Мнения автора об этом персонаже я не разделяла. Возможно, Фролло был благороден и честен, но он пытался добиться любви угрозами и, не получив желаемого, отправил несчастную девушку на виселицу! Какое может быть оправдание этому жестокому поступку?

Клод Фролло. Рис. Wayne Douglas Barlove

Смолчать я не смогла.

— Простите, но мне не понятно. Как человек, не сумевший совладать со своими чувствами и опустившийся до злодейства, мог стать хранителем тайных знаний? Насколько сильны для него идеи гуманизма? Достаточно ли у него силы воли, чтоб не применить свои знания во зло?

— Этот вопрос тоже занимает меня, — кивнул Гюго. — И душа несчастного Фролло бродит неприкаянной, охраняя свои книги — так рассказывал мне покойный д'Эри. Теперь его наследник — Шарль, за судьбу которого я опасаюсь. Его дядюшка, обладая мистическими познаниями, не сумел противостоять таинственному злодею...

— Но что мы можем сделать? — спросила я.

— Пока — ничего, — ответил граф безразлично. — Только наблюдать...

— Вы правы, — согласился Гюго. — Нам остается только наблюдать. Мадемуазель, буду признателен, если вы мне поможете...

— Постараюсь оправдать доверие, — ответила я неуверенно.

Мы простились с писателем, договорившись о скорой встрече, дабы обменяться своими наблюдениями.

Погода выдалась чудная, и мы с графом устроились за столиком в кофейне под открытым небом.

— Любопытно, — вспомнила я, — почему вы порекомендовали Сержа Ростоцкого гадалке Элизабет?

— Мадемуазель просила моего совета. Ростоцкий ее единственный возможный спаситель, — кратко ответил граф.

— Что Сергей должен сделать? — забеспокоилась я.

— Ему решать... Повторюсь, Ростоцкий именно "возможный спаситель". Может, ему удастся найти верное решение, а может — нет. Карты судьбы Элизабет в его руках.

Граф говорил безразлично в своей привычной манере наблюдателя за людскими страстями и суетой.

Парижское кафе

— Меня заботит только ваша судьба, Аликс, — произнес он, пристально глядя мне в глаза, — вы неспроста оказались втянуты в тайны Нотр-Дама...

— Возможно, Элизабет связана с этой загадкой, — заметила я.

— Вы правы, — согласился граф, — знаю, вы решились отправится с Ростоцким переговорить с гадалкой.

— Вы хотите отговорить меня? — возмутилась я.

Граф осторожно погладил меня по руке.

— Нет-нет, опасность в салоне Элизабет вам не угрожает... Не вижу причины вам препятствовать.

Постепенно у нас с графом завязалась отвлеченная беседа. Он снова стал привычным приятным собеседником.

* * *

Вернувшись домой, я достала книгу незнакомца и продолжила чтение... В этой таинственной истории должна быть подсказка к нашей загадке...

Мистическая мелодия призраков (кликните а картинку):

Глава 6

Для духа, что печалью и мглою окружен

Из книги подаренной незнакомцем

Париж 148* год

Утром, когда рассвет еще не наступил, Паолина Кавелли незаметно вышла из дома. Юная синьорина направилась к Нотр-Даму. Город еще не проснулся, и Паолина к своему счастью не встретила ни одного прохожего.

Синьорина подошла к собору, когда утренние лучи только показались из-за горизонта. Она стояла напротив Нотр-Дама в предутренней тишине. Паолина достала из-под плаща амулет, который висел у нее на цепочке. Первый луч солнца озарил таинственную надпись на фамильной реликвии.

Живые и Мертвые. Гравюра 15 века

— Подскажи мне, подскажи, — прошептала она, прикрыв глаза.

Вдруг чья-то рука легла Паолине на плечо. Она вздрогнула, пытаясь крикнуть, но голос не повиновался ей. Противник схватил синьорину за горло. Девушка почувствовала, что теряет сознание. Скульптуры собора в утренних лучах солнца померкли перед взором.

— Амулет! — отчаянно мелькнула мысль. — Я не должна его потерять.

Вдруг разбойник отпустил Паулину, синьорина обессилено опустилась на камни площади.

Подняв взор, она увидела напавшего на нее злодея в серой одежде, его лицо скрывала серая безликая маска. Он сражался с невысоким, но ловким противником в черной одежде. Лицо спасителя было под маской черного пса-шакала.

В какой-то момент, злодей в сером начал теснить противника к стене собора. Он атаковал настойчиво, размахивая длинным широким кинжалом. Воин в черном уклонялся от ударов, но отступал к стене. Вскоре остался только шаг к отступлению. Противник в сером атаковал, сделав резкий выпад, но герой в черном увернулся от удара, и кинжал злодея со скрежетом скользнул по камню.

Ловкий воин в черном, воспользовавшись замешательством противника, сбил его с ног. Злодей упал ничком, выронив свое оружие. Человек в маске черного пса быстро подхватил падающий кинжал. Победитель опустился рядом с врагом и, приставив свой клинок к его шее, произнес:

— Кто ты? Кто тебя послал?

Но поверженный разбойник не ответил ему, он был мертв. Будто какая-то неведомая сила заставила злодея замолчать.

Синьорина поднялась на ноги. Ее пальцы судорожно сжимали фамильный амулет.

— Благодарю вас, — пробормотала она испугано. — Как мне вас звать?

— Зовите меня воин Анубиса, — ответил победитель. — Вам лучше возвращаться домой... Еще увидимся, я стану вашим хранителем...

С этими слова он скрылся за углом собора. Паолина поспешила за незнакомцем, желая узнать, куда он пойдет. Но спаситель исчез из виду.

Площадь начала заполняться народом, и синьорина решила последовать совету война Анубиса. Кто он? Может, существо из другого мира, или простой смертный смельчак?

Сжимая в ладони амулет, Паолина поспешила домой.

Она поднялась по лестнице в свою комнату, но столкнулась с Гренгуаром, который встретил ее укоризненным взглядом.

— Вы очень рисковали, синьорина, — произнес он тоном строгого учителя, который отчитывает шаловливого ученика.

Паолина не смогла сдержать слез.

— Я не знаю, как поступить дальше, — прошептала она, — отец должен был передать амулет по наследству своему младшему брату Франческо. Но он увлечен науками и не верит в мистику. А для меня этот груз непосилен. Мистических уроков моих родителей оказалось слишком мало, чтобы решить столь сложные задачи. Вот если бы дядя Франческо не был столь упрям! Может, он одумается? Амулет предназначен для него и подскажет, как действовать...

Гренгуар по-отечески обнял плачущую синьорину.

— Всему свое время, — произнес он, — я верю, что вы сможете победить ваших противников... Но почему вы отправились к Нотр-Даму?

— По легенде, Нотр-Дам стоит на месте древнего храма, который много тысяч лет назад построили египетские жрецы. Никто не знает, как странствия завели их в эти края. Говорят, стены Нотр-Дама будто впитали в себя древние тайны. Египтяне проводили обряды на рассвете, под первыми лучами солнца. Я так надеялась, что при помощи амулета получу подсказку жрецов, но мне помешали...

Паолина вздохнула.

— Но к вам не помощь пришел спаситель, не так ли?

— Назвался воином Анубиса, — улыбнулась синьорина, — не знаю, кто он? А вы знаете?

Музыкант покачал головой:

— Не имею права ответить вам... Мне нельзя вмешиваться...

— Скажите хотя бы, человек ли он! — воскликнула синьорина.

— Да, он человек, который станет вашим другом. Кстати, прошу вас рассказать об амулете и воине Анубиса синьору Вербинио, тем самым вы поможете ему разоблачить убийцу.

— Готова следовать вашему совету... Но я опасаюсь за жизнь Вербинио, — поделилась Паолина мыслями, — он прекрасно владеет оружием и победит любого смертного противника. Но я боюсь, что нашего доброго друга попытаются убить мистически.

— Не беспокойтесь, синьорина. Они понимают, что тем самым нарушат закон миропорядка, и тогда хранители равновесия могут их уничтожить в одно мгновение... Мистикой они могут бороться только с мистиками...

— И против меня, — прошептала Паолина.

— Увы, — вздохнул Гренгуар, — и против Франческо, хотя он все отрицает...

Синьорина с трудом сдерживала слезы.

— А вы ведь тоже хранитель равновесия? — спросила она.

— Синьорина, вы слишком любопытны, — строго ответил Гренгуар.

Паолина смущенно улыбнулась и, поблагодарив музыканта за душевный разговор, скрылась в своей комнате. Все мысли синьорины занимал таинственный воин Анубиса, она надеялась, что встреча с ним будет скорой.

* * *

Бенедикт Вербинио, по обыкновению поднялся рано. Синьор спустился во внутренний садик. Размышляя, он бродил по узким дорожкам. Иногда Бенедикт бросал взор на окно второго этажа, где находилась комнаты Изабеллы.

Его размышления прервала Паолина, которая, увидев Вербинио из окна, решилась спуститься и поговорить с ним.

Синьорина сбивчиво рассказала об амулете и своей предрассветной прогулке к Нотр-Даму.

— Надеюсь, мои слова помогут вам, — произнесла она взволнованно, — но прошу вас, не говорите дядюшке... Очень прошу!

Мистический Париж. Рис. Е. Ширенина

Вербинио почувствовал неловкость, что ему придется скрыть историю похождения Паолины от друга.

— Полагаю, вам лучше самой рассказать, — ответил Вербинио. — Особенно об амулете. В руках Франческо он будет в сохранности. И попытайтесь довериться вашему дядюшке, наверняка, ваш отец часто говорил с ним о мистике, поэтому эти слова не станут для него новостью.

— Возможно, вы правы, — задумалась Паолина, — но мне страшно, что дядя Франческо не осознает опасности. Он будет носить амулет открыто, как память о брате, и привлечет внимание злодеев...

— Вам решать, — ответил Вербинио. — Благодарю вас за доверие, синьорина. Без вашего рассказа мои труды были бы бесполезны.

На этом их разговор завершился. Паолина оставила Вербинио наедине с мыслями. Бенедикт чувствовал, что у него нет никаких предположений. Мистические явления усложняли задачу.

— Добрый утро, синьор Вербинио, — окликнул его голос Гренгуара.

— Утро доброе, — обернулся Бенедикт.

— Загадка кажется вам неразрешимой? — спросил музыкант. — Не отчаивайтесь, просто вам не известны все факты...

— Понимаю, — ответил Вербинио, — но не уверен, что эти факты мне откроются... Для меня дело чести найти убийц Марио и Джулии Кавелли, которые были моими добрыми друзьями, а их родственник Франческо для меня как брат.

— Вы говорили с Паолиной...

— Да, и ее слова запутали меня еще больше... Хотя я теперь понимаю, что на Кавелли напал опасный мистический противник. Надеюсь, Паолина расскажет Франческо об амулете, который прячет в шкатулке.

— Амулет, — задумчиво произнес Гренгуар, — часто вспоминаю Эсмеральду, которой не смог помочь... У нее тоже был фамильный амулет...

Вербинио вопросительно взглянул на собеседника, понимая, что ему только что подкинули ненавязчивую подсказку.

— Эсмеральда верила, что амулет поможет отыскать родителей, — продолжал Гренгуар, — к сожалению, она отдала его Фебу, который не оценил подарка...

— Вы полагаете, что амулет Эсмеральды обладает мистической силой, подобно амулету Кавелли? — оживился Вербинио. — Эх, неужели глупец Феб потерял этот подарок?

Гренгуар промолчал.

— Подходит время завтрака. Вас ждет моя прекрасная госпожа, — переменил он тему беседы, лукаво улыбнувшись.

* * *

За завтраком Изабелла и Бенедикт сидели рядом, и между ними завязалась непринужденная беседа. Они улыбались друг другу, радуясь взаимному пониманию.

Паолина сидела молча, бросая на дядюшку обиженные взгляды. Франческо старался держаться, как обычно, хотя был немногословен. Судя по медальону, который отчетливо выделялся на его черном костюме, у него состоялся разговор с племянницей. Но скрывать фамильную реликвию Франческо не собирался.

Изабелла. Рис. John Hoppnet

Завтрак семейства нарушил визит отца Гийома.

Изабелла предложила гостю присоединиться к их трапезе, и предложение было встречено согласием.

— Конечно, он приходит всегда к завтраку, обеду, ужину, — пробормотал Франческо.

— Будьте осторожны, — поучительным тоном сказал отец Гийом, глядя на Изабеллу и Бенедикта. — Вы сами не заметите, как окажетесь на пороге грехопадения...

Бенедикт и Изабелла, увлекшись разговором, взялись за руки, за что вызвали осуждение святого отца. Слова гостя прозвучали неожиданно, и собеседники не нашлись, что ответить.

Франческо, услышав эти речи, расхохотался во все горло.

— Простите, мне не понятна причина вашего веселья? — вкрадчиво поинтересовался отец Гийом. — Я не слышал вашей предыдущей беседы...

— Меня насмешили ваши слова о пороге грехопадения, — пояснил Франческо.

— Наш отец не одобряет...

— Вашему отцу в Ватикане наплевать, хоть на алтаре, — отмахнулся Кавелли. — Я Рим повидал, там всякое творят.

— Сын мой, как вы можете говорить о столь запретных темах в присутствии вашей юной непорочной племянницы? — священник осуждающе покачал головой.

— Я не собираюсь заточить Паолину в монастыре, — ответил Франческо, — она со временем выйдет замуж...

— Надеюсь, скоро вы убедитесь в моей правоте, — смирно произнес отец Гийом, — Я буду молиться за вас... Мне вас жаль, сын мой...

— Весьма польщен, — хмыкнул Фанческо, подавая кубок для вина слуге.

— Простите любопытство, — вдруг резко переменил тему отец Гийом, — я не видел у вас этого медальона... На нем какие-то подозрительные письмена. Вдруг это дьявольские знаки? Лучше вам избавиться...

— Это фамильная реликвия, память о моем покойном брате, — перебил Франческо.

— Простите, не хотел вас обидеть, — тон отца Гийома снова стал смиренным. — Я буду молиться за вас, сын мой.

Бенедикт заметил, что священник с интересом рассматривает амулет Франческо, будто пытается понять его предназначение.

— Отец Гийом, надеюсь, вам понравился Париж и Нотр-Дам? — спросила Изабелла.

— В этом храме я чувствую присутствие злых сил, от которых надо избавиться, — ответил отец Гийом печально, — мой покойный брат Клод Фролло, оказался под властью злых чар... Увы, из-за его нерадивости демоны проникли в святое место. Говорили, что Фролло писал какие-то книги, которые пропали после его смерти. Жаль, что я опоздал, эти книги надо было сжечь!

— Вы бы весь Париж спалили, — произнес Франческо, демонстративно зевая.

— Мне жаль, что любители новомодных наук не понимают и не чувствуют демонической опасности, — покачал головой священник, — сегодня ночью черный демон опять пробрался в тюрьму и спас колдуна-еретика! Этот демон знает все ходы и выходы, умеет незаметным проскочить мимо стражи и ловко открывает замки. Потом его друзья-демоны помогли колдуну-еретику бежать из города, теперь нам его не сыскать. Мне особенно грустно, что заблудшая душа еретика оказалась потеряна навсегда. Завтра он бы принял очищение огнем святого костра, и его душа была бы в раю. Мы делаем благое дело, спасая души. Несколько мгновений мучений в огне, а потом райское блаженство.

Закатив глаза, он поднял руки к небу.

— Восхищаюсь этим смельчаком! — зааплодировал Франческо. — Как он умудрился разузнать о всех ходах-выходах в тюрьмах?