Двое

-Именно. Процесс трудоемкий, очень сложный и дорогой, но оно того стоит. Конечно, нужна четкая координация действий, чтобы копии не столкнулись где-нибудь... Хотя это всегда можно представить встречей близнецов, — усмехнулся Рой, — разлученных в детстве, потому что фамилии у них будут, конечно, разные. В общем, это решаемо.

-А сам человек... который копия... он как себя ощущает?

-Нормально ощущает. Копия-то не знает, что она копия... И все они, повторюсь, полноценные люди.

Рой замолчал. Я чувствовал, что это были цветочки...

-С учениками сложнее, — сказал он, наконец. — Трудно найти подходящего ребенка и оценить его потенциал. Но если уж кто-то отыщет, то такой счастливчик оповещает всех, у кого нет подопечного, что у них есть шанс получить ученика.

-И... такого ребенка тоже копируют? — спросил я, чувствуя, как проваливается куда-то сердце.

-Именно. Но — с затиранием памяти.

-Зачем?..

-А ты представляешь, — сощурился Рой, — какой это шок для малыша, которого подобрал добрый дядя, начал учить, всё такое... Стараются брать-то рано, года в три-четыре, тестируют, смотрят, на что парень или девчонка годны... Но это как получится, конечно. Так вот, представь, каково это, когда любимый учитель вдруг берет и отдает тебя другому, совершенно чужому человеку!

-Да... — проговорил я. — Я понял. А так — будто ничего не было, да? И Лави...

-Погоди. К Лави мы еще вернемся... — Он снова глотнул огненного пойла. — Значит, так. С детьми процедура намного сложнее, чем со взрослыми. Сам представь: нужно сохранить определенные навыки, хотя бы того же чтения-письма, то, чему успели ребенка обучить, но убрать абсолютно всё, что касается учителя. Адский труд. Но это работает, и здорово работает... А потом эти ребята расходятся по другим учителям, тем, кого выберет совет.

-И как, — начал я, медленно закипая, — как чувствуют себя потом эти мальчишки и девчонки, у которых взяли и выпилили из жизни пару лет? А?..

-В смысле?

-Не ущербными, нет? Я помню, каково было Лави!..

-Понимаешь, — сказал Рой серьезно, — если вовремя и, главное, правильно объяснить, почему всё именно так, то нормально.

-Тебе-то откуда знать?!

-Ну знаешь, — фыркнул он, — я сколько лет с учителем бок о бок прожил, но ни разу не замечал, чтобы он чувствовал себя в чем-то ущербным!

-Так он...

-Кевин — копия, — подтвердил Рой. — Их было четверо, осталось только двое, мой учитель и его прототип. Тот иногда заходит в гости. И я тебе скажу: ничего в этом страшного нет. Это как будто у тебя появляется несколько братьев, которые, в общем-то, помнят всё то же, что и ты... до какого-то момента. И то, что мне — ну и им — когда-то дали имя Джилрой, и приют... Знаешь, это был очень бедный ирландский приют при церкви, но там было весело. Монашки никогда никого толком не наказывали, да и вообще, там такой народ и монашки, соответственно, что Папа Римский их бы от церкви мигом отлучил... за язычество хотя бы! Ну и, — добавил он, — интересно вспоминать, как я... то есть мы безобразничали в детстве.

Он помолчал. Я тоже молчал, потому что цельная картина не складывалась.

-А теперь имена почему разные?

-Чтобы не запутаться. Не по номерам же друг друга называть? Ну вот учителя и дали остальным другие имена. Кстати, — добавил вдруг Рой, — если что, нас не спутаешь. Это мы в детстве были один в один, а теперь... воспитание разное, сам понимаешь! Да даже по приметам: у меня длинные волосы, а Отто очень коротко стрижется, и у него немецкий акцент. А у Айгора нормальная стрижка, но он пытается отрастить усы, и это просто ужасно... Да, еще Отто не носит повязку.

-Почему?..

-Потому что у него самодисциплина лучше, чем у нас с Айгором вместе взятых, — не вполне понятно пояснил он, а я не стал уточнять. Подумал только, что если увижу этих вот, соображающих на троих, то точно рехнусь.

-Ты говорил, что мы еще вернемся к вопросу Лави, — напомнил я. Значит, у Отто короткая стрижка, а у Айгора усы... А у Лави были нечесаные лохмы, дурацкая бандана и серьга в ухе...

-Конечно, вернемся, потому что тут какая-то ерунда выходит... — Рой подергал себя за хвост. — В общем-то, всё сходится. Нас действительно было четверо, возраст тоже подходит, и описание учителя Лави тоже мне знакомо. Вообще-то ему уже поздно было брать еще одного ученика...

-А предыдущий ученик куда подевался? — насторожился я.

-Подозреваю, что погиб. У меня доступа к такой информации пока нет, но по косвенным данным так и выходит...

Я тоже смутно что-то такое припоминал.

-В общем, — закончил мысль Рой, — редко у кого бывает больше одного ученика за всю жизнь. Хотя бы потому, что доверяют воспитание уже взрослым людям, а ты сам посуди: вот тебе лет тридцать-сорок, потом еще около десяти лет ты возишься с учеником... Следующего будет уже поздно брать, не всякому по силам. Но старик был вполне крепким, и совет... хм ... Совет пошел ему навстречу из уважения к возрасту и заслугам.

-Значит, так Лави к нему и попал...

То, что Лави оказался чьей-то копией, меня почему-то совсем не задело. Рой ведь сказал, что все они — полноценные личности, и я готов был это подтвердить. Лави был личностью, и еще какой!

-Ну да. Я очень просил не отдавать никого старику, я его побаивался, если честно. Не зря, как видишь... Но меня не послушали, конечно, мне было всего шесть лет! Кевин бы и рад мне помочь, но он тогда в совет не входил, слишком молодой... Ну и, как я уже сказал, старику пошли навстречу. — Рой вздохнул. — А он придерживался именно старой школы. Вот откуда это отсутствие имени, запрет на привязанности и прочие чудеса. Всё сошлось... — Он снова отпил из стакана, поморщился. — И не настоящим Книжником твой Лави боялся стать. Он вообще не знал, каково это. Насколько мне удалось узнать, они с учителем ни здесь, ни в других... хм... наших домах не появлялись, записи пересылали от случая к случаю. Почему — представления не имею... Может быть, старик действительно решил воспитать из него настоящего Книжника в своем представлении, он наши нынешние вольности вроде бы не очень жаловал...

-А чего же тогда Лави боялся? — спросил я тихо.

-Да он, похоже, в этом вашем Ордене случайно угодил в нормальное свое обличье. Ну вот как сейчас я — настоящий Джилрой, так и он им стал, — пояснил Рой. — Ему было комфортно в этом образе, а напяливать новую маску не хотелось, потому что старик ему толком не объяснил, что это ни черта не страшно!.. Вот зачем он так поступил, а? Ты же говорил, он любил Лави?

-Ну да, по-своему... — припомнил я.

-Тогда совсем странно. По-моему, если любишь, не станешь так калечить человека... Вот мы с учителем отлично уживаемся. Пока я маленький был, работали под отца с сыном... Что так смотришь? — хмыкнул Рой. — Мы немного похожи, и он тоже ирландец, только не рыжий, темноволосый. — Он помолчал. — Кевин меня любит, я знаю. И я его люблю. Можешь смеяться — действительно, как отца...

-Не стану я смеяться... — медленно сказал я.

-А Лави как относился к учителю?

-Ну... подтрунивал над ним, придумывал прозвища, — вспомнил я. — Вроде бы всё было нормально, и старик за него переживал... Но мне кажется, в глубине души Лави его побаивался. Тот любил пригрозить чем-то таким... непонятным... Тем, что может случиться с Лави, если он нарушит правила Книжников. Что это — я так и не понял, а Лави не объяснял.

-Вот ересь-то какая... — пробормотал Рой. — Да, за разглашение информации о нас и наших... хм... домах могут устроить веселую жизнь, конечно. Но тогда и старик подпадал под эту категорию, раз уж весь ваш Орден знал, кто такие эти двое! А чем еще он мог запугивать ученика, ума не приложу! Да и вообще это неправильно...

-Что именно?

-Запугивать. Знаешь, — усмехнулся Рой, — Отто всегда ворчит, что Кевин абсолютно безалаберный и меня распустил донельзя. У него самого учитель очень строгий, суровый даже, но Отто за Германа кому угодно глотку перегрызет. А Айгора, я точно знаю, учитель поколачивал, но когда тот погиб, Айгор приехал сюда и на неделю запил. Ему тогда лет двадцать было, только-только первое свое дело закончил и не успел похвастаться...

-Он вот это пил? — кивнул я на стакан.

-Ага.

-И выжил?..

-Выжил, конечно, — хмыкнул он. — Неделю не просыхал, потом как-то утром встал, выпил полколодца, остальные полколодца вылил себе на голову — а это в ноябре было, если что, — и сказал, что надо браться за работу. Учитель бы не одобрил безделья. И уехал.

-Рой, но кое-что все равно не сходится, — проговорил я. — Ты сказал, что и ты, и твои копии помните детство. Ранее детство, то, приютское. А Лави не помнил вообще ничего. Он только со слов старика знал, что тот его подобрал, и что как раз лет в шесть Лави чуть не погиб. Что это значит?

-Честно — не знаю, Юу, — негромко ответил он. — Вот это для меня — полнейшая загадка. Найти я ничего не нашел, либо от меня такие данные закрыты. Может быть, это был эксперимент. А может, амнезия. Отчего твой Лави чуть не погиб?

-Не знаю.

-Может быть, это был удар по голове, — размышлял Рой вслух. — Или что-то еще. Или даже остановка сердца, там тоже разные последствия бывают... Конечно, чтобы вот так начисто... Сложно представить. Я еще покопаюсь, конечно, но не думаю, что смогу найти больше. Учитель бы сумел, но он теперь нескоро вернется... Ладно, я еще кого-нибудь попрошу!..

-Зачем тебе это? — спросил я, глядя на него в упор. — Тебе что, заняться нечем больше? Чего ты вцепился в эту историю?

-Юу, ты вроде бы еще трезвый... — произнес он после паузы. — Ты не понимаешь? Если случился сбой в системе, он может повториться, и нужно сделать всё, чтобы этого избежать. Ты еще кому-нибудь пожелаешь участи Лави?

Я молча покачал головой.

-А во-вторых и в-главных, — жестко добавил Рой, — это всё-таки мой близнец в некотором роде. Он мне не чужой, хотя я видел его только один раз в жизни.

Я взял свой стакан и выпил, как воду, короткими глотками, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Хотел налить еще, но пойло мгновенно шибануло в голову, а терять рассудок я не желал.

-Пойду спать, — сказал я. — Посуду...

-Утром вымою, — махнул рукой Рой. — Иди, правда, на тебе лица нет. А я еще посижу, подумаю.

Я поднялся наверх, умылся, прошел к себе, скинул обувь, лег, не раздеваясь на кровать. У меня было невыразимо паскудно на душе.

Значит, Лави тоже мог жить вот так? Спокойно менять имена и маски, не бояться случайной дружбы с кем-нибудь, доверять учителю (пусть тот и поколачивает) любые тайны? Знать, кто он такой и откуда взялся, иногда встречаться с "братьями", вспоминать детство и делиться историями о своих похождениях? А вместо этого...

Кто или что виновато? Эта их техника или ритуал (не знаю, что используют Книжники и знать не хочу), давшая случайный сбой? Или ранение в детстве? Или что-то иное? Спросить уже не у кого... Хотя...

Едва слышно скрипнула дверь.

-Не спишь? — негромко спросил Рой.

-Нет.

-Хорошо... — Он бесцеремонно сел на край моей кровати, что-то поставил на столик.

-Пить больше не буду, — мотнул я головой.

-Еще как будешь, — хмыкнул Рой, — с утреца особенно... Я тебе кувшин воды принес.

-Спасибо.

Обычно после "спасибо", произнесенного таким тоном, люди стараются побыстрее распрощаться. Не тут-то было.

Рой уселся поудобнее, вдвинув меня в стену, и бесцеремонно положил мне рук на голову, на распущенные волосы.

-Прекрати!.. — я зло покосился на него.

-Да не дергайся ты, — спокойно сказал он. — Я же вижу, что тебе паршиво. А учитель всегда так делал, когда я был маленьким... помогало.

-Я не маленький!

-Ну и что? — с неумолимой логикой спросил Рой. — Вдруг поможет?

Я хотел было сказать, что мне уже ни черта не поможет, но тут вспомнил свою мысль.

-Слушай... Я так понял, что ты хочешь узнать, почему с Лави так получилось?

-Конечно, — прекрасно понял Рой мой корявый вопрос. — Есть идеи?

-Ну да. Ты ведь говорил, что записки они все-таки в архив присылали, так?

-Присылали. Нечасто и довольно разрозненные, правда.

-Но по ним ведь можно как-то восстановить их маршрут, Рой? — Я даже на локте приподнялся. — Вряд ли они подолгу отсиживались в тихих местах! Если верить Лави, то вся его жизнь — сплошные войны...

-Бедный парень... — тихо сказал он. — А ты соображаешь, Юу. Даже если всю цепочку их странствий проследить не удастся, то можно теоретически предположить, где они могли находиться в тот или иной момент, исходя из наличия в каком-то месте некого конфликта. Но это адская работа. Найти людей, которые, может быть, их запомнили... Лет-то уже прошло!

-Я бы взялся... — сказал я сквозь зубы.

-Ну нет, — качнул головой Рой. — Только не ты. Ты наследишь, как... как бегемот у водопоя! Для того, чтобы распутывать подобные клубки, есть другие люди. Не Книжники, нет, но своё дело они знают. И если можно до чего-то докопаться, они докопаются. Завтра я подниму этот вопрос... эх, жаль, учителя нет!

-Но я...

-Я понимаю. — Он вдруг потрепал меня по затылку, но вышло не покровительственно и совсем не обидно. — Ты хочешь сделать это сам. Но сам посуди, тебя ведь не допустят к нашим архивам! А даже если извернуться и выбить разрешение, сколько времени у тебя уйдет на такое расследование? Не в обиду тебе будет сказано, но, думаю, в разы больше, чем у специалиста. И вообще, ты пока что мой телохранитель!

-Угу, туземный слуга, — буркнул я, укладываясь обратно. Рой был совершенно прав: я не очень-то хорошо умею общаться с людьми, входить в доверие, расспрашивать... Злюсь, срываюсь. Сейчас уже не так, конечно, чем лет десять назад, но... мне просто терпения не хватит. И мозгов, буду честным с самим собой. — Рой?

-Что?

-Как по-твоему, есть хоть какой-то шанс на то, что Лави еще жив? — спросил я и сразу же выругал себя за это. Еще и голос дрогнул...

-Какой-то шанс остается всегда, — ответил он, помолчав. — Но, боюсь, в этом случае — мизерный. И даже если удастся его отыскать, чему лично я, поверь, был бы искренне рад, Книжником ему не быть.

-А?..

-Основа испорчена, — пояснил Рой. — Пусть он умен, пусть у него прекрасная память, но с такой психологической травмой, с такой неуверенностью в себе работать по-настоящему он не сможет. В смысле, "в поле". Либо — после очень серьезной коррекции, но тут, боюсь, время уже упущено. Возраст...

-Он и не хотел быть Книжником, — тихо сказал я.

-Тем лучше. В конце концов, даже здесь найдется много интересных занятий, для которых вовсе не нужно менять личины, — ответил он. — Но рано гадать, Юу. Еще не факт, что он жив, и что его получится найти. Если узнать, что с ним произошло в детстве, шансы вполне приличные, то здесь...

-Я понимаю...

Лучше мне не стало, но хоть наметился какой-то проблеск... Надежда — глупое чувство, но без него, как я теперь понимаю, жить нельзя. А я еще смеялся над другими...

-А Орден... — негромко проговорил Рой. — Орден...

Кажется, он о чем-то меня спросил. Я не услышал — я уже уснул...