— Почему ты не сказал мне, что поранился, мой Господин? — Хранитель встревожился так, словно мальчик был на последнем издыхании и просто истекал кровью.
— Да со мной все в порядке, честно! ѓ
Но в плане заботы Ксандриэль мог переплюнуть любую, даже самую бдительную мамашу, поэтому раненая нога принца была тщательно осмотрена еще и магическим зрением. Хранитель дал себе клятву, что сделает все возможное и невозможное, даже то, что неподвластно великим драконам, чтобы та трагедия не повторилась, и его Хозяин, его Правитель не узнал, что такое Уйти в Вечность.
Повелитель и его дуэно... 'Даркус, был ли кто-то, кто любил сильнее, чем ты? Наверное, только Бог знает, но разве Он скажет?'
* * *
— Господин Диеро, Санто Диеро, господин!..
— Мне кажется, если ад существует, то в нем обязательно говорят голосом Джимми, — пробурчал Дени.
— А мне кажется, этот молодой человек не умрет собственной смертью, — Ксандр как раз застегивал сандалии эльфенка.
— Вот я и нашел Ввас...
Рыжеволосый мальчишка, наконец, встретился взглядом с Ксандриэлем. Лучше бы он этого не делал. В тот момент он вспомнил все байки про личную гвардию Кровавого эльфа, про то, что они убивали одним только взглядом, оставляя вместо тела лишь пепел. И сейчас он готов был в это поверить.
— Импператтрица просила ппередать, что жждет вас как можно скорее в ссеверной ббашне.
— Больше она ничего не говорила? — нахмурился Ксандр.
— Ннет, ггосподин.
— А что на счет молодого Владыки?
— На ваше усмотрение, хотя она предпочла бы, чтобы он был под присмотром как минимум ддвоих Теней, пока остальные ваши пподчиненные не прибыли в ззамок, — скороговоркой проговорил Джимми, понимая, что нужно рассказать все, пока голос не покинул его в самый ответственный момент.
Дени пытался освободить пораненную ногу из цепкого захвата Хранителя, и тому пришлось его отпустить. Принц недоумевал, почему Джимми так затрясся при виде недовольства на суровом лице эльфа. Он переводил взгляд с одного на другого. Пытаясь абстрагироваться, мальчик посмотрел на говоривших словно со стороны. Нескладный рыжий подросток с россыпью веснушек на загорелом простодушном лице, неловко переминаясь с ноги на ногу, не знал, куда деть собственные руки. Это с одной стороны. И надменный высокий первородный с суровыми, но правильными чертами лица, с другой стороны. Дени до этого момента и не замечал, какой упрямый подбородок у его Хранителя, насколько развито его тело, не видел как мускулы то и дело играли на скрещенных руках. Хищный разлет бровей и тяжелый взгляд исподлобья также не добавляли теплоты облику Главы его личной охраны. А этот его стальной взгляд! Неужели это тот самый Ксандр, что ловит каждое его слово и с нежной улыбкой предугадывает каждое желание, может так смотреть: холодно, отстраненно, словно перед ним кусок грязи, которую он не трогает только лишь оттого, что не хочет марать свои руки.
Да, перед ним сейчас стоял не преданный всем существом Ксандр, а жестокий командир, внушающий ужас одним только взглядом. И Дени начал понимать, как многого он еще не знает о своем Хранителе.
Ксандриэль в это время чуть наклонил голову набок, отчего пару темно-зеленых прядей упали ему на лицо, и к чему-то прислушался, закивал головой, прикрыл глаза и решительно посмотрел на Дени:
— Владыка, не могли бы Вы посидеть здесь немного, — эльф пододвинул к окну старинное кресло и осторожно подвел к нему Дени, — Я незамедлительно пошлю одну из Теней за Вами. Дело не терпит отлагательств. Я пришлю ту желтоволосую эльфийку, которая так поразила Вас своим мастерством во время завтрака.
Эльф улыбнулся и, поклонившись своему Господину, стремительно направился к Северной башне. За ним, на подобающем расстоянии, испуганно побежал Джимми.
Дени нахмурился: сидеть по указке и ждать своих конвоиров он не собирался. Ксандр обещал ему прогулку по воздуху, так пусть сам на себя и пеняет, а не пугает беззащитных человеческих слуг до полусмерти. А если бы он, Дени, сейчас был человеком, как бы тогда посмотрел на него Хранитель? К сожалею, мальчик знал ответ на этот вопрос. Но дело в том, что он ни за что бы не признался, как сжалось его сердце, когда осознало, что именно эльфийскому принцу, а не человеку с Земли, посвящает свою жизнь Ксандриэль Санто Диеро. Именно от эльфийского принца ждали новых свершений, это потомок Даркуса внушал остальным эльфам трепет и благоговение. Но мальчик-то знал, что он всего лишь Саша, самый обычный на свете человек. Но ведь и у человека должна быть гордость.
Дени распахнул окно, и спрыгнул в сад, надеясь хоть на пару минут остаться наедине с собой. А предательская влага на его щеках? Это всего лишь ветер, всего лишь ветер...
Глава 9
Ухоженный сад в какой-то момент превратился в непроходимые заросли. Деревья сплетались верхушками так крепко, будто думали, что их разлучают навеки. Их первобытные пальцы врастали друг в друга, так жутко, отчаянно. И воздух, голубовато-прозрачный, опускался на землю с тихим сиянием. Казалось, его можно было потрогать руками. Дышать им и становиться мудрее.
Глубже, дальше. Дени бежал туда, где бились волны о скалы. Синяя накидка юного принца рассекала потоки света и мелькала то тут, то там между деревьев. С нечеловеческой скоростью эльфенок преодолевал километры, его тонкие ступни едва касались земли, прыжок — и он, пригнувшись, скользит по широким ветвям могучих дубов и пушистых елей.
Но вот деревья стали мельчать, и Дени вылетел на небольшую площадку, едва успев ухватиться за кустик и не свалиться прямиком в море. А волны бились о скалы с такой силой, что их брызги поднимались высоко вверх, отчего тут и там появлялись маленькие радуги, украшая камни цветными узорами. И сама скала от обилия пены, казалось, парила над морем, зеленой верхушкой скрываясь за облаками.
Дени отыскал узенькую тропинку, спускавшуюся до самого берега. Легко и свободно, перепрыгивая от камня к камню, маленький принц оказался у кромки воды. Плоская галька с легкостью позволяла скинуть ненавистную обувь. Да камни были словно созданы для прогулок босиком! Дени, рывком сорвав блестящие сандалии, отбросил их в сторону, и с облегченным вздохом вошел в воду. Прозрачная на вид, она оказалась довольно прохладной, но кровоточащие ноги нуждались в отдыхе. Постояв так пару минут, Дени почувствовал, как начинает замерзать. И очень пожалел, что одежду выбирал не он сам. Длинная белая туника из хлопка и из того же материала легкие прямые штаны. По краю одежды тонкой вязью переплетались неизвестные руны, а синяя накидка скрывала его волосы и половину лица, но совершенно не защищала от ветра. Мальчик начал дрожать. Но что же делать? Дени стал осознавать, какую глупость он совершил, когда сбежал из дворца, даже не потрудившись запомнить дорогу, и как следует не одевшись. Принц со вздохом прикрыл глаза. И что он теперь скажет Ксандриэлю? Что он не мог больше видеть ту животную преданность, которая должна была достаться не ему? Что он, таким образом, предает и обманывает каждого из тех, кто был к нему по-настоящему добр? Но куда ему деться, кому довериться?
Дени непроизвольно опустил взгляд на воду, откуда на него знакомо смотрели ясные голубые глаза с расходящимися от центра золотыми лучиками. 'А глаза мамины'. Причем на чужом, нечеловеческом лице! Что? От осознания этого Дени дернул ногою, и отражение покрылось рябью. Не в силах ждать, когда вода успокоится, мальчик выскочил на берег, отбежал на несколько метров и опустился на колени. Словно боясь передумать, маленький принц замер над морской гладью, и с отчаянной решимостью всмотрелся в воду, а оттуда на него испуганно глядел подросток лет пятнадцати или шестнадцати. Дени помнил, что он не был высок, а в отражении зеркальных дверей еще во дворце краем глаза видел хрупкое, но такое гармоничное гибкое тело. Тогда он старался не замечать незнакомого эльфа, точь-в-точь повторяющего его движения. Но не мог же он прятаться от самого себя вечно! Дени усмехнулся, и горькая улыбка коснулась плавно отчерченных губ в отражении. Какие мягкие на вид! Он прикоснулся к ним тонкими пальцами. 'Греховно красив', — подумалось Дени. Он просто не мог отождествлять себя с этим невероятным созданием. Кожа и у человека бывает белоснежной и гладкой, но не как у фарфоровых статуэток, а эти высокие скулы, озорные ямочки и точеный носик. Откуда? Зачем ему все это? Уложенные Ксандром локоны были безжалостно расплетены. Еще немного, и они отрастут до пят. Да он был похож на девчонку! Дени с отчаянием плеснул водой на собственное отражение. Он задыхался от этой нестерпимой красоты. И как только на него могут смотреть остальные? Он не был прекрасен. Прекрасны эльфы точеной красою, прекрасны люди нескладностью выразительных черт. А он был чудовищем, потому что ни люди, ни эльфы, за всей этой слепящей внешностью, не смогут увидеть того, кто замурован в этом совершенстве.
Дени откинул волосы назад и накинул капюшон, надвинув его на глаза. Опустив голову, он уже подходил к скале, где сверкали ненавистные сандалии, когда услышал приближающийся цокот копыт.
Мальчик заметался в поисках укрытия, но было поздно — всадник на огромном черном скакуне с неимоверной скоростью приближался к нему. Маленький принц пытался вжаться в каменную стену, в надежде, что путник последует дальше, но сегодня был явно не его день, и тяжелые копыта остановились буквально в шаге от израненных ног Дени.
— И что Предрассветный детеныш делает один в таком опасном месте, да еще в таком виде? — тоном, не терпящим никаких пререканий, поинтересовался всадник. По той особой напевности речи, которая не была присуща людям, Дени с легкостью мог сказать, что перед ним очередной нелюдь, причем явно благородного происхождения. Мальчику даже не нужно было разглядывать путника, чтобы сказать это, настолько властными были его манеры и надменным голос.
Дени нужно было вежливо поклониться и поскорее подняться по тропинке, но ему как вожжа по одному месту попала:
— Вот когда найду его, тогда и спрошу.
— Кого найдешь? — недоумевал мужчина.
— Предрассветного детеныша, — прошипел Дени и рванул в противоположную от всадника сторону. Уверенный в новых способностях, ему и в голову не пришло, что и другие эльфы моги передвигаться с не меньшей скоростью, тем более он больше не слышал конских копыт. Но когда мальчик уже был у знакомой тропки, тяжелая ладонь опустилась на его плечо. Дени вскрикнул от неожиданности. Мужчина отошел на пару шагов и в примирительном жесте поднял руки.
— Я не хотел тебя испугать, просто был удивлен, что эльфийский ребенок был оставлен без присмотра. Эти Предрассветные что, окончательно сошли с ума, если бросают собственных малышей на произвол судьбы? Мы эльфы, и дети для нас — священны, даже если они являются Предрассветными, — последние слова, сказанные приглушенным голосом, вырвались у эльфа непроизвольно. Перед этим мальчиком почему-то хотелось быть проще, раскрыться и рассказать обо всем. Мужчина помотал головой, прогоняя наваждение, и пристально всмотрелся в стоявшего перед ним эльфенка. Мальчик так низко опустил голову, что капюшон скрыл половину лица, но та особая грация¸ с какой двигались аристократичные руки, и гордый наклон головы говорили о том, что перед путником не простой ребенок.
— А чем вам так не угодили Предрассветные? И почему вы считаете, что я отношусь к этому клану? — переливы колокольчиков в нежном голосе затуманивали разум. Ему нестерпимо захотелось подойти и сбросить эту демонову накидку с головы мальчишки. Да что это за ребенок?
Эльф, с трудом взяв себя в руки, попытался сосредоточиться на вопросе. Неужели малыш не знал, что его домашний костюмчик, в которых спят практически все эльфы, расшит именно серебряной вязью, значит, мальчик не достиг и своего первого совершеннолетия. Ему было не больше ста пятидесяти! Так что же он делал здесь один? Его кто-то обидел, и он сбежал, или же потерялся, но почему тогда он так легко был одет? Эльф опустил глаза и увидел, что мальчик не обут, и его ноги были покрыты свежими ранками. Да что с ним могло приключиться? Нужно было осторожно расспросить ребенка, но так, чтобы он не испугался и не повредил себе что-нибудь, пытаясь скрыться от него. 'Такой наивный, — молодой мужчина улыбнулся, — Как будто этот малыш мог убежать от взрослого натренированного эльфа!'
— Руны на твоих одеждах, особый способ их переплетения — характерный знак охранных заклинаний Предрассветных, — эльф умолчал, что никто другой не смог бы надеть эти одежды, не потеряв при этом половины силы.
Дени посмотрел на свои рукава. Серебряная вязь искрилась и переливалась на солнце, словно по ней проходили электрические разряды. 'Странный этот эльф', — подумал мальчик. Заносчивый, на первый взгляд, но в то же время довольно дружелюбный. Дени показалось, что путник сам еще не понял, какую манеру поведения выбрать в разговоре с ним. Значит, привык как приказывать, так и подчиняться. Принц украдкой взглянул на него. Высокий, но не такой, как Ксандр, да и в фигуре этого эльфа было больше придворных манерности и лоска. Одежда была не столько практичной, сколько изящной: шелковый костюм, виднеющийся за широкими полами, был отделан редким кружевом, и тончайшая вышивка украшала дорожный плащ, что застегивался у самого горла большим изумрудом. Тот же камень, только больше по размеру и заметно прозрачнее, покоился в центре серебряного обруча на его голове. Да и волосы эльфа были довольно длинными, и так искусно заплетены, что Дени стало стыдно за свои непричесанные локоны. Хорошо хоть это дурацкое пончо с нелепым капюшоном с честью справлялось со своей миссией — хоть и превращало принца в непонятное пугало, зато полностью прятало волосы и закрывало лицо.
Точно, волосы! У этого эльфа они были светло-русыми, как мелкий морской песок. Наконец-то хоть у одного эльфа он встретил такой же цвет, какой был в порядке вещей на Земле.
— Довольно необычный оттенок, — Оливер, заметив интерес мальчика, покрутил в руках длинную светлую прядь.
'Необычный?' — Дени благоразумно промолчал.
— Меня зовут Олливандэр, — эльф не оставлял попыток познакомиться с мальчиком. — А тебя?
Эльфенок обратил внимание на то, как с улыбкой преобразилось лицо Олливандра. Точеные черты стали заметно мягче, а изумрудные, под цвет камней, глаза сияли дружелюбием и любопытством. Маленький принц и не заметил, что отвечает ему улыбкой.
— Дени, просто Дени, — представился тот.
— Тогда и ты можешь называть меня просто Олли, — вырвалось у эльфа. Он не знал почему, но ему так захотелось, чтобы именно этот малыш знал его домашнее прозвище. И в то же время молодой мужчина не мог понять, почему не может оторвать взгляд от голубой жилки на шее ребенка. Горло Олливандра скрутило так, будто он не пил больше недели.
Эльф сглотнул и непроизвольно подался вперед.
'О-оу, что-то явно не так с этим эльфом!' — подумал Дени, инстинктивно отступая на шаг, но наткнувшись голыми ногами на острый камень, вскрикнул и мотнул головой, отчего капюшон слетел с его головы. От потрясения Олливандэр не смог пошевелиться. Белоснежные волосы водопадом укрыли эльфенка, а голубые лучистые глаза затягивали в свои глубины. Эльфу заходилось вцепиться в это создание и растерзать, напиться этой кровью, бурлящей непонятной, чарующей силой.
