Дорогой Темной, Нелюдимой. Часть 1

Мсье Конди, художник неизвестен

Барон махнул рукою.

— Ох, мой друг, я обращался в полицию, настойчиво обращался, но все мои слова были расценены как расстроенные чувства скорбящего родственника! Они отказали мне в следствии!

Действительно, в полиции никогда не возьмутся за дело, если нет точной уверенности, что произошло убийство. Был в добром здравии и умер? Все мы не вечны, любого удар хватить может.

— Понимаю... А частные сыщики? — поинтересовался я.

Конди, огорченный моим недоверием, обиженно вздохнул.

— Дело очень... необычное... Не уверен, что найду сыщика, которому смогу довериться... Придется раскрыть многие семейные секреты. Слышал, что эти сыщики собирают у себя архивы на клиентов. Неизвестно, как они пожелают воспользоваться полученными знаниями. Я могу довериться только другу...

Он снова вздохнул, печально глядя мне в глаза. Грусть в его взоре была искренней.

— Разумеется, вы желали отдохнуть, Вербин, — развел он руками, — убийц вам хватало на службе... Не знаю, что предложить вам в награду за труды. Вы не бедствуете и не прельститесь на деньги в ущерб парижскому отдыху. Может, предмет искусства? Я могу раздобыть любопытные вещицы...

Я задумался. Два праздных дня проведенных в Париже уже начали вызывать у меня непреодолимую скуку. Может, загадочное преступление послало мне провидение — как изволил заметить Конди.

Барон молча ждал моего решения, нетерпеливо постукивая пальцами по ручке кресла.

— Вам покажется странным, — наконец произнес я, — но без следствия я успел заскучать... Поэтому ваше предложение меня заинтересовало.

Мой друг едва не бросился ко мне на шею.

— Благодарю! — воскликнул он. — Клянусь, что найду способ отблагодарить вас.

— Не стоит раньше времени, — спокойно ответил я.

— Не скромничайте, мой друг. Очень необычное дело, очень... Мой кузен увлекался мистикой. Вам я могу довериться, вы не решите, что в нашей семье был сумасшедший.

— Мистикой, забавно. Мне снова выпадает мистическое следствие. Тут мне не обойтись без помощи родственницы Александры...

— Александры? — удивленно переспросил барон. — Александры Каховской? Мадемуазель ваша родственница?

— Да, сестра моей милой супруги Ольги, — ответил я.

Собеседник вскочил с кресла и сделал круг по комнате.

— Невероятно! Хвала провидению! — он едва не заключил меня в объятья. — Завтра вечером я приглашаю вас, вашу милую супругу Ольгу и ее сестру Александру на ужин.

— Убедить Ольгу вам будет непросто, — заметил я, — моя супруга очень беспокоится за чувства сестры. Знаки призраков чаще всего зловещи. Вам бы понравилось внезапно лицезреть повешенного или утопленника?

— Ох, мой друг, согласен с вами, — Конди склонил голову, — такой дар подобен проклятью...

— Поэтому беспокойство Ольги за сестру вполне разумно, — заметил я.

— О! Все говорят, ваша супруга очаровательна, но спорить с нею бесполезно. Как вам удалось укротить строптивую красавицу? Кстати, а как ей удалось совладать с вами? Помню, вы всегда были чертовски упрямы!

— Просто взаимные чувства, — я развел руками. — Мы не укрощали друг друга...

Барон задумчиво взглянул на меня:

— Вы правы, черт возьми...

Он перевел печальный взор на портрет покойной супруги.

— Как поживает ваш сын, барон? — поинтересовался я.

— Шарль, — барон вздохнул, — меня пугают его мистические увлечения. Он очень сблизился с д'Эри, моим покойным кузеном. Кажется, д'Эри передал ему что-то важное перед смертью. Шарль скрывает от меня свои знания... Мой друг, я очень опасаюсь за жизнь сына...

Из журнала Александры Каховской

Мне понравился район островка Ситэе где мы остановились. Не могу знать причины, но мое внимание привлек старинный собор, вид на который открывался из моего окна. Его называют "Нотр-Дам". Первый раз увидев собор из окна, я несколько минут стояла у окна, всматриваясь в его очертания. Таинственное строение будто манило меня.

Стоило мне подойти к окну и увидеть Нотр-Дам, я замирала, не в силах оторваться. Понимая, что не будем мне покоя, однажды утром я предложила Ольге отправиться к Нотр-Даму. Сестра одобрила мою идею.

— Аликс, помнишь книгу, которую мы читали? Она назвалась "Нотр-Дам-де-Пари"! — напомнила Ольга, — грустная история цыганки Эсмеральды... Вот это тот самый собор!

— Верно, — кивнула я, припоминая.

Помню, Ольга после прочтения была в восторге. На меня книга особого впечатления не произвела, хотя понравилась больше других французских романов. Меня больше привлекали английские рассказы о привидениях. Ольга вздрагивала только от одних названий.

После утреннего кофе мы отправились к собору, наслаждаясь парижской прогулкой. В конце мая город особенно расцвел.

* * *

Когда мы вышли на площадь Нотр-Дама, я услышала тихое мелодичное бренчание бубна — инструмента уличных музыкантов. Едва слышный девичий голосок пел песенку, слов которой я не смогла разобрать. Среди прогуливающихся господ я увидела хрупкую фигурку танцующей девушки с распущенными черными волосами. Она вдруг остановилась, склонив голову набок. Она взглянула на меня с печальной улыбкой и скрылась среди людей. Мне удалось рассмотреть ее бледное осунувшееся лицо с огромными черными глазами.

— Ты видела танцовщицу? — спросила я Ольгу. — Она куда-то исчезла...

— Танцовщицу? Нет, не заметила, — ответила сестра. — Думаю, парижских уличных музыкантов мы еще увидим.

Призрак цыганки, который увидела Аликс. Рис. Хьюго Мерле

Подойдя к собору, я услышала звучание колокола. Вроде бы не время... Его звон казался зловещим и загробным. Я замерла, взглянув на звонницу. Звон прекратился.

— Тебе дурно? — обеспокоено спросила сестра.

— Нет-нет, — улыбнувшись, успокоила я Ольгу.

Мы подошли к стенам собора, зачарованно разглядывая каменные фигурки. Увлекшись, отошла в сторону от Ольги. Вдруг я услышала крик, и прямо предо мной с крыши собора упало тело человека... От ужаса я даже не смогла вскрикнуть и зажмурилась. Открыв глаза — поняла, что никого нет... Какие странные видения! Колокол и этот человек... Неужто призраки Нотр-Дама хотят мне что-то сказать?

Внутри собора нас окутал тусклый свет свечей. Озираясь по сторонам, я заметила выгравированную на каменной стене надпись по-гречески. Не сразу сообразила, что это слово значит — "рок". Подойдя ближе, чтоб рассмотреть надпись, с изумлением поняла, что надписи нет. Игра света? Обернувшись, я увидела эту же надпись на другой стене. Зажмурившись, отвернулась и прошла несколько шагов с закрытыми глазами. Открыв глаза, заметила эту надпись на стене прямо перед моим взором. Через мгновение надпись исчезла.

Я отошла в сторону в темный угол собора, чтобы собраться с мыслями, где столкнулась лицом к лицу с бледной худощавой старухой, которая что-то прошептав, скрылась во тьме, будто растворилась среди мрачных сводов собора.

Дабы не упасть, я опустилась на скамью. Неожиданно вспомнился забытый сюжет романа Гюго. Эсмеральда танцевала на площади... Квазимодо был звонарем, значит, это он звонил в колокола... А священник Фролло погиб от его руки. Горбун столкнул Фролло с крыши, отомстив за казнь Эсмеральды. Надпись по-гречески — "рок". Говорят, это слово увидел Гюго на стене, поднимаясь на башню собора, что помогло ему придумать сюжет романа. Припоминаю, в книге эту надпись начертал Фролло. Старуха, может быть, мать Эсмеральды, которая слишком поздно узнала свое дитя... Мысли беспорядочно метались...

Неужто Гюго написал невыдуманную историю? Возникла идея написать автору и попросить о встрече. В получение согласия верилось слабо, наверняка, писателя завалили письмами всякие сумасшедшие. Он решит, что я одна из них... А, может, найти общих знакомых?

— Может, у Константина в Париже есть друзья, которые знакомы с Виктором Гюго? — спросила я Ольгу.

— Аликс, и я размышляла об этом, — оживилась сестра, — в этом соборе мне сразу вспомнился сюжет его романа...

Да... Знала бы Ольга, как мне этот сюжет вспомнился... Наверно, ради моего душевного спокойствия она бы отказалась от встречи с автором.

На выходе из собора мы столкнулись с одной из приятельниц Ольги. Молодые дамы радостно обменялись приветствиями. Мы прошлись в сторону парка. Приятельницы устроились на скамье и погрузились в болтовню. Я решила немного прогуляться.

Пройдя в глубь парка, я заметила на одной из скамеек музыканта в старом потрепанном костюме. Он задумчиво наигрывал необычную мелодию на каком-то старинном инструменте, напоминавшем гитару. Когда я подошла к нему, он остановил игру, и взглянул на меня. Лицо его казалось молодым, но внимательные глубокие глаза говорили о более почтенном возрасте. Сколько ему лет? — мелькнула мысль.

— Вам понравился собор, не правда ли? — с улыбкой произнес он тихим мелодичным голосом, кивнув в сторону Нотр-Дама.

Собор Нотр-Дам, гравюра 19 века

— Очень понравился, — ответила я неуверенно, находясь под впечатлением видений.

— Понимаю, — кивнул он, — вы встретили его тени... Печальная история...

Музыкант вздохнул, проведя тонкими пальцами по струнам. Затем, отложив инструмент, достал из сумки книгу в потрепанном кожаном переплете.

— Полагаю, вам будет интересно прочесть, — хитро прищурившись, произнес он, — но надеюсь, вы исполните мою просьбу — никому не давайте книгу пока не прочтете сами.

— Готова поклясться! — оживленно воскликнула я.

— Не надо столь громких слов, — покачал головой собеседник, — всего лишь пообещайте, этого вполне достаточно.

— Обещаю, что никому не отдам книгу, пока не прочту сама, — ответила я твердо.

— Прекрасно, мадемуазель!

Он протянул мне книгу.

— А вдруг кто-то найдет у меня книгу и откроет, — обеспокоено предположила я.

— И ничего не увидит, только пустые страницы, — шутливым тоном успокоил меня музыкант. — Именно так, хоть и звучит невероятно...

Мне к невероятностям не привыкать, поэтому слова собеседника не вызвали удивления.

— До встречи, мадемуазель, — добродушно произнес он, поднимаясь со скамейки.

Незнакомец со старинной гитарой неспешно направился вдоль аллеи и внезапно исчез среди деревьев.

Заинтригованная неожиданным подарком, я села на скамью и раскрыла книгу. Едва сдержала крик радости. У меня в руках была старинная книга, напечатанная старинным шрифтом с иллюстрациями-миниатюрами. Позднее средневековье или ренессанс? А может искусная подделка? Каков смысл подарка незнакомца? Этот музыкант явно не простой человек, я уже научилась чувствовать мистиков... Судя по взгляду, ему несколько сотен лет. Вдруг он тоже хранитель тайн Анубиса, как наш питерский знакомый Степан Гласин, который в повседневной жизни играет роль скромного чиновника в конторке, а его парижский коллега прикинулся уличным музыкантом. Забавно, он напомнил Гренгуара из "Норт-Дама"... А вдруг? Посмотрим, может книга даст ответы на вопросы...

Понимая, что болтовня Ольги с приятельницей может затянуться надолго, я принялась за чтение...

Глава 2

Где чар высоких постоянство

Возможно, так выглядела подаренная книга

Мое фото в музее Палаццо Мадама, Турин (Италия)

Париж, 148* год

Молодой синьор Франческо Кавелли прибыл из Милана в Париж, дабы навестить свою дорогую кузину Изабеллу д'Орни, которую не видел год спустя после похорон ее супруга. В свои двадцать пять лет Кавелли сумел нажить немало врагов. Друзей у него было немного, и Франческо особенно дорожил людьми, ставшими его верными друзьями.

Франческо Кавелли, Рис. Лоренцо Лотто

Вместе с Франческо ехала его юная племянница Паолина, пятнадцати лет. Три месяца назад семью Кавелли постигло несчастье. Старший брат Франческо — Марио с супругой Джулией — отец и мать Паолины, погибли от рук разбойников. Супруги Кавелли направлялись из Милана в Турин, не ожидая нападения в спокойных владениях. Убийство вызвало пересуды — кошельки и украшения убийцы не тронули...

Скорбящий Франческо дал клятву оберегать дочь старшего брата, которого любил и восхищался. У молодого дядюшки с племянницей всегда были добрые доверительные отношения, но после убийства родных, она сильно переменилась — стала нелюдимой и скрытной, хотя всегда обладала веселым нравом и болтливостью.

Франческо беспокоился за рассудок юной синьорины. Всю дорогу она проехала молча, не выпуская из рук шкатулку, которую получила по наследству. Засыпая, Паолина всегда прятала шкатулку под подушку, опасаясь за фамильную ценность.

Рассказать о содержимом шкатулки своему дядюшке синьорина не соглашалась. Только печально смотрела на Франческо огромными сине-зелеными глазами, прося повременить с рассказом. Дядюшка не решался настаивать, понимая скорбь и страдания Паолины.

Проезжая по парижской улице, они увидели повозку, в которой везли девушку со связанными руками, еще отрочицу, моложе Паолины. Арестантка священной инквизиции, которой предстоит пережить неописуемые страдания. Повозка поравнялась с каретой Кавелли.

Паолина, встретившись с печальным взглядом девушки, испугано сжала ладонь дядюшки, не в силах сдержать слез.

— О, Господи! — воскликнул Франческо, обнимая Паолину за плечо. — Когда люди, наконец, перестанут творить злодеяния во имя Твое? Бедное дитя, за что ей такие муки? Все наши богоугодные города хуже Вавилона!

Карета остановилась перед домом Изабеллы. Усталые путники возрадовались окончанию тяжкого пути.

Расторопный лакей проводил гостей к госпоже, которая с радостью обняла и расцеловала дорогих родственников. Комнаты уже были готовы, и хозяйка велела слегам приготовить ванны для путников.

Паолина, пожаловавшись на усталость, попросила проводить в ее комнату.

— Как я рад, что моя милая кузина не считает омовение дьявольским ритуалом, — весело произнес Франческо.

Изабелла улыбнулась, но попросила кузена воздерживаться от подобных шуток.

— Траур по негодному мужу уже прошел, думаю, не будет недостатка в благородных синьорах, — сменил кузен тему беседы.

Молодая дама смущенно отвела карие глаза, поправляя темные волнистые локоны.

— Не будь так строг к моему покойному супругу, — наконец, произнесла она.

— Ах, отказать в ласке мой прекрасной кузине мог только бессильный или любитель мальчиков, — поморщился Франческо. — Вижу смущение, значит, я оказался прав о благородных синьорах...

Вошедший лакей сообщил, что карета ожидает госпожу.

— Я скоро вернусь, отдохни с дороги, — сказала Изабелла, — моя подруга ждет меня, чтобы отправиться в собор...

— О! — кузен воздел руки к небу. — Моя разумная кузина слушает унылые проповеди в обществе уродливых девиц!

— Ах, не спеши судить о девице, пока не увидишь ее, — хитро улыбнулась Изабелла.

— Мне хватит того, что она любит слушать проповеди.

— Я не столь категорична, — возразила кузина.

— Поверь, правду говорят — стоит один раз увидеть Рим, чтобы потерять веру... Я бывал в Риме и повидал неописуемый разврат, который вызвал бы смущение у обитателей Содома и Гоморры... К своему несчастью, мне пришлось познакомиться к кардиналом Борджиа*, я не встречал более подлого и вероломного существа. Верить проповеди этих лицемеров могут только ханжи, и лица их также уродливы, как души.

________________________

*Кардинал Родриго Борджиа — будущий папа Александр VI, прославившийся своей подлостью и жестокостью.

Кузина промолчала, отведя взор.

Франческо продолжал свои убедительные речи:

— Изабелла, я верю в силу человеческого разума, мы способны изменить наш жестокий мир, если будем благородны и благоразумны — хотя эти качества присущи немногим. Я сам избрал стезю науки — медицину. В Милане у меня появился приятель, удивительный человек, его зовут Леонардо. Он уже прославился как живописец, но это лишь малая доля его таланта. Два часа беседы с ним помогли мне получить знания, на которые я бы потратил годы. Он дал мне дельные советы...

— Меня беспокоит Паолина, — сменила разговор Изабелла, — принимаю к сердцу ваши с ней страдания и скорблю вместе с вами...

— Да, я никак не могу смириться, что Марио и Джулия — столь достойные синьоры стали жертвой злодейских кинжалов. Где справедливость мирозданья, когда честные люди гибнут, а злодеи продолжают здравствовать и приумножать свои злодеяния?

Изабелла снова, извинившись перед кузеном, напомнила, что ей пора идти.

В комнату вошел человек с гитарой, наигрывавший какую-то мелодию.

— Поэт и музыкант Гренгуар, — представила его Изабелла, — он сам сочиняет песни, которые радуют меня. Взяла его к себе в услужение.

Гренгуар,

Рис. Леонардо да Винчи (Портрет Музыканта)

— Послушаем, насколько он талантлив, — недоверчиво произнес Франческо, когда Изабелла ушла, — сыграй мне, трубадур...

Гренгуар, улыбнувшись, запел под звуки своей домры незамысловатую песню о любви. Франческо поначалу поморщился, сочтя песню слащавой, но решил дослушать. Он подошел к окну. У дома стояла карета, в окне которой он увидел светловолосую девушку, которая скучая, смотрела вдаль. Франческо, чертыхнувшись, почувствовал, что в песне будто поется о нем.

Наконец, Изабелла спустилась к карете, и они уехали. Франческо смотрел на улицу, пока карета не скрылась из виду.

— Кто это прелестное создание, составившее компанию моей кузине? — спросил он Гренгуара, когда песня закончилась.

— Ее имя Флер де Лис, — с хитрой улыбкой ответил музыкант.

— Удивительно, когда имя так совпадает! Она нежна как цветок лилии! — восхитился Франческо. — Подобна Венере Боттичелли! Полагаю, моя кузина желает нас представить друг другу...

— Вы правы, синьор, — ответил Гренгуар, — но, к сожалению, у синьорины есть жених...

Франческо зевнул.

— Меня не волнует столь досадное недоразумение, — сказал он.

Гренгуар поклонился, выразив свое согласие с гостем.

— Завтра вечером будут гости, и Флер де Лис придет, — заметил музыкант, — и также ее жених... Синьор, прошу вас быть благоразумнее.

— Ее жених принц крови? — иронично спросил Франческо.

— Не в этом дело, — Гренгуар покачал головой, — остерегайтесь подлости, синьор.

Его голос прозвучал иначе, что гость невольно вздрогнул. Кто этот человек? — мелькнула мысль.

С этими словами он, поклонившись, оставил Франческо.

* * *

Изабелла и Флер де Лис, устроившись на дальней скамье собора, шепотом вели свои волнительные беседы.

— Прошу вас не торопить свадьбу с Фебом, — говорила Изабелла.

— О, вы постоянно это повторяете! Вы даже упросили мою матушку отложить свадьбу, и день мне не известен! — обиженно воскликнула Флер де Лис.

— Я снова повторюсь. Нет ничего ужаснее, быть нелюбимой своим мужем, — напомнила Изабелла о своих страданиях.

— Вы сомневаетесь в чувствах Феба ко мне из-за цыганки? Он выбрал меня, хотя колебался...

— Колебался, потому что ни ты, ни она ему не надобна! — перебила Изабелла. — Он глядит на тебя пустыми глазами, ему нужно твое приданое...

— Он богат!

— Он любит игорные дома и уличных девиц...

— Вспомни, он помог арестовать цыганку...

— Что говорит о его подлости и предательстве!

Изабелла с презрением поморщилась.

— Забудем о нем... Сегодня ко мне приехал погостить мой кузен...

— Ах, ты так жаждешь нас познакомить, неужто он сумеет меня очаровать? — недоверчиво спросила Флер де Лис. — Насколько его манеры изысканы?

— Неужто, вам столь ценен этот талант? — Изабелла с раздражением отвернулась и вздрогнула, заметив, что на соседней скамейке на нее смотрит молодой господин.

Изабелла у собора, Рис. Мюллер Шарль Луис

— Он снова пришел смотреть на тебя, — поддразнила Флер де Лис, — ждет удачного момента — вдруг в собор войдет ваш общий знакомый, который представит вас друг другу. Вижу, господин очень настойчив. Уже третий день приходит... Увы, не знаю, кто он. Наверно, недавно в Париже. Судя по костюму, почти ваш земляк, Изабелла. Он из герцогства Пьемонт, уверена! Наверняка, уже все прознал о вас. Слуги сейчас столь болтливы... Уверена, скоро явится к вам в дом под благовидным, но глупым предлогом...

— Прошу вас, — взмолилась Изабелла, не в силах слушать щебетание девицы, которая на сей раз была права.

— О! Вижу вам он по нраву, и покойный скучный муж забыт, — поддразнивала Флер де Лис.

* * *

Завершилась проповедь. Молодые дамы вышли из собора на площадь. Верный слуга следовал рядом с ними. Вдруг к ним подошел человек, одетый просто, но добротно.

— Ваш кузен, ему грозит беда! — прошептал он Изабелле. — Он приехал, я знаю...

С этими словами он вдруг пошатнулся и упал под ноги перепуганным дамам.

Флер де Лис вскрикнула, отвернувшись.

— Кто этот человек? — испуганно спросила она Изабеллу.

— Впервые вижу, — пробормотала взволнованно подруга. — Он говорил мне об опасности...

Среди любопытной толпы неожиданно возник человек в маске "доктора чумы", облаченный в черную мантию — обычная одежда врача. Он нагнулся над упавшим человеком, и нащупал пульс.

— Он мертв, — произнес доктор печально.

Венера Ботичелли, с которой Флер де Лис сравнил Франческо

Затем он снял маску, открыв молодое лицо. Он приветливо улыбнулся Флер де Лис, глядя добрым ласковым взглядом. Смущенная девица, взяв Изабеллу за руку, прошептала:

— Прошу вас, уйдем скорее. Какой нахальный доктор!

— Мой кузен Франческо, — представила Изабелла.

Юная особа посмотрела на доктора недоверчивым взором.

Франческо поднялся на ноги, бросив взгляд на мертвое тело, которое унесли городские стражники.

— Почему ваш кузен одет как доктор, и прикоснулся к мертвецу? — спросила она подругу.

— Кузен, последовав примеру новой моды, увлекся науками. Для своих трудов он избрал медицину, — пояснила Изабелла.

Флер де Лис пожала плечами.

— Прошу вас, поедем, меня ждут дома...

Молодая особа старалась не смотреть на нового знакомого, от взгляда которого испытывала приятное волнение.

— Да, пожалуй, поедем, — согласилась Изабелла, увидев, что господин, смотревший на нее в соборе, направляется к ним.

— О! Мой друг Бенедикт Вербинио из Турина! — радостно воскликнул Франческо.

— Да, я не ошиблась, ваш поклонник из Пьемонта*! Готова подождать, — хитро произнесла Флер де Лис. — Сбылась ваша мечта, Изабелла, сейчас вас представят друг другу...

____________________

* Столица провинции Пьемонт — город Турин. Во времена повествования Пьемонт входил в состав герцогства Савойского.

Друзья обменялись радостными приветствиями.

Бенедикт поклонился молодым дамам, его взгляд задержался на Изабелле.

— Знакомство с вами честь для меня, — произнес он. — Три дня в Париже я вижу вас, но проклятый этикет не позволяет заговорить с вами...

Франческо заметил смятение на лице кузины.

— Так об этом синьоре твои мысли? — весело шепнул он, заставив кузину вздрогнуть.

— Завтра вечером у меня дома танцы, надеюсь, что вы порадуете нас визитом, — произнесла Изабелла, улыбнувшись.

— Сочту за честь, — ответил Бенедикт.

— А вы, моя милая подруга? — обратилась она к Флер де Лис, которая позабыла о Франческо с любопытством наблюдая за подругой.

Девица, встретившись взглядом с доктором, дала свое согласие не сразу.

— Буду рада посетить ваш вечер, дорогая Изабелла, — ответила она, не глядя в сторону Франческо, чтобы снова не встретиться с ним взглядом.

Молодые дамы уехали. Кавелли и Вербинио остались прогуляться по городу и поговорить.

* * *

Бенедикт и Франческо забрели в уютный кабачок, дабы обсудить беспокоящие их дела.

— Я прибыл на три дня раньше тебя, мой друг, — сказал Вербинио, — и попытался разузнать о Марио и Джулии, но безуспешно. Они были редкими гостями в Париже. Не знаю, почему в письме твоего брата упоминался Париж, куда он велел тебе отправиться, если с ним случиться несчастье...

Франческо развел руками.

— Но ты ведь веришь, что разбойников подослал наемный убийца? — спросил он с волнением. — Но кто этот злодей? У супругов Кавелли не было явных врагов.

— Да, я всегда был другом вашего семейства, и тоже не встречал недоброжелателей.

— Я верю, друг, что ты разоблачишь злодея, раз ты сумел распознать отравителя герцога...

— Причина кончины герцога была слишком явной, — прервал Бенедикт похвалу, — но отступать я не намерен! Могу я поговорить с твоей племянницей?

— Попытайся, Паолина стала нелюдимой и пугливой. Даже от меня все скрывает, хотя раньше делилась со мной всеми секретами, я был ее лучшим другом. Она отказывается показать мне содержимое шкатулки, которую получила в наследство... Думаю, лучше не торопить, опасаюсь за ее рассудок...

— Возможно, страхи синьорины не без причины...

Кавелли устало кивнул.

— Я видел, ты осматривал тело человека, который упал замертво у Норт-Дама. Ты знал его? — спросил Бенедикт.

— Нет, не знал. Он подошел ко мне и сказал, что желает что-то сказать, и надеется на мою щедрость... Потом обернулся, посмотрел куда-то в сторону, убежал от меня, столкнулся с Изабеллой и упал замертво...

— Надо расспросить публику, что толпиться у собора целыми днями. Держу пари, они многое расскажут, — заметил Вербинио.

— Черт! Возможно, он знал что-то о гибели Марио и Джулии!

— Уверен, смерть его не случайна...

Постепенно беседа перешла на приятельские темы.

— Интересно, каков жених Флер де Лис? — задумался Франческо. — Старый урод?

— Имя его Феб. Не могу пока судить о его личных качествах, поскольку встречал его лишь однажды. Он тот самый уточенный типаж, столь любимый молодыми дамами... и не очень молодыми тоже...

— И не только дамами, — хохотнул Кавелли.

— Признаться, сам недолюбливаю людей подобных Фебу. Возможно, виной мои личностные впечатления, но ему я бы не доверился... Тебе стоит опасаться его интриг...

— Ты говоришь как трубадур Изабеллы, он тоже меня предостерегал. Я не дал себя провести кардиналу Борджиа, что мне какой-то парижский франт!.. А ты, значит, три дня ходил слушать проповеди, дабы увидеть мою милую кузину. Держу пари, мысли твои были не о покаяниях...

Вербинио, отведя взор, промолчал.

— Судя по докторской мантии твои врачебные искания продвигаются успешно, — перевел Бенедикт разговор на другую тему.

— Спасибо Леонардо, без его советов я бы уподобился тысячам бестолковых докторов, отправляющих людей на кладбище. А вот маска доктора чумы мне всегда нравилась, и впечатляет суеверных.

— Ты намерен продолжить свои опыты? Надеюсь, не в доме Изабеллы?

— Разумеется, я не обезумел, чтобы пугать кузину, привозя в дом мертвецов для препарирования. Для опытов я сниму квартиру неподалеку, на первом этаже.

— Тебе удалось избежать неприятностей, когда ты принялся за свои опыты? Далеко не каждый придерживается наших прогрессивных взглядов...

— Легко! Хотя пришлось сильно раскошелиться. Я купил разрешение самого Папы Римского: "Что сделал владелец бумаги Франческо Кавелли — сделано с моего одобрения!", дай Бог здоровья Папе Сиксту IV, иначе мне придется раскошелиться снова.

Вербинио одобрительно кивнул, хотя не скрывал беспокойство за друга.

Песня, которая у меня ассоциируется с Францеско Кавелли Fuoco nel vento

Другая итальянская тема Storie di tutti i giorni

Глава 3

Их таинства навеки окутаны туманом

Из книги подаренной незнакомцем

Париж, 148* год

Бенедикт и Франческо вышли на улицу. Желая сократить путь, свернули в узкий проулок. Вдруг Вербинио остановился, прислушиваясь.

— Подозрительно тихо, — произнес он, мгновенно вынимая кинжал из ножен.

Доверявший другу Кавелли последовал его примеру. В это мгновение к ним на встречу из-за угла выскочили двое. Обернувшись, Бенедикт увидел, что двое других убийц появились с другой стороны улочки, пресекая им путь к отступлению.

Рис. Е. Ширенина

Кавелли первым поразил одного из нападавших, нанеся удар в сердце "с точностью медика" — как говорили в те времена. Бенедикт отразил удары нападавших с другой стороны, увернувшись от кинжала его подельника. Сделав неожиданный выпад, он воткнул свой клинок в горло злодея. Второй убийца на мгновение растерялся от неожиданной атаки, что дало возможность Вербинио выбить у него из рук оружие. Обезоруженный противник бежал.

Обернувшись, Бенедикт увидел, как Франческо приставил кинжал к горлу четвертого поверженного убийцы.

Вербинио осмотрелся по сторонам.

— Да, нетрудно понять, что на нас напали не уличные грабители, — произнес он, вытерев кинжал платком, — рискованное нападение...

— Кто вас подослал? — спросил Франческо разбойника.

Злодей попытался что-то сказать, но язык не повиновался ему, убийца вдруг начал задыхаться, и через мгновение испустил дух.

— Что за чертовщина! — воскликнул Кавелли, пнув труп противника. — Я его даже не поцарапал? Он подох от разрыва сердца? Я лично проверю его потроха...

В это мгновение из-за угла показались трое в форме стражников. Впереди важным шагом шествовал офицер, двое солдат следовали за ними.

— О! Городская стража, которая всегда появляется последней, — усмехнулся Франческо, вытирая кинжал об одежду противника.

— Вы убийцы! — воскликнул офицер. — Взять их! — приказал он солдатам.

— Неужели по нашему внешнему облику нельзя понять, что мы честные горожане, едва не ставшие жертвой, — спокойно произнес Вербинио, указав на поверженных злодеев, чьи лица скрывали черные маски. — На нас напали из-за угла, и мы оборонялись...

Офицер замер, глядя на тела убитых, и велел солдатам унести их.

— Этого путь доставят мне, — Франческо назвал адрес, указав на внезапно скончавшегося разбойника.

— По какому праву? — возмутился офицер.

— По праву разрешения папы Сикста IV, — произнес Франческо, не вдаваясь в подробности.

Офицер нехотя согласился.

Стражники ушли.

— Да, — опомнился Вербинио, — этот офицер и есть твой соперник — Феб де Шатопер.

Кавелли презрительно поморщился.

— С такой стражей не удивительны разбойники средь бела дня, — произнес он. — Он похож на натурщиков, которых художники Милана наряжают в женские одежды и пишут утонченных нимф.

* * *

Настал долгожданный вечер танцев в доме Изабеллы д'Орни.

Франческо послал слугу к Бенедикту передать, чтоб он прибыл в дом кузины пораньше. Вербинио послушал просьбу друга.

Ожидая прихода гостей Изабелла провела в беседе с кузеном и Вербинио.

— Франческо рассказал мне о вчерашнем нападении, — взволнованно произнесла молодая дама, — мне страшно представить, что вы попали в беду...

— С нами непросто справиться, — успокоил кузен. — Кстати, один из них струсил и сбежал, а другой неожиданно умер. Он задыхался будто его задушили...

— Задушили? — задумчиво переспросила Изабелла. — Тот человек, который вчера умер, упав нам под ноги, казалось, будто он задыхался...

Бенедикт Вербинио. Рис. Раффаэлино дель Гарбо

Вербинио задумчиво промолчал. Кавелли переменил беседу на более приятную тему.

— Моя милая кузина, надеюсь, ты окажешь мне услугу и приютишь у нас моего доброго друга Бенедикта, — сказал Франческо.

Не ожидая подобного предложения, Вебинио вздрогнул.

— Не вижу причины отказать, — очаровательно улыбнулась Изабелла, — синьор Вербинио, вы можете погостить у меня, сколько вам будет угодно.

— Сочту за честь, — Бенедикт поклонился.

Кавелли с трудом сдержал смех, видя их волнение.

Наконец гости начали съезжаться.

Кавелли был неприятно удивлен, когда в зале показался человек в рясе.

— О, милая кузина, я полагал, что нас ждут танцы, а не проповеди! — произнес он озадаченно.

— Отец Гийом новый архидьякон собора после гибели Клода Фролло, — пояснила Изабелла. — Будь спокоен, он прибыл не для проповедей, а послушать музыку и пение...

— Могу понять, с ними ссориться не стоит, — кивнул Франческо. — Но готов поспорить, что он пришел не как ценитель музыкальных искусств, а чтобы послушать — достаточно ли благочестивы песни в вашем доме...

Изабелла не успела ответить кузену, гость уже подошел к ним.

Отец Гийом, невысокий седовласый господин с мягкой улыбкой, окинул Франческо покровительственным взором.

— Сын мой, вы заставляете мое сердце беспокоиться о вашей судьбе. Будьте благоразумны, в Париже присутствует зло, которое я чувствую... Коварные колдуны и ведьмы могут скрываться под самой благообразной личиной... Печальная история произошедшая с моим братом-предшественником Клодом Фролло тому подтверждение...

— Я слышал эту историю, — поморщился Кавелли, — ваш предшественник обезумел, а судьба девицы заслуживает сострадания.

— Конечно, сострадания! — Гийом поднял руки к небу. — Несчастная душа. Я скорблю о ней и оплакиваю моего бедного брата Фролло. Как мне больно понимать, что он смалодушничал. Если бы брат был бдителен и с рвением бы окунулся в борьбу с колдовством, то не стал бы жертвой чар... К сожалению, мой брат увлекся делами праздными, потянулся к знаниям, отводящим от пути истинного, что привело к пагубным страстям к порочной девице.

— Простите, что прерываю ваши слова, — вмешался в разговор Бенедикт, — к каким знаниям тянулся ваш брат Фролло?

— Новомодные науки, — печально вздохнул Гийом, — обычно этот пагубный путь приводит к стезе колдовства, и человек становится беззащитен перед чарами ведьм.

— Какой вздор! — воскликнул Франческо. — Науки приводят к колдовству? Любой ученый посмеется над сказками о ведьмах. Вчера, приехав в Париж, я видел, как ваши палачи вели арестованную девушку, совсем еще дитя. Вы готовы применить к несчастной орудия пыток?

Отец Гийом окинул Кавелли кротким печальным взором.

— Мы должны спасти несчастную душу, привести к покаянию...

— Чего ждать от людей, которыми из Рима правят злодеи!

— Ваши слова ранят меня, — вздохнул собеседник, — я буду молиться за вас...

— Не утруждайте себя... Только замечу, мне удалось заполучить разрешение папы...

— Да, сын мой, мне известно. Значит, его святейшество узрело в вас доброго сына веры...

— Его святейшество узрело звонкие монеты, — пробормотал Франческо с отвращением.

— Напрасно вы отказываетесь верить в козни ведьм, — произнес отец Гийом, сделав вид, что не расслышал слова Кавелли. — Юная ведьма бежала вчера ночью... И ей помог слуга Дьявола...

— Не верю своим ушам! — воскликнул Франческо. — В наших городах остались смелые честные люди! Но как удалось обмануть ваших палачей?

— Дьявольские знания помогли ему, он двигался подобно тени! — развел руками инквизитор.

— Тайный герой просто обманул вас, — усмехнулся Кавелли.

— Мне грустно, что вы так и не осознали опасности! Город окутывает тьма! -отец Гийом смахнул слезу. — А ведь ваша юная племянница верит моим словам...

Он с улыбкой взглянул на испуганную Паолину, которая вцепилась в руку дядюшки.

— Не бойтесь, дитя мое, все колдуны и ведьмы будут арестованы и приведены к покаянию, я готов спасти их души... Они не причинят вам зла...

Паолина закивала, не сумев ответить.

— Колдуны? — испуганно воскликнул подошедший юноша. — Они могут меня заколдовать, мне страшно.

— Конечно, страшно, — усмехнулся Франческо, — они превратят вас в жабу.

Казалось, что юноша сейчас потеряет сознание.

— Доминик де Гарде, — представила юношу Изабелла, — сын недавно почившего синьора Пьера де Гарде.

Паолина окинула испуганного гостя удивленным взором.

— Он Доминик де Гарде? — прошептала она озадаченно. — Не может быть...

Наконец к гостям присоединилась Флер де Лис, к которой подошел Франческо. Молодая дама смутилась, невольно отступив. В этот момент к ним подошел Феб де Шатопер.

— О! Городская стража, которая всегда прибегает последней! — хохотнул Кавелли.

— Я прознал о вас, синьор наглец, — произнес Феб натянуто. — Требую, чтобы вы больше не смели говорить с моей невестой...

— А если я нарушу ваши требования? — рука Кавелли легла на рукоять итальянского кинжала.

Феб де Шатопер. Рис. Доминико Манчини

Он пристально смотрел в глаза соперника.

— Не время для ссоры, синьоры, — жестко произнес подошедший Бенедикт, поймав испуганный взгляд Изабеллы.

— Значит, завтра, синьор Шатопер? — спросил хладнокровно Франческо.

— Указания начальства не позволяют мне опуститься до драки, — высокомерно произнес Феб, — слыхал, что в ваших краях приятно решать споры ударом кинжала, но вы в Париже, синьор!

— Да, вчера мы имели честь познакомиться с парижскими манерами, — усмехнулся Кавелли, — Значит, вы не возражаете против моих бесед с синьориной.

Он поклонился Флер де Лис.

— Все гости собрались, начинаем танцы! — прервала их спор Изабелла, — Грингуар, пусть ваши друзья-музыканты начнут играть вашу песню, мою любимую...

— Слушаюсь, моя прекрасная госпожа, — поклонился поэт-музыкант. — Я начну играть, мои товарищи подхватят.

— Кузина, позволь мне начать веселье? — произнес Кавелли, забирая гитару у трубадура. — Моя баллада, надеюсь, не наскучит.

Никто не успел возразить, и Франческо запел, глядя в глаза синьорине.

— Я оскорблен, — произнес Шатопер, удаляясь.

Невеста хотела остановить его, но голос Изабеллы заставил ее замереть.

— Помните о вашей гордости!

— Да, — прошептала синьорина, слушая слова песни, в которых звучало признание.

Гости с интересом наблюдали разыгравшуюся сцену. Даже отец Гийом скрывал хитрую улыбку.

Вскоре баллада сменилась веселой песенкой Грингуара, и начались танцы...

* * *

Сновидения Паодины были светлыми и беззаботными, в них синьорина чувствовала спокойствие и защиту, которой так недоставало днем. Невольно став хранительницей семейной тайны, юная Кавелли жила в постоянном страхе. Только во сне все тревоги отступали. Иногда не хотелось просыпаться, но добрые сны будто давали надежду, что в новый день все переменится, и долгожданная защита придет — главное, сохранить тайну. Приходилось все время думать, что друг может оказаться врагом, от чего становилось невыносимо — видеть в любом прохожем злодея и сторониться каждого.

Сновидения Паолины. Рис. Curzon Paul Alfred

Беспокойство прибавлялось с каждым днем, Паолина не знала, как поступить. Родные многое не успели сказать ей перед смертью. Даже все знания, которые постепенно открывали отец и мать, оказались бесполезны — когда не ясно, как действовать...

Паолина согласилась побеседовать с Вербинио, к которому всегда испытывала детскую симпатию. Но даже доброму другу семьи она боялась довериться и стыдилась своего недоверия.

Бенедикт сел в кресло напротив Паолины. Синьорина держала на коленях фамильную шкатулку.

— Знаю, вы хотите найти убийц. Благодарю вас за благородство, — произнесла она, грустно улыбнувшись. — Хочу вам помочь, но не могу...

В ее голосе прозвучала боль безнадежности.

— Почему? Что вас пугает? — Бенедикт не знал, как начать разговор.

— Мне не ведомо, какое из моих слов может навлечь опасность на меня, на вас и особенно на дядюшку Франческо — его пылкий нрав заставляет опасаться за его судьбу.

— Могу вас понять... Вы не желаете довериться дядюшке, потому что боитесь за его жизнь?

— Да, очень... Даже если я открою ему свою тайну, дядюшка не поверит моим словам. Решит, что мой рассудок помутился от горя...

Она вздохнула:

— Отец хотел поговорить с ним, но все откладывал беседу. Ждал, когда его младший брат не будет категоричен в суждениях...

— Простите, ваш отец говорил, о каких именно суждениях идет речь?

— Речь шла о взглядах дяди Франческо, думаю, вы хорошо знаете своего друга... По мнению дядюшки все явления можно объяснить наукой... Увы, не могу вам сказать больше...

Синьорина опустила взор.

— Меня очень и очень разочаровал Доминик де Гарде, — произнесла она поморщившись, — мой отец знал его отца Пьера де Гарде, они были добрыми друзьями. Признаться, я представляла Доминика иначе... Неужто его сына сразил недуг слабоумия?

Вербинио задумчиво промолчал.

— Когда почил синьор Пьер де Гарде? — спросил он.

Паолина задумалась.

— Три месяца назад... Неужто сын его тронулся разумом от горя?

— Ваш отец часто виделся с синьором де Гарде?

— Отец часто обменивался с ним письмами, отправленными с верным гонцом, но в Париже бывал редко...

Возможно, так выглядела шкатулка Паолины.

Мое фото экспоната музея Палаццо Мадама города Турина (Италия)

Бенедикт снова погрузился в размышления.

— Вы думаете, что синьора де Гарде убили? — испугано спросила Паолина, прижимая к себе шкатулку.

— Простите, синьорина, пока ничего не могу вам сказать, — ответил Вербинио, — все слишком запутано, могу и ошибиться.

— Я очень на вас надеюсь, — по-детски пылко воскликнула Паолина.

— Конечно, я сделаю все возможное, дитя мое, — по-отечески ласково ответил Бенедикт.

Вербинио поднялся с кресла и, поклонившись юной даме, вышел из комнаты.

Париж 184* год

Из журнала Александры Каховской

От чтения меня отвлек знакомый голос.

— Вижу, вы уже читаете ту самую книгу, милая Аликс, — услышала я.

Радом со мной на скамейке сидел граф Н*. Увлекшись чтением, даже не заметила его присутствия.

— Да, граф, эту книгу подарил мне незнакомец-музыкант, — произнесла я натянуто. — Вы давно в Париже?

— Почти неделю в ожидании вашего приезда, Аликс, — он улыбнулся.

— Вы так говорите, будто знаете, что меня ждет! — воскликнула я обиженно.

— Вскоре вы сами все узнаете, — спешно заверил меня граф, взяв за руку, — не беспокойтесь, я буду рядом.

Он протянул мне свою визитную карточку, по парижскому адресу которой я поняла, что граф остановился неподалеку от нас — в соседнем доме на острове Сите с видом на Нотр-Дам.

Мимо меня прошла печальная фигура в рясе, лицо прохожего скрывал капюшон. Подойдя к стенам Нотр-Дама, прохожий обернулся. На мгновение я увидела бледное напряженное лицо человека неопределенного возраста. Казалось, его пристальный призрачный взгляд проникает в мою душу. Видение исчезло внезапно.

— Клод Фролло, — прошептала я, — но что он хотел сказать? Эти тени Нотр-Дама, и книга незнакомца... Что они значат?

— Мы скоро узнаем, — произнес граф, — мы все узнаем...

Успокаивая, он обнял меня за плечо.

— Вы можете устроить мне встречу с Виктором Гюго? — спросила я.

— Ваш родственник Константин вскоре все утроит, через пару дней вы встретитесь с писателем, — заверил меня граф.

— Опять ваши карты, — вздохнула я, понимая, что карточная мистика — главное оружие моего собеседника.

Если граф умеет убивать при помощи карт, то предсказание житейских событий для него легкая игра.

— Любопытно, что карты сказали вам о моей судьбе? — спросила я.

— Не вправе отвечать вам на этот вопрос, — как-то нарочно-непринужденно ответил собеседник.

Во взгляде графа промелькнуло беспокойство, он опасается за мою судьбу, хотя старается держаться спокойно...

Песни, подходящие по настроению:

Je suis en vie

Neutron star collision

Глава 4

И каждый дух печальный

Париж, 184* год

Из журнала Александры Каховской

Мистические кошмары преследовали всю ночь. Мне снился бесконечный зеркальный коридор, освещенный тонкими свечами. Одни из них сияли ярко, другие слабее, некоторые таяли на глазах и угасали.

В зеркальном коридоре гулял пронизывающий ветер, холод которого чувствовался во сне. Мимо мелькали бестелесные тени, не замечавшие меня, от каждой из них исходила пугающая загробная прохлада.

Не зная конца пути, я упорно следовала по бесконечному коридору...

Сновидения менялись, отправляя меня, то в сумрачный серый лес, то в бескрайнюю долину. И кругом мелькали безразличные холодные тени...

Вдруг яркая вспышка ослепила меня, заставив зажмуриться. Открыв глаза, я поняла, что уже давно настало утро, и лучи солнца пробиваются сквозь шторы..

Из журнала Константина Вербина

На ужине барон Конди познакомил нас с родней своего покойного кузена. Вдова мадам д'Эри, о которой в высших кругах начали шептаться "уморила двух мужей и ищет третьего", держалась согласно этикету траура, но не стремилась изображать безутешное горе и страдание. Привлекательное лицо дамы не выражало никаких чувств. Молодая вдова казалась похожей на застывшую мраморную статую.

Даму сопровождала юная воспитанница Люсиль, дочь первого мужа. Мадемуазель обладала добродушным веселым нравом и легко ладила со всеми родственниками. Особенно она сдружилась с Шарлем, сыном барона. Люсиль была одним из немногих друзей Шарля, он предпочитал одиночество и мистические искания. Юноша часто проводил время в обществе дядюшки д'Эри, которого почитал как учителя.

Вот такие выводы мне удалось сделать, перекинувшись несколькими фразами с родными моего друга.

Как ни прискорбно, каждого из гостей я занес в список подозреваемых.

Непринужденная беседа завязалась, когда после ужина мы перебрались в гостиную и устроились в мягких креслах. Шарль и Люсиль сидели рядом с Аликс и начали оживленные разговоры на мистические темы. Поначалу Аликс держалась напряженно, но постепенно новые знакомые вызвали у барышни доверие, и они разговорились. Люсиль больше слушала, иногда с досадой восклицая:

— Ну почему у меня нет мистических талантов!?

— Слава Богу, — вздыхала мадам д'Эри. — Достаточно, что мистические искания свели в могилу моего мужа...

Шарль, Рис. Жироде-Триозон

Люсиль обиженно надувала губки.

Шарль с возмущением смотрел на тётушку, но молчал.

Барон Конди отводил взор, постукивая пальцами по ручке кресла.

Весь вечер мадам д'Эри и Ольга вели разговоры о моде и театральных постановках, которые стоит посетить в ближайшие дни.

Я беседовал со стариной Конди, поглядывая на остальных. Барон замечал мое внимание и сразу же говорил тише.

— Кстати, о мистике, — почти шепотом произнес он, — мой покойный кузен часто посещал салоны гадалки Элизабет. Говорили, что ее способ гадания при помощи зеркала никогда не обманывает...

— Значит, мне стоит наведаться в салон мадам, — задумался я.

— Мадемуазель, — поправил Конди, — недавно она стала невестой молодого военного, который как любой упрямый материалист отказывается верить в гадания. Элизабет готова оставить свое ремесло. Впрочем, мадемуазель понять можно... От этих гаданий люди сходят с ума, и лучше уж супружество с достойным человеком, чем превратиться в старую безумную ведьму...

Он махнул рукою, поворчав о некоторых чрезмерно эксцентричных увлечениях молодых парижанок.

Судя по напряжению мадам д'Эри, она слышала наш разговор, но виду старалась не подавать. Моя милая супруга тоже уловила нить беседы и в эту минуту не задавала собеседнице вопросов, наблюдая за ее побледневшим лицом.

Интересно, что скажет сама вдова о гадалке Элизабет, которую явно недолюбливает? Признается ли в своей неприязни, подозрениях или... ревности.

— Гадалка Элизабет? — вдруг переспросил Шарль. — Кажется, вы говорили о ней?

— Шарль, тебе послышалось, — попыталась сменить тему Люсиль.

— Нет, я отчетливо слышал это имя и упоминание зеркал. Да, дядюшка был с нею дружен, только мне никогда не предлагал посетить ее сеансы...

Мадам д'Эри уже с трудом сдерживала самообладание. Люсиль снова неловко попыталась сменить тему, но Шарль продолжал.

— Поэтому я сам отправился к гадалке Элизабет, но она отказалась меня принять. Пробормотала о каких-то заботах, просила придти через месяц... Сейчас вспоминаю и понимаю, Элизабет была испугана... А потом я узнал, что пришел сразу после визита дядюшки д'Эри... Знать бы, о чем они говорили... Через два дня дядюшка скончался...

Голос Шарля звучал задумчиво.

— До сегодняшнего вечера я не задумывался об этом, — он виновато взглянул на меня. — Может, для вас мои слова окажутся важны, мсье Вербин.

— Да, благодарю... Ваши воспоминания мне очень помогли, — ответил я, снова теряясь в загадках.

Куда приведут эти нити?

Постепенно разговор вернулся к непринужденным светским темам.

Среди наших разговоров вдруг появился вопрос, который очень волновал Аликс.

Ольга начала беседу о французских романах и вновь нашла общий интерес со вдовою.

— Очень хотелось бы получить возможность познакомиться с писателем Виктором Гюго, — мечтательно произнесла моя супруга.

— Мой друг Виктор! — воскликнул барон. — Он будет завтра в Опере, если вы придете, с радостью вас представлю.

— Завтрашняя постановка заслуживает внимания, — сказала мадам д'Эри, — трагичная таинственная история...

Аликс вздрогнула, "трагичные таинственные истории" всегда казались ей тоскливыми, а страдания героев бессмысленными, но ради знакомства с Виктором Гюго она решилась отправиться с нами.

Из журнала Александры Каховской

Ради долгожданной встречи мне пришлось отправиться на трагичную тоскливую оперу. Дабы не прослыть невеждой, попытаться изобразить заинтересованность сюжетом.

Наконец наступил антракт. Нас познакомили с Виктором Гюго перед началом оперы, и я не успела переговорить с ним.

Писатель Виктор Гюго (1840е годы)

В антракт я вышла в коридор из ложи. Надеясь встретить писателя. Понимаю, что разумнее было отложить столь важный разговор, написать письмо, договорившись о встрече, но у меня недоставало терпения. Провидение оказалось благосклонно ко мне. Гюго неспешно прогуливался по коридору. К счастью, поклонники в эту минуту не преследовали его.

— Простите, — робко окликнула я писателя, — возможно, мои слова вам покажутся странными... Полагаю, события вашего романа "Нотр-Дам" происходили в реальности...

О Боже, я даже не продумала свою речь!

Мгновения, которые я ждала ответа на свои слова, показались вечностью.

Оглядевшись по сторонам, Гюго произнес.

— Иногда меня посещают подобные подозрения... Эта надпись "рок" будто преследует...

Он протянул мне свою визитную карточку.

— В любое время буду рад беседе с вами, мадемуазель, — произнес Гюго.

Толпа щебечущих поклонниц снова окружила писателя, пришлось спешно отойти в сторону. Не веря своей удачи, я возвращалась в нашу ложу. Радовало, что меня не приняли за безумную.

* * *

На следующий день у меня произошла другая неожиданная встреча с Сержем Ростоцким. Рано утром я решила прогуляться у Нотр-Дама, надеясь уловить ответы на свои вопросы. Часто призраки являются в сумерках между светом и тьмой, но этим утром я не увидела никого. Призраки не всегда желают показаться живым. Может, они полагают, что пока сказали мне достаточно для размышлений?

В разочарованных чувствах я прошлась вдоль аллеи парка, где и повстречала Ростоцкого. Признаться, мне казалось, что после нашего расставания он решил больше не искать встречи со мной, хотя иногда писал о своем путешествии по Франции и обещал повидать меня в Париже.

Между нами завязалась приятельская беседа. Помня о благородстве Ростоцкого, я поведала ему о призраках Нотр-Дама и книге незнакомца.

— Аликс, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, — произнес он добродушно. — Мой долг помочь вам...

Я благодарно улыбнулась.

— Благодарю за участие, но пока не знаю, когда и где мне понадобиться помочь, — прозвучал мой смущенный ответ. — Пока я даже не знаю, что меня ждет и какая опасность подстерегает.

— Прошу довериться моей наблюдательности! — в его голосе снова было привычное упрямство. — Надеюсь, ваши родственники не станут возражать против моих визитов?

— Константин и Ольга всегда были вашими добрыми друзьями, — спешно заверила я Сергея, встречи с которым была рада.

Мы снова разговорились о делах житейских.

Неожиданно наш разговор прервала молодая барышня. Весьма привлекательная, смуглая с огромными черными глазами. Ее волнистые черные волосы не были убраны в прическу и поддерживались широким серебряным обручем. Я обратила внимание на необычные широкие кольца, которые украшали тонкие пальцы незнакомки.

— Простите, что прерываю вашу беседу, — произнесла она виновато, — прошу у вас одну минуту разговора...

Она умоляюще взглянула на меня, потом перевела взор на моего собеседника.

— Вы мсье Серж Ростоцкий, не так ли?

— Да, вы не ошиблись, мадемуазель, — удивленно ответил он.

— Простите, — еще раз обратилась ко мне барышня.

— Вас оставить наедине? — предложила я.

— Нет-нет, мадемуазель, вам я могу доверять, — спешно заверила меня она.

— Готов вас выслушать, — учтиво произнес Ростоцкий.

— Мое имя Элизабет, я гадалка, вижу будущее людей при помощи зеркала, — представилась она взволновано, — последние дни меня преследуют кошмары... мсье Ростоцкий, очень хочу пригласить вас в свой салон, дабы подробнее рассказать о своих страхах. Мне некому довериться...

— Позвольте узнать, почему вы уверены, что можно довериться мне — незнакомому человеку? — поинтересовался Серж.

— Вас порекомендовал один уважаемый мистик, — произнесла она уверенно.

Ростоцкий недоверчиво смотрел на собеседницу, подозревая в ней городскую воровку.

— Будьте любезны открыть имя человека, который рекомендовал меня, — твердо произнес он.

— Граф Н*, — не задумываясь ответила Элизабет.

Серж сумел сохранить самообладание, услышав упоминание имени своего соперника.

— Любопытно, откуда вы знакомы с графом? — продолжал он расспросы.

— По делам мистическим, мне повинуются зеркала, граф — властелин карт. Попав в затруднительную ситуацию, я обратилась к графу за советом, и он порекомендовал вас, мсье Ростоцкий, не забыв упомянуть о вашей честности и благородстве.

— Значит, граф Н*, — недоверчиво повторил Серж.

— Уверена, граф не ошибся в вас! — в голосе гадалки прозвучало отчаяние. — Он говорил о ваших мистических исканиях. Вы наследник древнеегипетского жреца и хранитель его амулета. Я не могу даже догадываться, какие знания древних открыты вам... Прочите мое письмо...

Она протянула Ростоцкому маленький конверт.

Гадалка Элизабет. Рис. William-Adolphe Bouguereau

— Помогите, прошу вас! — взмолилась она, переведя на меня взгляд. — Я не останусь в долгу. Помощь друга-мистика может оказаться спасением! Клянусь, вас в беде не оставлю! Увы, мой жених не верит мне, считая все буйной фантазией и опасается за мой рассудок...

Мне стало жаль Элизабет. Не стоило труда догадаться, что речь идет о делах мистических. Ростоцкий, будучи обладателем древнеегипетского талисмана, может обладать знаниями, которые спасут гадалку. Но есть сомнение в искренности ее слов.

Поколебавшись, Сергей Ростоцкий взял конверт гадалки.

— Элизабет! — кто-то позвал девушку.

Гадалка обернулась.

К нам подошел высокий статный молодой военный.

— Лейтенант Репоташ, — представился он.

— Мой жених, — смущенно произнесла Элизабет.

— Простите, — произнес он виновато, — моя невеста Элизабет последнее время чувствует себя дурно... Давно говорил, что пора прекращать глупые игрушки с зеркалами, так и умом тронуться легко.

Элизабет опустила взор. Офицер обнял невесту за плечо:

— Пойдем Элизабет, нам лучше уйти, — он снова окинул нас виноватым взором.

Гадалка послушно последовала за женихом, уход она обернулась, взглянув на Ростоцкого умоляющим взором.

— Может, она на грани безумия? — неуверенно рассуждал Сергей.

— А вдруг мадемуазель нужна помощь, и она в опасности? — задумалась я. — Гадалка Элизабет... Кстати, ее сеансы часто посещал покойный д'Эри, внезапную смерть которого расследует Константин...

— Возможно, вы правы...

Ростоцкий склонялся к решению помочь Элизабет, его благородство всегда восхищало. Но по понятным причинам Сергея смущала рекомендация графа Н*.

— Хотелось бы отправиться с вами в салон Элизабет, — предложила я, — если мое присутствие будет нежелательно, я уйду... Но, как мне показалось, гадалка хотела бы увидеть и меня, просто почему-то не решалась попросить...

Действительно, она смотрела на меня с беспокойством. Элизабет доверяет мне, но опасается моего мистического таланта...

— Рисковать вами я не могу!

Ох, опять эта навязчивая опека, будто я слабоумный ребенок. И снова непреодолимое упрямство.

— Думаю, граф догадывается о моем намерении отправиться с вами, — добавила я, дабы развеять опасения Ростоцкого. — И не забывайте о моих мистических талантах, благодаря которым смогу за себя постоять!

Мой голос прозвучал зловеще, что даже Серж отпрянул. Сделав глубокий вдох, я успокоилась. Не стоит забывать, что мой зловещий дар позволяет не только видеть и чувствовать знаки мертвых и предвидеть людскую гибель. Мистический талант дал мне власть мысленно убивать... но всякий раз я чувствую, что слабею, будто умирая сама...

Последняя мысль заставила испугаться, а вдруг это предположение верно, и мистический талант убивает меня...

Рис. Bruyn Barthel

Песня подходящая под настроение (с перводом):

Bring me to life

Глава 5

Воспоминанья бывших невозвратимых Дней

Париж, 184* год

Из журнала Константина Вербина

Вечером я возвращался домой по ставшей уже знакомой дороге. Улочки парижского островка Ситэ стали привычны. Завернув за угол я испытал странное беспокойство. Обычно предчувствие никогда не обманывало меня.

Рука сжала трость, которая служила ножнами для моего клинка. Мгновение и черный силуэт промелькнул предо мной. Я выхватил оружие и поразил противника. Еще мгновение и на его месте появились двое.

Один из них атаковал первым. Второй вдруг резко обернулся, обнаружив внезапное нападение — у меня оказался неожиданный союзник.

Париж. Рис. Barton Rose

Уличный разбойник сильно уступал ловкости горцам, с которыми мне приходилось сражаться. Мой клинок, отразив удар, вонзился в тело противника. Второй злодей был убит прохожим.

— Добрый вечер, Вербин, — услышал я знакомый голос графа Н*. — Вам следует быть осторожнее.

— Предлагаете не выходить из дома, граф? — в тон его иронии ответил я. — Благодарю за помощь.

— Не стоит, вы справились бы без меня, — скромно заметил мой союзник, — просто я не мог равнодушно взирать на ваш бой.

Граф вытер клинок и убрал в ножны-трость подобно моему оружию — очень удобно и распространено.

— Надеюсь, теперь вы верите, что мои таланты не ограничены карточным столом, — заметил он.

— Вполне, — согласился я. — Кстати, благодаря карточному столу вы узнали, что мне грозит опасность?

— Да, не стану скрывать... Решил не рисковать и придти к вам на помощь.

В благородство графа верилось слабо. Скорее всего, он преследовал свои цели. Может, решил вызвать расположение Аликс, оказав мне такую услугу? Или есть другая совсем не романтическая причина?

Из темноты вспыхнули факелы "городской стражи"...

* * *

Шарль одобрял идею отца доверить мне следствие смерти их родственника. Не теряя времени, он сразу же поделился своими размышлениями:

— Дядюшка стал моим лучшим другом и учителем, он много трудился над мистическими книгами, разбирая старинные тексты. Уверен, ему удалось приблизиться к знаниям, сокрытым от простых смертных...

Я внимательно слушал собеседника.

— Полагаю, что дядюшка помешал кому-то из влиятельных мистиков, — предположил Шарль. — К сожалению, мне не известны имена врагов моего учителя. В Париже немало известных мистиков, но я не могу определить, кто из них сильнее. К сожалению, я пока нахожусь в начале своего пути...

— Возможно, враги вашего дядюшки старались не привлекать к себе внимания, поэтому скрывают свои пристрастия и твердят о своих материалистических взглядах.

Собеседник согласился с моим предположением.

Мсье д'Эри. Рис. Вензель Говитш Говиц

— Значит, вы склоняетесь к версии, что мистики совершили так называемое убийство на расстоянии при помощи магических знаний? — уточнил я.

— Именно так, но мой отец не верит мне. Хотя и начал задумываться, что есть многое "что и не снилось нашим мудрецам". Он больше склонен поверить в яд.

— Такую версию тоже не стоит отвергать, — заметил я.

— Возможно, но у дядюшки не было врагов, готовых его отравить, — задумался Шарль.

Молодой человек старался сдерживать свое беспокойство. Он готов был уничтожить убийцу, и злился, что пока не в силах этого сделать.

— С мистическими врагами дела обстоят также, — заметил я, — мы тоже не знаем их имен.

Молодой мистик кивнул, снова погрузившись в свои мысли.

— Предполагаю, — задумчиво произнес он, — нам сможет помочь гадалка Элизабет, которая виделась с дядюшкой незадолго до его гибели. Не уверен, что она захочет говорить, слишком напугана и избегает встречи со мной. Может, вам удастся ее убедить?

Уверенности не было. Судьба мадемуазель вызывала беспокойство, особенно если вспомнить ее беседу с Аликс и Ростоцким. Элизабет нужна помощь. Хотя, возможно, она разыграла перед нами искусную комедию.

— Вы сдружились с Люсиль, не так ли? — задал я личный вопрос. — Мадемуазель увлечена мистикой?

На серьезном лице мистика впервые за всю беседу мелькнула улыбка.

— Да, Люсиль понимает меня и интересуется моими делами. Увы, мадемуазель не обладает мистическими способностями, о чем сильно сокрушается. Полагаю, всему свое время, и Люсиль вскоре почувствует свой талант. Мистические увлечение не могут быть праздным интересом — наверняка, есть способности, нужно лишь подождать. Раньше и я считал себя бездарностью, и какова была моя радость, когда у меня начали получаться простые упражнения. Спасибо дядюшке, что поверил в меня...

Молодой человек вздохнул, вспомнив дорогого родственника.

— Мсье Вербин, я чувствую, что остался совсем один и мне придется противостоять противнику, гораздо мудрее и сильнее меня, — в голосе Шарля звучала обреченность, — Жаль, дядюшка так и не успел подготовить меня к испытаниям. Я читаю его тетради с переводами книг, но даже они пока сложны для моего понимания. Боюсь, что я по неопытности натворю дел, которые не помогут, а пошатнут хрупкое равновесие нашего мира. Дядюшка очень трепетно относился к каждому мистическому шагу. Ошибка — и можно погубить себя и других...

Мудрость Шарля вызвала у меня уважение, однако, оставалось недоверие. Немало я повидал актеров, которые с легкостью разыгрывают благородство.

— Вы совершенно правы, мой друг, — ответил я.

— Буду признателен, если вы позволите Аликс бывать в гостях у Люсиль, я часто навещаю ее. И мне, и Люсиль сейчас очень важна любая помощь...

Я не нашел причины против общения Аликс с родственниками своего друга барона. Возможно, Шарль решится поделиться с Аликс своими мистическими размышлениями, которые сможет понять только она.

— Простите, но как мне показалось, мадам д'Эри не одобряла мистических увлечений супруга, — поинтересовался я.

Собеседник с раздражением вздохнул.

— Вы не ошиблись, мадам очень критично относилась к мистике, считая недостойным занятием для порядочного человека. Однако дядюшка был не из тех, кого можно легко подчинить своей воле. Мадам пришлось смириться, хотя она любила поворчать. Часто просила отца присматривать за мной, чтоб мистическое болото не утянуло и меня. Отец не воспринимал мистику всерьез и не видел причины мне мешать. Только после смерти дядюшки отец стал настороженно относиться к моим увлечениям, но материализм все равно взял верх над беспокойством... Хотя я чувствую волнение отца за мою судьбу...

— Возможно, мадам объясняла причины своей неприязни. Может, страхи?

— Нет, никогда не объясняла, — развел руками Шарль, — сомневаюсь, что она любила дядюшку. Он был богат и хорош собой, его обществом всегда интересовались молодые дамы. Мне часто казалось, что она вышла замуж ради богатства и положения в обществе. Довелось слышать, как она была мила и любезна с первым мужем, к нему у нее остались чувства, но не к дядюшке... От этих мыслей мне всегда становилось грустно...

— Не спешите с выводами, мой друг, — возразил я, — проявление чувств меняется с годами... И вы не можете знать, что сейчас переживает вдова д'Эри... Возможно, она опасалась за жизнь своего супруга, поэтому противилась его мистическим исканиям и, увы, не ошиблась...

— Вы правы, я стараюсь гнать злые мысли... Просто не могу смириться со смертью учителя. Столько подлецов на свете живет и здравствует, а лучшие уходят так и не реализовав свои замыслы!

Оставалось только согласиться с собеседником, помянув безвременно ушедших...

* * *

Мадам д'Эри встретила меня с нескрываемой радостью. По ее бледности и заплаканным глазам я предположил, что сомнения Шарля в чувствах дамы к супругу были ошибочны.

— Благодарю, что согласились побеседовать со мной, — произнес я, опускаясь в кресло напротив хозяйки дома.

— Я очень тяжело переживаю смерть супруга, — вздохнула дама.

— Еще раз мои соболезнования, мадам. Надеюсь на вашу помощь...

— Все что в моих силах...

Дама вздохнула, опустив взор.

Мадам д'Эри. Dubufe Edouard Louis

— Вас беспокоили мистические искания вашего мужа, не так ли? — поинтересовался я.

Собеседница не скрывала своих взглядов:

— Очень пугали, мне даже стало тяжело находиться в его библиотеке. Эти жуткие старые книги, от них исходил запах тлена и холод могилы!

Она поморщилась.

— Я запретила Люсиль входить в библиотеку! Кто знает, как это действует на неокрепший юный ум? К счастью, теперь Шарль забрал все эти книги из нашего дома. Поверьте, в библиотеке стало легче дышать!

Дама вздохнула.

— Теперь меня беспокоит юный Шарль, — продолжала она, — я говорила с его отцом. Барон забеспокоился, но не настолько, чтобы понять серьезность опасности. И особенно я волнуюсь за Люсиль, радует, что у нее нет никаких мистических талантов. Надеюсь, со временем ей наскучит слушать всякий магический вздор...

Я решил не возражать, дама была настроена слишком решительно.

— Спешу заметить, я всегда рада видеть у нас в гостях вашу родственницу, — спешно добавила она, — мадемуазель Аликс произвела очень приятное впечатление на меня, впрочем, как и ваша очаровательная супруга Ольга.

— Благодарю, я передам ваши слова, — ответил я, удивляясь, что мистический дар Аликс не испугал мнительную мадам.

— Не могу понять, почему моего бедного супруга так увлекли мистические искания? — рассуждала дама. — Не знаю, когда именно он ступил на эту опасную дорогу, которая увела его к погибели!

Вдова с трудом сдерживала слезы. Видя эти страдания, я решил уйти, и продолжить беседу в другой день, но мадам д'Эри смогла унять свои чувства.

— Наверно, все началось год назад, когда мой супруг раздобыл старинную книгу пятнадцатого века... Говорили, что книга написана одним из священников Нотр-Дама. Странно, но средневековый священник увлекся мистикой. Не знаю, что записал этот безумец на страницах. Супруг говорил мне, что книга сама нашла его. Он проводил вечера, расшифровывая письмена, которые записывал в тетради. Расшифровав одну книгу, он принялся разыскивать остальные... Удивительно, ему будто сам призрак автора помог отыскать свои труды в разных концах Европы...

— Эти книги и тетради сейчас находятся у Шарля? — уточнил я.

— Да, я сразу отдала ему эти книги. Я не медиум, но даже мне чудилось, будто этот безумный монах из Нотр-Дама бродит ночами по нашей библиотеке!

— Интересно, этот таинственный автор ставил подпись своего имени на книгах?

Собеседница задумалась, припоминая.

— Его имя... да, супруг называл... Клод Фролло...

— Как имя персонажа романа "Нотр-Дам", — заметил я. — Именно так звали священника...

— Действительно! — удивилась дама. — Забавное совпадение.

Совпадение? Видения не обманывают Аликс, возможно, легенда, описанная Гюго в романе, происходила в реальности. Клод Фролло увлекся науками и не только — его привлекла иная грань знаний...

— Эти книги будто находили моего мужа! — повторила дама. — Однажды, к нам в дом пробрались воры. Они перерыли все в библиотеке. Не трудно догадаться, что им были нужны книги и тетради моего мужа, в которые он записывал расшифрованные тексты! Но воры не нашли ни книг, ни тетрадей с расшифровкой, которые лежали на письменном столе, на видном месте.

— Удивительно, мадам, — согласился я, — ваш муж стал избранным... Выходит, Шарль его наследник...

— За что ему такое избрание, за которое пришлось поплатиться жизнью? — дама смахнула слезу. — Шарль настроен продолжить дело дядюшки... Возможно, он прав, мой муж не хотел бы чтоб его труды пропали даром.

Я выразил желание побеседовать с Люсиль, но, к сожалению, юной мадемуазель не было дома, она уехала проведать одну из родственниц.

— В другой раз вы обязательно получите возможность побеседовать с Люсиль, — заверила меня дама. — Она слишком восторженно относится к талантам Шарля, это меня и пугает. Но я не могу мешать их общению, они очень сильно сдружились и стали как родные... Чувствую, что им нужно держаться вместе. Не знаю почему, но только так они смогут победить зло, которое сгущается...

Дама вздрогнула, будто удивившись своим словам.

— Сгущается зло, — повторила она, — увы, я не оговорилась...

Из журнала Александры Каховской

В этот день я отправилась к Виктору Гюго. Дабы собраться с мыслями перед разговором с писателем, я решила прогуляться у Нотр-Дама, где меня встретил граф Н*.

— Решились побеседовать с Гюго? — спросил он заинтересованно.

— Вы не ошиблись, хочу отправиться сейчас, — ответила я, отведя взор от его пристального взгляда.

— Могу составить вам компанию, — предложил граф.

— Не уверена, что в вашем присутствии Гюго захочет быть откровенен, — засомневалась я.

— Напрасно, я знаю Гюго уже много лет. Познакомился во время моих давних странствий... Кстати, именно я рассказал ему о ваших талантах...

Граф оказался настойчив. Признаться, волнение перед встречей не отпускало меня, и я даже обрадовалась неожиданной поддержке.

— Хорошо, я согласна принять вашу помощь, — немного натянуто произнесла я.

Мой спутник хитро улыбнулся и подал руку.

Не помню, как мы добрались до дома Гюго. Я погрузилась в свои мысли и даже не слышала, как граф представился лакею, открывшему нам дверь. Наконец нас проводили в кабинет писателя.

Устроившись в кресле напротив, я приготовилась к разговору. Я не знала, как начать беседу. К счастью, Гюго первым завел речь о своих переживаниях.

— Меня начал беспокоить мой друг д'Эри, когда он раздобыл старинную книгу с зашифрованным текстом. Автором книги оказался Клод Фролло. Поначалу я счел это забавным совпадением имени, но чем дальше мой друг погружался в изучение записей, мое беспокойство возрастало.

Разумеется, это не может быть совпадением! Мне нужно поговорить с Шарлем.

— Автор мистических книг, — продолжал Гюго, — судя по рассказам моего друга, оказался удивительно похож на моего персонажа не только именем. Все совпало с моими представлениями об этом человеке... Признаться, когда писал, я не задумывался о реальности своих персонажей, просто излагал свои мысли о людских страстях, которые привели к трагедии...

Я с трудом сдерживала чувства, чтобы не рассказать о своих видениях. Граф взял меня за руку, давая понять, что пока мне лучше промолчать.

— Все началось с таинственной надписи "рок" на греческом, — добавил писатель задумчиво. — Неужто обезумевший Клод Фролло существовал на самом деле?

Этот вопрос был будто адресован мне, я вздрогнула.

— Меня посетили подобные мысли, когда я впервые подошла к Нотр-Даму, — ответила я уверенно.

Следуя молчаливому совету графа, я не стала описывать свои видения.

"Еще не время!" — будто мысленно твердил он мне.

— Мой друг, теперь вы видите, что я тогда оказался прав, — заметил граф Н*, — вы тогда посмеялись над моими предположениями...

— Я счел ваши слова слишком вычурной похвалой моего скромного таланта, — ответил Гюго, — но неужели карты сказали вам об этом? Как такое возможно?

— Карты легко отличают умершего человека от вымышленного, — задумчиво ответил граф, — вы понимаете, что сюжет романа явился вам неспроста...

— Понимаю, и пытаюсь найти причину — почему Провидение заставило написать меня эту книгу, и какую силу несут записи Клода Фролло... Готов заступиться за своего персонажа, он был честным человеком и тянулся к знаниям во благо человечества подобно многим своим современникам эпохи Ренессанса. Только отвергнутая любовь лишила его рассудка, сделав жестоким. Признаться, я понимаю его чувства, Фролло был готов бросить к ногам любимой богатство и жизнь свою, но его променяли на слащавого бесчувственного глупца! Увы, наивная Эсмеральда не отличила чувств от фальши.

Граф, переведя взор на меня, снова взял мою руку, прося не спорить.

Мнения автора об этом персонаже я не разделяла. Возможно, Фролло был благороден и честен, но он пытался добиться любви угрозами и, не получив желаемого, отправил несчастную девушку на виселицу! Какое может быть оправдание этому жестокому поступку?

Клод Фролло. Рис. Wayne Douglas Barlove

Смолчать я не смогла.

— Простите, но мне не понятно. Как человек, не сумевший совладать со своими чувствами и опустившийся до злодейства, мог стать хранителем тайных знаний? Насколько сильны для него идеи гуманизма? Достаточно ли у него силы воли, чтоб не применить свои знания во зло?

— Этот вопрос тоже занимает меня, — кивнул Гюго. — И душа несчастного Фролло бродит неприкаянной, охраняя свои книги — так рассказывал мне покойный д'Эри. Теперь его наследник — Шарль, за судьбу которого я опасаюсь. Его дядюшка, обладая мистическими познаниями, не сумел противостоять таинственному злодею...

— Но что мы можем сделать? — спросила я.

— Пока — ничего, — ответил граф безразлично. — Только наблюдать...

— Вы правы, — согласился Гюго. — Нам остается только наблюдать. Мадемуазель, буду признателен, если вы мне поможете...

— Постараюсь оправдать доверие, — ответила я неуверенно.

Мы простились с писателем, договорившись о скорой встрече, дабы обменяться своими наблюдениями.

Погода выдалась чудная, и мы с графом устроились за столиком в кофейне под открытым небом.

— Любопытно, — вспомнила я, — почему вы порекомендовали Сержа Ростоцкого гадалке Элизабет?

— Мадемуазель просила моего совета. Ростоцкий ее единственный возможный спаситель, — кратко ответил граф.

— Что Сергей должен сделать? — забеспокоилась я.

— Ему решать... Повторюсь, Ростоцкий именно "возможный спаситель". Может, ему удастся найти верное решение, а может — нет. Карты судьбы Элизабет в его руках.

Граф говорил безразлично в своей привычной манере наблюдателя за людскими страстями и суетой.

Парижское кафе

— Меня заботит только ваша судьба, Аликс, — произнес он, пристально глядя мне в глаза, — вы неспроста оказались втянуты в тайны Нотр-Дама...

— Возможно, Элизабет связана с этой загадкой, — заметила я.

— Вы правы, — согласился граф, — знаю, вы решились отправится с Ростоцким переговорить с гадалкой.

— Вы хотите отговорить меня? — возмутилась я.

Граф осторожно погладил меня по руке.

— Нет-нет, опасность в салоне Элизабет вам не угрожает... Не вижу причины вам препятствовать.

Постепенно у нас с графом завязалась отвлеченная беседа. Он снова стал привычным приятным собеседником.

* * *

Вернувшись домой, я достала книгу незнакомца и продолжила чтение... В этой таинственной истории должна быть подсказка к нашей загадке...

Мистическая мелодия призраков (кликните а картинку):

Глава 6

Для духа, что печалью и мглою окружен

Из книги подаренной незнакомцем

Париж 148* год

Утром, когда рассвет еще не наступил, Паолина Кавелли незаметно вышла из дома. Юная синьорина направилась к Нотр-Даму. Город еще не проснулся, и Паолина к своему счастью не встретила ни одного прохожего.

Синьорина подошла к собору, когда утренние лучи только показались из-за горизонта. Она стояла напротив Нотр-Дама в предутренней тишине. Паолина достала из-под плаща амулет, который висел у нее на цепочке. Первый луч солнца озарил таинственную надпись на фамильной реликвии.

Живые и Мертвые. Гравюра 15 века

— Подскажи мне, подскажи, — прошептала она, прикрыв глаза.

Вдруг чья-то рука легла Паолине на плечо. Она вздрогнула, пытаясь крикнуть, но голос не повиновался ей. Противник схватил синьорину за горло. Девушка почувствовала, что теряет сознание. Скульптуры собора в утренних лучах солнца померкли перед взором.

— Амулет! — отчаянно мелькнула мысль. — Я не должна его потерять.

Вдруг разбойник отпустил Паулину, синьорина обессилено опустилась на камни площади.

Подняв взор, она увидела напавшего на нее злодея в серой одежде, его лицо скрывала серая безликая маска. Он сражался с невысоким, но ловким противником в черной одежде. Лицо спасителя было под маской черного пса-шакала.

В какой-то момент, злодей в сером начал теснить противника к стене собора. Он атаковал настойчиво, размахивая длинным широким кинжалом. Воин в черном уклонялся от ударов, но отступал к стене. Вскоре остался только шаг к отступлению. Противник в сером атаковал, сделав резкий выпад, но герой в черном увернулся от удара, и кинжал злодея со скрежетом скользнул по камню.

Ловкий воин в черном, воспользовавшись замешательством противника, сбил его с ног. Злодей упал ничком, выронив свое оружие. Человек в маске черного пса быстро подхватил падающий кинжал. Победитель опустился рядом с врагом и, приставив свой клинок к его шее, произнес:

— Кто ты? Кто тебя послал?

Но поверженный разбойник не ответил ему, он был мертв. Будто какая-то неведомая сила заставила злодея замолчать.

Синьорина поднялась на ноги. Ее пальцы судорожно сжимали фамильный амулет.

— Благодарю вас, — пробормотала она испугано. — Как мне вас звать?

— Зовите меня воин Анубиса, — ответил победитель. — Вам лучше возвращаться домой... Еще увидимся, я стану вашим хранителем...

С этими слова он скрылся за углом собора. Паолина поспешила за незнакомцем, желая узнать, куда он пойдет. Но спаситель исчез из виду.

Площадь начала заполняться народом, и синьорина решила последовать совету война Анубиса. Кто он? Может, существо из другого мира, или простой смертный смельчак?

Сжимая в ладони амулет, Паолина поспешила домой.

Она поднялась по лестнице в свою комнату, но столкнулась с Гренгуаром, который встретил ее укоризненным взглядом.

— Вы очень рисковали, синьорина, — произнес он тоном строгого учителя, который отчитывает шаловливого ученика.

Паолина не смогла сдержать слез.

— Я не знаю, как поступить дальше, — прошептала она, — отец должен был передать амулет по наследству своему младшему брату Франческо. Но он увлечен науками и не верит в мистику. А для меня этот груз непосилен. Мистических уроков моих родителей оказалось слишком мало, чтобы решить столь сложные задачи. Вот если бы дядя Франческо не был столь упрям! Может, он одумается? Амулет предназначен для него и подскажет, как действовать...

Гренгуар по-отечески обнял плачущую синьорину.

— Всему свое время, — произнес он, — я верю, что вы сможете победить ваших противников... Но почему вы отправились к Нотр-Даму?

— По легенде, Нотр-Дам стоит на месте древнего храма, который много тысяч лет назад построили египетские жрецы. Никто не знает, как странствия завели их в эти края. Говорят, стены Нотр-Дама будто впитали в себя древние тайны. Египтяне проводили обряды на рассвете, под первыми лучами солнца. Я так надеялась, что при помощи амулета получу подсказку жрецов, но мне помешали...

Паолина вздохнула.

— Но к вам не помощь пришел спаситель, не так ли?

— Назвался воином Анубиса, — улыбнулась синьорина, — не знаю, кто он? А вы знаете?

Музыкант покачал головой:

— Не имею права ответить вам... Мне нельзя вмешиваться...

— Скажите хотя бы, человек ли он! — воскликнула синьорина.

— Да, он человек, который станет вашим другом. Кстати, прошу вас рассказать об амулете и воине Анубиса синьору Вербинио, тем самым вы поможете ему разоблачить убийцу.

— Готова следовать вашему совету... Но я опасаюсь за жизнь Вербинио, — поделилась Паолина мыслями, — он прекрасно владеет оружием и победит любого смертного противника. Но я боюсь, что нашего доброго друга попытаются убить мистически.

— Не беспокойтесь, синьорина. Они понимают, что тем самым нарушат закон миропорядка, и тогда хранители равновесия могут их уничтожить в одно мгновение... Мистикой они могут бороться только с мистиками...

— И против меня, — прошептала Паолина.

— Увы, — вздохнул Гренгуар, — и против Франческо, хотя он все отрицает...

Синьорина с трудом сдерживала слезы.

— А вы ведь тоже хранитель равновесия? — спросила она.

— Синьорина, вы слишком любопытны, — строго ответил Гренгуар.

Паолина смущенно улыбнулась и, поблагодарив музыканта за душевный разговор, скрылась в своей комнате. Все мысли синьорины занимал таинственный воин Анубиса, она надеялась, что встреча с ним будет скорой.

* * *

Бенедикт Вербинио, по обыкновению поднялся рано. Синьор спустился во внутренний садик. Размышляя, он бродил по узким дорожкам. Иногда Бенедикт бросал взор на окно второго этажа, где находилась комнаты Изабеллы.

Его размышления прервала Паолина, которая, увидев Вербинио из окна, решилась спуститься и поговорить с ним.

Синьорина сбивчиво рассказала об амулете и своей предрассветной прогулке к Нотр-Даму.

— Надеюсь, мои слова помогут вам, — произнесла она взволнованно, — но прошу вас, не говорите дядюшке... Очень прошу!

Мистический Париж. Рис. Е. Ширенина

Вербинио почувствовал неловкость, что ему придется скрыть историю похождения Паолины от друга.

— Полагаю, вам лучше самой рассказать, — ответил Вербинио. — Особенно об амулете. В руках Франческо он будет в сохранности. И попытайтесь довериться вашему дядюшке, наверняка, ваш отец часто говорил с ним о мистике, поэтому эти слова не станут для него новостью.

— Возможно, вы правы, — задумалась Паолина, — но мне страшно, что дядя Франческо не осознает опасности. Он будет носить амулет открыто, как память о брате, и привлечет внимание злодеев...

— Вам решать, — ответил Вербинио. — Благодарю вас за доверие, синьорина. Без вашего рассказа мои труды были бы бесполезны.

На этом их разговор завершился. Паолина оставила Вербинио наедине с мыслями. Бенедикт чувствовал, что у него нет никаких предположений. Мистические явления усложняли задачу.

— Добрый утро, синьор Вербинио, — окликнул его голос Гренгуара.

— Утро доброе, — обернулся Бенедикт.

— Загадка кажется вам неразрешимой? — спросил музыкант. — Не отчаивайтесь, просто вам не известны все факты...

— Понимаю, — ответил Вербинио, — но не уверен, что эти факты мне откроются... Для меня дело чести найти убийц Марио и Джулии Кавелли, которые были моими добрыми друзьями, а их родственник Франческо для меня как брат.

— Вы говорили с Паолиной...

— Да, и ее слова запутали меня еще больше... Хотя я теперь понимаю, что на Кавелли напал опасный мистический противник. Надеюсь, Паолина расскажет Франческо об амулете, который прячет в шкатулке.

— Амулет, — задумчиво произнес Гренгуар, — часто вспоминаю Эсмеральду, которой не смог помочь... У нее тоже был фамильный амулет...

Вербинио вопросительно взглянул на собеседника, понимая, что ему только что подкинули ненавязчивую подсказку.

— Эсмеральда верила, что амулет поможет отыскать родителей, — продолжал Гренгуар, — к сожалению, она отдала его Фебу, который не оценил подарка...

— Вы полагаете, что амулет Эсмеральды обладает мистической силой, подобно амулету Кавелли? — оживился Вербинио. — Эх, неужели глупец Феб потерял этот подарок?

Гренгуар промолчал.

— Подходит время завтрака. Вас ждет моя прекрасная госпожа, — переменил он тему беседы, лукаво улыбнувшись.

* * *

За завтраком Изабелла и Бенедикт сидели рядом, и между ними завязалась непринужденная беседа. Они улыбались друг другу, радуясь взаимному пониманию.

Паолина сидела молча, бросая на дядюшку обиженные взгляды. Франческо старался держаться, как обычно, хотя был немногословен. Судя по медальону, который отчетливо выделялся на его черном костюме, у него состоялся разговор с племянницей. Но скрывать фамильную реликвию Франческо не собирался.

Изабелла. Рис. John Hoppnet

Завтрак семейства нарушил визит отца Гийома.

Изабелла предложила гостю присоединиться к их трапезе, и предложение было встречено согласием.

— Конечно, он приходит всегда к завтраку, обеду, ужину, — пробормотал Франческо.

— Будьте осторожны, — поучительным тоном сказал отец Гийом, глядя на Изабеллу и Бенедикта. — Вы сами не заметите, как окажетесь на пороге грехопадения...

Бенедикт и Изабелла, увлекшись разговором, взялись за руки, за что вызвали осуждение святого отца. Слова гостя прозвучали неожиданно, и собеседники не нашлись, что ответить.

Франческо, услышав эти речи, расхохотался во все горло.

— Простите, мне не понятна причина вашего веселья? — вкрадчиво поинтересовался отец Гийом. — Я не слышал вашей предыдущей беседы...

— Меня насмешили ваши слова о пороге грехопадения, — пояснил Франческо.

— Наш отец не одобряет...

— Вашему отцу в Ватикане наплевать, хоть на алтаре, — отмахнулся Кавелли. — Я Рим повидал, там всякое творят.

— Сын мой, как вы можете говорить о столь запретных темах в присутствии вашей юной непорочной племянницы? — священник осуждающе покачал головой.

— Я не собираюсь заточить Паолину в монастыре, — ответил Франческо, — она со временем выйдет замуж...

— Надеюсь, скоро вы убедитесь в моей правоте, — смирно произнес отец Гийом, — Я буду молиться за вас... Мне вас жаль, сын мой...

— Весьма польщен, — хмыкнул Фанческо, подавая кубок для вина слуге.

— Простите любопытство, — вдруг резко переменил тему отец Гийом, — я не видел у вас этого медальона... На нем какие-то подозрительные письмена. Вдруг это дьявольские знаки? Лучше вам избавиться...

— Это фамильная реликвия, память о моем покойном брате, — перебил Франческо.

— Простите, не хотел вас обидеть, — тон отца Гийома снова стал смиренным. — Я буду молиться за вас, сын мой.

Бенедикт заметил, что священник с интересом рассматривает амулет Франческо, будто пытается понять его предназначение.

— Отец Гийом, надеюсь, вам понравился Париж и Нотр-Дам? — спросила Изабелла.

— В этом храме я чувствую присутствие злых сил, от которых надо избавиться, — ответил отец Гийом печально, — мой покойный брат Клод Фролло, оказался под властью злых чар... Увы, из-за его нерадивости демоны проникли в святое место. Говорили, что Фролло писал какие-то книги, которые пропали после его смерти. Жаль, что я опоздал, эти книги надо было сжечь!

— Вы бы весь Париж спалили, — произнес Франческо, демонстративно зевая.

— Мне жаль, что любители новомодных наук не понимают и не чувствуют демонической опасности, — покачал головой священник, — сегодня ночью черный демон опять пробрался в тюрьму и спас колдуна-еретика! Этот демон знает все ходы и выходы, умеет незаметным проскочить мимо стражи и ловко открывает замки. Потом его друзья-демоны помогли колдуну-еретику бежать из города, теперь нам его не сыскать. Мне особенно грустно, что заблудшая душа еретика оказалась потеряна навсегда. Завтра он бы принял очищение огнем святого костра, и его душа была бы в раю. Мы делаем благое дело, спасая души. Несколько мгновений мучений в огне, а потом райское блаженство.

Закатив глаза, он поднял руки к небу.

— Восхищаюсь этим смельчаком! — зааплодировал Франческо. — Как он умудрился разузнать о всех ходах-выходах в тюрьмах?

— Как вы наивны, сын мой... Колдуны и ведьмы — не выдумки! — тон священника звучал как обычно смиренно и вкрадчиво.

Кавелли отмахнулся.

— Это демон! — продолжал отец Гийом. — Демон с головой черного пса!

Услышав эти слова, Паолина вздрогнула и опрокинула стоявший рядом кубок Франческо. Она испуганно смотрела на отца Гийома.

— Не бойся, дочь моя, — произнес он, — демон не проберется в вашу обитель... Я прочту молитвы...

— Буду вам очень благодарна, отец Гийом, — произнесла Изабелла, — сегодня Нотр-Дам получит от меня пожертвования.

— Спасибо, дочь моя. Жаль, что ваш кузен не понимает опасности.

Франческо знал, что Изабелла просто не хочет ссориться с этими безумцами, и решил промолчать.

* * *

После завтрака Бенедикт отправился побеседовать с Фебом де Шатопером, дабы расспросить его об амулете Эсмеральды. Офицер городской стражи не скрыл своего недовольства визитом Вербинио.

— Ваш друг оскорбил меня! — произнес он возмущенно. — Как вы посмели явиться ко мне?

— Мой визит связан с убийством синьоров Кавелли, — произнес Бенедикт.

Лицо Феба скривилось.

— Не могу понять, какое отношения я имею к этим синьорам? Я даже узнал об их существовании недавно...

— Очень часто несвязанные детали, создают одну картину. Они подобны фрагментам мозаики, — ответил Бенедикт.

Феб де Шатопер, впечатленный таким пояснением, понимающе кивнул.

— Ладно, я с вами не в ссоре, и мне жаль погибших Кавелли — они невиновны в бесстыдном поведении своего родственника. Готов ответить на ваши вопросы.

Рука Бенедикта сжала рукоять кинжала. Тон Феба звучал настолько высокомерно, будто он делал одолжение.

— Вы помните Эсмеральду? — спросил Вербинио.

От столь неожиданного вопроса собеседник вздрогнул.

— Да, это было мимолетное увлечение, — вздохнул он.

— Которое закончилось трагедией...

— Вы пришли читать мне проповеди? — тон офицера прозвучал капризно.

Бенедикт удивленно отпрянул.

— Эсмеральда подарила вам медальон, не так ли? — спросил он.

— Медальон? Да, она отдала мне какую-то цыганскую побрякушку, — кивнул Феб, — теперь уже не припомню, куда я ее подевал... Может, обронил. Неужели это один из фрагментов вашей картины? — он хмыкнул.

Ответ усилил отвращение Бенедикта к собеседнику.

— Возможно, — ответил Вербинио, с трудом сохраняя хладнокровие.

Медальон Эсмеральды может оказаться амулетом, равным по силе амулету Кавелли, и по вине слащавого глупца он может попасть в руки злодеев — понимал Бенедикт.

— Передайте вашему другу мое возмущение! Я не получил от Флер де Лис ни одного письма, — обиженно произнес Феб де Шатопер. — Он околдовал мою невесту!

— Вы желаете дуэли с моим другом? — иронично поинтересовался Вербинио.

— Нет-нет, — замотал головой офицер. — Не забывайте о моей должности в городской страже!

Покинув неприятного человека, Бенедикт с жалостью подумал о несчастной Эсмеральде.

— Если бы я мог предотвратить, — сокрушался он. — И пропавший амулет... Франческо в опасности, но он не захочет меня слушать.

* * *

Вербинио после беседы беседы с Фебом де Шатопером отправился с визитом к юному Доминику де Гарде, смерть отца которого тоже вызвала немало пересудов.

Молодой человек лет семнадцати охотно согласился побеседовать с гостем.

— Знаю, вы думаете, что моего отца убили. Я тоже так думаю, он был другом Кавелли. Сначала убили моего отца, а потом убили Кавелли. Я боюсь, что и меня убьют...

Доминик. Рис. Корреджо

Доминик выглядел испуганным и глуповатым.

— Еще отец Гийом говорил, что в городе колдуны и ведьмы, и они могут меня заколдовать, — добавил он шепотом.

Бенедикт с трудом сдержал вздох.

— Раньше вы были учеником Клода Фролло, не так ли? — спросил он.

— Да, и мне очень жаль моего учителя, — вздохнул Доминик. — Но отец Гийом говорит, что мне нужно забыть его греховные уроки...

Юноша испуганно осмотрелся по сторонам.

— Ваш отец пытался вам что-то сказать перед смертью? Вы помните его последние слова? — Бенедикт пытался получить разумный ответ.

— Увы, я так испугался, что ничего не понял... Сначала погиб мой учитель Фролло, а потом отец... Я совсем один, — Доминик вздохнул, глядя в потолок.

Несколько мгновений Бенедикт Вербинио молча смотрел на собеседника, который терпеливо ждал очередного вопроса.

— Наверно, отец Гийом говорил вам о демоне с головой пса? — поинтересовался он.

При упоминании об этом персонаже, Доминик испуганно сжался.

— Его я особенно боюсь, очень страшно, — прошептал он.

— Вы боитесь его демонической силы или удара клинка?

— Удара клинка тоже боюсь, — закивал собеседник. — У него острый кинжал.

Бенедикт снова молчал несколько мгновений.

— А вы владеете оружием? — вдруг спросил он. — Вас обучали?

— Нет-нет, — замотал головой де Гарде. — Я боюсь пораниться.

— Могу прямо сейчас преподать вам урок. Вы должны уметь постоять за себя!

— Не надо, не стоит, — попытался возразить собеседник.

Но Бенедикт уже снял со стены шпагу и бросил Доминику. Молодой человек поймал оружие, но тут же бросил на пол, причитая:

— Я боюсь пораниться...

— Как вам будет угодно, — улыбнулся Вербинио. — Желаю вам быть осторожным.

— Да, я очень осторожный, — заверил его Доминик де Гарде.

На этом Бенедикт покинул пугливого собеседника, сокрушаясь, что не знает, как помочь Франческо и Паолине.

Мой пост в ЖЖ о легенде Нотр-Дам и мистика Египта

Песня, пердающая дух и нравы Эпохи Ренессанса (с перводом): Verone

Глава 7

Никто не различит их

Париж 148* год

Из книги, подаренной незнакомцем

Ночная тьма опустилась на город. Никто из горожан не заметил человека, закутанного в плащ. Таинственный прохожий бесшумно следовал по узким улочкам. Он двигался уверенно, зная дорогу. Этот человек мелькал в лунном свете подобно тени.

Рис. Каспад Дэвид Фридрих

Преодолев запутанную дорогу, прохожий остановился у неприметно дома и три раза постучал в дверь. Ему немедля отворили. Гость тихо назвал пароль, и привратник пропустил его.

Гость, оказавшись в темной прихожей, скинул капюшон. Привратник зажег факел. Силуэт маски черного пса с острыми ушами четко вырисовался на стене. Воин Анубиса прибыл на аудиенцию к магистру влиятельного ордена.

Привратник, лицо которого скрывала обычная черная полумаска, жестом велел следовать за ним.

Они шагнули в узкий коридор, воин Анубиса последовал за своим провожатым, который подошел к картине, висевшей на стене, и положил ладонь на позолоченную раму. Каменная плита на полу открылась, образовав спуск вниз по крутой лестнице.

Провожатый молча спустился вниз. Воин Анубиса не отставал, проворно ступая по узким ступеням.

Лестница привела их к добротной деревянной двери, которая распахнулась перед пришедшими.

— Можешь быть свободен, — прозвучал властный голос.

— Да, господин, — ответил провожатый удаляясь.

Воин Анубиса один вошел в комнату, которая тонула в полумраке тусклого света свечей.

Его собеседник, облаченный в черную мантию, восседал в высоком кресле подобно трону. Лицо его скрывала черная маска. Он жестом указал гостю кресло напротив.

— Благодарю, что согласились принять меня, магистр, — произнес воин Анубиса.

— Вы оправдали наше доверие, — произнес тайный собеседник, — признаться, ваша идея мести инквизиторам — убийцам нашего магистра-предшественника сразу вызвала мое восхищение. Короли уже получили свою награду, проклятье настигло их. Теперь для нас дело чести помешать злодействам их сообщников!

— Меня беспокоят аресты, которые участились в Париже, — произнес воин Анубиса.

— Отец Гийом фанатичный безумец, — махнул рукой магистр, — я тоскую по несчастному Клоду Фролло, с ним я мог договориться. А от сумасшедшего Гийома мне приходится скрываться!

— Меня беспокоит, что арестованные, действительно, обладают мистическими талантами, — пояснил войин Анубиса, — Нет, они не поклоняются дьяволу и не колдуют... Но они не простые люди, хотя многие и не догадываются о своих талантах... Сейчас дело не в лживых доносах, их арестовывают сознательно...

— Неужто отец Гийом знает, кого казнить? — изумился магистр. — Он решил избавиться от безобидных людей, обладающих мистическими талантами?

— Полагаю, некий "тайный противник" указывает отцу Гийому на жертву, желая избавиться от всех, кто может ему противостоять. Осознает ли наш инквизитор, с кем имеет дело, или нет — не берусь судить...

— Разделяю ваше беспокойство, — ответил магистр, — и вижу взаимосвязь с убийством четы Кавелли...

— Вы совершенно правы, — подтвердил воин Анубиса.

— Мои люди постараются сделать все возможное, чтобы отыскать этого "тайного противника", как вы сказали...

Воин Анубиса промолчал. Казалось, что он усомнился, что адепты ордена смогут справиться со столь сложной задачей.

— Надеюсь, что вы откроете мне свое лицо, — сказал магистр добродушно. — Почему вы скрываетесь от нас? Причина в недоверии? В ответ я готов снять свою маску. Меня знают немногие...

— Благодарю за доверие, и я уверен в вашем благородстве, но у меня есть причины, — воин Анубиса склонил голову.

— Будь по-вашему, — развел руками магистр.

Гость с почтением поклонился. Аудиенция завершилась.

* * *

Всё утро Вербинио провел в размышлениях, разрозненные фрагменты мыслей не складывались в мозайку. После обеда Бенедикт отправился с Изабеллой во внутренний дворик.

— Мой кузен говорил, что вы прекрасный фехтовальщик и научили его некоторым секретным приемам, — произнесла она, хитро улыбнувшись.

— Франческо преувеличил мои таланты, — ответил Вербинио, — я обучил его лишь двум приемам.

— Надеюсь, вы и мне раскроете ваш секрет, — попросила Изабелла, — я владею шпагой и могу постоять за себя.

Вербинио недоверчиво взглянул на изящные пальцы молодой дамы.

— Сочту за честь, — ответил он, поднеся к губам руку Изабеллы.

Между ними снова завязалась непринужденная беседа. Бенедикт и Изабелла не заметили, как пришло время ужина.

Вербинио мысленно молился, что бы к ужину не явился отец Гийом.

К счастью, семейная трапеза не была нарушена гостями. Паолина выглядела спокойной, казалось, она смирилась с решением дяди носить амулет открыто. Франческо оказался разговорчив, и расспрашивал Изабеллу о Флер-де-Лис, интересуясь, когда прекрасная синьорина пожалует в гости, и бранил "красавчика Феба".

Когда ужин подошел к концу и домочадцы решили разойтись по комнатам, Изабелла окликнула Бенедикта. Смущенно подойдя к нему, она взяла Вербинио за руку и положила ему на ладонь ключ от своей комнаты...

Эта ночь принадлежала только им...

* * *

Вербинио проснулся по обыкновению рано, когда Изабелла еще спала. Рассвет только начинался.

Одевшись, Бенедикт подошел к портрету Изабеллы, придирчивым взглядом осматривая нарисованные черты. Ему казалось, что живописец так и не сумел уловить очарование оригинала. Вдруг его взор упал на рукоять кинжала, который оказался между рамой портрета и стеной.

Вербинио осторожно извлек кинжал. Его заинтересовала необычные черные ножны и рукоять с таинственными символами. К своему удивлению, он узнал в них знаки, которые рисуют любители оккультных наук. Бенедикт спешно положил кинжал назад.

Задумавшись, он подошел к окну...

Неужели Изабелла может быть замешана в преступлении? Ему не хотелось даже думать об этом. А вдруг она в опасности? Может, расспросить? Нет! Так можно только навредить. Знать бы, что значит, этот кинжал... Похоже на ритуальный нож... Бенедикт вздохнул, гоня мрачные мысли, но разум возвращал недоверие.

Мысли метались. А вдруг Франческо? Он получил наследство убитых родственников и распоряжается долей племянницы Паолины, пока она не выйдет замуж... Папское разрешение на медицинские опыты дорого стоило... Как часто в наши дни золото рушит братскую любовь! Неужто, добрый друг Франческо искусный лицемер, который решил бросить подозрение на кузину? А вдруг именно Изабелла... Она получила драгоценности по завещанию убитых родственников...

Бенедикт закрыл лицо руками, пытаясь унять волнение.

Он обернулся, Изабелла еще спала, ангельски улыбаясь во сне. Вербинио подошел к ней и, опустившись на колени у кровати, поцеловал красавицу.

Дверь комнаты открылась. На пороге появилась служанка. Она смущено взглянула на Вербинио, который, бросив ласковый взгляд, на сонную Изабеллу, спешно вышел из комнаты.

Служанка — миловидная юная девушка, краснея, отвернулась.

* * *

Днем, когда Изабелла уехала с визитом к Флер де Лис, Вербинио решил заглянуть в ее комнату, чтобы получше рассмотреть кинжал. Чувствуя себя весьма неловко, он пытался оправдать свои действия благой целью — поиск убийцы.

Комната служанки была смешной с комнатой госпожи, одна дверь ее комнаты вела в комнату Изабеллы, другая — в коридор. Дверь комнаты служанки с выходом в коридор, оказалась слегка приоткрыта, Вербинио услышал бормотание девушки.

В приоткрытую дверь он увидел, что она горячо молится перед распятьем. Поднявшись с колен, она твердо прошептала:

— Я должна рассказать об этом на исповеди.

Бенедикт отошел в сторону. Он не знал, как поговорить с девушкой, чтоб не испугать ее. Что она хочет рассказать? А может, ее беспокоят личные переживания? Или девицу смутил ночной визит гостя к госпоже? Какое отношение эта девица может иметь к следствию? Но чутье подсказывало, что служанка многое скрывает... При этом присутствовало чувство обреченности, что она ничего не сможет сказать...

Служанка вышла из комнаты. Девушка была взволнована и не заметила Бенедикта, стоявшего в стороне, она спешно направилась к лестнице.

Вербинио вернулся и вошел в комнату Изабеллы.

К своему удивлению, Бенедикт не обнаружил кинжала на прежнем месте. Снова взглянув на портрет Изабеллы придирчивым взором, он покинул комнату.

Разыскивая Франческо, гость отправился в библиотеку дома. Он не ошибся, синьор Кавелли сидел за столом, склонившись над книгой.

Рядом хлопотала служанка Изабеллы.

— Синьор, вам подать книгу, которую вы читали вчера? — спросила она, мило улыбаясь.

Девушка подошла к полке и достала одну из книг.

— Благодарю, Мари, вы можете быть свободны, — бесстрастно ответил Франческо, погрузившись в чтение.

Мари. Рис. Daniel F Gerhartz

Служанка послушно поставила книгу на полку и покинула библиотеку, бросив на синьора любопытный взгляд.

— Я разузнал о человеке, который внезапно умер у Норт-Дама, — произнес Бенедикт. — Соседи рассказывали, что он разорился и погряз в долгах, но потом вдруг неожиданно разбогател... Поговаривали, что он продал душу дьяволу.

— Чего ждать от толпы суеверных болванов, — хмыкнул Франческо.

— Полагаю, деньги у этого горожанина появились неспроста, — заметил Вербинио.

— Согласен... Кто-то его подкупил, а потом отравил. Жаль, нам не узнать, какую тайну несчастный унес с собой в могилу... Вдруг, он знал убийц?

В голосе Кавелли прозвучала досада.

Вербинио подошел к книжной полке. Книга, которую сняла Мари, не была задвинута до стенки. Бенедикт удивился, что книга, которую читал материалист Франческо, — трактат о мистических явлениях. Может, эта книга просто веселила Кавелли?

* * *

Вернувшись из гостей Изабелла позвала служанку переодеться. Госпожа сразу заметила, что Мари выглядит взволнованной и напуганной. Девушка старалась не встретиться взглядом с Изабеллой.

— Вы чем-то обеспокоены, Мари? — поинтересовалась Изабелла, отдавая снятые украшения служанке.

— Прошу вас, не беспокойтесь за меня, госпожа, — пролепетала девушка, укладывая драгоценности синьоры в шкатулку.

Изабелла недоверчиво взглянула на Мари, но ничего не сказала.

Служанка подошла к столику, чтобы поставить шкатулку, но вдруг пошатнулась.

— Мне дурно, — прошептала она.

Шкатулка упала на пол, драгоценности госпожи рассыпались по полу.

Мари, схватившись за горло, опустилась на колени. Изабелла опустилась рядом с нею.

Служанка попыталась что-то сказать, но только тяжело вздохнула. Ее глаза закрылись.

В этот момент в комнату вошел Вербинио.

— Мари, ей вдруг стало дурно, — едва прошептала Изабелла, закрыв лицо дрожащими руками.

Бенедикт, нагнувшись, взял девушку за руку.

— Она мертва, — произнес он печально.

— О Боже! — госпожа зарыдала.

Вербинио помог подняться плачущей Изабелле. Утешая, он заключил даму в объятья.

— Мари умерла подобно тому человеку у Нотр-Дама, — с трудом произнесла Изабелла, — Сегодня она выглядела обеспокоенной, будто ее что-то тяготило, но сказать было боязно...

Изабелла вопросительно смотрела в глаза Вербинио, который клял себя за собственное бессилие.

— Я верю в мистические силы, — продолжала она, — и меня пугает самоуверенность Франческо...

Снова Бенедикту пришлось задуматься о подозрениях, и снова он решил не изнурять себя волнением, пока не будет окончательно уверен.

— Вы заметили, что ваш кузен стал объектом внимания бедняжки Мари? — спросил Бенедикт.

Изабелла хотела было возразить, но, поразмыслив, согласилась.

— Этот внезапный интерес я наблюдаю два дня, — ответила дама. — Признаться, я весьма удивлена. Франческо часто гостил у меня, и обычно Мари оставалась к нему равнодушна... Не могу понять ее столь неожиданного интереса.

— Вы были дружны со своей служанкой, не так ли?

— Да, вы правы, я очень привязываюсь к людям, — воздохнула Изабелла.

— Какого нрава была эта девушка?

— Очень добродушная и доверчивая, чем вызывала мое беспокойство. Я надеялась выдать ее замуж на достойного человека, и опасалась, что какой-нибудь негодяй обидит наивное дитя. Я научила Мари грамоте, и она с интересом прочла все романтические книги, усилив мое волнение за ее судьбу...

Изабелла снова не смогла сдержать слез.

Рис. STEPHANIE HENDERSON

— Почему Мари? Кому помешало это милое дитя?

В комнату вошел Франческо, он замер на пороге, увидев тело мертвой девушки. Изабелла взволнованно рассказала ему о трагедии.

— Бедная Мари, — прошептал Франческо. — Но как она могла умереть?

— Как тот человек у Норт-Дама, — ответила Изабелла, — мистика!

Она нервно рассмеялась.

— Нет, не верю! — перебил Кавелли кузину. — Мари и того горожанина отравили! Есть медленно действующие яды! Так ведь, мой друг Вербинио!

Бенедикт развел руками.

— Можешь добавить меня в списки суеверных болванов, — произнес он с иронией.

Изабелла благодарно взглянула на Вербинио.

* * *

Паолина весь день провела в своей комнате. Узнав о смерти Мари, синьорине стало особенно страшно. Ей казалось, что неведомый противник сумел проникнуть в дом Изабеллы и скоро доберется до нее.

Дабы отвлечься от мрачных мыслей Паолина заняла себя чтением. Она не заметила, как вечерние сумерки опустились на город.

Вдруг окно распахнулось настежь, и на подоконнике возник черный ворон. Птица с любопытством смотрела на Паолину, склонив голову на бок. Синьорина заметила, что под крыло ворона привязан маленький конверт. Она робко протянула руку. Ворон не шелохнулся. Паолина спешно отвязала послание. Ворон встряхнулся и улетел.

Синьорина спешно распечатала послание.

— Воин Анубиса, — радостно прошептала она. — Я должна быть в полночь по указанному адресу...

Радость быстро сменилась беспокойством.

— А вдруг там ловушка?

Колебалась синьорина недолго.

— Пока это единственная возможность найти союзника против тайного противника, — решилась она.

Когда наступила ночь, Паолина незаметно выскользнула из дома. Назначенное место находилось недалеко. Завернув за угол, синьорина оказалась возле дома, указанного в адресе.

Она робко постучала, трижды, как было сказано в послании.

Дверь отворилась, и Паолина вошла в небольшую комнатку, освещенную одинокой свечей. В комнатушке стояли деревянные грубо сколоченные стол и стулья.

Перед ней предстал ее спаситель — воин Анубиса.

— Я рад, что вы доверились мне, — произнес он, поклонившись. — Простите, что принимаю вас в столь скромной комнатушке.

Они сели за деревянный стол друг напротив друга.

— Вы знаете, кто этот таинственный противник? — спросила Паолина.

— К сожалению, его имя мне неведомо. Мне приходится сражаться с тенью. Он очень умен, и часто опережает меня на несколько шагов, — воин Анубиса не скрывал правды.

— Значит, вы просто человек...

— Увы, обычный человек. Прошу простить, если разочаровал, но нам не следует прятаться от правды, свои слабости нужно оценивать здраво. Могу успокоить, что наш противник тоже человек...

— Нет-нет, я не разочарована! — горячо возразила Паолина. — И благодарна, что вы готовы помочь мне... Знать бы какую цель преследует наш противник?

— Полагаю, что цель его вполне предсказуема — власть. И ему мешают люди с необычными способностями, как вы, синьорина. Пока вы напуганы, он не принимает вас в серьез, но, думаю, это ненадолго... Простите, что пугаю вас, но нужно осознавать опасность!

— Вы правы, — кивнула Паолина, сдерживая страх.

Она с интересом рассматривала черную маску остроухого пса, которая скрывала лицо собеседника.

— Не знаю, чем я могу быть опасна. Мои родители не успели мне раскрыть многие тайны...

— Вы недооцениваете себя, синьорина. Мой долг научить вас постоять за себя...

Собеседник, не спросив позволения, взял Паолину за руку и надел ей на запястье тонкий браслет из прозрачных камней. Браслет выглядел дешевой безделушкой, но синьорина без объяснений ощутила его ценность.

— Теперь я смогу почувствовать, если вам грозит беда, — произнес воин Анубиса, — но хочу предупредить, если прозрачные камни станут красными — меня уже нет в живых...

Голос собеседника звучал спокойно, будто речь шла не о его жизни.

Паолина вскрикнула.

— Нет! Вас не убьют! — сказала она по-детски уверенно.

— Не забывайте, что я всего лишь человек, хотя и обладаю мистическими талантами. Ждите от меня письма, в котором я назначу дату, время и место нашего первого урока...

Его голос становился все тише и тише...

Паолина почувствовала, что у нее закружилась голова, она потеряла сознание...

Очнулась синьорина дома, в своей кровати. Рассвет только начинался. Поначалу произошедшее показалось странным сном. Но окончательно проснувшись, Паолина поняла, что спала одетой. Синьорина вспомнила о браслете. Действительно, подарок война Анубиса подтвердил реальность произошедшего.

Париж, 184* год

Из журнала Александры Каховской

Пришлось прервать чтение книги незнакомца. Ольга сообщила мне о визите Климентины, сестры Сержа Ростоцкого. Я заранее знала, о чем будет наш разговор. Климентина ссорилась со своим женихом несколько раз в неделю, и несколько раз в неделю мирилась. Слушать об их драмах у меня не было сил, но пришлось покориться...

Рис. Каспар Дэфид Фридрих

Песня, пердающая настроение Вербинио в этой главе (с переводом): Le bonheur tout simplement

Глава 8

Со снегом спящих лилий

Париж, 184* год

Из журнала Александры Каховской

Этой ночью снова приснился Нотр-Дам. Казалось, что моя душа отправилась на прогулку к собору. Вокруг была удивительная тишина. Яркая луна и звезды сияли на безоблачном небе.

Средь тишины зазвучала необычная музыка. Не сразу я узнала старинную мелодию мессы "Ite, missa est"*, которая показалась мне не умиротворяющей, а зловещей.

Призрак Эсмеральды, Рис. Ормона

На площади перед собором в лунном свете я увидела призрак миниатюрной девушки, которая танцевала под эту пугающую музыку... Движения привидения были неспешны и плавны...

Я побежала к ней, чтобы заговорить, но видение исчезло. Дверь собора отворилась, и я, не задумываясь, вошла внутрь. Я прошла по залу среди мерцающих огней, напоминавших мне "свечи жизней" из легенды. Музыка становилась громче.

_________________________

*"Ite, missa est" (лат.) — месса закончена, идите (дословно "идите, распущено")

Среди темноты вдруг появилась фигура человека. Он стоял на коленях перед распятьем. Я спешно подошла к незнакомцу. В свете огней рассмотрела его профиль с правильными чертами. Повинуясь неведомой силе, я опустилась на колени рядом с ним. Человек повернулся ко мне. Лицо его оказалось приятным, только мертвенная бледность призрака вызывала страх. Пристальный взгляд бездонных глаз смотрел на меня.

— Приветствую, — произнес он приятным голосом, — я когда-то служил звонарем...

После его слов прозвучал бой колокола, и я проснулась.

Долго не могла собраться с мыслями. Призрак звонаря — вполне приятный молодой господин... А в книге Гюго — уродливый Квазимодо... Мне пришлось столкнуться с закономерностью: призраки стариков обычно выглядят молодыми — тело постарело, но не душа. Но черты призрачных лиц всегда похожи на их портреты в молодости. Я не могла найти ответа.

Из журнала Константина Вербина

Утром я отправился в салон мадемуазель Элизабет. Мой визит вызвал у гадалки беспокойство, она с трудом сохраняла самообладание.

Кабинет, где Элизабет принимала посетителей, оказалась небольшим. Стены и окна были увешены плотной черной тканью. Две свечи на столе освещали комнату. Гадалка сидела за столиком, укрытым черной атласной скатертью. Перед Элизабет стояло зеркало, в котором она видела будущее посетителей.

Я опустился в кресло напротив.

— Вы виделись с мсье д'Эри за два дня до его смерти, не так ли? — начал я беседу доброжелательным тоном.

— Да, мсье д'Эри часто заходил в мой салон, — ответила мадемуазель напряженно.

— Вы помните настроение д'Эри во время визита? — поинтересовался я.

Ненавязчивый вопрос немного успокоил гадалку.

— Он выглядел очень взволнованным... Не знаю, как точно описать... Это было волнение, которое свойственно людям накануне важного события...

Элизабет задумалась, погружаясь в воспоминания.

Элизабет, Рис. Joseph Desire Court Rigolette

— Мсье хотел узнать у вас, будет ли его дело удачным?

Гадалка вздрогнула.

— Нет-нет, — взволнованно ответила она, — мсье д'Эри никогда не интересовало гадание... Он был для меня другом, близким по духу. Для меня стало величайшим счастьем найти столь понимающего близкого человека.

Она закрыла лицо руками, пытаясь унять чувства.

— Прошу принять мои соболезнования, мадемуазель, — спешно добавил я. — Понимаю вашу боль утраты.

— Благодарю, — мадемуазель печально улыбнулась сквозь слезы.

— Возможно, д'Эри доверился вам как другу? Ваши слова помогут мне найти убийцу...

— Убийцу, — прошептала она, тяжело вздохнув.

— Полагаю, вы согласны, что смерть вашего доброго друга неслучайна.

Мадемуазель молча кивнула, прикрыв глаза.

— Мсье д'Эри ничего мне не рассказал, — ответила она, собравшись с мыслями, — ничего...

— Но вы чувствовали, что он скрывает какую-то тайну?

— Чувствовала... знала... и опасалась за его жизнь...

Слезы снова потекли из глаз Элизабет.

— Вы погадали на его будущее?

— Нет, никогда бы не осмелилась вмешаться в судьбу без согласия. Но даже не настраиваясь на гадание, я чувствовала опасность... Я пыталась намекнуть д'Эри, но он ответил, что сам прекрасно осознает свой риск.

Она отвела взор.

На этом я решил закончить беседу, опасаясь за рассудок Элизабет.

* * *

Поблагодарив гадалку за помощь, я вышел в приемную. Меня окликнул молодой статный офицер — жених Элизабет.

— Знаю, вы по просьбе Конди взялись за следствие смерти д'Эри, — сразу перешел он к делу, — как будущего супруга Элизабет, меня пугает ее нынешнее душевное состояние. Иногда мне начинает казаться, что моя милая невеста на грани безумия... Не знаю, чего наговорил ей чудак д'Эри пред смертью. Он чем-то напугал Элизабет, а его смерть только усилила страхи. Я очень люблю ее, и боюсь, что поблизости бродит убийца.

— Понимаю ваши чувства, — ответил я.

— Я не склонен верить мистическим историям, но я верю в изобретательность убийц. Мне, действительно, страшно не только за жизнь, но и за рассудок невесты. После свадьбы мы на время уедем из Парижа. К счастью, Элизабет согласилась оставить свое ремесло. Я знаю немало историй, когда мистики сходили с ума.

— Возможно, невеста рассказывала вам о д'Эри? — поинтересовался я. — Прошу вас вспомнить. Любая деталь может оказаться важной.

Офицер Репоташ задумался.

— Разумеется, я знал о визитах д'Эри, — ответил он, — как стороннику материализма, он мне показался немного сумасшедшим чудаком, которому нужен понимающий собеседник, чтобы окончательно не впасть в безумие. Я искренне сочувствовал его жене. Замечу, я никогда не позволял себе колкостей в адрес мсье д'Эри и всегда был учтив. Хотя мои друзья часто советовали мне всяческие шуточки для "мсье колдуна" — так они его называли.

— Полагаете, что д'Эри нуждался в понимании?

— Держу пари, с этой целью приходят все клиенты Элизабет. Им нужно, чтобы кто-то выслушал их бредни и сказал, что все будет хорошо, даже если дело — дрянь.

— Насколько мне известно, предсказания мадемуазель не всегда сулят удачный исход дел, — заметил я.

— Совершенно верно, иногда этим людям нужна и хорошая встряска, — сказал офицер, — Элизабет поступает с каждым по ситуации. Я даже восхищен ее мудростью, но такой труд опасен для рассудка, о чем я и говорил. Все равно присутствует увлечение мистицизмом, и уже фантазии не отличаются от реальности. Да и сами посетители могут увлечь в свое безумие, как покойный д'Эри. После его смерти Элизабет особенно беспокоит меня, кажется, что она верила всем его бредням, а теперь боится мистических убийц. Если старину д'Эри убили, то надо бы опасаться убийц обыкновенных.

По поводу "обыкновенных убийц" я не мог не согласиться с собеседником.

* * *

Вернувшись в наше временное пристанище, я узнал, что мадемуазель Люсиль пришла в гости к Аликс. Ольга сказала, что Люсиль знает о моих намерениях переговорить с нею, и будет рада ответить на все вопросы.

Люсиль очень привязалась к мсье д'Эри и называла его дядюшкой. Свою мачеху она звала тетушкой.

Мадемуазель не скрывала радости от оказанного мною доверия.

— Понимаю, мои слова могут помочь в поиске убийцы, — сказала она серьезно, — не знаю, кому мог помешать дядюшка д'Эри, он был так добр. Наверно, виной всему тайные знания, о которых говорит Шарль — теперь он наследник. Мне иногда страшно за него, он очень смелый, я бы испугалась.

Люсиль виновато вздохнула.

— Вы беседовали с дядюшкой на мистические темы? — поинтересовался я.

— Я пыталась, но он обычно прекращал разговор, поскольку обещал тетушке не "морочить мне голову".

Она пожала плечами.

— Но я любила тайно пробраться в кабинет и листать таинственные книги, в которых ничего не понимала. Они манили своей загадочностью. Как жаль, что у меня нет мистического таланта, — в голосе мадемуазель прозвучала досада. — А однажды, я проходила мимо кабинета дядюшки, и услышала, что он говорил с кем-то... Очень странно. Посетители к нему в этот день не приходили. Ответа собеседника я не услышала и слов речи дядюшки не разобрала, но, судя по интонации, разговор был серьезный...

Я задумался. Может, у впечатлительной юной особы разыгралась фантазия, или д'Эри находился на грани безумия (как предполагает офицер Репоташ), беседуя сам с собою? Хотя, все возможно... Но кто тот таинственный собеседник?

— Весьма интересное наблюдение, мадемуазель, — поблагодарил я.

Люсиль была довольна подобна ребенку, который сникал похвалу взрослых за умные речи.

— К сожалению, Шарль многое от меня скрывает. Понимаю, он не хочет подвергать мою жизнь опасности, но такая забота слишком похожа на недоверие, — продолжала мадемуазель. — Признаться, я очень рада, что Аликс оказалась столь доброжелательна ко мне. Ее слова очень утешили меня...

Утешили? Неужели юная особа столь обеспокоена отсутствием мистических талантов?

— Мистический дар проносит немало бед, — заметил я, — за все приходится платить.

— Да, вы правы, Аликс мне тоже сказала об этом. Надеюсь, вы не будете возражать, если я приглашу Аликс составить мне компанию завтра, я хочу навестить Шарля.

У меня не было причины возразить, и Люсиль не скрыла своей радости.

После моей беседы с милашкой Люсиль, в гостиную вошла Ольга.

— Не нравится мне эта компания юных мистиков, — вздохнула она, опускаясь в кресло рядом со мной, — но препятствовать Аликс не могу. Надеюсь на ее благоразумие.

— Эта компания для Аликс будет приятнее утонченных светских особ, — заметил я.

— Понимаю, — согласилась Ольга, — на вечера в салоны Аликс собирается с такой грустью в глазах, будто ее ведут как на гильотину. Климентина с трудом уговорила Аликс отправиться с ней на лекции мадам Рози о женственности.

К своему несчастью в этот момент я отпил из чашки кофе и едва не поперхнулся. Моя разумная Ольга хочет отправить сестру слушать дурацкие поучения?

— О Боже, — прошептал я.

Супруга обиженно взглянула на меня.

Ольга, Рис. Стас Сугинтас

— Говорят, мадам Рози дает изумительные советы, которые помогают барышням устроить замужество...

— А слышал отзывы об этих советах от мужской части населения Парижа, — иронично заметил я. — Милая Ольга, если бы ты следовала этим советам во время нашего знакомства, я бы от тебя бежал в дикие горы.

— Ты невыносим! — Ольга демонстративно поднялась с кресла и направилась к двери.

— Не возражаю, чтобы Аликс посетила лекцию этой мадам, но готов поспорить, что она не выдержит нескольких минут, и потом долго будет вспоминать этот ужас, — прозвучал мой ответ.

Я подошел к Ольге и обнял ее. Супруга обиженно попыталась высвободится от моих объятий, но мои ласковые слова помогли смягчить ее гнев, и Ольга увлекла меня за собой в свою комнату...

Из журнала Александры Каховской

На следующий день Люсиль заехала за мной, и мы отправились в гости к Шарлю.

День выдался дождливый. Мы спешно проскользнули с улицы в прихожую квартиры. Лакей провел нас в кабинет Шарля, где он работал над книгами.

Когда я вошла на порог, то едва сдержала крик. Шарль сидел за столом, что-то сосредоточенно записывая в тетрадь. Вдруг сверкнула молния, и грянул гром. В яркой вспышке света я увидела рядом человека в рясе, лицо незнакомца скрывал капюшон. Он стоял склонившись над Шарлем. Видение исчезло через мгновения.

— Ужасная гроза! — воскликнула Люсиль.

— Да, ужасно, — пробормотала я, садясь в кресло.

Шарль и Люсиль вопросительно взглянули на меня.

— Вам дурно? — забеспокоилась Люсиль.

— Не стоит беспокойства, — улыбнулась я.

В это мгновение я снова увидела черный силуэт призрака на светлом фоне окна. Я закрыла глаза, тяжело вздохнув. Видение снова исчезло.

— Вы что-то почувствовали? — оживилась Люсиль.

— Он здесь? — спросил Шарль.

— Человек в рясе, его лицо скрывает капюшон, — я решила не скрывать.

— Может, сам Фролло? — задумался Шарль.

— Наверно, — кивнула я, — прошу вас о чашечке крепкого кофе...

Люсиль с позволения хозяина дома распорядилась, чтоб мою просьбу выполнили.

— Вам страшно, Аликс? — спросила мадемуазель.

— Не очень, уже привыкла, — ответила я, — иногда пугает то, что призраки появляются неожиданно, и сами видения бывают неприятны. Например, сцены убийства...

Я вздохнула, поставив кофейную чашечку на столик.

— Простите за навязчивость, можно узнать, что Фролло хотел вам сказать? — поинтересовался Шарль.

— Увы, сама я не очень умею толковать смысл видений. Обычно загадки решает Константин, — ответила я. — Могу пока предположить, что призрак хранит свои книги от посторонних. Помните, воры забрались в дом к вашему дядюшке, но ничего не нашли. Возможно, это часть миссии Фролло, которая держит его душу на земле, но я не могу знать, в чем эта миссия заключается.

Я поднялась с кресла и подошла к столу, на котором лежали старые рукописные книги. Осторожно провела рукой по кожаному переплету. Моему взору предстала темная мрачная комната, освещенная тусклой свечой. За столом сидел худощавый человек, лихорадочно записывая что-то в тетрадь, его губы тихо шептали непонятные слова. Он был похож на безумца, одержимого навязчивой идеей. Человек отложил перо, прикрыв глаза...

Фролло за работой (гравюра 15 века)

Снова видение исчезло. Шарль и Люсиль взволнованно смотрели на меня.

— Вы что-то увидели? — первой робко нарушила молчание Люсиль.

— Фролло за работой в своей келье, — ответила я, снова опускаясь в кресло.

Видения отнимали мои силы.

Дождь за окном перестал, выглянуло солнце. Мы провели время в отвлеченной беседе. Мои новые друзья решили больше не донимать меня расспросами о призраках. За приятным разговором я едва не забыла о встрече с Ростоцким, с которым договорилась отправиться в салон мадемуазель Элизабет.

* * *

Элизабет не скрывала, что с нетерпением ждала встречи с нами. Я была готова, что мое присутствие окажется нежелательным, и ушла бы без обиды.

Напротив, Элизабет была рада, что я составила Сержу компанию.

— Сегодня со мною говорил ваш родственник, — сказала она взволнованно, — многое я не решилась ему сказать. Сейчас понимаю, что будет лучше, если он узнает правду от меня...

— Рада вас выслушать, — ответила я.

— Мне нужна помощь, — сказала она, взглянув на Ростоцкого. — Не знаю, что творится со мною последние дни. Незадолго до смерти д'Эри меня начали преследовать кошмары, которые я не могу объяснить...

— Позвольте узнать подробнее, — поинтересовался Серж.

Элизабет кивнула, прикрыв глаза.

— Мне снятся сны, неотличимые от реальности... Будто моим телом кто-то управляет как кукловод куклой, — сказала она с трудом, — потом я не могу вспомнить всех деталей, но мне кажется, что события сна были реальностью... Мое тело совершало действия по чьей-то воле, и разум мой был бессилен сопротивляться.

— Вы согласны, чтобы я передавал ваши слова моему родственнику? — уточнила я. — Поймите, я не могу скрывать от него...

— Понимаю, вам лучше рассказать Вербину эту правду...

— Вы говорили с вашим женихом об этих... снах? — спросил Ростоцкий.

— Нет, он не сможет меня понять, — вздохнула Элизабет. — Я, действительно, устала и готова оставить свое ремесло по просьбе любимого. Но чтобы удалиться от дел и начать новую жизнь, мне нужно избавиться от этого странного наваждения. Граф Н* сказал, что вы можете мне помочь. Ваш древний предок подскажет вам через фамильный амулет.

Она умоляюще смотрела на Сержа. Не думаю, что граф ошибся, мистическая наследственность Ростоцкого удивительна.

— Пока не знаю, чем смогу вам помочь, но обещаю сделать все, что в моих силах, — ответил Сергей. — Но, возможно, мне понадобится совет мадемуазель Аликс.

Элизабет благодарно улыбнулась.

— Я доверяю Аликс, — произнесла она уверенно.

Удивившись неожиданному доверию, я рассеянно кивнула. Упоминание о фамильном амулете заставило меня вспомнить страницы книги, подаренной незнакомцем. Амулет Кавелли, амулет Эсмеральды... а вдруг все это не случайные совпадения? Надо рассказать Константину.

Музыка, которую услышала Аликс: La Messe de Nostre Dame Ite missa est

Глава 9

Из той страны, где вечно сны

Париж, 184* год

Из журнала Константина Вербина

В это утро я отправился к Сергею Ростоцкому, мы договорились о встрече в кофейне неподалеку от его дома. Завернув за угол, увидел, как мой друг отбивается от двух нападавших. Серж ловко парировал удары, но противники теснили его к стене. Я немедля выхватил клинок из ножен-трости.

Рис. Валуева

Один из нападавших, резко повернувшись, атаковал меня. Мне удалось вовремя увернуться и парировать удар. Пришлось сделать шаг назад. Противник атаковал, сделав выпад, я хладнокровно отступил в сторону. Обманув врага финтом справа, я проткнул ему шею. Противник упал на камни мостовой.

Ростоцкому больше не понадобилась помощь, он справился с другим разбойником.

— От вас тоже попытались отделаться, — заметил я очевидную истину.

— Вы вовремя оказались рядом, — поблагодарил Ростоцкий. — Не ожидал нападения в сумрачном переулке.

— Я тоже, — задумался я, вспоминая о нападении на острове Сите.

Прибежавшая "городская стража", как ни странно, не стала донимать нас расспросами. Они молча забрали тела разбойников.

Наконец, мы устроились в одной из многочисленных парижских кофеен. Местечко в уголке вдали от посторонних оказалось идеально. Сергей выглядел озадаченным, он явно собирался с мыслями, чтобы поделиться со мной важными сведениями.

— Вас беспокоит мадемуазель гадалка? — предположил я, желая помочь другу начать беседу.

— Вы правы, — вздохнул Ростоцкий, доставая египетский амулет. — Я, действительно, пытаюсь помочь Элизабет, она вызывала у меня искреннее сочувствие, но у меня нет ни одной идеи. А мой древний предок не говорит со мной, обычно его призрак посылал знаки к размышлению, но сейчас тишина...

— Значит, вам нужно сделать наблюдения здесь и сейчас, — посоветовал я, — пока вам известно лишь о страхах и кошмарах Элизабет, необходимо встретиться с гадалкой еще раз и попытаться разузнать возможную причину этих кошмаров. Они не могли возникнуть из неоткуда.

— Вы, как всегда, даете мудрые советы! — воскликнул Ростоцкий.

— Не стоит преувеличивать, — восторженные комплименты вызывали у меня чувство неловкости, — просто будьте внимательней к любым деталям, тогда призрак вашего предка сможет дать подсказку... Может, попробовать остаться в комнате во время одного из сеансов. Полагаю, мадемуазель доверится вам, — добавил я.

Ростоцкий задумался, снова пытаясь собраться с мыслями.

— Я уже рискнул посетить сеанс мадемуазель, — ответил Сергей. — Я не могу описать свои впечатления. Чтобы не испугать посетителя, я находился за ширмой из черной ткани и наблюдал сквозь прорезь в ткани. Я не вслушивался в разговор Элизабет с гостем, в момент сеанса меня охватило странное необъяснимое беспокойство. Мадемуазель гадает при помощи зеркала, стекло которого я отчетливо видел из своего укрытия. Это стекло внезапно помутнело, и даже свечи не отражались. Затем в комнате промелькнула черная тень. Амулет предка засиял синеватым светом, словно предупреждая об опасности.

Огни свечей почти погасли. Элизабет что-то сосредоточенно рассказывала посетителю, который внимательно слушал гадалку и не замечал происходящего вокруг.

В это мгновение у меня перед внутренним взором промелькнул сумрачный лес загробного мира. Мой египетский предок стоял напротив меня. Вдруг между нами возник стеклянный барьер, и в этот момент будто какая-то сила толкнула меня на дорогу мира мертвых. Я ощутил замогильный холод, но преграда, построенная предком, удержала меня в нашем мире. Обессиленный я откинулся на спинку кресла. У меня не было сил продолжать наблюдение за сеансом.

Рис. Каспар Дэвид Фридрих

Когда посетитель ушел, я спешно простился с Элизабет, объяснив, что мне нужно обдумать увиденное. До своего временного пристанища я добрался пешком, надеясь, что прогулка взбодрит меня. Однако прогулка, напротив, еще больше утомила. Добравшись до квартиры, я упал на кровать и уснул не раздеваясь.

Ростоцкий прервал свой рассказ, вопросительно глядя на меня.

— Пока могу сказать, что кому-то не понравилось ваше присутствие во время сеанса, и вас хотели убить, — ответил я, — ваш предок спас вас... Наверно, вы уже и сами догадались, и эти мои выводы бесполезны. К сожалению, я не в силах сразу найти объяснение ситуации, с которой вы столкнулись. А вот Элизабет лучше на время прекратить свои сеансы...

— Да, я написал мадемуазель письмо с советом прекратить гадания, — ответил Сергей. — Элизабет ответила, что уже отменила все сеансы...

— Разумное решение....

— Если судить цинично, — продолжал Сергей, — кто угодно спятит от таких мистических опытов. Возможно, гадалка нарушила равновесие и выпустила в наш мир какую-нибудь дрянь, которая теперь преследует ее.

В его голосе прозвучало раздражение.

— Но мне искренне жаль мадемуазель, — добавил Ростоцкий, — Элизабет очень напугана, и ее жизнь, действительно, в опасности, — теперь он говорил с искренним сочувствием.

— Простите, но мне поначалу показалось, что вы решили умолчать о случае в салоне Элизабет, — заметил я.

Ростоцкий вздрогнул, на мгновение опустив взор.

— Признаться, вы правы... Не могу понять, будто какая-то сила сдерживала меня... Мне почему-то хотелось скрыть от вас этот случай...

Он виновато развел руками.

— Похоже, я навлек гнев мистического противника, — продолжал Сергей, — сегодня я проснулся среди ночи. Меня поразила пугающая тишина, которая царила вокруг. Потянуло загробным холодом. Обычно с улицы всегда доносятся звуки. Дверь в мою комнату оказалась приоткрыта, и я видел зеркало на стене гостиной, оно сделалось темным и чернело подобно пятну. Мой амулет всегда со мной, его синеватое сияние придало мне смелости. Я уверенно встал и подошел к зеркалу, но оно обрело свой обычный вид, моему взору предстало лишь собственное отражение. С приоткрытого окна доносились звуки ночи...

Собеседник недоумевал.

— Кому понадобилось пробраться ко мне в жилище?

Он вздохнул, снова пытаясь сосредоточиться.

— Знаю, что мне нужно думать о помощи Аликс, — виновато произнес он, — и тут я чувствую опасность, но не знаю, где искать ответ...

— Мой друг, мне кажется, что все эти события взаимосвязаны, — задумался я, — вам лучше последить за делами Элизабет, неспроста вас преследуют видения. Уверен, все это фрагменты одной мозаики. Ничего не происходит случайно. Нам нужно найти разгадку, тогда мы избавим Аликс от опасности.

Сергей Ростоцкий согласился с моими словами. Мне хотелось верить, что мой друг справится со своей задачей.

* * *

Возвращаясь домой, я встретил Шарля и Люсиль, которые выходили из книжной лавки. Заметив меня, мадемуазель приветливо помахала мне рукой.

Я подошел к ним.

— Решила немного отвлечь Шарля, — весело сказала Люсиль. — Думаю, ему не повредит чтение забавных книг. Готова даже читать ему сама.

Шарль, который не был в восторге от идеи, молча кивнул.

— Как продвигаются ваши мистические искания? — поинтересовался я.

— Пока топчусь на месте, — печально ответил он, — мне не хватает знаний и таланта дядюшки.

— Неправда! — перебила Люсиль. — Ты только начал работу, дядюшка твой трудился гораздо дольше...

— Благодарю, — ответил Шарль мадемуазель.

Он был признателен за поддержку, но уставал от такой навязчивой заботы.

— А я сегодня видела привидение! — похвасталась Люсиль. — Мне было очень страшно. Впервые я пожалела, что пожелала себе мистические таланты. Я проснулась ночью и увидела странную черную тень, которая промелькнула в моей комнате и исчезла... Разумеется, я не рассказала тетушке, она очень боится привидений.

— Черная тень была и у меня в библиотеке, — добавил Шарль. — Я заработался допоздна. Часы пробили полночь. Вдруг я ощутил странный пугающий холод, будто из склепа...

— Верно! — воскликнула Люсиль. — И я тоже так почувствовала. Именно холод из склепа, жутко!

— Пламя свечей стало слабеть и едва не погасло, — продолжал мистик, — и на пороге я увидел тень, которая ворвалась в комнату, покружила над моим письменным столом и исчезла. Свечи снова загорелись, как обычно. Холод пропал. Потом Люсиль рассказала мне свою историю. У меня создалось впечатление, будто кто-то послал мистических шпионов следить за нами.

Истории, рассказанные Люсиль и Шарлем, очень напомнила мне рассказ Ростоцкого.

Из журнала Александры Каховской

Лекцию мадам Рози, на которую меня привела Климентина, вызвала у меня панический ужас в первые минуты. Даже из уважения к подруге я не смогла слушать отборные глупости.

— Мне дурно, пойду на воздух, — спешно шепнула я Климентине, и, не дожидаясь ответа, выскользнула из зала.

Погода выдалась солнечной, и я прогулялась пешком до Нотр-Дама, который снова манил меня. Вспомнились слова Климентины "Неужели из всех красот Парижа тебе понравилось это жуткое строение?"

Я взглянула наверх, подумав — хорошо бы подняться и рассмотреть химер, но необъяснимый страх не позволял. Прогулявшись, решила устроиться на скамейке в парке неподалеку.

Рис. Елена Ширенина

Моё уединение нарушил офицер Репоташ.

— Мадемаузель, я предполагал, что встречу вас у Нотр-Дама, — произнес он почтенным тоном, — прошу вас уделить мне немного времени...

— Конечно, рада вас выслушать, — произнесла я.

Репоташ опустился рядом со мной на скамейку.

Как я и предполагала, речь шла о его невесте Элизабет.

— Еще немного и я сам уверую в мистические явления, — сказал он мне, — вчера вечером, я заметил, что Элизабет вдруг вздрогнула и едва не вскрикнула будто от страха. Мы сидели в гостиной моей квартиры. Она промолчала, но я заметил, что в момент испуга Элизабет смотрела в сторону зеркала. Я тоже взглянул на зеркало и увидел, что оно потемнело, а потом в стекле промелькнула тень... Я отвернулся, и когда снова взглянул в зеркало, ничего не было — зеркальное стекло отражало предметы гостиной.

Я не знала, что ответить.

— Ночью произошел другой пугающий случай. Я внезапно проснулся от шагов в гостиной, сплю я очень чутко. Поначалу я решил, что в мое жилище забрались грабители. Схватив пистолет, я выскочил из спальни.

К своему удивлению, я увидел Элизабет, которая стояла перед зеркалом, она смотрела в потемневшее стекло. Одета моя невеста была в ночное платье. Неужели, она так шла по улице? В эту ночь у меня остановился мой товарищ, которого я уложил в третьей комнатушке, которая всегда открыта для ночлега моим друзьям. Он тоже услышал шум и вышел в гостиную, вооружившись пистолетом. Элизабет обернулась в его сторону, и мой товарищ закричал. Спешу заметить, что он бывалый вояка, побывавший в плену туземцев, его испугать невозможно.

В этот момент часы пробили шесть утра. Элизабет пошатнулась, я едва успел подхватить ее.

Мой друг испугано пробормотал:

— У мадемуазель были страшные белые глаза. Может, привиделось? — ему стало стыдно за свой испуг.

Можно, конечно, подумать, что он перепил дешевого вина, но этот товарищ хоть и любил крепкий портвейн, но до безумия никогда не напивался.

Очнувшись, Элизабет очень испугалась. Она сказала мне "Я ничего не помню!" и убежала. Я едва успел набросить плащ ей на плечи. К счастью, Элизабет живет недалеко от меня.

Друг пообещал сохранить увиденное в тайне, но, как мне показалось, он решил, что моя невеста сошла с ума. Я пытался объяснить ему научный феномен сомнабулы, когда человек ходит во сне. Товарищ поверил мне, хотя сомнения, явно остались.

Репоташ вопросительно смотрел на меня. Жуткая история промелькнула перед моим взором.

— Элизабет преследуют опасные мистические силы, — сказала я честно, — мой друг Ростоцкий попытается помочь, но уверенности нет...

— Если бы я имел дело с обычным противником, я бы уничтожил его собственными руками! — воскликнул Репоташ, — Но я никогда не воевал с привидениями! Меня злит, что я не могу сам защитить невесту, и, простите, очень тяжело чувствовать себя в долгу перед незнакомыми людьми. Клянусь, сели вы поможете Элизабет избавиться от чертовщины, я исполню любую вашу просьбу... даже убийство...

Офицер не шутил.

— Простите, но обещать ничего не могу... Хотя верю в таланты Ростоцкого, — ответила я.

— Да, я говорил с ним. Он честный благородный человек, — согласился Репоташ.

На этом наша беседа завершилась.

Вдруг голубое солнечное небо затянуло чёрными тучами, налетел пронизывающий ветер. Я поднялась со скамьи. Опасаясь дождя, решила укрыться в соборе. Необъяснимый страх охватил меня. Нотр-Дам выглядел зловещим в сумерках. Внезапно исчезли все звуки дневного Парижа, казалось, что я одна стаю в парке у собора. Опустился густой туман, окрасивший деревья в серый цвет. Яркий парк стал похожим на загробный сумрачный лес. Тревожно зазвучал колокол собора, будто сигнал к бегству — нужно укрыться в стенах собора! Я бросилась бежать, но какая-то сила пыталась удержать меня, движения давались с трудом. Почему вокруг пусто? Где беспечные толпы прохожих? С трудом удалось добежать до двери собора, которая оказалась приоткрыта. Попыталась проскользнуть внутрь, но тени окутали меня, я ничего не видела перед собою. Задыхаясь, я пошатнулась, но кто-то успел подхватить меня. В этих объятьях появилось столь сладкое чувство защищенности... Тени и сумрак отступили, мои глаза снова увидели голубое небо. Но сил не оставалось, я потеряла сознание.

* * *

Очнулась я в незнакомой комнате на мягкой кровати. Испугано сев на постели, поняла, что меня оставили в одной нижней рубашке.

— Мадемуазель, вам лучше? — услышала я взволнованный женский голос.

Ко мне подбежала женщина в униформе служанки.

— Вы были без сознания, и мне велели вас раздеть, чтобы вам было легче дышать, — добавила она.

Дверь в комнату отворилась.

— Мсье, мадемуазель очнулась! — радостно воскликнула женщина.

В комнату вошел граф Н*. Служанка вышла из комнаты.

— Как я и предполагал, после такого мистического путешествия сознание возвращается примерно через два часа, — произнес он задумчиво.

Обхватив голову руками, я сидела на постели, с ужасом вспоминая пережитый кошмар.

— Вы знали, что мне грозит опасность? — спросила я графа.

— Знал, — ответил он, — но ваш противник едва не провел меня, я едва не опоздал! Он сумел ускорить время, вытащив вас на грань между миром живых и мертвых. Ваши призраки Нотр-Дама верно подсказали вам укрыться в соборе, но вам не хватило мгновений...

Граф замолчал, будто прогоняя мрачные мысли — а вдруг бы он не успел.

В его голосе прозвучала досада.

— Сколько времени? — вдруг родственники уже ищут меня.

— Лекция мадам Рози еще не закончилась, — весело заметил он, указав на часы в комнате. — У вас еще есть время отдохнуть.

Аликс. Рис. Андрей Маркин

— Ох уж эта лекция, — поморщилась я, — гораздо страшнее всех злобных призраков загробного мира. Неужели эти глупые советы кому-то принесли пользу?

Я вздохнула, устало потянувшись. Из-за пережитого ужаса не сразу поняла, что веду себя неприлично-соблазнительно, будучи одета только в одну нижнюю сорочку.

— Не знаю, — улыбнулся граф, садясь на стул рядом с кроватью.

Смущения я не испытывала. Напротив, в обществе графа чувствовала себя легко.

В этот момент между нами возникло то самое притяжение, о котором любят рассуждать те парижане, не нуждающиеся в глупых советах... Тогда я поняла, что сделала свой выбор... И время для нас остановилось...

* * *

Однако на самом деле, время стремительно приближалось к вечеру. Нам пришлось смириться с вынужденным расставанием. Граф помог мне одеться.

— Значит, выбор сделан в мою пользу? — спросил он с мягкой иронией. — Тогда в Петербурге вы отвергли мое предложение о замужестве...

— Я была обижена на вас, — прозвучал мой смущенный ответ.

— Значит, завтра я могу повторить свое предложение вашим родственникам? — прямо спросил он.

Меня охватило волнение.

— Прошу вас не спешить, — прошептала я. — Мне нужно собраться с мыслями...

— Как вам будет угодно, — ответил граф с улыбкой.

Я оперлась на его руку, и мы вышли в гостиную.

— К вам мсье Гюго! — четко произнес вошедший лакей.

Писатель Виктор Гюго появился на пороге...

Песня в тему Арда "За гранью"

Глава 10

Вблизи седого леса

Из книги, подаренной незнакомцем

Париж, 148* год

Франческо Кавелли, облаченный в свой любимый костюм "доктора чумы" с длинноносой маской, завершил очередной медицинский опыт. Изучение строения человеческого тела давно интересовало медика. Кавелли всякий раз мысленно благодарил друга Леонардо, давшего много ценных советов.

К своей удаче, Франческо сумел найти верных помощников, которые не испытывали страха перед мертвецом и не боялись кары за осквернение праха.

Маска доктора чумы

Один из помощников всегда тщательно записывал слова Кавелли во время опыта. Потом доктор перечитывал записи, сделанные учеником, и переписывал в свою книгу, добавляя рассуждения и выводы.

Не снимая маски, Кавелли снова отправился к дому Флер де Лис. Уже третий день он безуспешно пытался увидеть прекрасную синьорину, но лакей упрямо отвечал, что госпоже нездоровится.

Сегодня Кавелли сообщили, что синьорина отправилась с визитом к госпоже Изабелле. Франческо спешно отправился домой, опасаясь разминуться с желанной дамой.

Он нашел Флер де Лис во внутреннем дворике, она очень оживленно беседовала с Изабеллой. При виде Франческо кузина Изабелла спешно поднялась со скамьи, сославшись на неотложное дело. Флер де Лис даже не успела возразить.

Франческо опустился на скамью рядом с синьориной. Флер де Лис вздрогнула. Доктор снова позабыл, что его лицо скрывает маска.

— Рад видеть вас в добром здравии, — произнес он учтиво, снимая маску, — мне очень жаль, что вы отказывали мне в визите. Без бахвальства замечу, мои врачебные умения получше, чем многих парижских докторов, был бы рад вам помочь.

— Я не сомневаюсь в ваших талантах, — голос Флер де Лис прозвучал устало.

— Надеюсь, вы не избегаете меня после того случая на балу? — спросил он.

— Нет, мне, правда, нездоровилось, — ответила она.

Кавелли взял синьорину руку за запястье, будто желая пощупать пульс.

— Наше сердце стучит как часы, — произнес он задумчиво.

— Простите, — вдруг оживилась Флер де Лис, — прошу вас повторить ваши слова...

— Наше сердце стучит как часы, — немного озадаченно повторил Франческо.

— Значит, это вы! — прошептала синьорина.

В ее голосе прозвучала радость, она едва сдерживала чувства.

— Разумеется, — улыбнулся Кавелли, не понимая, о чем говорит Флер де Лис.

Он был доволен, что простая фраза помогла снискать расположение неприступной особы.

— Меня не страшат ваши опыты, — сказала она, — но, не знаю, не испугаю ли я вас...

Синьорина опустила взор.

— Чем вы можете меня испугать? — удивленный Кавелли нежно обнял ее за плечо.

Франческо и Флер де Лис, Рис. Hughes Merle

— Я стала ведьмой, — тихо произнесла она, — нет, я не убиваю людей, чтобы протереть их кости в порошок и не разрываю могилы на кладбищах...

Франческо едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Эти синьорины столь впечатлительны, готовы придумать себе любой вздор. Неужто проповеди безумца Гийома так влияют на впечатлительных особ?

— Послушайте мою историю, — попросила она. — Давно, когда Феб увлекся цыганкой, я отправилась к ведьме мадам Клэр. Она жила в лесу за городом. Мне стоило больших трудов разыскать ее друзей в Париже, которые согласились проводить меня к мадам Клэр. Опасаясь соперницы-цыганки, я решила сделать сильный приворот Феба. Колдунья оказалась очень миловидной дамой. По ее изящным рукам я поняла, что мадам Клэр знатного происхождения, просто вынуждена жить вдали от города, дабы не стать жертвой инквизиции.

Я попросила колдунью о привороте.

— Нет, — твердо сказала мадам Клэр, — он не твоя судьба!

Тогда я хотела предложить ей оплату подороже, но не могла даже слово сказать в возражение.

Колдунья долго с интересом смотрела на меня.

— У тебя есть таланты, — наконец, изрекла она, — если ты поклянешься, что не будешь привораживать, то я научу тебя тому, что сама умею.

Мне стало страшно, а что если меня разоблачат? Но интерес к неизведанному страх победил.

— Согласна, — прозвучал мой робкий ответ.

— Ты колебалась, — заметила колдунья, — и это хорошо...

— Когда вы научите меня? — спросила я, осмелев.

— Когда время придет...

Заинтригованная, я поклялась, что никогда не буду привораживать.

Потом мадам Клэр сказала, что судьбой мне уготован тот, кто скажет "Наше сердце бьется как часы". Не верила, что когда-то услышу эту фразу. Даже не мыслила никого другого рядом со мной кроме Феба.

Иногда я приходила к колдунье с вопросом — когда она научит меня? Но всегда получала ответ — "когда время придет".

Три дня назад, я снова отправилась к мадам Клэр.

Войдя в хижину, увидела колдунью лежащей на полу. На ее теле были кровавые раны. Позабыв о страхе, я опустилась рядом с ней на колени, неумело я пыталась облегчить ее страдания.

Колдунья взяла меня за руку.

— Время пришло, — прошептала она.

С этими словами ее глаза закрылись, на лице застыла прощальная улыбка.

Помню, я зарыдала. Колдунья стала мне другом как Изабелла.

На мой крик сбежались проходившие мимо крестьяне, я обманула, что заблудилась. Они рыдали вместе со мною, помня доброту этой женщины.

Вот почему эти дни я просидела взаперти. Мне страшно, я чувствую, что мадам Клэр перед смертью доверила свои таланты, которым невозможно научить, и которые передаются только после смерти. Я также боюсь таинственного убийцы, вдруг он найдет меня?

— Я никому не позволю вас обидеть! — произнес Франческо.

Флер де Лис прижалась к нему.

— Любопытно, чем занималась колдунья... Целительством? Знаю, многие знахари трав приносят пациенту больше пользы, чем ученый медик.

— Нет, не только целительство, — возразила Флер де Лис, — о талантах мадам Клэр можно говорить бесконечно! Вас не пугает, что я ведьма?

— Да, вы меня очаровали, — улыбнулся Франческо.

Синьорина пристально смотрела ему в глаза.

— Значит, вы мне не верите! — воскликнула она обиженно. — Неужто, колдунья в вас ошиблась?

С этими словами Флер де Лис встала со скамейки и спешно удалилась.

* * *

К Франческо подошел Вербинио, он видел синьорину и легко догадался о возникшей размолвке. Кавелли кратко пересказал их разговор.

— Какой я болван! — воскликнул он. — Моя прямота — мой враг! Ну что мне стоило согласиться с этой милой фантазией...

— Смерть колдуньи не фантазия, — задумался Бенедикт, — Флер де Лис может грозить реальная опасность!

Узнав о неожиданном мистическом таланте Флер де Лис, Вербинио нехотя включил синьорину в свой список подозреваемых, но другу о своих подозрениях не сказал. Утверждать слишком рано. Также не стоило забывать, что синьорина может стать следующей жертвой, и ей нужна защита.

— Увы, я осознаю опасность, и готов сразиться с любым противником, — твердо произнес Франческо.

— Откуда такая бравада? — перебил его Вербинио. — Тебе тоже не помешает осторожность, любой необдуманный поступок может погубить не только тебя, но и Флер де Лис, и Паолину, и Изабеллу.

— Ты прав, — согласился с другом Кавелли. — Кстати, рад, что вы с кузиной Изабеллой нашли взаимопонимание.

Он хитро прищурился. Вербинио глубоко вздохнул, слова Франческо попали в цель.

Бенедикт и Изабелла проводили ночи вместе. Они дарили друг другу ласки и наслаждение, засыпая перед рассветом. Они понимали желания друг друга без слов.

В эти минуты Вербинио не задумывался о подозрениях, которые мучили его днем. Будто в ответ на его тайные подозрения, Бенедикт начал замечать взаимное подозрение Изабеллы. Дама расспрашивала его о знакомстве с четой Кавелли, по ее интонации и волнению, у Бенедикта создалось впечатление — что Изабелла подозревает его в вероломстве. Вербинио не смел винить Изабеллу, поскольку сам не мог прогнать мысли о подозрениях в убийстве. Разум не позволял исключить ее из списка раньше времени. Вербинио также понимал, что сам легко вызывает к себе подозрения. В этот век мало кто верит в благородство, вдруг его поиски убийцы — актерская игра. Даже легко заметить, что несколько необъяснимых убийств произошли именно после его появления в Париже.

Вербинио понимал, что между ним и Изабеллой возникает недоверие, способное разрушить их чувства. Единственный выход — скорое разрешение загадки, что совсем непросто. С каждым днем задача оказывалась все сложнее, и множество осколков не собирались в единую картину.

Влюбленные старались гнать мрачные мысли, и каждый вечер Вербинио открывал комнату Изабеллы подаренным ею ключом.

Часто Бенедикту и Изабелле казалось, что кто-то посылает мрачные мысли, пытаясь их разлучить. Это объяснение их сближало.

* * *

Обиженная недоверием, Флер де Лис решила уехать домой. В коридоре она столкнулась с Грингуаром.

— Передайте Изабелле о моем отъезде. Прошу ее не сердиться, что я не простилась с нею сама, мне стало дурно.

— Вас опечалил разговор с синьором Кавелли? — вопрос музыканта прозвучал как утверждение.

Молодая дама хотела поначалу возмутиться подобной бестактностью слуги, но, взглянув в его глаза поняла, что в мистической иерархии она значительно уступает ему по своему статусу.

Флер де Лис отпрянула, испугано глядя на Грингуара.

Рис. Жорж де Ла Тур

— Не бойтесь, я не причиню вам зла, — добродушно улыбнулся он. — Хочу лишь заметить, что вам не стоит сердиться на Франческо Кавелли. Он может посмеяться над вашими словами, но не сыскать в Париже более верного друга, готового отдать за вас жизнь.

— Вы так говорите, потому что видите истинные помыслы людей? — спросила она недоверчиво.

— Да, вы не ошиблись, — кивнул Грингуар, — но чтобы убедиться в чувствах синьора Кавелли не обязательно обладать мистическими талантами.

Синьорина вздохнула, опустив взор.

— Мне страшно, — прошептала она.

— Но ведь вы так хотели научиться тому, что умела мадам Клэр, — заметил музыкант, — если бы вы не желали получить ее мистическую силу, она бы не смогла передать ее вам...

— Признаюсь, я была глупа, — виновато произнесла Флер де Лис. — Теперь я понимаю, что мне незачем такой талант... Хочу прежнюю беззаботную жизнь!

— Если бы мадам Клэр сомневалась, она бы не выбрала вас своим преемником...

— Мне нужна помощь!

— О вашем помощнике вам говорила мадам Клэр, вспомните ее предсказание о фразе "наше сердце бьется, как часы".

— Надеюсь, — вздохнула Флер де Лис.

Грингуар учтиво поклонился.

— Прошу вас быть осторожной и благоразумной. Вы пока еще не в силах контролировать свои мысли и поступки. Не принимайте необдуманных решений...

— Постараюсь, — честно ответила синьорина, — понимая, что стала опасной для самой себя...

* * *

Несмотря на предостережение Грингуара не принимать поспешных решений, Флер де Лис решила вернуться в хижину колдуньи. Какая-то непреодолимая сила влекла ее назад. Она помнила, что мадам Клэр делала записи, которые хранила в погребе хижины, спрятав в глиняный кувшин. Синьорина надеялась, что эти записи помогут ей собраться с мыслями.

Щедро заплатив конюху, чтобы он не рассказал матушке об этой ночной прогулке, Флер де Лис отправилась верхом через ночной Париж. Возле леса конь испугано остановился, и недоверчиво попятился. Синьорине пришлось спешиться. Флер де Лис с удивлением заметила, что одной в ночном лесу совсем не страшно. Раньше она испытала бы ужас, и не посмела бы даже выйти одной из дома после полуночи.

Сейчас ночной лес не выглядел темным и пугающим, он будто бы светился, маня своими тайнами. Флер де Лис смело шагнула на лесную дорожку. Она легко нашла хижину ведьмы. Дверь оказалась приоткрыта, совсем позабыв об осторожности, синьорина вошла внутрь. Вокруг царил полумрак. Свет леса пробивался в маленькое окошко. Внезапно синьорину охватило необъяснимое беспокойство, она бросилась назад к двери, но кто-то схватил ее за плащ и резко дернул назад. Синьорина не удержалась на ногах и упала на пол. В тусклом свете блеснул клинок, холод которого она ощутила у горла.

— Где записки ведьмы? — прозвучал вопрос.

— Не знаю, — пролепетала она, дрожа от страха.

— Ты знаешь, она передала тебе свою силу. Только ты можешь найти ее записи!

Холод клинка снова оказался у горла Флер де Лис.

Она испугано подняла голову. Лицо противника скрывала маска, синьорина видела только глаза, светившиеся желтоватым светом.

В этот момент раздался звук открывшейся двери. Убийца обернулся. В хижину вошел Франческо Кавелли в своей любимой маске доктора чумы. Он молча выхватил шпагу из ножен.

Флер де Лис заметила, как его клинок сияет серебристым светом.

Противник оказался ловким. Кавелли с трудом парировал удар и едва не споткнулся, увернувшись от следующей атаки. Его финт остался без внимания, противник будто предугадал его обманное действие и отразил атаку. Франческо выругался, в данный момент не задумываясь, что находится в обществе прекрасной дамы.

Теснота хижины сковывала движения. Он привык к дуэлям на открытом пространстве. Будучи загнанным в угол, Кавелли сделал отчаянный выпад, но противник, казалось, снова предугадал его шаг. Шпага Франческо чудом отразила следующую атаку противника, который снова оттеснил Кавелли к стене. Незнакомец нанес стремительный удар, который пришелся точно в центр медальона, скрытого под верхней одеждой Кавелли. На мгновение враг вздрогнул. Франческо, умеющий ценить выигранные секунды, нанес резкий удар в живот противника. Злодей, пошатнувшись, упал на бок.

— Синьорина, прошу вас, берите скорее то, за чем пришли, — сказал Франческо устало, снимая маску. — Надо убираться отсюда.

— Откуда вы знаете, зачем я пришла? — спросила она, открывая половицу, ведущую в погреб.

— Не думаю, что вам нравится гулять по ночному лесу без причины, — ответил он, подходя к погребу.

Кавелли зажег свечу и сам спустился вниз.

— Кувшин с нарисованной черной кошкой, — уверенно сказала Флер де Лис.

К счастью, поиски не заняли много времени, и кувшин вскоре оказался в руках синьорины. Она спешно открыла сосуд и радостно воскликнула, найдя листки с записями.

Они спешно покинули хижину ведьмы.

Выйдя из леса, Франческо и Флер де Лис устало опустились на траву.

— Вы победили мистического противника! — оживленно сказала синьорина. — Вы необычный человек. Я очень испугалась, когда он нанес вам удар, но вы выжили...

— Меня спас фамильный медальон, который я получил от брата, — пояснил Франческо, показывая амулет синьорине. — Просто удача!

— Нет-нет, — твердо сказала Флер де Лис, — обычный человек не может убить такого противника. Он неуязвим. Кстати, если бы вы были простым человеком, на вас бы не напал мистический противник. Маги боятся нарушать равновесие, это станет губительным для них. Простым людям они подсылают обычных убийц.

Кавелли молчал.

— А его глаза вы видели? Они светились!

— К сожалению, не заметил.

— Да, ваш клинок он сиял в темноте! Откуда он у вас?

— Клинок моего брата, — ответил Франческо задумчиво.

— Да, вы мистик! — воскликнула синьорина. — Вы наследник своего брата. Он передал вам свою силу через медальон!

Сколько трудов стоило Кавелли сдержать иронию.

— И как вы меня нашли? Как узнали, что мне грозит опасность? — спрашивала она.

— На меня напало сентиментальное настроение, и я бродил под окнами вашего дома. Потом увидел, как вы верхом отправились куда-то по ночному городу, и последовал за вами.

— Значит, вы предчувствовали, что мне грозит беда.

— Наверно, — тут Кавелли признался сам себе, что беспокойство преследовало его весь вечер.

Флер де Лис снова делилась мистическим размышлениями.

Доктор постарался не слушать ее слова, объясняя пережитым ужасом от нападения злодея. Франческо залюбовался прекрасной синьориной. Они были совсем одни. Кавелли привлек к себе Флер де Лис, их губы встретились в поцелуе. Она обхватила руками его шею. Ему хотелось, чтобы эти мгновения были вечны. Вдруг Флер де Лис смущенно прервала поцелуй.

— Нам нужно возвращаться в город, — испуганно произнесла она. — У меня плохое предчувствие!

— Вы правы, — нехотя ответил Кавелли, — дружки нашего нового приятеля, наверняка, бродят рядом.

Они быстро сели верхом на коней, верно ждавших хозяев. Франческо не хотелось отпускать Флер де Лис, дорога до ее дома показалась слишком короткой.

Рис. Каспар Дэвид Фридрих

Песня в тему (с переводом) Reviens

Глава 11

Для сердца, чьи страданья

Из книги, подаренной незнакомцем

Париж, 148* год

Когда стемнело, Паолина направилась в назначенное время на урок воина Анубиса. Она спешно добралась до знакомого дома и робко постучала в дверь, которая сама отворилась.

Синьорина вошла в комнатку, освещенную тусклыми свечами. Она послушно села за стол напротив своего учителя, лицо которого скрывала маска черного пса.

Рис. Siegfried Zademack

— Перед началом нашего первого урока готов ответить на все ваши вопросы, — произнес воин Анубиса.

— Мне очень интересен амулет моего брата, — задумалась Паолина, — хотелось бы понять, как мудрецам удалось создать такой мистический предмет, способный защитить от смерти?

— Когда знаешь дорогу, дойти до цели легче, — ответил воин Анубиса, — все в нашей вселенной взаимосвязано. Каждый камень талисмана* помогает усилить действие одной из планет, и уменьшить влияние другой. Надо верно выбрать дату и время создание амулета и прочитать заклинания, чтобы каждый камень получил нужную силу. Можно создать мистическое оружие, которое сделает непобедимым человека, который знает, как им воспользоваться. Но только в умелых руках талисман обретет силу, для человека несведущего амулет будет обычным бесполезным украшением.

___________________

*Камни талисмана — в эпоху Ренессанса была распространена "талисманная магия". Одним из исследователей влияния камней и планет на человека стал итальянский ученый Марсилио Фичино. Появились теории, что при помощи камней, правильно подобранных в определенное время, можно защитить свою жизнь и получить могущество.

— Наверно, не каждый камень сгодится для талисмана, — задумалась синьорина.

— Совершенно верно, творец талисмана долго наблюдает за камнями в определенные ночи, нужный камень непросто отыскать...

— Как возможно выбрать нужный и не ошибиться?

Паолина с трудом понимала основы "талисманной магии".

— Этому учатся долгие годы. Труд создателя талисмана занимает много времени и очень дорог...

Слова воина Анубиса звучали таинственно.

— Значит, дядюшка Франческо спасся благодаря талисману? — задумалась Паолина, — Удар клинка врага пришелся на амулет, скрытый под верхней одеждой.

— Не только амулет спас жизнь синьору Кавелли, ваш родственник сам обладает мистическими талантами. Меня удивляет, как таланты могут проявляться, если он не верит в них. Талисман помог отразить смертоносный удар врага, но если бы Кавелли сам не обладал силой, амулет не спас бы его.

— Талисман нужен врагу, — забеспокоилась синьорина, — какие дела он может совершить, если попадет в руки злодея?

Воин Анубиса задумался.

— В определенное расположение планет и звезд, зная нужные заклинания, с его помощью можно получить бесконечное могущество и свершить непоправимое злодеяние.

— Я слышала, что пропал талисман цыганки Эсмеральды...

— Да, что особенно беспокоит меня. Эти два талисмана — две части одного целого, могущественного талисмана вселенной. Их специально разделили надвое, чтобы не искушать владельца... Разделенные части талисмана поначалу оказались в разных частях света, но в итоге будто притянулись друг к другу. Наш неведомый противник в шаге от того, чтобы получить задуманное.

Паолина вздрогнула.

— Дядюшка может погибнуть!

— Мы сможем противостоять нашему таинственному врагу! — твердо произнес воин Анубиса.

Синьорина взглянула на свой браслет, подаренный воином Анубиса.

— Значит, эти камни кропотливо подобраны, чтобы защитить меня?

— Верно, все камни собраны в браслете-талисмане в определенное время... А слова, прочитанные над ними, помогут мне почувствовать, когда вам грозит беда.

Воин Анубиса говорил спокойно и уверенно, его речи дарили Паолине надежду. Она уже не чувствовала себя загнанным зверьком, у синьорины появилась возможность научиться защититься от неведомого противника.

* * *

В этот день Изабеллу навестил отец Гийом. Его сопровождал Доминик, всегда и везде послушно следующий за своим наставником. Домочадцы и гости расположились в гостиной, дабы побеседовать на философские темы.

Кавелли дал обещание кузине, что отныне умерит свое остроумие и не станет насмехаться над "сентенциями" отца Гийома. Синьорина Паолина очень нехотя присоединилась к компании. Рассказы гостя о спасении ведьм "очищением огнем" вызывали у нее ужас.

В этот день говорил только отец Гийом, собравшиеся молча кивали, боясь неосторожным словом вызвать очередной поток проповедей.

На сей раз Бенедикту и Изабелле повезло, их романтические отношения были оставлены без внимания. Отец Гийом с ужасом рассказывал о демоническом воине Анубиса, который спасает ведьм и колдунов.

— Я поймаю это чудовище! — восклицал Гийом. — Он будет отправлен обратно в Ад, откуда пришел.

Доминик сидел молча, бросая восхищенные взгляды на учителя. Иногда он начинал бормотать "Я боюсь злого колдуна", чем вызывал брезгливость Паолины.

Слушая разговоры о ведьмах и колдунах, бедняжка Паолина вдруг почувствовала, что начинает задыхаться от подступавшего чувства ужаса. Синьорине начало казаться, что ее сейчас разоблачат и отправят на "очищение огнем".

Ее волнение не осталось без внимания.

— Простите, что мои речи напугали вас, дитя моё, — вкрадчиво произнес отец Гийом, — но нельзя не замечать этих ужасов. Беспечность может стоить жизни. Ведьмы коварны, они могут нанести свой удар в спину в любое мгновение. Мне искренне жаль их потерянные души, и я приложу все усилия к их спасению. Демон Анубиса мешает нам спасти заблудшие души, унося их с собой в Ад. Мы должны помешать ему, чтобы души через священное пламя вознеслись к райскому блаженству.

Франческо Кавелли тяжело вздохнул, с трудом сдерживая ироническое высказывание.

— Синьорине Паолине нужен наставник, дабы она могла защититься, — произнес Доминик важным тоном.

— Ты прав, сын мой! — воскликнул Гийом.

— Нет! — не выдержал Кавелли, — моя племянница не будет целыми днями слушать проповеди. Ваши речи из любого сделают безумца!

Паолина благодарно взглянула на дядюшку.

Паолина, Рис. Джон Уильям Уотерхаус

— А, может, я попробую навещать синьорину Паолину и вести с нею беседы? — робко произнес Доминик.

— Да, мой ученик окажет благостное влияние на синьорину, — добавил Гийом.

Кавелли поначалу хотел резко возразить, но, взглянув на робкого тихою Доминика, согласился. Франческо решил, что с этим дурачком его бойкая племянница справится легко.

— Ладно, согласен, — нехотя произнес он.

Племянница понимала, что Франческо и Изабелла просто не желают ссориться с отцом Гийомом. Общество Доминика было, конечно, неприятно, но хотя бы не вызывало ужаса разоблачения. Перехитрить Доминика будет легко — решила она.

На этом философские беседы завершились.

Уходя, отец Гийом, хитро улыбнулся Бенедикту и Изабелле.

— Нотр-Дам ждет вашего венчания, — произнес он весьма игривым тоном.

Влюбленные молча поклонились пастору.

* * *

После философских проповедей Кавелли отправился в лабораторию — квартирку неподалеку, которую он снимал для своих медицинских опытов.

Он уселся за свои записи, в которых описывал все результаты работ. Вдруг в дверь постучали. Проведения опытов в этот день Франческо не планировал, поэтому прихода учеников не ожидалось. Он нехотя отправился к двери, не догадываясь, кому он мог понадобиться.

На пороге стояла Флер де Лис.

Кавелли, довольный сюрпризом, поклонился гостье.

— Надеюсь, сегодня вы не возились с трупами? — спросила она, поморщив носик.

— Нет, сегодня я решил перечитать свои записи, — ответил Франческо. — Чем обязан вашему нежданному визиту? Я и мечтать не мог о таком счастье.

Синьорина мило улыбнулась в ответ.

— Возможно, мое любопытство покажется вам странным. Мне не дает покоя медальон, который спас вам жизнь. Откуда ваш брат заполучил эту реликвию?

Ее вопрос прозвучал настойчиво. Франческо удивился такому любопытству и даже заподозрил неладное.

— Это фамильная реликвия, которая принадлежала еще моему деду, — ответил он кратко.

— А раньше? — настойчиво интересовалась синьорина, пристально глядя в глаза собеседника.

Флер обладала особым очарованием. Действительно, колдовская сила — мелькнула мысль Кавелли.

— Раньше... не знаю... — ответил он спешно, — не задумывался...

— Странно, что вас не интересовала история семейной реликвии? — недоверчиво спросила она.

— Позвольте узнать, почему вас привлекает моя семейная реликвия? — поинтересовался Кавелли.

Недоверие не обидело Флер, напротив, она понимала, что Франческо готов заподозрить любого в причастности к смерти брата.

— Цыганка Эсмеральда подарила Фебу медальон, — ответила синьорина неохотно, — странно, но он показывал мне подарок — не могу найти причины столь глупому поступку. Повинуясь чувству ревности, я велела ему немедля избавиться от этой вещи. Увы, откуда мне было знать, что в руки моего жениха попал амулет, наделенный мистической силой...

Кавелли внимательно слушал слова синьорины.

— Конечно, вы ничего не могли знать об этой вещи, — согласился он, — не стоит себя винить в пропаже цыганского амулета...

— Сейчас, увидев ваш фамильный медальон, я поняла, что цыганский амулет и ваш талисман — фрагменты одного целого... Не знаю, будто что-то подсказало мне...

Флер вздохнула.

Рис. Владимир Калинин

— Он продал амулет торговцу, — развел руками Кавелли, — Друг Вербинио убедил меня, что медальон Эсмеральды имеет ценность, о которой мы даже не подозреваем. Возможно, если мой талисман объединить с тем цыганским амулетом — получится вдвойне ценный предмет... Знать бы, что он значит...

— Я полагала, что брат рассказал вам!

— Пытался, но я не хотел слушать его истории, они казались мне сказочными, не люблю сказки. Разумеется, после смерти брата я каждый день ругаю себя за упрямство. Нужно было его выслушать.

— Очень жаль, — прошептала синьорина, взволнованно глядя в глаза собеседника. — Мне страшно, Франческо. Страшно за вас...

— Почему? — ласково спросил он, польщенный столь внезапной заботой.

— Вы можете отрицать мистику, но это не избавляет вас от опасности. По мнению магов — амулет будет слушаться нового владельца — если он передан в подарок или получен по наследству или... — она вздрогнула, — новый владелец убил предыдущего. Вас будут пытаться убить снова и снова!

— Благодарю за заботу и предупреждения, — улыбнулся Франческо, — но я снова и снова смогу постоять за себя!

— Знаю, что вы безрассудны, но мне нравится ваша храбрость!

Флер нежно положила руки ему на плечи, в глазах синьорины засиял шаловливый огонек.

Доктор Кавелли привлек синьорину в свои объятья. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки. Флер поцеловала Франческо, который бережно опустил ее на ложе, где обычно отдыхал после опытов.

Кавелли заметил, что синьорина надела под плащ легкое платье, снять которое не составило труда. Флер была готова к близости. Романтика, которой даже магия противостоять не в силах, окутала их...

* * *

Потом, когда Флер ушла, оставив сладостные воспоминания, Кавелли попытался продолжить работу, но мысли об амулете цыганки не позволяли сосредоточиться.

— Нам нужно найти талисман Эсмеральды! — воскликнул он. — Прав был Бенедикт, зря я не задумался над его словами!

В это мгновение дверь распахнулась, и на пороге возник офицер Феб.

— Чем обязан? — спросил Франческо сухо. — Желаете побеседовать о Флер де Лис?

— Спешу заметить, я уже позабыл об этой глупой особе. В Париже полно невест и красивей и с более богатым приданым, — безразлично ответил он, — но вы, нахальный прохвост, поплатитесь за то, что публично унизили меня.

— Дрожу от ужаса, — ответил Кавелли, в знак пренебрежения откинувшись на спинку стула, закинув ногу на ногу. — Ради невнятных угроз вы отыскали мою каморку для опытов?

Франческо мысленно возрадовался, что этот дурень не явился на несколько минут раньше и не помешал романтической встрече.

— Нет, я пришел сказать, что прекрасно помню, кому я продал медальон цыганки. Вашему неведомому противнику осталось заполучить только ваш фрагмент медальона. Полагаю, вы понимаете, что такой персонаж не любит ждать... Ваши дни, доктор чумы, сочтены!

— Неужели? — Франческо вскочил со стула и выхватил кинжал. — Кому вы рассказали о покупателе амулета?

Одной рукой он резко схватил Феба за воротник и швырнул к стене.

Приставив кинжал к горлу офицера, Кавелли произнес:

— Кому вы рассказали? Черт вас разорви!

— Хотите неприятностей? — спросил Феб насмешливо.

— Неприятностей? — иронично парировал Кавелли. — По вашим словам мне суждено скоро умереть, хочу прихватить вас с собой. Кому вы рассказали о покупателе?

— Не знаю, ко мне пришел человек в плаще, назвавшийся посыльным, — пробормотал побледневший Феб. — До вчерашнего дня амулет был у меня. Не знаю почему, но сам догадался, что цыганка где-то украла ценную вещицу, хотелось выручить за нее побольше. Я обманул вас, сказав, что избавился от медальона.

— Значит, ты продал амулет незнакомцу?

— Да, продал... Он купил его для того, кому служит. Больше я ничего не знаю...

Доктор Кавелли опустил кинжал.

— Убирайтесь к дьяволу, — произнес он устало.

— Как видите, я отомстил вам за оскорбление, — усмехнулся Феб, поправляя воротник. — Вы скоро будете мертвы!

Франческо снова поднес кинжал к его горлу.

— Еще посмотрим, кто из нас раньше отправиться на тот свет.

Стражник, хотел поначалу дать насмешливый ответ, но видя решительность Кавелли решил промолчать и поскорее убраться.

Усмирив свой гнев, Кавелли погрузился в размышления, расхаживая кругами по комнате.

Песня в тему Арда "В иллюзиях"

Глава 12

Взметнуться ввысь

Париж 184* год

Из журнала Александры Каховской

Я не ожидала встретить Виктора Гюго в гостиной графа Н*. Промелькнула мысль, что он желает переговорить наедине с графом, и мне придется уйти. Однако писатель оказался очень рад нашей встрече.

Нотр-Дам утром

В это мгновение я взглянула в зеркало, висевшее на стене. На меня испугано смотрело лицо гадалки Элизабет. Ее черты окутал туман. Скрывая ужас, я отвела взор и снова взглянула в зеркало — лица не было. Предчувствия смерти Элизабет не посещали меня. Она жива, я не сомневалось. Что значит это видение?

С трудом удалось унять волнение. Граф уловил мое беспокойство, но промолчал.

— Мадемуазель Аликс, — произнес Гюго радостно, — я очень рад, что застал вас... Хотелось бы поговорить о тенях Нотр-Дама, которые описаны в моем романе.

Сдержав чувства, я опустилась в кресло. Граф встал за моей спиной, с интересом глядя на собеседника.

— Тени Нотр-Дама преследуют вас, не так ли? — вопрос Гюго прозвучал как утверждение. — Мне самому начинает казаться, что под влиянием магии собора я описал реальную историю...

— Меня беспокоит, что я не понимаю цели, которую преследуют тени. А их туманные знаки также не ясны, — ответила я взволнованно.

Стоило огромного труда сдержаться, чтобы не рассказать о книге, подаренной незнакомцем.

— Верно, нам нужно понять причину, почему призраки преследуют вас, — согласился граф, — Теперь и я уверен, что есть связь с недавними событиями...

— Если вы верите моим словам, — робко произнесла я, — покойный мсье д'Эри заполучил рукописи Фролло, которые передал по наследству племяннику — Шарлю Конди. Да, все взаимосвязано! Ваши умозаключения будут особенно полезны! Тени Нотр-Дама сказали вам больше, чем мне.

Гюго вздохнул.

— Пока у меня промелькнула единственная мысль. Талисман Эсмеральды... Казалось бы совсем незначительный предмет... Вдруг вспомнилась талисманная магия эпохи ренессанса, — задумчиво произнес писатель.

Снова сдержалась, чтобы не рассказать о книге. Помню рассуждения воина Анубиса о талисмане вселенной, который может принести своему владельцу непобедимое могущество.

— Возможно, у Эсмеральды был фрагмент очень сильного амулета, — будто предположила я.

— Возможно, — согласился Гюго, — и очень любопытно, где сейчас этот талисман? В чьих руках он находится?

— Полагаете, нам нужно отыскать талисман? — уточнил граф. — Любопытно, сколько владельцев он сменил... Но если поразмыслить, нашлись рукописи Фролло, значит, найдется талисман. Значит, амулет цыганки — фрагмент талисмана вселенной, так ведь, моя милая Аликс?

В его голосе прозвучала нескрываемая нежность, Гюго лукаво улыбнулся, будто стал свидетелем романтической сцены.

— Да, — ответила я уверенно, — талисман Эсмеральды — один фрагмент талисмана вселенной. Готова поклясться, что существует другой фрагмент... Откуда я это узнала, пока сказать не могу.

— Возможно, наш тайный противник уже соединил оба фрагмента амулета и ждет подходящего часа, — забеспокоился Гюго.

— Увы, пока у меня нет никаких подсказок, — пожала я плечами. — Призрак Фролло указал мне, что у Шарля Конди сейчас находятся его книги. Но мне никто не дал знака о талисмане... Призракам нельзя оказывать влияние на события мира живых. Возможно, подсказка о талисмане окажется ключом от всех тайн, которые нам самим нужно открыть. Поэтому призраки молчат.

— Уверен, талисман в Париже! — воскликнул Гюго.

— Согласен, в Париже и, наверно, в руках убийцы, — заметил граф печально.

— Мой родственник Вербин найдет убийцу, — произнесла я уверенно.

— Не сомневаюсь, — ответил граф, — но наша помощь не помешает...

— Попытаюсь разузнать о необычных предметах, которые продавали ювелиры и ростовщики. Такой талисман не заметить невозможно, — уверенно произнес Гюго.

На этом разговор завершился. Писатель покинул нас, одарив лукавой улыбкой.

Я поднялась с кресла, нужно было возвращаться домой, чтобы успеть к ужину.

Граф обнял меня и прошептал.

— Милая Аликс, как мне не хочется вас отпускать...

Но его нежности были прерваны визитом лакея, который сообщил о визите "посетителя".

— Проводите его в мой кабинет, — ответил граф.

— Кто ваш посетитель? — поинтересовалась я.

— Расскажу позднее, — ответил он улыбнувшись. — Простите, что покидаю вас. Мой лакей вас проводит.

Меня охватило беспокойство — что граф задумал? Мне бы не хотелось разочароваться в этом человеке!

Из журнала Константина Вербина

Сегодня Сергей Ростоцкий попросил меня отправиться с ним к гадалке Элизабет. Мой друг выглядел взволнованным и озадаченным.

— Будь я материалистом, то заподозрил бы, что бедняжка во власти безумия, — сказал он, — но я мыслю иначе и полагаю, что кто-то управляет сознанием Элизабет на расстоянии. Кто-то заставляет гадалку совершать поступки во сне, которые она потом не помнит.

Я решил не медлить, и мы отправились в салон Элизабет.

Мы застали гадалку неподвижно сидящей на полу. Она склонилась над разбитым зеркалом и рыдала, закрыв лицо руками. Услышав шум открывшейся двери, мадемуазель вздрогнула.

Завидев нас, она спешно поднялась на ноги и попыталась улыбнуться, утерев слезы.

— Жаль зеркала, — запинаясь, произнесла она, — долго служило мне, а изготовить зеркало для гадания непросто и дорого, я знаю только одного мастера.

— Отдых будет вам полезен, мадемуазель, — произнес я учтиво, — полагаю, вы очень устали от ваших мистических трудов...

— Вы правы, — печально улыбнулась гадалка, — я очень устала и решила на время оставить ремесло...

— Вам лучше оставить это ремесло навсегда, — добавил Ростоцкий.

Элизабет кивнула, сдерживая слезы.

Сергей опустился на колени над разбитым зеркалом.

— Не трогайте! — закричала Элизабет.

Мой друг с изумлением взглянул на гадалку.

Он достал египетский амулет, который носил на цепочке для часов. Даже я, не обладая мистическими талантами, заметил, что талисман засветился тусклым синеватым светом.

— Вы что-то скрываете, мадемуазель, — произнес я вопросительно.

Гадалка тяжело вздохнула, прикрыв глаза. Мы терпеливо ждали ее ответа.

— Тень в зеркале, — наконец ответила Элизабет, — странная тень преследует меня... Об это вы уже знаете... Ничего нового не случилось.

— Вас пугают зеркала? — уточнил Ростоцкий.

— Я привыкла, что странная тень может промелькнуть в обычном зеркале, и смирилась как с одной из трудностей мистического ремесла. Но сегодня в зеркале для гадания эта тень вдруг оказала на меня сильное воздействие. Тень едва не забрала все мои жизненные силы, казалось, что она тянет меня в зазеркалье. Я разбила зеркало, но чувствую, что тень не оставит меня. Она может проникнуть в наш мир. Если тень воспользовалась мистическим коридором в моем гадальном зеркале, то легко найдет другой путь.

— Позвольте узнать, что стало причиной появления тени? — спросил я. — Мистические явления не появляются случайно.

Мадемуазель вздрогнула, испугано глядя на меня:

— Не знаю, — ответила она честно, — я делала все, как обычно, ничего нового... не понимаю, почему я во сне брожу по улицам, а потом ничего не помню. Не могу предположить, откуда это проклятье, и даже не понимаю, откуда эта тень! И не представляю, чем может оказаться это существо из зазеркалья.

— Возможно, во сне вы выполняете приказы тени? — поинтересовался я.

— Не знаю?

Она снова разрыдалась.

— Прошу вас, оставьте меня. Прошу вас...

— Мы вас проводим к вашему жениху, — произнес Серж уверенно.

— Не стоит, Репоташ в отъезде, — она вздохнула. — Приказали уехать на три дня! Я не хотела, чтобы у него были трудности, поэтому заверила, что тень ушла навсегда, меня ничего не беспокоит.

— Действительно, вас нельзя оставлять одну, — согласился я. — Предлагаю стать гостем в нашем временном парижском пристанище. Моя супруга Ольга будет рада вашему визиту.

— Я согласна, — кивнула Элизабет, даже не пытаясь отказаться. — Готова пойти прямо сейчас, за вещами пошлю позже.

Гадалка испытывала страх, хотя и старалась этого не показывать.

Разумеется, не было уверенности, что Ольга обрадуется гостье, которая бродит по ночам, но надежда на понимание оставалась.

— Я возьму осколки зеркала, — сказал Ростоцкий.

— Только не дотрагивайтесь, — сказала Элизабет взволнованно. — Возьмите платком и положите вон в эту шкатулку.

Сергей последовал совету гадалки.

— Может, Аликс поможет, — задумался он, глядя на осколки. — Ничего не вижу.

— Пусть осколки останутся у вас, — шепнул я Ростоцкому, — моя супруга такого подарка, точно, не одобрит.

Друг согласился.

Когда мы прибыли в наше временное пристанище, Ольга только что вернулась. Заметив волнение Элизабет, моя добродушная супруга распорядилась немедля проводить ее в гостевую комнату.

— Бедняжка совсем измучила себя предсказаниями, — поморщилась Ольга, — надеюсь, что когда Элизабет выспится, сможет рассуждать здраво. Кстати, она бродит во сне только ночами? Надо запирать двери спальни, скажу об этом Аликс. Кстати, я встретила Климентину, которая жаловалась, что Аликс сбежала с лекции мадам Рози...

— Этого следовало ожидать, — усмехнулся я.

— Аликс отправилась бродить по городу. Ох, меня всегда беспокоили эти привычки, но препятствовать я не могу! — Ольга вздохнула. — Потом ее видели в обществе графа...

В этот момент в гостиную вошла Аликс, которая, услышав упоминание о графе Н*, покраснела.

— Да, о чем вы беседовали с графом Н*? — спросила Ольга.

— У нас была встреча с Виктором Гюго, — быстро ответила барышня.

Она спешно рассказала о талисмане и намерениях писателя отыскать продавца.

— Надеюсь, граф не только донимал тебя мистическими рассуждениями? — спросила Ольга.

— Не только, — ответила Аликс, запнувшись, — не стоит об этом... граф по-прежнему желает, чтобы я приняла его предложение...

Мы с Ольгой переглянулись. Я вспомнил недавнюю встречу с графом, он говорил, что с нетерпением ждет согласия Аликс на брак. Граф не лукавил, ему нужна Аликс...

— У нас гостит гадалка Элизабет, — переменила тему Ольга, — Она сейчас отдыхает... Советую тебе запирать свою комнату, тебе ведь известно, что Элизабет бродит во сне.

Аликс кивнула.

Я рассказал историю о разбитом зеркале и тени.

В ответ Аликс пересказала мне свое видение в зеркале графа.

— Удивительно, — задумался я, — Время совпадает. Возможно, ты видела Элизабет в тот момент, когда на нее напала таинственная тень. Гадалка говорила, что тень хотела забрать ее жизненные силы, увлечь в зеркало...

— Наверно, таким способом странная тень заставляет Элизабет выполнять приказы во сне, — задумалась Аликс.

— Возможно, — ответил я задумчиво. — Значит, душа Элизабет оказывается в зазеркалье, а ее тело получает кто-то другой...

— О Боже, хватит! — взмолилась Ольга, — сейчас начну сожалеть о своей доброте, что приютила эту сумасшедшую. Только чудовищ из зеркал нам не хватает!

Из журнала Александры Каховской

Новость о гостье Элизабет вызвала у меня беспокойство. Какие мистические силы преследуют гадалку? Я надеялась, что утром Элизабет поговорит со мной.

Спасть решила лечь пораньше.

Рис. Siegfried Zademack

Среди бессмысленных сновидений мне приснился яркий сон, события которого происходили будто наяву.

Я увидела графа Н* в своем кабинете, он сидел за столом, разложив карты. Свеча тускло освещала комнату. Граф взял одну из карт, которую перерезал ножницами, прочитав заклинание.

Проснувшись, я испуганно села на постели.

Граф не скрывал от меня, что раньше выполнял мистические убийства при помощи карт. Именно благодаря магическим преступлениям он получил богатство и титул.

Тогда я не посмела осудить графа. Не знаю, как поступила бы на его месте. Мне не довелось повидать невзгоды, с которым столкнулся этот человек. Я поверила, что граф всегда тщательно выбирал заказы, становясь орудием мести подлецам. А за месть люди платили щедро.

Помню, графу пришлось расплачиваться за последствия совершенных убийств — закон равновесия. После он говорил, что не вернется к былому ремеслу.

Вспомнился вчерашний посетитель, о котором граф не пожелал мне рассказать.

Больше уснуть не удалось. Как только рассвело, я быстро собралась и выскользнула из дома.

Лакей, встретивший меня приветливо как домочадца, спешно проводил к графу. Мой таинственный друг наслаждался утренним кофе на балконе.

Когда я подошла к графу, то с удивлением заметила, что столик накрыт к завтраку на двоих.

Граф, поприветствовав меня по правилам этикета, пригласил присоединиться.

— Я ждал вас, Аликс, — произнес он.

— Значит, вы знаете о вопросах, которые мне хочется вам задать? — спросила я. — Вы снова взялись за убийства? Я вас не осудила за прошлое, но не могу понять настоящего. Зачем вы вновь принялись за старое? Неужто позабыли о законе равновесия? Вспомните, как вам пришлось... А тот вчерашний посетитель? Он был посыльным вашего нанимателя?

Услужливый лакей молча налил мне кофе, от которого я не смогла отказаться.

Собеседник молча выслушал мои возмущенные расспросы.

— Я не мог отвергнуть просьбу человека, которому многим обязан, — ответил граф спокойно, — Он попросил меня о помощи.

Я не знала, что ответить. Для меня не тайна, что я могу не только предчувствовать смерть и видеть знаки умерших. Мне дано мысленно убивать... Но после каждого убийства уменьшается моя жизнь... Таков закон равновесия. Да, я пользовалась этой опасной способностью, но чтобы спасти себя и близких от гибели.

Мне не хотелось искать графу оправданий, однако я пыталась понять причины его действий.

— Кто этот друг, и чем вы ему обязаны? — спросила я. — Кого избрали жертвой и почему?

— Вы, действительно, хотите все узнать? — поинтересовался он задумчиво. — Не испугаетесь?

— Неужели есть нечто, что может меня испугать? — иронично ответила я. — Все чудовища промелькнули в моих видениях!

— Раз вы полны решимости, тогда этим вечером предлагаю вам отправиться в мистический клуб, — сказал он, — вы будете моей спутницей...

— Спутницей? — переспросила я. — А вдруг в этом клубе окажется кто-то из знакомых Константина и Ольги?

— Ваше лицо будет скрыто маской... Так поступает большинство посетителей клуба, не каждый рискует открыть лицо. Я один из немногих, которым нечего скрывать.

Идея показалась мне заманчивой. Особенно порадовало доверие графа.

— Готова отправиться с вами! — воскликнула я, заинтригованная возможностью побывать в мистическом обществе.

— Замечу, многие гости клуба были бы рады видеть вас без маски, вы давно снискали уважение среди лучших мистиков Европы, — заметил он.

— Значит, увидимся вечером, — улыбнулась я, поднимаясь со стула.

Граф нежно удержал меня за руку.

— Мне нужно спешить, — ответила я, хотя очень хотелось остаться, — не нужно, чтобы родные торопили меня с принятием вашего предложения. Вчера они догадались о нашем приятном времяпровождении...

— Надеюсь, после нашей прогулки вы будете мне доверять, — ответил граф.

— Дело не в вас, дело во мне, — ответила я честно. — Иногда кажется, что я живу последние дни. Хотя меня перестали мучить кошмары, и странный улыбающийся человек больше не приходит во сне... Но все это напоминает затишье перед бурей... За мой талант последует расплата, я это чувствую!

— Мой друг знает, как вам помочь, — перебил граф, — довольно похоронных настроений!

Его суровый тон оказался весьма кстати, чтобы "похоронное настроение" не поглотило меня.

Аликс

Песня в тему (с переводом) Mon ange

Почитать о талисманной магии

Продолжение следует...