Хроники Бейдевинда

Но, в последнее время, добившись благосклонности 'отца народов', Виктор Семенович стал вести самостоятельную игру, надеясь заменить Лаврентия Павловича в 'ближнем круге' вождя.

Берии это было тем более обидно, что он лично продвигал Абакумова на все эти высокие посты, симпатизируя ему. И даже сейчас, считал генерал-полковника наиболее толковым руководителем ведомства из всех возможных.

Ему не хотелось серьезно подставлять своего бывшего протеже, но становиться самому жертвою интриг, он тем более не собирался.

Сегодняшняя встреча была скорее демонстрацией превосходства Лаврентия Павловича в аппаратных играх, объясняющая, что лучше с ним не связываться.

В потайной комнате, через специальное зеркало они вместе наблюдали за первой встречей людей отобранных в группу проникновения в будущее.

— От тебя пара специалистов потребуется. Чтобы умели от слежки уходить и, наоборот, следили незаметно, — примирительно сказал Берия. Пусть Абакумов знает, он войны не хочет, и готов предоставить места и его людям.

— Прямо сейчас и пришлю. В принципе, у меня дублеры практически для всех подобраны, пусть готовятся вместе, — предложил министр госбезопасности.

Берия посмотрел на собеседника укоряющим взглядом, как бы говоря — Ну что за детская хитрость? Неприлично просто. — Пусть готовятся, только втемную. Сам понимаешь, от тех, кто туда не попадет, придется избавиться. Ставки слишком высоки.

Согласно первоначальным расчетам Федорова, зона могла принять не более 12 человек, и то, только в том случае, если отправлены они будут не позднее чем через неделю, максимум — десять дней, но за них бы Сергей уже не ручался, как, впрочем, и за неделю. Динамика последних трех суток была однозначной — провал исключительно уменьшался.

Самое разумное, с точки зрения Федорова, было срочно отправить микрогруппу. Три человека. Федоров и два офицера для силового прикрытия. Они попытались бы перебросить, по крайней мере, научную литературу. И еще осталось бы совсем немного времени на маневр — зона полностью не закрылась бы. Берия безоговорочно поддержал Сергея, но идею отверг лично Иосиф Виссарионович. По непонятным для исполнителей причинам, ему было нужно все или ничего.

На самом деле Великий Вождь не верил в параллельные миры и альтернативные реальности. Он считал, что с деградацией СССР между 1949 и 1991 годом придется смириться. Ревизионисты в конце века — свершившийся факт. Но кроме 1991 года есть ведь еще 1992, 2000 год, наконец. Вот на это время необратимость уже не распространяется.

Сталин хотел изменить ход истории сам или посмертной волей. В случае же неудачи, никто не должен был узнать, что у него была хоть малейшая возможность скорректировать историю.

27

Восемь незнакомых друг с другом человек были собраны в здании считавшимся по всем нормативным документам одним из архивов Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. Только книг здесь никогда не было.

Кто-то из приглашенных неприкаянно бродил по залу, кто-то сидел на заранее расставленных стульях, ожидая, наконец, узнать, зачем был вызван в филиал крупнейшей библиотеки страны. Из всех собравшихся, только Кимов с Семеновым, бывшие соседи по парте во время диктанта, были немного знакомы.

— Странно. Почти половина гражданских, — вслух удивился Кимов. Ему было скучно, а Семенов молчал как неродной.

— Скорее в штатском — уточнил тот. — И колец ни у кого не видно.

Ему было неуютно. Собеседник списал у него весь диктант и прошел экзамен. При конкурсе несколько десятков человек на место отобрали, вероятно, профессионально непригодного для поставленной задачи офицера. И все из-за Юркиного гнилого либерализма. Хорошо быть добреньким за государственный счет. Как же, помог брату по оружию. А то, что из-за этого все дело может быть завалено, об этом Семенов тогда и не думал.

Встать и доложить по команде о нечестном прохождении Кимовым экзамена, он тоже не мог. Не его это. Оставалось надеяться, что капитан попал в эту сотню экзаменующихся не случайно. Вероятно, он уже представлял собой что-то подходящее, раз был отобран на конкурс. А что диктант? Не военных же корреспондентов из них будут готовить. Напрягает только, что все несемейные.

— Точно. Все холостые. — Кимову не терпелось продолжить разговор. — Ты на рожи посмотри. Интеллигенция, их точно не диктантом проверяли. Наверно уравнения какие-то решали. — Только с последними произнесенными словами до разведчика дошло, что он, в принципе, оскорбил Семенова. Получалось, что Юрий такой же дурак, как и он сам.

Однако, все обошлось, подполковник не обратил на это ни малейшего внимания. Он не видел смысла фантазировать на пустом месте. Понятно, что ничего непонятно. Да и диктант, мягко говоря, не самый важный экзамен для профессионального военного, особенно когда выбирают из одиноких.

Плюнув на неразговорчивого Семенова, Кимов решил провести разведку боем. Очень уж ему было интересно, кто эти гражданские. Насвистывая марш авиаторов, офицер встал со стула и подошел к прислонившемуся к стене Степанцову.

— Капитан Кимов. Армейская разведка. — Широко улыбнувшись, он протянул пятерню Павлу.

— Павел Степанцов, представитель МИДа при Организации Объединенных Наций.

Услышав это, Кимов даже присвистнул от удивления. Потом посмотрел на Семенова. Тот продолжал спокойно сидеть на стуле, погруженный в свои мысли, не обращая внимания на окружающих.

Считая, что все-таки обязан Юрию, Кимов предложил Павлу присесть к ним, а то могло бы показаться, что он поменял подполковника на более интересного, а чем черт не шутит, и более перспективного собеседника из МИДа. Тот с удовольствием согласился.

— А это кто, такой активный? — наблюдая через зеркало за Кимовым, спросил Абакумов. Он всегда лично отбирал людей, и этот парень явно вписался бы в его команду.

Берия неторопливо взял со стола папку и, выбрав по фотографии личное дело Кимова, протянул его коллеге.

— Капитан Кимов, армейская разведка.

Абакумов только махнул рукой — к черту дело, человека и так сразу видно.

Генерал-полковник чувствовал себя неуютно, он считал, что мероприятие откладывается, потому как ждут двух его специалистов по слежке, которые должны были уже прибыть, но почему-то опаздывали.

На самом деле, собравшихся было только восемь. Почему-то не прибыл специалист по банковской деятельности из ВнешТорга, что очень обеспокоило Берию.

28

Вообще, на место специалиста по банковским проводкам Лаврентий Павлович хотел взять еврея.

Не то, чтобы он верил во врожденный талант этой нации к денежным делам, сколько считал, что тому будет проще иметь дело со своими. Мировой банковский бизнес все-таки еврейская епархия.

Но Микоян, бывший министр торговли, в приватной беседе, вроде и не касающейся отбора претендентов в группу, тем более, что Анастас Иванович не был посвящен в тайну, убедил Лаврентия Павловича остановить свой выбор на армянине.

С его точки зрения, советский еврей не совсем кошерный еврей, особенно в банковском бизнесе. Будут не ему помогать, а наоборот, требовать услуг от него, как доказательство верности делу Сиона, да и с хасидскими общинами могут быть проблемы.

То ли дело армянин. Нация торговая, близкая к банковскому делу. СССР, в смысле Армения, часть исторической Родины и не вызовет никакой аллергии в армянской диаспоре любой части света.

29

На самом деле, Арсен Акопян, двадцатишестилетний специалист Внешторгбанка СССР, элементарно потерялся в Москве.

Это было бы еще не так позорно, если бы он в ней не родился и вырос. Близкий родственник одного из расстрелянных бакинских комиссаров, Арсен рос тихим домашним мальчиком.

Единственный ребенок привилегированной советской семьи с отличием окончил школу и поступил в Московский финансово-экономический институт.

Неудавшаяся попытка пойти добровольцем на фронт, куда его не взяли из-за слабых легких, позволила с отличием закончить учебное заведение и начать заниматься серьезной банковской деятельностью в интересах Страны Советов.

Последний раз подобный казус приключился с ним в Великобритании, куда он был направлен в командировку для подготовки докладной записки о перспективах нового банковского соглашения по взаиморасчетам между Лондоном и Москвой.

Там он ориентировался по самому высокому видимому зданию, но не учел, что их может быть несколько и похожих. Пройдя несколько кварталов, он уже считал своим маяком совсем другой высокий дом.

Выбираться пришлось на такси, тратя скудное валютное довольствие на знаменитый кэб с высокой крышей, чтобы пассажиру не требовалось снимать цилиндр. Впрочем, цилиндра у Арсена ни тогда не было, ни позже не появилось.

Вот и сейчас, видя, что опаздывает на важное собрание, он наступил на горло своей гордости и повторил лондонский маневр. Такси.

От гнева Лаврентия Павловича Акопяна спасло то, что ему удалось на три минуты опередить срочно вызванных людей Абакумова.

30

Когда, наконец, количество собравшихся достигло оговоренных одиннадцати человек, на авансцену вышел Берия. Приглашенные сразу узнали Лаврентия Павловича, а деятельный Кимов, согласно устава, дал команду.

— Товарищи офицеры. — Постойку смирно приняли и гражданские.

Доброжелательно улыбаясь, Берия несколько раз взмахнул рукой, давая понять, что можно садиться.

Выйдя перед слушателями, Лаврентий Павлович понял, что не хватает трибуны. Со стороны он выглядел не как выступающий по серьезной теме, а как конферансье. Два офицера, заметив несоответствие обстановки и некоторую растерянность на его лице, бросились к входу в зал и притащили оттуда какой-то стол.

Поблагодарив товарищей за находчивость, Берия упер кулаки в красную ткань, покрывающую верх стола и начал свою речь.

— Я думаю, все вы читали роман известного английского писателя Герберта Уэллса 'Машина времени'. Там человек мог попадать в будущее и возвращаться обратно, в свое время. В книге для этого он придумал специальную машину. — Тут Берия посмотрел на реакцию зала, достаточно ли такого вступления, и можно ли переходить к главному. — Люди внимательно его слушали, но явно не понимали, причем здесь Уэллс. — Можно хоть час подготавливать, намеки здесь не помогут, — решил Лаврентий Павлович и перешел к сути.

— Так вот. У нас есть такая машина времени. Не мы ее, правда, создали, это природный феномен, но наши ученые уже изучают возможность использования этого явления.

Гробовая тишина, воцарившаяся в зале, заложила Берии уши. Шумно втянув через ноздри воздух, он продолжил.

— Многие из вас сейчас подумали — здорово, но причем здесь мы? Это дело ученых выявлять закономерности природы, проводить исследования. А мы военные, дипломаты, экономисты. — Здесь Берия развел руками и оглядел зал.

Все одиннадцать, не моргая, смотрели на него, боясь пропустить и слово. Изменив тон с агрессивного, на задумчиво минорный, он продолжил.

— Знаете, в древности, гонцам, принесшим плохие известия, отрубали голову. Так вот, я такой гонец. — Сказав это, Лаврентий Павлович наклонил голову, будто подставлял шею под удар. Впервые, за все это время, в зале послышался неясный шум, кто-то переставил ноги, кто-то вытер вспотевший лоб или облизал губы. Не ожидали.

— Мы получили данные из 1991 года. Наша Родина — Союз Советских Социалистических Республик стоит на краю гибели. К власти там пришли троцкисты-ревизионисты, которые своим бездарным, оторванным от марксистской науки управлением, практически уничтожили советскую экономику. — Тут Берия достал из кармана визитную карточку покупателя. Потрясая этой бумажкой перед слушателями, Лаврентий Павлович продолжил.

— Мы, уже через два года после войны отменили карточки на продукты. А у них, в 1991 году они появились снова. И что мы должны делать? — Берия как бы обратился с вопросом к залу — Просто изучать это научное явление?

Сам спросил, сам и ответил. — Нет. Мы должны сделать все, чтобы исправить положение в будущем. Спасти наших внуков и правнуков от грядущей катастрофы. Поэтому мы отправляем туда не исследовательскую группу ученых, а боевой отряд коммунаров. То есть вас — надежных и преданных делу Партии людей. Не сомневайтесь, это мы проверили.

Горло Лаврентия Павловича пересохло, зверски захотелось пить. Ни стакана, ни графина. Подготовились к собранию, одним словом. Одна секретность на уме. В принципе, можно выйти в туалет и попить там. Но с другой стороны, вдруг подумают, что он чуть не обделался от важности момента? Уход двусмысленно будет выглядеть.

— Принесите попить, кто-нибудь, даже не знаю в чем. — Тут Берия, тяжело дыша, улыбнулся. Военный, ближе всех сидящий к маршалу, бегом бросился вон из зала.

Вынужденный перерыв оказался как нельзя кстати. Окружающим было просто необходимо привести мозги в порядок. При этом никто даже не пытался поговорить с соседом, каждый 'переваривал' услышанное в себе.

Через пару минут прибежал офицер с водой. В руках у него был трофейный складной стаканчик. Грамм на сто пятьдесят, наверно. Немного, но и то хлеб.

Смочив горло, Берия решил перейти к сути операции.

— Оказавшись в 1991 году, в первую очередь, вы переправите сюда научную литературу. По возможности попробуете захватить ученых и инженеров. Это первый этап. Если все пройдет успешно, то мы начнем переброску войсковых частей и руководителей государства. Да, в 1991 год. Понимаете свою ответственность?

Павел Степанцов задумался. В общем, его роль ясна. Он дипломат, проживал некоторое время в США, самой передовой стране мира по бытовым условиям для граждан. Его опыт может быть исключительно полезен при первом проникновении в будущее.

Некоторые ведь понятия не имеют ни о холодильниках, ни о телеприемниках. Страшно подумать, с какими еще более непривычными для рядового советского человека вещами они могут там столкнуться. Он же отнесется к ним более спокойно и объяснит товарищам, что поймет сам.

Военным тоже была ясна своя роль в предстоящей операции. Выкрасть, переправить, обеспечить удержание плацдарма до подхода основных сил.

И только Арсен никак не мог понять, для чего там может понадобиться специалист по банковскому делу. Спросить это у Берии он не столько боялся, сколько стеснялся, как стеснялся, вообще, говорить с малознакомыми людьми.

Тем временем, капитан Кимов уже тянул руку.

— Спрашивай, — сухо сказал ему Берия. Вообще, он не предполагал отвечать на вопросы, намереваясь поручить это Федорову. Но физика сегодня не будет, а Лаврентию Павловичу не хотелось как-то подрывать энтузиазм, охвативший слушателей. И он не ошибся, вопрос был что надо.

— Товарищ Маршал Советского Союза, я правильно понял, что мы должны будем обеспечить явление, — тут капитан осекся, поняв двойственность слова явление в подобном контексте.

— Явление спасителя. — не растерялся рассмеявшийся Берия. — Правильно. Сам товарищ Сталин и другие руководители нашего государства возьмут ситуацию в будущем в свои руки. С вашей помощью, конечно.

Этот ответ вызвал восторг аудитории. Раздались аплодисменты.