто возненавидит себя потом, если решит уйти куда-то, не узнав сначала, хочет ли она отправиться с ним.

Харн вдруг отчётливо припомнил, какой ужас испытал, когда сегодня Таэль вдруг охватило пламя артефакта и отголосок того отчаяния вмиг сжал сердце. Он ведь в тот миг считал что тень погибает и забыл обо всем на свете, бросаясь к ней с твердым намерением разделить её судьбу. И лишь сейчас отчётливо осознал, какой важный выбор окончательно и бесповоротно сделал в тот момент. И теперь, если потребуется, будет биться за тень и когтями и зубами и никому не позволит отнять свое счастье.

Герцог поднялся со стула, прошёл в спальню, сел рядом со спящей тенью и вгляделся в её спокойное личико. По-видимому, прав вампир и это просто сон... значит к утру Таэль проснётся. Вот тогда они и поговорят, а пока он пойдёт, задаст кому-нибудь несколько вопросов, и попытается разузнать как можно больше про проклятую магию, свалившуюся на них так некстати.

Хатгерн склонился к лицу любимой, осторожно коснулся его губами, задыхаясь от вспыхнувшей в сердце нежности. И почти сразу отстранился, бережно поправил одеяло и нехотя покинул комнату, отчётливо понимая, если он не уйдёт сейчас, то потом на это не хватит сил.

В гостиной герцог на несколько мгновений остановился, решая, куда идти со своими вопросами и сомненьями и вдруг его внимание привлёк стоявший на столе чайный поднос. Сначала он довольно улыбнулся, иметь таких расторопных и предусмотрительных слуг оказалось очень приятно. А если учесть, что они в этом мире свои и отлично осведомлены о его правилах, то зачем кого-то искать, чтобы выяснить некоторые правила местного существования. Хотя... а почему только некоторые? Хатгерн вернулся к столу и предвкушающе усмехнулся, пришедшая ему в голову идея могла оказаться очень удачной.

-Тук, — позвал он тихо, — можно тебя на минуту?

-Чего изволите? — как фокусник возник рядом домовой.

-Хотел предложить тебе составить мне компанию за чаепитием. И если ты не против, задать несколько вопросов... извини за любопытство, но раньше о домовых я слышал только в сказках.

-Мы не пьём чай...— отказался Тук польщённо ухмыльнувшись, взглянул в лицо нового хозяина и рассмотрел укоризненную улыбку, — не обижайтесь, господин.

-Я не обижаюсь... просто надеялся на твою откровенность. Мне казалось... мы могли бы стать друзьями.

-Хозяева и слуги никогда не дружат, — объявил Тук, но Харн не расслышал уверенности в его голоске.

-Это утверждение не совсем правильное, — твёрдо возразил герцог, — я лично знаю людей, которые не просто дружили со слугами, а считали их роднее единокровных братьев. Да... таких случаев немного, не спорю. Но они всё же есть.

-Мы не люди.

-Как выяснилось, — горько вздохнул Харн, наливая себе чай, — мы тоже. И мы и вы — создания старших рас... и уже это хороший повод для доверия. А если вы не пьёте чай... то что тогда пьёте? И вообще, чем питаетесь?

-Вами, — несчастно пробормотал домовой, повесив голову так низко, что Харн мог видеть только чёрную бархатную шапочку, которую слуга носил на макушке.

-Да?!

Представив, как домовой сосёт по ночам его кровь, Хатгерн озадаченно уставился на Тука, но уже в следующий момент припомнил, как разъярило Тарза такое предположение в отношении вампиров и осознал — это очередная проверка. И хотя в душе на миг вспыхнуло оскорбление подобным испытанием, однако герцог тотчас его решительно задавил. Ну что с них взять, с этих малышей, если даже огромные огры не гнушаются без конца устраивать разные провокации?! Ведь не сами они это придумали, а их создатели..., следовательно, для них почти боги.

Интересно, а кого первыми создали драконы, гоблинов или нагардов? — возник вдруг вопрос и герцог, приглашающим жестом указав домовому на соседний стул, вежливо предложил:

-Устраивайся. Про свою еду ты мне объяснишь чуть позже, но надеюсь, рядом с нами голодать вам не придётся. А сейчас не мог бы ты разрешить мои сомнения, кого драконы создали сначала, нас или полузмей?

-Нагардов... — слегка ошеломлённо пробормотал слуга и легко, как белка, вскочил на сиденье, — змеи этим очень гордятся.

-Ну, раз больше нечем, — ехидно фыркнул Хатгерн, и повернулся к двери, расслышав деликатный стук, — входи, Ительс.

-Откуда... — открыв дверь, ворчливо начал лекарь, обнаружил сидящего у стола домового и поперхнулся, — а он тут чего делает?

-Отдыхает, — оскорблено задрал нос Харн, начиная понимать, что по неведению снова нарушил какое-то местное правило. Ну, так могли бы рассказать, а не устраивать жуткую секретность. В конце концов, раз тут живёт бывший наставник тени, значит им известно все и про всех сколько-нибудь значимых людей всех герцогств. Таэльмина ведь не скрывала что её тайная гильдия следила за всеми и всем, — а у тебя ко мне дело?

-Алдер предупредил о твоём намерении тронуться в путь как можно скорее.

-Немного не так, — не желая ссориться с всесильным вампиром, уклончиво сообщил Харн, — по его словам у Таэльмины проснулся магический дар... и ей нужно время, чтобы к нему привыкнуть и чему-то научиться. А я, если спешу, могу отправиться хоть сейчас.

Рядом нетерпеливо заёрзал на своём стуле Тук и герцог немедленно обернулся к нему. Лицо маленького существа было сморщено, словно он вот-вот заплачет, а глазки стали несчастными как у голодного щенка.

— В чем дело? — нахмурился Хатгерн.

-Готово, — с досадой выдохнул Ительс, — он на тебя запечатлелся. Теперь не отделаешься... будешь везде таскаться с ним, как я с фейлами. Хотя и считается, что светляков создавали эльфы, но им помогали феи. А те всех делали по одному принципу, ведь главным даром фей была власть над воздухом и чувствами.

Домовой обиженно засопел, повесил голову и попытался сползти со стула, но Хатгерн немедленно вернул его на место.

-Сиди Тук, мы ещё не договорили. И ты, Ительс, тоже садись и наливай себе чай, раз уже пришёл. Могу успокоить, никуда я сегодня не побегу. Дождусь, пока проснётся Таэльмина, и мы вместе решим, как лучше поступить.

-А не боишься... что пока ты тут решения принимаешь... там твоё герцогство уплывёт? — мрачно поинтересовался Ительс, ловко разливая чай.

Ну да, сообразил Харн, наблюдая за его уверенными движениями, ведь в приграничье почему-то домовых не было, а Ительс и жены не имеет... непонятно, почему, если он мог жить в городе. Ох, бездна, сколько ещё нерешённых загадок, и непонятных правил. И неизвестно, удастся ли хоть когда-нибудь понять, ради чего всё это?! Однако вслух герцог сказал совсем другое.

-Думаю, несколько дней особого значения в судьбе герцогства не сыграют. Но не это главное... Таэльмину я тут одну не оставлю и обсуждать это не намерен.

-Даже если придётся прожить тут год? — усмехнулся лекарь, но герцог ему снова не поверил. Да и Тук засопел рядом слишком уж красноречиво.

-Ительс, — отхлебнув напиток, миролюбиво объявил хозяин дома — мне сейчас откровенно объяснили одно местное правило. Оказывается, никто из вас не имеет права говорить мне правду, поэтому я её больше ни от кого и не жду. Но если ты хочешь уйти в прибрежные герцогства и намерен пройти вместе со мной испытание, придуманное старшими расами, то возьми себе за правило обращаться с нами как с равными. Надоели твои проверки... до тошноты. Ну какими нужно быть непроходимо... подозрительными, чтобы решить, будто мне нужны ваши секреты, артефакты или маги, все месте взятые или по отдельности? Это вы шли сюда за каким-то... интересом, а я попал случайно. И никакого восхищения, наблюдая за вашей жизнью, не испытываю. Мне не нравится ездить на говорящих лошадях, бывших когда-то людьми, не нравятся подколки хитрого и вспыльчивого огра, и мне неимоверно опротивели ваши бесконечные ловушки и гнусные намеки. Как будто никто из вас не знает обо мне всей подноготной и искренне считает меня переодетым в герцога преступником. Но особенно отвратительна ваша манера влезать с грязными сапогами в чужие личные дела и чувства. У вас у всех тут какие-то... чёрствые, холодные души и мне это противно... хотя вас, скорее всего, жалеть нужно. Но не получается... извини.

Лекарь тихо поставил на стол чашку, попытался что-то сказать, но губы его не слушались, а лицо кривились в горькой гримасе. Харн недоуменно рассматривал его, не понимая, на что Ительс мог так обидеться?! Ведь на самом деле обижаться следует им с Таэльминой, столько ловушек за эти дни на них ставили, как не на каждого матерого волка готовят.

Рядом вдруг судорожно всхлипнул Тук, завозился и исчез, словно растаял. Лекарь глянул на этот стул, скрипнул зубами и резко встал с места, явно намереваясь уйти. Однако чрезвычайно встревоженный такой странной реакцией на свои слова Харн мгновенно разгадал его намерение и вскочил ещё стремительнее. Метнулся к двери, защёлкнул засов и привалился спиной к створке, всем своим видом показывая, что никому не удастся пройти мимо него просто так.

-Ты же сам... — выдавил Ительс, посмотрел на упрямо насупившееся лицо герцога и вернулся к столу.

Спокойно взял чашку с остатками чая, достал откуда-то маленький флакон и капнул туда одну каплю. А потом резко вылил в рот полученное снадобье и повернулся к хозяину.

-Через пять минут я засну... как тебе приятнее, чтобы я спал прямо тут или в своей комнате?

Хатгерн понял, что проиграл эту схватку характеров ещё в тот миг, когда увидел фиал с неизвестным зельем. Попытаться отобрать или выбить зелье из рук у чем-то обозлённого лекаря было откровенно глупо. Да и хорошего из этого все равно ничего бы не получилось. Мало ли чем оно могло оказаться, особым ядом или всёсжигающей эссенцией. И неизвестно, чего ждал Ительс, может как раз этого шага, чтоб плеснуть простаку в лицо сонным или одурманивающим зельем?! Теперь, когда вампир рассказал о возможности пробуждения способностей к магии абсолютно у всех людей, необходимо быть особенно осторожным, ведь ему, Харну, никто не собирается объяснять, кто из его спутников уже стал магом и какие у него возможности.

Поэтому он молча отступил в сторону и внимательно следил, как лекарь тяжело прошагал к двери, трясущейся рукой отодвинул засов и вывалился в коридор, чуть пошатнувшись, как пьяный. А ведь он может и не дойти, сообразил Харн и ринулся за строптивым гостем. Довёл упорно молчащего Ительса до его комнаты, потом до постели. Лекарь немедленно обмяк и сонно засопел, едва коснулся головой подушки, а убедившийся в искренности его угрозы герцог отправился назад, всё чётче осознавая, как правы были Таэльмина и его собственная интуиция, не позволяя ему расслабиться и до конца поверить аборигенам и беглым поселенцам. Уж слишком много они темнят и скрытничают... в одиночку с этой проблемой лучше и не пытаться разбираться. Все-таки две головы всегда лучше одной. Особенно, если вторая голова принадлежит профессиональной тени, несколько лет учившейся тому же, чему и он. По характерным признакам и скупым сведениям составлять подлинную картину событий, о которых ничего никому не известно достоверно, или все намёки на истину запутаны сознательно.