Да. Утеряна плоть, но ощущения остались.
Я говорю об образе. Если закрыть глаза, я могу легко почувствовать, как левая рука осознается, управляется, можно брать вещи. Разумеется, это иллюзия. Бывает так, что что-то становится ничем, но не бывает так, чтобы ничто двигало чем-то.
Ощущение из ничего может коснуться только того, что само в этой же "никакой" форме, в форме "ничто". Тактильные ощущения без формы. Поскольку руки нет, я не могу хватать ей то, что есть, но ввиду того, что она — ничто, она смешивается с ничем. Как там...
"Но фантомные ощущения работают с таким же воображаемым монстром. Ты великолепен, Исидзуэ Арика. Твоя левая рука — идеальный демон..."
...эта малявка сказала?..
"
Десятое октября. Облачно. По прогнозу погода такая же, как вчера.
Переодеваюсь, выдвигаюсь к пригородному лесу. Наш барчук — на удивление соня, и мне достаточно появиться к десяти утра. Сейчас нет и девяти, и, если никто не помешает, я успеваю с запасом.
Прохожу частный сектор в сторону окраин, в процессе звоню Цурануи. Не берет! Она что, еще спит?.. После гудка оставьте ваши сообщение и любовь, плиз! Дура...
— Алло, это Исидзуэ. На всякий случай говорю про этого Юкио-кун. Ты просто создана для маньяков, так что особо не связывайся. И бред на автоответчике поменяй, идиотски звучит.
Расставив точки над i со вчерашней беседы, я миновал стройные, как сосны, ряды частных домов.
Сплошь поля, до горизонта пологие холмы, бессмысленно-широкая и слабоиспользующаяся трасса государственного значения. Что двадцать лет назад, что сейчас неизменный, старый добрый захолустный вид.
— Уй...
Увидел чужеродный человеческий элемент. Патрульные машины — две штуки, неотложка — одна штука, ярко-красный "Volvo" вне досягаемости нищенской руки, ух ты, серия S40 же, блин, — одна штука. Собрались люди, с кем не хочу особо встречаться, и с кем хочу встретиться, но не хочу встречаться. Рефлекторно отскакиваю в сторону и наблюдаю, наблюдаю из придорожных зарослей травы.
Может, какое-то происшествие? Для этого людей маловато, и не видно таких, кто оценивает ситуацию... Наверно, я успел к шапочному разбору. Уже, вон, оттягивают силы, еще чуть-чуть попрячусь, а вы отсюда... никуда, значит? Ладно.
Женщина, опираясь спиной на "Volvo", властным движением подбородка указывает двоим инспекторам. Суроволицые люди пришли ко мне, молча скрутили и волокут к "Volvo" самым бесцеремонным образом. Притащили, уронили. Права человека? А что это?
— Вот спасибо за добровольное сотрудничество.
Мато-сан есть Мато-сан. Это и было добровольное сотрудничество!
— А-а, вы можете быть свободны. У меня к нему есть разговор.
Суроволицые инспекторы откланялись боссу, быстренько ретировались. Остались только я, "Volvo" и сестрица в черном костюме.
Эта откровенно-не-инспектор красавица — Тома Мато. Хладнокровное животное, на эксклюзивном попечении коего я эти два года пекся. На первом месте среди моих мысленных прозвищ для нее — Томато-сан.
— Эй ты, отброс. Хорош уже валяться, — язвительно бросает она. В ее беззлобной, но заставляющей вздрагивать ругани я все же нахожу спасение. Стоит ей лишь краем уха услышать "Томато-сан", — меня ждут такие пытки, от которых каждый волосок на теле дыбом. Поэтому милое прозвище я любя оставляю в уме и зову ее "Мато-сан".
— День добрый. Я думал, что хорошо спрятался, а меня так сразу нашли... М-м, у вас с утра острый глаз, Мато-сан.
— Сёдзай. Ну что ты несешь. Ты — однорукий седой пацан, которого за километр видно... Эх. Не выделывайся прилюдно. В твоем случае, с одной дежурной проверки тебе будет прямая дорога в КПЗ. Иначе общественность не поймет.
— Ай. Этот силовой захват меня — он что, для моего же блага?
— Разумеется. Я — твой наблюдатель. Разъезжать по всяким идиотским звонкам мне не досуг. Отброс должен не доставлять хлопот, а сидеть там, куда сунули, дома.
Мато-сан все та же. Крутая и прекрасная. Особенно крута, когда заезжает на место преступления на частной красной тачке. Еще бы, признанная спецслужба общественного порядка. Ей может высказывать свою точку зрения разве что полицейский надзиратель, и де-факто в Сикуре она неприкосновенна. Между прочим, полицейский надзиратель — это шеф Сикурского участка. Видимо, в участке с ней обращаются как с помощником полицейского инспектора, и она может, ну как сейчас вот, помыкать патрулями.
При всем этом ей нет и тридцати, и вот эта тетенька, или лучше сестрица, естественно и стремительно рвется вперед по дороге элиты, но сама она весьма недовольна своим положением. Скорость карьерного роста Мато-сан десятикратно превосходит обычную. Я бы пересчитал ее в мятежного сверхчеловека умножить на тысячу. А еще ее истинное лицо — измывающаяся над слабыми садистка, точка.
— Ну, ты. Хватит смотреть на меня как на каннибала. Такое чувство, будто надо мной смеется животное в зоопарке, прекрати.
— Я бы попросил не жаловаться на лица людей без грима. И вообще, ко мне какое-то дело? Я тут на работу шел. Просто интересно.
— Ну а как еще, раз я здесь? Изолировала пациента в начальной стадии. Пациент был на диспансере, но утром вот удрал. Родители донесли, я тут же его и взяла.
Изолировала — звучит хорошо, но на самом деле все произошло с применением оружия. Надзиратель от госбеза, имеющий целью изоляцию агонистического синдрома, в просторечии одержимости, и есть суть работы Томы Мато. Ее отдел известен как Похоронное Бюро. Спасительница одержимых бесами людей, святая матерь нашей эпохи. Хотя понятия прав человека в ее мыслях не проскакивает никогда.
— Ага. Мато-сан с утра в делах...
— Вот именно. Это не моя работа, а полиции. У ребенка нормальная ментальная болезнь, а никакая не одержимость, — бросает она раздраженно. Общественное понимание одержимости — меланхолия нового типа, но если хоть раз видел настоящего "одержимого", то с первого взгляда поймешь, безумец или в самом деле помощь требуется.
Настоящая одержимость. У тяжелобольных претерпевает изменения не только психическая, но и физическая составляющая. Это не какая-то травма рассудка, а проявляющаяся телесно болезнь. Это знают только те, кто фактически связывался с ними. Те, кто подхватил одержимость, кто пострадал от одержимого и кто вяжет одержимых. Мато-сан — из особо влиятельной шайки вязателей. Она знает об одержимых в разы больше меня.
— Нормальная ментальная болезнь?.. Стало больше бреда с заявлениями о причастности к одержимым?
— Ага. Благодаря чему стало больше дурацкой работы. Так еще пара лет пройдет, пока всех переловим. Говорили, что закончим за год, когда я подавала на место, чтоб набрать баллы, но получается иначе.
Мато-сан из тех людей, кто любит сидеть повыше и взирать на бренный мир у стоп своих, потому не любит работу на месте. Но она обожает ручной огнестрел, и как-то за рюмкой чая признавалась, что мечтает о кабинете начальника с тиром. Жуть.
— Ну да не будем о такой мелочи. Лучше вот что, Сёдзай. Ты знаешь одержимого, про которого сейчас все болтают?
— Который гроза собак? Вчера вечером услышал о таком. Вроде бы он ловит собак там, кошек и ест.
О. Какой холодный взгляд... Уф, надеюсь, я никаких секретов не выдам.
— Сёдзай. Я сколько раз говорила, я вас ненавижу.
— Ну, если так проявляется ваша любовь, сильнее Мато-сан извращенки нет.
— Слушай серьезно. Я что хочу сказать: вы, общественно ущербные, — как бельмо на глазу. Знаешь, если пытаешься что-то неумело скрыть, то сразу опять попадешь в клинику. Ты не одержимый, но что-то вроде, так что и к тебе относится. Вообще, с твоим синдромом не выйдет вести нормальной жизни. Тебе же проще жить внутри, а не снаружи.
— Я бы попросил! Я и с одной рукой хорошо справляюсь. И вам полезен.
— Ха. Если ничего не скрываешь, не забываешь, то ладно. Тогда — к делу. Этот кинофоб и есть моя настоящая работа. Как ты и сказал, он ловит домашних животных, на месте же их потрошит и употребляет. Причем употребляет не так, как принято в светском кругу. Вот фотографии с места.
Извлекает из машины материалы и, не колеблясь, сует мне под нос. Меня используют, но я рад, что Мато-сан мне доверяет. Потому что красивая. Только, ну... Все равно фото, честно говоря, не очень.
— Э-э, Мато-сан. Это блевота какая-то.
— Дубина, говори "рвотные массы"... Ну да, на вид ничего приятного, но ты все посмотри.
Она с неприязнью смотрит со мной фотки. Лицо недовольно хмурится. Когда она так делает, она прямо леди. Серьезно, на что она себя растрачивает?
— Гм. На этой пол, что ли, расплавлен?
— Расплавлен. Эксперты говорят — сильная желудочная кислота. Ха-ха-ха, с этими ребятами все на свете бывает.
Ну да, если вспомнить еще ту главу семьи, что крутится на триста шестьдесят градусов, удивляться уже нечему.
— Однако, что-то одни только рвотные массы. Это о чем-то говорит?
— Как видишь. Он съедает собаку и тут же возвращает ее назад.
— Может, просто собаки невкусные?
— Дурак. Были бы невкусные, стал бы он целый месяц такое творить. Он жрет их со вкусом и со вкусом блюет. Ест, зная, что его вывернет.
Ест — и назад. Ест — а оно возвращается.
Похожие симптомы я, кажется, уже видел.
— Зная вас, Мато-сан, вы уже все изучили. Этого одержимого в сети зовут Юкио, да, но кто он на самом деле? Как стал одержимым?
— Хм? Так ты знаешь его имя?
— Цурануи рассказала. Так кто он?
— Я навела справки. Фусо Юкио, живет в Сикуре, Таканодай. Около четырех лет назад был на домашнем лечении, но месяц назад ушел из дома. Известий от родителей не поступало. Цитируя показания матери: "Вот бы никогда больше не видеть".
— Хм-м. А что за домашнее лечение?
— Уж не знаю, это ли стало причиной болезни, но у него со средней школы анорексия. Хочешь услышать мое мнение?
— Не нужно, я знаю столько же, сколько все.
Анорексия: современная болезнь, при которой из-за психологических проблем не можешь принимать пищу. При этом часто думают, что это просто значит "не могу ничего есть", но на самом деле большинство случаев выглядит как "ем, но оно лезет назад".
Первая стадия — по психологическим причинам пища не усваивается, отчего возникает ослабление от физических нагрузок на уровне подъема-спуска по лестнице. Страшно то, что пациент этого факта не осознает. Анорексики на вид здоровые, но тело постоянно истощено. Вместе со снижением физических сил спадает сопротивляемость болезням. Так, от легкой простуды может наступить голодная смерть. От анорексии не лечатся сами, не понимая сознания больного и его окружения, ее нельзя вылечить, и она приводит к смерти.
— Только странно. Юкио-кун вроде поправился. Мато-сан, видели тот ролик в сети?
— Нет... Так, стоп! Что, есть видеозапись с собакоубийцей?!
— Есть. Посмотрите по местной анонимной борде. В ролях: ком жира в одних трусах. Он такой лоснящийся, аппетитный!
— Угу. Значит, точно он. И эксперты говорят, что он ест впятеро больше того, что возвращает. Это потребление в шестьдесят килограмм в день. За целых две недели он уже ходячая фрикаделька, наверно.
Шестьдесят кило в день!.. Две больших собаки с костями? Как тут не растолстеть. Мато-сан — тоже плотоядное животное, небось в глубине души завидует ему.
— Только и это обжорство — история недельной давности. Эти семь дней собакоубийств не происходит. Все-таки он их со смаком убивал. Бездомные собаки кончаются, а приличные домашние сидят дома. И полиция зашевелилась, теперь не те условия, чтобы он так запросто мог поесть.
— Ну да, охотился он беззаботно. То есть Юкио-кун уже семь дней не ест?
— Ага. А может, вообще с голода окочурился.
Мато-сан всерьез беспокоилась о голодной смерти. Мне чуть полегчало. Что бы она ни говорила, она человек правосудия.
— Это хорошо. Только от его смерти проблем не оберешься?
— Да. К ним же относятся как к больным. Мне надо действовать цивильно, а то вытурят. Будет напряжно, если он подохнет где-нибудь в укрытии. Терпеть не могу находить трупики тараканов за шкафом. Если уж кончать их, то лучше при свете дня, когда можно убраться за собой.
Поправлюсь: в этом человеке нет ни щепотки правосудия.
— Мато-сан. Открыто стрелять в больных при свете дня все-таки скажется на имидже, я считаю.
— Да ладно, просто прикручу отягчающих. Если хоть одного человека убил, то ты уже не больной, а убийца... Если против преступника, то я в целом отболтаюсь.
Ха-ха-ха, Мато-сан такая ужасная! Кто вообще дал такой права охраны порядка и незаконный огнестрел?..
— Договорились. Сёдзай, ты ведь к тому ребенку идешь? Тогда хоть спроси его мнение на этот счет.
Мне вручаются полицейский спецзаказный атлас рвотных масс и материалы экспертизы. И Мато-сан ныряет в "Volvo".
— Могли бы и сами спросить. Он вам всегда рад.
Подкалывать — одно удовольствие. Я тоже веселюсь при виде Мато-сан, которую подкалывает Кайэ, так что очень хочу в компанию.
— Я с ним не лажу. Стремный. Ты-то страха не ведаешь и можешь выносить атмосферу той комнаты. За что тебя ценю. И в клинике ты с любыми пациентами вел себя ровно.
Стартует двигатель. Мато-сан не знает, что такое "переиграть ход".
— Эх. Ну и хорошо, ну и пойду один. Спросить ничего не стоит.
— Ты что? Ты думаешь, мы тут с тобой по-дружески поболтали? Я говорю — ты тоже поработай хоть приманкой. Для тебя ж они все товарищи? Вот и давай, пока гроза собак чего не натворил. Найди его насест.
— И опять мне выше головы... Он же за эту неделю ничего не ел, так?
— Если до сих пор собаки составляли его меню, то выходит так.
— И он раздражен?
— Лично я еще не завтракала.
— А я не стану так его первой человеческой жертвой?
— Какая разница? Тебя съедят — на одного человека меньше прижучивать. Собакоубийца станет открытым человекоубийцей, а одним парнем с высокой вероятностью переквалифицироваться в одержимые станет меньше.
Черт. Мрачный томат с косой на плече.
— Очень не хотелось бы. Я все-таки не должен связываться с незнакомыми одержимыми.
— Да плевать, мне-то особенно. Если ты этого не сделаешь, я просто оправдаю и освобожу младшенькую.
— Сделаю однозначно! — отвечаю супербыстро. Я суперготов. Суперужас. Если эту демоницу выпустят на волю, мне стократ лучше умереть от рук незнакомого одержимого.
— Прекрасно. Найди его за сегодня, понял?.. Ты ведь на самом деле уже прикидывал, где его можно найти.
— Ай.
Видит насквозь с потрохами... Мато-сан аккуратно пристегнула ремень, изящно включила передачу и умчалась в поля на скорости шестьдесят километров в час.
?
— Ишь ты, так это и есть собаколюбивый одержимый.
Кайэ с горящими глазами листает дело. Его-то готовность действовать на высоте, и, чтобы не заразиться, я лениво валяюсь на софе и смотрю на пепельного цвета море.
На море над головой штиль. К счастью, той неприятной акулы нет.
