Двое

С моря задувал сильный ветер. Холодно не было (здесь, по-моему, вовсе никогда холодно не бывает, если только где-нибудь в горах, но туда я лезть не собирался). Даже и не особенно влажно по сравнению с тем временем, когда лили муссонные дожди. Сейчас-то, слава всему сущему, уже декабрь, а значит, не нужно поминутно останавливаться, чтобы вылить воду из сапог и отжать одежду. Хотя последнее — все равно бесполезно, через минуту с тебя снова будет течь ручьем.

На меня почти не обращали внимания: белый человек в лагере белых и не должен был вызывать никаких особенных подозрений. Тем более, моя одежда отдаленно напоминала военный мундир из тех, какие частенько носят наемники: потрепанный, без знаков различия, со споротыми нашивками. А уж наемников тут было предостаточно, чем я и собирался воспользоваться.

Каким образом меня занесло в эти края? Скажу так: мне не было особенной разницы, куда отправиться, а чем это место хуже прочих? Климат, конечно, так себе, но меня не климат интересовал.

Сделаться — ну или, по крайней мере, заявить, что сделался вольным человеком, — это интересное ощущение. Странное. Кажется, будто это уже не совсем ты. Не вовсе другой человек, но есть что-то в этом... Поначалу так и ждешь: вот сейчас снова разбудят до рассвета, потому что нужно тащиться в какую-то чертову даль и спасать каких-то чертовых придурков или искать что-то ценное, да еще навяжут напарничка, которого захочется убить еще до выхода на задание. А потом проходит день, другой, и ты понимаешь: нет больше никаких заданий кроме тех, которые ты даешь себе сам, и напарников нет тоже. Иногда они и не повредили бы, конечно, но и обойтись можно, а в крайнем случае — подобрать кого-нибудь поприличнее.

Что делать кому-то вроде меня в то время, когда он не убивает монстров? Отдыхать, тренироваться? На всё нужны средства, меня теперь не содержит Орден. Мог бы, наверно, но я этого совершенно не хотел. Значит, парню вроде меня прямая дорога — в наемники. Они везде и всегда нужны, тем более, что война полыхает то здесь, то там, только успевай поворачиваться...

Пришлось выучиться стрелять (это оказалось несложно), в рукопашной я положил бы, пожалуй, любого обычного человека почти мгновенно, а с ножом обращаться умел, может, не настолько виртуозно, как с катаной, но мне хватало. С катаной я, понятно, не расстался, куда я без нее? Вылетит какая-нибудь тварь в самый неподходящий момент, а я стоять буду, как дурак с голым задом? Пару раз уже вылетали, кстати, и всякий раз мне приходилось скрываться от сослуживцев: вряд ли я сумел бы объяснить им, что это у меня за хреновина такая. И что за хреновина нас только что обстреляла. Так-то, конечно — сабля, если по-простому, мало ли, у кого какие причуды. Тем более, если эти ребята уже видели, что я могу сотворить этой вот "саблей".

Так что — катану за одно плечо, винтовку и вещмешок — за другое, пару трофейных кольтов на пояс, вот и все сборы. С плащом пришлось расстаться: привлекает слишком внимания, цепляется за всё, а уж ползать в нем по кустам — сущее мучение. Обошелся курткой, той самой, отдаленно напоминающей мундир. Плащ, правда, не выкинул, если уж являлся в Орден, то при полном параде. Тамошних, правда, как-то передергивало при виде винтовки, но тут уж я не виноват — в вещмешок она, как револьверы, не помещалась.

Бывал я там нечасто, только новости узнать (таскать с собой голема я не хотел, а через полмира набегаешься, пожалуй!), вот только так ничего нового и не услышал. О Ноях и их штучках — сколько угодно, да я это и своими глазами видел. А вот о том, что меня интересовало, никто рассказать не мог. Либо врали, либо действительно не знали.

Узнать я хотел вот что: куда провалился ученик Книжника по имени Лави? Что старик помер, я слышал, а этот-то с какой радости запропастился? Вроде бы из Ордена он ушел, но почему? Сам он, если верить остальным, ни словом об этом не обмолвился, как его найти, случись что, тоже не сказал...

А мне нужно было его отыскать. Ничего особенно срочного, ерунда, просто мы кое о чем не успели договорить. Вернее, тогда я думал, что это неважно, а потом, через пару месяцев вольной жизни, понял, что очень даже важно. И что мне необходимо узнать ответы кое на какие вопросы, дать которые может только Лави. Я сам виноват: могли бы закончить разговор до той заварушки, но сперва было не до того, после — не оказалось сил, а потом — времени. Нас раскидали по разным заданиям, а дальше... Дальше лучше и не рассказывать.

И вот — я ищу. У меня есть только его приметы (а Лави трудно с кем-то спутать, даже если он перекрасит волосы), еще я знаю, что он — превеликий мастак влипать в неприятности, а с наибольшей вероятностью его можно обнаружить на какой-нибудь войне. Войн этих, как я уже говорил, превеликое множество, и поди угадай, куда именно двинется ученик Книжника! (Или уже полноценный Книжник, если старик учитель умер? Поди знай...) По какому принципу они выбирают конфликты, которые начинают изучать, Лави не объяснял. Может, и сам не знал. Не говорил ни о каком начальстве, хотя что-то такое подразумевалось: и правда, должен же кто-то координировать действия этой компании! А что они со стариком не одни, Лави как-то обмолвился. Другое дело, что какого-то постороннего Книжника я могу и не признать: вон, сидит какой-то тип, что-то задумчиво строчит в блокноте. Поди знай, Книжник это, военкор, кто-то ведет путевой дневник, донесение в штаб пишет или письмо домой, или его осенила муза и он просто стихи сочиняет? А их таких немало.

Словом, поиски мои были сродни поиски иголки в стоге сена, и я это прекрасно осознавал. И если сено можно сжечь, а иголку выудить магнитом или, на худой конец, просеяв золу, то на какой магнит вытаскивать Лави, я представления не имел, да и знать не знал, как поджигают такие вот "стога"!

Пораскинув мозгами, я в конце концов сообразил, что вряд ли Книжников интересуют разборки соседних деревень. Уж скорее, их понесет на такую войну, которая может оказать влияние на общемировое развитие. (Нет, это не я такой умный, я просто вспомнил, как старик что-то такое говорил директору, а я случайно услышал до того, как они меня заметили и умолкли.) Черт его знает, может, потасовка крестьян тоже на что-нибудь влияет (поле случайно подожгли, цены на зерно в округе взлетели, дальше по нарастающей), но начинать лучше с чего-то более глобального. На мой взгляд, так вероятность обнаружить искомого человека была выше... хотя все равно оставалась крохотной. С другой стороны, чем мне еще заняться? Не кабачки же выращивать...

С этими мыслями я нашел местного командира, отрекомендовался, выдал несколько фактов насквозь фальшивой своей биографии и изъявил горячее желание послужить делу британского оружия. Речь у меня была отрепетирована, я ее не в первый раз произносил, в ней только список мест, где я успел отличиться, пополнялся. Командиру явно было не до всяких бродяг, потому что он отправил меня к писарю, потом еще к кому-то... Все это уже было мне знакомо, поэтому я не дергался, зная, что к вечеру меня таки поставят на довольствие и выдадут всё, что полагается. Если найдут. А нет, у меня своего хватает, боеприпасы бы только раздобыть, и хорошо.

-А, пополнение, — приветствовали меня у палатки моего отряда, где, как мне показалось, найдется свободное место. Тут и ночью не холодно, только вот насекомые донимают. — Садись, как раз к ужину!

До темноты я успел познакомиться с новыми сослуживцами, рассказать пару баек о себе и своем участии в других заварушках, выслушать ответные истории, узнать, что если я польстился на плату, то, конечно, не прогадал, денег отсыпают щедро, да только вот местные — те еще зверюги, воюют отчаянно, а голова все-таки дороже золота. Ничего необычного, как я и думал. Я еще расспросил бывалых вояк об особенностях местности, о том, как обычно действуют ашанти и прочие, каких от них можно ожидать подлостей, а в чем они слабы... Так и скоротали время до темноты.

Сплю я мало, так что вызвался дежурить ближе к утру, когда остальные будут видеть пятый сон. Не зря вызвался: мой напарник, здоровенный шотландец, вовсю клевал носом, и даже напади на нас кто, вряд ли бы почесался. Но, на его счастье, было тихо, насколько вообще может быть тихо в этих местах...

*

Наутро я уже куда лучше ориентировался в лагере, хотя, на мой взгляд, царил в нем совершеннейший бардак. В той части, что занимали регулярные войска, еще поддерживалась дисциплина, а там, где устроились наемники... Интересно, как этот сброд пойдет в бой? И сколько из него не вернется? Ничего, усмехнулся я про себя, скоро проверим. Если, конечно, до ближайшей стычки с местными я не успею обшарить лагерь от и до и убедиться, что искомого здесь нет. А тогда... Что тогда? Жалованья мне пока не выдали, так что я — по моим личным убеждениям, — волен идти на все четыре стороны. Искать очередную заварушку. Сколько их уже было по обе стороны Атлантики, и вспомнить не выйдет. Главное, не думать о том, что на следующий день после того, как я покину этот лагерь, в него может явиться Лави, который, чем черт не шутит, только сейчас собрался в эти края или отлучался ненадолго по делам...

Тут не угадаешь, мрачно подумал я, петляя между палатками. Понаставили... сами и посшибают, если придется ночью ввязываться в драку!

Я, собственно, искал писаря, который, как выяснилось, забыл-таки внести меня в списки или куда там полагалось. А у меня патронов оставалось маловато, просто же так мне бы их никто не отсыпал. Не покупать ведь? У меня денег и так негусто...

Лагерь был устроен на пологом пригорке, и тем, кто расположился выше, приходилось лазать вверх-вниз то за водой к ручью, то еще за какой надобностью. Я как раз бросил взгляд вниз, услышал обрывок разговора и...

Оставшееся расстояние я, по-моему, просто пролетел. Схватил молодого мужчину за плечо, резко развернул, вовремя сообразив, что окликать по имени не стоит, оно может оказаться совершенно иным.

-Простите? — на меня удивленно смотрел Лави. Точно, он, только, конечно, старше почти на шесть лет. И всё же спутать я не мог!

-Лави? — спросил я полушепотом, благо рядом уже никого не было. — Ты зачем волосы отрастил?

-Вы, должно быть, с кем-то меня спутали, — серьезно ответил он. Во взгляде я не заметил даже тени узнавания. — Меня зовут Дэвид Ирнок, я состою при штабе. А вы, простите?..

-Юу Канда, — ответил я, внезапно охрипнув, но вовремя вспомнив, в каком порядке англичане называют имя и фамилию. И за каким-то чертом еще сказал настоящее имя, а не то, которое продиктовал писарю! — Просто... служу. Прошу извинить, сэр, но вы как две капли воды похожи на человека, который когда-то был моим напарником.

-Очень любопытно, — по-прежнему серьезно сказал он. — Хотя бы потому, что я вижу вас впервые в жизни, готов ручаться. А вот так, — он потянул себя за рыжий хвост, — я хожу уже лет десять, если не больше. Но, может быть, мы отойдем с прохода? Иначе сейчас нас неминуемо затопчут...

Он был прав: разговаривать посреди лагеря не стоило.

-Можете называть меня просто Дэвид, я не офицер и даже не доброволец, скорее, исследователь, — спокойно произнес он, пока мы спускались к ручью, и начал, не дожидаясь ответной любезности: — Юу, так где вы... Что с вами?

Очевидно, меня заметно перекосило.

-Я не люблю, когда меня называют по имени, — сказал я, испытывая острое чувство дежавю.

-Хорошо, Юу, но как вас в таком случае называть? — поинтересовался... ладно, пускай будет Дэвид, и мне мгновенно захотелось врезать ему ножнами по загривку. Настолько острую реакцию до сих пор вызывал у меня только один человек, но...

-Вообще-то в списках я значусь под именем Сен Хоа, — ответил я. — Я не европеец.

-Я вижу, — сказал он спокойно. — О причинах, побуждающих вас называться разными именами, спрашивать не стану, это ваше личное дело. Пусть будет Сен, если вы ничего не имеете против.

Я покачал головой. Это имя было просто пустым звуком, фальшивкой, так что...

-Итак, Сен, где же вы видели человека, похожего на меня, как две капли воды? — спросил Дэвид. — И даже служили с ним вместе!

-В организации под названием Черный орден, — ответил я спокойно. — Вас... вернее, его тогда называли Лави. Мы оба были экзорцистами. Собственно, поэтому я и не использую настоящее имя. Его могли... запомнить.

Клянусь, в его лице ничто не дрогнуло при упоминании об Ордене и прежнем имени!

-И когда это было? — спросил он.

-Почти шесть лет назад, — ответил я. — Он тогда угодил в руки Ноям, а я... ладно, обо мне неинтересно. Когда я вернулся в Орден, его там уже не было. Вот с тех пор и ищу...

Признаться, я терялся в догадках. Это точно он! Я видел его манеру двигаться, и это была манера Лави. Голос — тоже его, пусть немного изменившийся, но ведь несколько лет прошло, он повзрослел! Та же самая мимика, те же жесты, черт возьми, даже запах тот же! У меня достаточно чувствительный нюх, чтобы это почуять, а я ведь стоял к нему вплотную...

Но если он уверяет, что он не Лави, тогда кто? Брат-близнец? "Ну да, придумай что поумнее! — сказал я себе. — Брат-близнец! Скажи еще, ему тот же глаз в младенчестве вышибли! Удобнее было бы другой, чтобы различать..."

-Пять с небольшим лет назад... — Дэвид нашел булыжник поудобнее, уселся, закинув ногу на ногу опять-таки жестом Лави. — Я был в Индии. Слышали, быть может, о восстании сипаев? Вот в тех краях я и... служил. Если хотите, могу рассказать в подробностях, да и полковые списки наверняка сохранились, мне тогда достало ума записаться рекрутом. Потом меня много где носило, а затем как-то так вышло, что меня заинтересовали здешние события...

-К чему они вам? — задал я провокационный вопрос.

-Как сказать... — он бросил камешек в воду. — Я по образованию историк, да только кабинетная работа мне скучна. А по правде говоря — собираю материалы, может, когда-нибудь соберусь написать монографию или хотя бы серию статей. Еще я неплохо рисую карты и быстро схватываю местные наречия, поэтому мне и позволяют держаться при штабе, я бываю полезен.

-Лави был учеником Книжника, — сказал я спокойно, и вот на этот-то раз Дэвид едва приметно вздрогнул. Чуть-чуть, он превосходно умел держать себя в руках, но я все-таки заметил.

-Я — не Лави, Сен, — мягко произнес он. — И я никогда вас не видел, могу поклясться чем угодно. В организации под названием Черный орден я никогда не бывал. Можете считать это невероятным совпадением, но случается ведь, что совершенно чужие люди очень похожи... Шесть лет прошло. Вы обознались.

-Похожи — бывают. Но не настолько, Дэвид, — покачал я головой, с трудом сдерживаясь. — У него были того же оттенка рыжие волосы, только стрижены короче. Он носил точно такую же повязку на правом глазу. Вы двигаетесь, как он, говорите, как он, вы, черт побери, даже пахнете, как он! И, знаете, у случайно похожих людей не бывает одинаковых родинок здесь, — бесцеремонно ткнул я указательным пальцем в его левую скулу, — здесь и здесь!

В последний раз мой палец уперся ему в правую ключицу. Естественно, видеть, есть ли там приметная родинка, под одеждой я не мог, но отчего-то был уверен — она на месте.

-По-моему, вы просто подсматривали за мной, когда мы вчера дружно купались в ручье, — преспокойно ответил Дэвид и усмехнулся. И усмешка тоже принадлежала Лави, нахальная, мол, попробуй, возрази! Возразить было нечего. — Сен, я готов согласиться, что похож на вашего друга, но я — не он. И, еще раз повторяю, я вижу вас и слышу ваше имя впервые в жизни!

-Но вы Книжник, — уверенно произнес я.

-Я историк, как я уже говорил, — поправил он, но некоторое напряжение в голосе я уловил. — Простите, Сен, но мне пора. По-моему, это меня зовут.

Со стороны лагеря действительно рысил посыльный, размахивая на ходу руками.

-Всего доброго, — сказал Дэвид, вставая и направляясь навстречу солдату, но я не ответил. Сел на нагретый им камень у воды и глубоко задумался...

Что за чертовщина творится? Он ведь действительно меня не узнал. Я подметил его реакцию на слова "ученик Книжника", но он даже ухом не повел, когда я назвал его прежнее имя, своё, не говоря уж обо всем прочем! Допускаю, что он умеет держать себя в руках, но, по-моему, из колеи его скорее могло выбить упоминание о Ковчеге и Ноях, а не о роде занятий!

Так ни до чего и не додумавшись, я вернулся в лагерь, подсел к костру...

-Ты чего такой мрачный? — ткнул меня локтем в бок давешний шотландец, Майкл. Несколько лет назад я за такое панибратство руку бы ему оторвал, а теперь ничего, свыкся...

-Да так, задумался, — ответил я. Хм, а если попробовать?.. — Вот представь: был у тебя приятель, хороший приятель. Ну и разбросало по свету, несколько лет не виделись. Потом раз — случайно его встречаешь!

-Бывает такое, — кивнул Майкл. — За это грех не выпить!

-Это да. Только приятель-то тебя не признает. Смотрит в упор, слушает — и не признает. Как будто первый раз видит.

-Так он может... это... — тот покрутил пальцами у виска. — Я слыхал, если башкой сильно вдариться, может память напрочь отшибить.

-Точно-точно, — встрял средних лет мужчина неопределенной национальности, метис, должно быть. Седрик его звали. — Я такое видел, когда в лазарете валялся. Граната рванула, одного парня и контузило! Так он забыл, как его жену звать. Вообще забыл, что женат, во как! Ему говорят: "Вилли, ты домой-то напиши, твоя баба с ума сойдет!" А у него глаза во-от такие: какая, говорит, баба, я с матерью живу. А мать у него померла уже давно. Он и про это не помнил. Так что всякое бывает...

-Ясно, — кивнул я.

-Это ты тут, что ли кого-то встретил? — поинтересовался Майкл.

-Нет, — усмехнулся я, не желая вдаваться в объяснения. — На предыдущей войне. До сих пор покоя не даёт.

-Ну... — развел руками шотландец. — Говорят, тут уж либо совсем отшибает, либо понемножку-то вспоминается. Амнезия называется. Кто его знает...

-Про амнезию я как-то не сообразил, — ответил я. Они с Седриком затеяли разговор, я не прислушивался.

Значит, память отшибло? Да, я о таком подумывал...

Вот только этот... Дэвид утверждает, что во времена войны с Ноями был в Индии и о тамошних приключениях может рассказать. Но, может быть, он врёт? Что стоит Книжнику придумать правдоподобную историю? Я ведь не смогу проверить всё до мелочей! С другой стороны, а почему не сказать просто — не помню, да и всё? В конце концов, мне рассказывали, что с ним случилось, могла и память пострадать...

Но даже если так — неужто все события, связанные с Орденом, стерло подчистую? Он ведь как минимум уходил оттуда! И это тоже позабыл? А может, вовсе и не забыл, подумал я вдруг. Может, всё он прекрасно помнит, а меня не узнает просто потому, что не желает узнавать?

Но почему? Вот еще вопрос... Первым напрашивался такой вариант: он просто боится. Наверно, я бы на его месте тоже боялся, после этаких испытаний... Но чтобы настолько! Или он страшится не воспоминаний, а чего-то другого? Может, ему просто приказали забыть эту историю с Орденом, выучить взамен нее другую? То же его гипотетическое начальство и приказало... Или он изображает амнезию, чтобы не привлекать к себе внимания? Чьего... Да мало ли! Того же начальства (хотя оно, наверно, способно распознать такие вещи), Ноев (тем более) или Ватикана (а тут уже гадательно)...

У меня голова затрещала — все-таки мыслитель из меня скверный, — но я продолжил размышлять.

Нет, на притворство все-таки не похоже. Допустим, он придумал эту легенду. Допустим, он был в состоянии вынести допрос любой степени тяжести у тех же ватиканцев и не сказать ни слова. (Кстати, насчет купания в ручье он подал мне хорошую идею — нужно будет взглянуть, нет ли каких-то следов у него на теле... хотя вряд ли применялись банальные физические пытки.) Но что, он и мне не доверяет? Даже если так (а я могу его понять), то, снова повторюсь, что-то бы в глазах да мелькнуло, я смотрел внимательно. Но нет, ничего...

А если... Если он в самом деле всё забыл, но не после травмы и не по собственной воле? Быть может, все воспоминания о нашей войне ему просто стерли? Подозреваю, такая возможность есть и у Ордена, и у Ватикана, я молчу уж про Ноев. А какими способностями располагает книжничье начальство, я вовсе не представляю! Тут было только одно "но": стереть-то память — еще туда-сюда, но можно ли заменить одни воспоминания другими? Сдается мне, это уж чересчур! Или такого и не было, а Дэвиду просто объяснили провал в памяти этой вот самой амнезией и пересказали нужную историю, которую он и вызубрил?

Или... это другая его личность? Тот, с которым он боролся в Ковчеге и о котором коротко мне рассказывал, Дик, кажется? Но, судя по рассказу, тот был совсем иным и вел себя по-другому. Не сходилось...

Я понял, что запутался окончательно, поэтому решил оставить пока все эти вопросы без ответов, а вместо того понаблюдать за Дэвидом. Ну и повоевать, конечно, не сидеть же сиднем...

*

Воевалось ни шатко ни валко. Как обычно. На третий же день шальной пулей убило Седрика. Среди наемного сброда потерь вообще было прилично, но оно и понятно: армейцы сами на рожон не лезли.

Время летело незаметно. Осведомители из местных говорили, что я успел обзавестись среди ашанти заслуженно дурной славой и каким-то уважительным прозвищем, не то "Белая смерть", не то еще каким, я не запомнил. В своем отряде я слыл лучшим лазутчиком, и мне вечно кто-нибудь набивался в напарники, потому что знал: шансы выжить при таком раскладе как минимум удваиваются.

Как-то раз, когда местные предприняли вылазку вечером, я забрался к ним в тыл (не сложнее, чем обдурить акума) и устроил веселье с помощью парочки иллюзий. Прием нечестный, и мне еще долго пришлось пожимать плечами на вопросы вроде "чего это они так ломанулись?" и "что там сверкало?". Гроза, может, откуда мне знать! Зато к "Белой смерти" добавилось что-то непереводимое, но произносимое опасливым шепотом. Кажется, меня приняли за колдуна (тут в них очень даже верят). Другое дело, что охотников за моей головой тоже прибавилось, но хотя бы стало не скучно.

За Дэвидом я приглядывал. Не так-то просто было делать это: я то в очередной вылазке, то отсыпаюсь, а он вечно при штабе, в бой он никогда не лез. Но кое-что подметить мне все же удавалось.

Например, Лави никогда не тянул себя в задумчивости за кончик хвоста (у него и хвоста-то не было!), он ставил дыбом челку или дергал сережку в ухе. Кстати, серьгу Дэвид не носил. Да, за это время прокол вполне мог зарасти, а я тогда так опешил, что не взглянул повнимательнее, теперь же повода подойти вплотную не находилось.

Лави был более порывист в движениях, непоседлив, но, с другой стороны, он ведь не мальчишка уже...

Лави иначе говорил, но и тут я мог придумать объяснение: в Ордене он был накоротке почти со всеми, а здесь... Всё-таки военное начальство, а он — так, интересант, спасибо, что позволили присутствовать! Тут станешь вежливым и обходительным, пожалуй.

Лави хорошо относился к людям, легко сходился с ними, Дэвид — вроде бы тоже, но он всё-таки держал определенную дистанцию. Насколько я успел увидеть, близких друзей у него здесь не водилось, хотя общался, и достаточно приветливо, он со многими.

Одевался он, как большинство англичан в тропиках. Оружие при нем имелось — тоже "кольт", кстати, только не "Питон", как у меня, а "Уэллс Фарго". Слава всему сущему, что не "Уолкер"...

Всё. Больше я ничего не мог о нем узнать. Офицеры охотно с ним беседовали, разговорами с рядовыми он тоже не пренебрегал. И к наемникам подходил, бывало — они любители травить байки. Только у нашего костра я его никогда не видел. Говорило это о чем-то или нет?..

Задумавшись, я поднимался от ручья (похоже, на этом пригорке мы застряли надолго, ашанти уперлись намертво), когда меня окликнули:

-Сен! Можно вас на минуточку?

Это был Дэвид. Он стоял у меня на дороге, сунув руки в карманы и покачиваясь с носка на пятку. У Лави такой привычки не было.

-Что-то случилось? — спросил я как мог вежливо.

-Да нет, в общем-то, — ответил он и встал ровно. — Просто, знаете, Сен, я очень не люблю, когда за мной следят. Ну, хорошо, — оценил он выражение моего лица. — Пусть будет "наблюдают". Если я вас так уж интересую, подойдите и спросите, о чем хотите. Если я смогу, то отвечу.

-Я уже спрашивал, — напомнил я.

-И я ответил, — улыбнулся Дэвид. — Сен, я, помимо прочего, еще не люблю оставлять подобные ситуации неразрешенными. Заходите после отбоя, поговорим спокойно. Заодно расскажете, почему местные вас так боятся, если это не военная тайна, конечно.

-У меня сегодня дело есть, — медленно произнес я. Что бы это значило?

-Ну, заходите, как сможете, — пожал он плечами. — Я-то никуда не тороплюсь.

-Хорошо, — кивнул я и долго еще провожал его взглядом...

В ночную вылазку я все-таки не пошел, поменялся с Майклом. Соврал, будто съел что-то не то. Тут такое приключалось сплошь и рядом, и он живо наладил меня в госпитальную палатку за какими-то порошками, а сам начал готовиться к ночной работе.

Разумеется, к лекарям я не совался, а отыскал палатку Дэвида (у него была не армейская, самая обычная, небольшая, жил он один) и, недолго думая, откинул полог. Дэвид точно был у себя: наружу пробивался свет лампы.

И да, действительно, он оказался на месте: сидя на ящике из-под патронов, Дэвид быстро писал что-то в толстой тетради. Услышал, видимо, мои шаги, поднял голову...

-Ч-черт! — выпалил он, быстро сдвигая повязку на законное место. — Стучать надо!

-По брезенту? — хмуро спросил я. Да, я успел разглядеть, что правый глаз у Дэвида совершенно цел и, очевидно, зряч. А вот как было у Лави... я не знал наверняка.

-Себе по лбу, — посоветовал он, и это так напомнило Лави, что я невольно вздрогнул. — Для непонятливых там у входа пустая гильза висит.

-И к чему такой маскарад? — спросил я, кивнув на повязку.

-Чтобы внешность казалась более героической, — усмехнулся Дэвид. — Вы присаживайтесь, Сен, вон в углу еще один ящик стоит. Чай будете?

-Нет, благодарю, — в тон отозвался я, садясь напротив. — Вы хотели со мной о чем-то поговорить?

-Вообще-то, это вы хотели о чем-то поговорить, — напомнил он. — Но у меня тоже возникла пара идей. Держите.

-Что это? — нахмурился я, раскрывая тетрадь, сестру-близнеца той, в которой только что писал Дэвид, но изрядно потрепанную.

-Мой дневник. Почерк разберете? Там даты проставлены... — Дэвид наклонился вперед и быстро пролистал до нужного места. — Можно начинать отсюда, тут самое интересное.

Да, это был дневник. Записи совсем короткие, хотя и информативные, да еще какие-то обозначения в скобках. Я полагал, Книжники пишут больше и подробнее...

-Это, так сказать, краткое содержание, — пояснил Дэвид. — Шифры — чтобы потом легче было рассортировать основные записи, если вдруг перепутаются. Разумеется, полный отчет я сразу отправил... хм... домой. Не с собой же его таскать! Пропадет еще, а восстанавливать всё это — с ума сойдешь. Хотя в этом случае такая вот тетрадка очень пригодится...

Я быстро листал страницы. Почерк был почти таким же, как у Лави, но всё же чем-то неуловимо отличался. Правда, меня интересовал столько не почерк, сколько даты... Вот в это время мы были в Эдо. А вот когда началась битва в Ковчеге...

-Здесь несколько дней пропущено, — сказал я, подняв на Дэвида взгляд.

-Я знаю, — кивнул он. — Я, видите ли, эти несколько дней провалялся без сознания, потому что... вот, смотрите...

Он расстегнул китель, преспокойно выдернул рубашку из брюк и повернулся ко мне левым боком.

-Я же говорил, мне хватило ума записаться рекрутом. Служил я, правда, опять-таки при штабе, но меня это не спасло... — усмехнулся Дэвид. — Какой-то ненормальный пырнул меня... даже не знаю, что это было, какая-то ржавая зазубренная железка. Мне еще повезло, что обошлось без заражения крови, в тех краях это запросто...

Шрам был впечатляющий. У Лави такого не имелось точно. И — я все-таки не вчера на свет родился — шрам был достаточно старый. Но это все равно ничего не доказывало: заполучить рану Лави мог сразу после ухода из Ордена, и тогда понятно, отчего я об этом шраме не знаю.

-Вот так, Сен, — сказал Дэвид, забирая у меня тетрадь. — Могу назвать вам имена моих сослуживцев, если уж вам жизненно необходимо узнать, где я был несколько лет назад. Только, если что... м-м-м... я тогда звался Чарльзом Энвери.

-Понимаю... — протянул я. — Значит, вы всё-таки Книжник? И почему вы вдруг решили сознаться?

-А разве в этом есть что-то постыдное? — Он снова усмехнулся, в точности, как Лави. — Я решил, что раз уж вы в принципе знаете о Книжниках и даже водили с кем-то из нас дружбу, то не будет большой беды, если я подтвержу ваши подозрения. Никто другой вам все равно не поверит. Кто для них "книжник"? Всего-навсего ученый, такой немного чокнутый парень, хоть и компанейский. Ходит, собирает разные побасенки, строчит что-то там... То ли историк, то ли этнограф, то ли вообще писатель, то ли всё вместе. Главное, чтобы за шпиона не приняли, ну да на такой случай рекомендации существуют...

-Но вы по-прежнему утверждаете, что в Черном ордене никогда не были и в той войне участия не принимали? — не успокаивался я.

-Именно, — ответил Дэвид. — Сен, я понимаю, что даже мой дневник вас не переубедил. Вы ведь можете сказать, что это подделка, а что тетрадь... хм... заслуженная, так может, она с самого начала такой была, верно?

-И чернила совсем не выцвели, — кивнул я. Он просто-таки читал мои мысли.

-Это-то как раз нормально, — серьезно сказал он. — Они у нас еще и в воде не расплываются. Вот бы еще огнеупорную бумагу придумали... Но не будем уклоняться от темы! Вы всё так же убеждены, что я — это ваш друг по имени Лави, так?

Я мог бы сказать, что уже не настолько в этом уверен, но промолчал.

-Может быть, вы расскажете мне об Ордене? — предложил Дэвид. — Если это не военная тайна, конечно. И, кстати, объясните всё-таки, чем вы так перепугали местных!

-Это запросто, — усмехнулся я и выдвинул катану из ножен, отметив, что рука Дэвида тут же потянулась к кобуре. — Активация...

-Впечатляюще! — протянул он, когда я деактивировал Чистую силу. — А...

-Я не стану демонстрировать боевые приемы, — хмуро сказал я. — Весь лагерь сбежится. Это... ну... зрелищно.

-Поверю на слово, — серьезно сказал Дэвид, — если уж наш противник, у которого с боевым духом все в полном порядке, разбегался с воплями, то, должно быть, это действительно выглядит весьма и весьма пугающе. И, значит, эти ваши... хм... умения и применялись в войне Черного ордена с... с кем, кстати?

-С семейством Ноя, — ответил я. — А в основном я уничтожал акума. Неужто вы их никогда не видели? Или вы в Европе никогда не бывали?

Дэвид улыбнулся уголком губ, совсем как Лави, когда тому удавалась очередная проказа.

-Подловили, — сказал он весело. — Бывал я в Европе, конечно, я там рос. И этих ваших акума видал, слава всем богам, издалека. Может, все-таки чаю?

На этот раз я согласился. Чувствовалось, сегодня что-то должно проясниться... Но что именно?

Дэвид вскипятил на маленькой спиртовке воду, заварил чай — душистый, должно быть, с какими-то травами, — щедро плеснул в свою кружку из плоской фляжки, вопросительно взглянул на меня. Я кивнул. Мне досталась такая же порция. Металлическая кружка жгла руки, вернее, я жара почти не чувствовал, а Дэвид натягивал на ладони рукава. Опять-таки жестом Лави.

-Сахар только кусковой, — великосветски сказал он и выложил на третий ящик, служивший столом и застеленный старой газетой, изрядную глыбку. — Если не побрезгуете, можно вприкуску. Я щипцы где-то потерял.

Я вздохнул, тщательно вытер руку о штаны, сжал пальцы...

-Однако, — заметил Дэвид, помолчав секунду и выбрав себе кусочек сахара поменьше. — Надо было раньше вас в гости зазвать, я замучился уже. Не булыжником же было колоть и не револьвером! Хотя я уже был готов...

Это опять-таки напоминало Лави: тот о любой ерунде мог трепаться часами, причем делал это на редкость занимательно.

Я не стал поддерживать этот разговор, хотя мог бы спросить, в чем проблема обернуть тот же камень газетой, да и стукнуть как следует, или одолжить щипцы у кого-нибудь из офицеров (наверняка бы нашлись). Вместо этого я задал другой вопрос:

-Если вы знаете об акума, то, может, и об Ордене все-таки слышали?

-Слышал, — усмехнулся Дэвид и отхлебнул чаю. — Краем уха.

-Вы мне солгали, — сказал я.

-Ни капли. Я сказал, что не бывал в этой организации, но не говорил, будто никогда о ней не слыхал, — ответил он, и это тоже была манера Лави: он умел играть словами и запутать мог, по-моему, кого угодно, кроме разве что своего наставника. — Но, повторюсь, я как раз тогда отбыл в Индию, мне было просто не до того. Надо будет почитать отчеты, когда доберусь до... хм... дома. Ну, когда их рассекретят, конечно: подозреваю, пока что это закрытые материалы.

-Не сомневаюсь, — пробормотал я и тоже сделал глоток из кружки, не чувствуя вкуса. Значит, он по меньшей мере слышал об Ордене, видел акума, но... Что дальше-то?

-Знаете, Сен, — произнес вдруг Дэвид. — У меня к вам предложение.

-Хм?..

-Я уезжаю на днях, — сказал он. — Здесь мне делать уже нечего, так что...

-Что же, вы покидаете неоконченную войну? — прищурился я.

-Да она по сути уже завершена, — вздохнул Дэвид. — Все это понимают, но взять, собрать вещи и уйти не могут — как же, честь британского флага, всё в таком роде. Но попомните мое слово, Сен: через несколько месяцев, а может, и недель, в газетах промелькнет сообщение о блистательной победе, только это будет неправдой. Это уже пятая война с ашанти, и на этот раз сдвинуть их с места не удастся. — Он с видимым удовольствием прихлебывал чай. — Ну и... я не вижу смысла и дальше сидеть сиднем. Есть более интересные занятия.

-Так что за предложение? — хмуро спросил я.

-Поедемте со мной, — сказал он и от неожиданности я пролил себе на штаны чай. — Вы не ошпарились?

Я помотал головой.

-Ну и отлично. Так как вам эта идея?

-На кой черт я вам понадобился? — совладал я с собой.

-Места неспокойные, — пояснил Дэвид, — а мне надо добраться до порта как минимум живым. И довезти, сами понимаете, свои записи в целости и сохранности. Свиту мне армейское начальство вряд ли предоставит, а местных проводников нанимать я просто не хочу, почему, догадаться несложно. В общем, если совсем просто, я предлагаю вам место телохранителя. Об оплате договоримся, полагаю.

-А потом что? Доберетесь вы до порта...

-Сяду на подходящий корабль и двинусь... домой, — пожал он плечами. — Надо же отдыхать когда-нибудь!

-А я?..

-Как хотите. Можете остаться здесь, можете и дальше меня сопровождать. Вдвоем всё как-то веселее!

Да уж, мог бы я сказать, я просто душа компании... Но...

Видимо, он намерен вернуться в Европу, это логично. Потом двинется еще на какую-нибудь войну, как заведено у Книжников, и, думаю, я смогу отправиться следом. Я ведь все равно выбираю эти заварушки, как придется... А еще, если это все-таки Лави, то, будучи рядом, я как-нибудь да смогу его уличить. Или узнать что-то важное. С другой стороны, если это не Лави, то шанс встретить того на новой войне становится совсем уж крохотным: вряд ли Книжники работают в одном и том же месте одновременно, если это не ученик с учителем!

-Соглашайтесь, Сен, — позвал Дэвид. — Вам же всё равно нужно на войну, так отправитесь туда со мной!

-Вы что, мысли читаете? — мрачно задал я вопрос, который давно вертелся у меня на языке.

-Нет, просто ход ваших рассуждений очевиден, — улыбнулся он. — Вы сейчас думали, что проще всего встретить Книжника на войне, и вы правы. А колеблетесь вы потому, что все-таки не до конца уверены, будто я — именно тот Лави. А если не тот, и вы поедете со мной, то настоящего вряд ли встретите. Потому что, как вы уже сообразили, Книжники не пересекаются на заданиях. Мне потому и нужно... хм... домой: хочу подобрать подходящее место назначения, которое еще никто не занял.

Мне стало не по себе: он воспроизвел мои мысли чуть ли не дословно. Хотя... мои рассуждения для Книжника, наверно, просто детский лепет!

-А, нет, я вам солгал, — вдруг серьезно сказал Дэвид. — Книжники иногда пересекаются. Особенно если идет масштабная операция: тогда взгляда с одной стороны конфликта просто недостаточно для того, чтобы составить полную картину происходящего.

-Вы хотите сказать, что второй Книжник может работать... у противника?

-Именно. Бывали случаи, когда делом одновременно занимались человек по пять-шесть, а то и больше. Это когда у конфликта значительно больше двух сторон либо у одной стороны несколько течений, — пояснил он.

-Да я уж догадался! — фыркнул я. Выходит, шанс все-таки есть... — А вам разве не запрещено вступать в такие... ну... В какие-то отношения с обычными людьми?

-Какие именно отношения? — весело поинтересовался Дэвид. — Товарно-денежные? Нет, не запрещено. Я же вас телохранителем нанимаю, а не замуж зову!

И снова я ощутил непреодолимое желание врезать ему ножнами по хребту...

-Я имел в виду — длительные, — сказал я сквозь зубы. — Я так понял, что вы меня не на один рейс хотите нанять. Телохранитель обязан быть всегда рядом, ну и... Хочешь не хочешь, а... ну там... привяжешься.

-Я не привязчивый, — хмыкнул он, оценил выражение моего лица и рассмеялся: — Сен, кто вам наплел таких бредней? Этот ваш Лави?

-Ну, допустим... — я подумал. — Вернее, его учитель всегда об этом твердил.

-Бывает, — вздохнул Дэвид. — Напоминает старую школу. Но, Сен, невозможно провести несколько лет бок о бок с какими-то людьми и вовсе ни к кому не привязаться! Это противно человеческой природе, в конце концов... Нет, есть и такие люди, но закоренелому мизантропу Книжником не стать, он же никого разговорить не сможет, не захочет, просто, понимаете? Либо станет делать это через силу, срываться, а кому нужен такой сотрудник?

-А тогда как? — неожиданно растерялся я.

-Да вот так, — усмехнулся он. — Волей-неволей, а к кому-то прикипишь. Поначалу тяжело расставаться, потом привыкаешь. Стараешься особенно близко ни с кем не сходиться, но это не всегда удается. А вообще мы довольно ветреный народ... Будь иначе, — добавил Дэвид вдруг совершенно серьезно, — мы бы с ума сходили, не дожив до первых седин. В общем, нас стараются и подбирать из тех, кому быть перекати-полем не особенно в тягость...

-А вы? — спросил я резче, чем собирался. — Настоящее перекати-поле?

-Оно самое, — заверил он. — Правда, лет в пятнадцать я по уши влюбился.

-И?..

-Что — "и"? Страдал, не спал ночами, писал отвратительные стихи и тайком посылал возлюбленной, — фыркнул Дэвид. — А пару лет спустя, будучи в тех местах проездом, узнал, что девица давно вышла замуж, но бедняжку преследует какой-то влюбленный психопат. Письма пишет, понимаете. Ее муж даже сыщика нанимал, чтобы выследить ненормального... Такие вот... гримасы любви.

-А ваш учитель...

-Учитель махнул рукой и сказал — "перебесишься".

-А если б не перебесился?

-Ну, и такое бывает, — равнодушно пожал он плечами. — Знаю случаи, кто-то женился, кто-то так...

-Но... — начал было я, но Дэвид еще не закончил.

-Редкая женщина стерпит, когда мужа по три года дома нет, является он на пару недель и снова исчезает. Ну тут уж... либо она действительно это сносит, — жены моряков ведь живут как-то? — либо мы теряем коллегу, если уж он не может с собой справиться. — Он улыбнулся, но на этот раз невесело. — Всегда кто-то чем-то должен жертвовать. Как глупо, не правда ли?

-Интересно, попади вы в такую ситуацию, что сделали бы вы? — не удержался я.

-Вот не знаю, — вздохнул он. — Может, и бросил бы работу. Только, подозреваю, через пару лет мирной обывательской жизни я бы от этой самой жизни взвыл и сбежал обратно.

-А приняли бы?

-Чего ж не принять? Со всяким случается... База-то у человека никуда не делась, поработает он сперва с чем попроще, чтобы навыки освежить, вот и всё. Такое бывало, — в который раз повторил он. — И не раз. Нам скучно всю жизнь сидеть на одном месте, я уже говорил. Исключения тоже случались, но там уж вовсе фантастическая история, в духе кавалерист-девиц и им подобных...

-Он ушел, а она за ним, переодевшись в мужское платье? — хмыкнул я.

-Ну да. Когда эта история вскрылась, скандал был... — Дэвид выразительно закатил глаза. — Запрещено ведь впутывать в наши дела посторонних и рассказывать больше необходимого.

-А я как же?

-Так вы же всё равно о нас знаете, и не так уж мало, — усмехнулся он. — Я говорил же, забыли? А там... сущий приключенческий роман. Лет десять эта парочка преспокойно скиталась по всему миру. Женщина была стройная, миниатюрная, они то выдавали ее за юношу, слугу, к примеру, то снова переодевали в дамскую одежду. Когда он возвращался... хм... домой, она просто пережидала где-нибудь... И, — прервал вдруг повествование Дэвид, — именно она привезла последние записи супруга, когда тот погиб.

-А сама? — прищурился я. — Раз привезла, значит, он сказал ей, где этот ваш... дом. Так что, выходит, она много знала! Куда ее? В монастырь или вовсе...

-Да нет, — удивленно покосился он на меня, — просто осталась у нас. Помогала разбирать бумаги, всякое такое. Муж ее многому успел научить.

-Кстати, а женщины-Книжники бывают? — полюбопытствовал я.

Дэвид неопределенно мотнул головой.

-Работают они, во всяком случае, не на поле боя, — произнес он расплывчато, но я, кажется, уловил суть. Женщину не допустят в штаб, в офицерское собрание, и ей не пристало сидеть у костра с солдатами. Но она может вращаться в свете и добывать информацию самого разного рода... и самыми разными способами, а может изображать обычную горожанку и собирать интересные сплетни... Да мало ли! — Что-то мы заговорились, Сен, уже заполночь... А вы, между делом, так и не сказали, согласны ли на мое предложение!

-Согласен, — сказал я, помолчав секунду.

-Прекрасно! В таком случае, я пакую вещи, — сказал Дэвид. — Надеюсь, никакие ваши принципы не пострадают, если вы покинете отряд, скажем, послезавтра?

-Принципы — нет, — ответил я. — А вот благосостояние — весьма. Жалованье еще не выдали.

-А, об этом не беспокойтесь, — махнул он рукой. — Теперь я плачу вам жалованье, не забыли? Задаток нужен?

-Обойдусь, — хмыкнул я. Отчего-то во мне крепло убеждение в том, что меня обвели вокруг пальца, а я и не понял, как именно. — Но еда, ночлег, проезд и боеприпасы — за ваш счет.

-Вам палец в рот не клади! — Дэвид залпом допил остывший чай и отставил пустую кружку. Я поставил свою рядом. — Ладно. Разберемся. Я надеюсь, вы хотя бы не храпите?

-Взаимно, — ответил я. Рука непроизвольно дернулась к ножнам.

Дэвид рассмеялся — тоже совсем, как Лави, искренне и заразительно.

-Я — только если накануне переберу, — сказал он весело. — Иногда бывает необходимо, знаете ли... языки развязываются и всё в том же роде.

-В таких случаях я буду ночевать на коврике за дверью, — заверил я.

-Сен, вы обиделись? — прищурился вдруг Дэвид. — Я уже заметил, вы хорошо умеете держать себя в руках, но вас легко задеть. Это не дело. Давайте уговоримся: либо я вовсе не стану с вами шутить, потому что юмор у меня своеобразный, и не все способны оценить его по достоинству, либо вы будете говорить прямо, чем и как я вас обидел, либо... предложите свой вариант. Ну?

-Если я телохранитель, мне полагается не обижаться ни на какие выпады нанимателя, — сказал я, потому что перспектива не услышать больше сомнительных шуточек Лави... то есть Дэвида, конечно, меня почему-то не радовала. — Таков мой вариант.

-А если я захочу поговорить с вами не как с телохранителем, а как с обычным попутчиком? Тогда что?

-А тогда уж вы не обижайтесь, если я отвечу.

-Только без рукоприкладства, — быстро предупредил Дэвид. Кажется, он уже меня раскусил. — Особенно на людях. Идёт?

-Идёт, — вынужденно согласился я и пожал протянутую руку. Заодно и присмотрелся — свет удачно упал. У Дэвида вообще не было проколото ухо, хотя, если вот эта отметина — шрамик... Нет, не разглядеть! — Я могу узнать, в каком направлении мы отбываем?

-В Великобританию, конечно, — ответил он.

Ну, я угадал. А еще оттуда рукой подать до нынешней штаб-квартиры Черного ордена, и если... Нет, идею заявиться туда вместе с Дэвидом я отмел, как совершенно бредовую. Если это Лави, то он, конечно, может что-то вспомнить. А если нет? Демаскировать Орден перед чужим Книжником я не собирался. Кто знает, на какую... сторону конфликта он будет работать завтра!

-Я ложусь спать, — сообщил Дэвид.

-Спокойной ночи, — ответил я, понимая, что меня выставляют, и вышел.

Взглянул на яркие южные звезды, вздохнул... Ну что ж. Отказываться теперь глупо. Посмотрим, что из этого выйдет...

*

Путешествие, против ожиданий, шло совершенно спокойно. По пути никто не пытался на нас напасть, море оказалось тихим, оставалось только скучать. И предаваться не вполне привычному для себя занятию, размышлениям, то есть. Разумеется, все на ту же вечную тему: Дэвид — это Лави или нет? Ведь похож невероятно... да что там, он даже спал в излюбленной позе Лави — лицом в подушку, свесив руку до пола! Правда, под подушкой теперь лежал револьвер, но это уже мелочи...

Каюту мы делили на двоих: свободных одноместных на любезно подобравшем нас пароходе Ост-Индской компании просто не было. Общество тут подобралось весьма пёстрое, и я заметил, что Дэвид старается лишний раз не показываться на публике. Если он и играл на образ, то действовал крайне убедительно!

Еду обычно приносил я: мне тоже было куда приятнее питаться в каюте, а не с прислугой. За стол для чистой публики меня вряд ли бы пустили, особенно учитывая мой сомнительный статус. В лучшем случае, позволили бы постоять за спиной у "хозяина", но это уж был перебор, я так и заявил Дэвиду, и он со мной согласился...

-Ты говорил, что этот ваш Черный орден находится в Европе, — сказал он будто бы невзначай, когда мы все-таки выбрались на воздух и торчали у планшира. (Говорить телохранителю "вы", как он справедливо заметил, довольно глупо и к тому же выглядит подозрительно.) Сегодня на обед подавали рыбу, и теперь каюту нужно было как следует проветрить. Я уж собирался наведаться на камбуз и накормить кока его чрезмерно ароматным кулинарным шедевром, но Дэвид, явно сдерживая смех, заявил, что я просто ничего не понимаю в рыбных блюдах.

-Это главное управление — в Европе, — поправил я. — Остальные — в других местах.

-Если хочешь, загляни к себе, пока я буду... хм... дома, — предложил Дэвид, а я в очередной раз подумал, что он читает-таки мысли. Интересно, кстати, что это за "дом" такой у Книжников? Очевидно, что-то наподобие нашей штаб-квартиры, и чужаков туда пускать не положено.

-Мне к вам нельзя? — прямо спросил я. Честно говоря, в Орден меня не тянуло, лучше уж перекантоваться где-нибудь...

-"К нам" — это очень растяжимое понятие, — мягко заметил Дэвид. — Там, куда направляюсь я, находится архив... ну, не сам архив, а... да как же это объяснить-то?..

-Приемный пункт, — подсказал я.

-Отличное название! — одобрил он. — Да, словом, туда я и сдам всю свою макулатуру. Еще там есть... м-м-м... ну, пусть будет "информационный центр", предназначенный как раз для того, чтобы выбрать себе очередное интересное местечко. Документы мне сделают, легенду, опять же, при необходимости нарисуют какие-нибудь верительные грамоты... Это не так уж долго, но довольно скучно. Я сам по большей части буду бездельничать, если честно.

-Постойте... — нахмурился я. — А разве...

-Для того, чтобы Книжник мог спокойно работать "в поле", требуется кое-какой... обслуживающий персонал, — улыбнулся он. — Или ты думал, что мы просто идем наобум и сваливаемся, как снег на голову? Мол, вот они мы, любите нас, поверяйте нам все тайны!

-Вообще-то, у меня сложилось именно такое впечатление, — буркнул я.

-Скорее всего, ты просто не знал, как обстояло дело, — серьезно сказал Дэвид. — А вот твой друг... Затрудняюсь сказать, почему он об этом не упомянул. Не знать он этого не мог. Может, просто счел маловажной деталью?

Я пожал плечами. Да, старик тогда вроде бы общался с Комуи, но о чем, я не знал, да и не стремился узнать. А Лави, скорее всего, действительно не придал этому значения. Как теперь узнаешь?

-Судя по всему, про обслуживающий персонал ты тоже слышишь впервые?

-Угу.

-Да, в представлении нашей теплой компании некой тайной организацией, состоящей сплошь из Книжников, что-то есть, — задумчиво проговорил Дэвид. — Работает на образ в некоторых случаях. Видимо, с вашим Орденом выбрали именно такой подход, и понятно, почему...

Я тоже понимал. В Ордене и впрямь скорее поверили бы в засекреченную полумистическую группу любителей тайного знания, чем в серьезную, пусть и тоже засекреченную по самое некуда организацию.

-В общем, — закончил он, — если ты не взбесишься от безделья за пару недель, то поедем со мной. В Орден мы потом и вместе можем наведаться.

-А как вы объясните мое присутствие... у вас там? — спросил я.

-Да никак. Ни в архив, ни в инфоцентр, уж извини, я тебя не пущу, нечего тебе там делать. Ну и режим секретности, должен понимать... Кстати, я обязан буду доложить, что тебе кое-что известно о нас. Это нестрашно, никаких санкций... так что сможешь квартировать у меня. Места хватит, — говорил Дэвид, а до меня вдруг дошло, что еще он сказал...

-Какой, к черту, Орден?! Сдурел?! — прошипел я.

-Ну вот, не вышло! — искренне огорчился он и ухмыльнулся. — Не злись, Сен. Я прекрасно понимаю, что мне там делать нечего. Если, как ты уверяешь, я — копия того Лави, то "узнавания" и вопросов не избежать. А чтобы потешить любопытство я, как уже говорил, отчеты почитаю, когда рассекретят. Либо тебя расспрошу.

Вместо слов у меня вырвалось сдавленное шипение. Один в один Лави! Тот тоже любил ловить меня на слове, а то вплетал что-нибудь этакое в свой нескончаемый монолог, и выходило, будто я молчаливо согласился с его предложением...

Честно говоря, я был близок к тому, чтобы вышвырнуть Дэвида за борт, но не успел, потому что сзади вдруг окликнули зычным басом:

-Чарли! Чарльз Энвери! Вы ли это?..

-Господин полковник! — обернулся Дэвид. Усмешка мгновенно пропала с его лица, теперь оно выражало лишь удивление и искреннюю радость от неожиданной встречи. — Какими судьбами? Я так рад вас видеть!..

К нам широким шагом подошел рослый пожилой офицер, англичанин, конечно, загорелый, но загар этот имел нездоровый оттенок. За ним спешил темнокожий парень лет двадцати, наверно, слуга.

-А я, Чарли, возвращаюсь домой, — ответил полковник, энергично встряхнув руку Дэвида. — Лихорадка доконала, наши лекари говорят, лучше мне сменить климат...

-Вот как, — покачал тот головой, — но ведь вам рано в отставку, господин полковник!

-А кто говорит об отставке? — грозно рыкнул тот. — Найдется мне дело и на родине!..

-Не сомневаюсь, — улыбнулся Дэвид.

-А вы здесь как оказались? — спросил полковник. — За столом я вас не видал...

-А я недавно на борту. Поверите ли, — без зазрения совести солгал тот, — никогда прежде не страдал от морской болезни, а тут, при совершенно спокойном море... Стыдно признаться, впервые за всё время выбрался на палубу. Если бы не Сен, я бы просто погиб!

Я только нахмурился, а в ответ на строгий взгляд офицера коротко поклонился.

-Тоже обзавелись туземным слугой, Чарли? — спросил он, видимо, удовлетворившись осмотром.

-Можно и так сказать, — уклончиво ответил Дэвид, показав мне за спиной кулак. Он знал, что "слугой" я себя не числю и явно опасался моей непредсказуемой реакции. Впрочем, я и так понимал, что нужно смолчать. — А ваш Синг-то уже совсем взрослый стал! Вы ведь его совсем мальчишкой подобрали, верно?

-Да, и отличный вырос парень, — кивнул полковник. — Так и не смог с ним расстаться... или он со мной, я сам не понял. Ну, вы ведь знаете их, Чарли: он битых три часа валялся у меня в ногах и умолял не оставлять...

-О, могу представить!

-Ваш-то явно не из таких, — заметил тот и снова коротко взглянул на меня. Не заметить рукояти катаны у меня за плечом он не мог.

-Вы, как всегда, проницательны, — ответил Дэвид. — Это, господин полковник, история в духе приключенческих романов...

-Надеюсь, в ходе нее вы не заполучили еще одну дырку в боку? — притворно нахмурился офицер.

-На этот раз обошлось без увечий, — серьезно ответил тот, явно сочиняя на ходу какую-то байку. — Так вот, если вам угодно...

-Я с удовольствием вас выслушаю, Чарли, но идемте лучше в мою каюту! Ветер, знаете ли...

-О, разумеется!

-Тем более, — понизил голос полковник, — у меня имеется бутылочка отличного... Впрочем, пусть это будет сюрпризом. Идемте!

-Сен, возвращайся в каюту, — сказал мне через плечо Дэвид и обреченно возвел очи горе.

Я посмотрел ему вслед, перевел взгляд на слугу. Индиец, судя по всему. Я прикидывал, как бы с ним заговорить (да и понимает ли он по-английски?), но он успел первым.

-Энвери-сахиб — хорошо! — сказал он, улыбаясь во весь рот. — Добрый сахиб!

-Ты его давно знаешь? — спросил я.

Тот задумался.

-Давно! — сказал он наконец. — Мой сахиб воевал, Энвери-сахиб тоже воевал. Я был маленький, был голод. В моей семье все умерли, и я просил еды на дороге. Сахиб увидел меня и взял в дом. Это Энвери-сахиб ему сказал, я слышал! А потом Энвери-сахиба ранил дурной человек... — Выразительное лицо индийца отобразило целую гамму эмоций. — Мой сахиб его застрелил. А Энвери-сахиб чуть-чуть поправился и уехал дальше лечиться домой...

-Синг!! — раскатилось над палубой, и индиец с криком "я здесь, сахиб!", умчался.

Так. Великолепно. Теперь у нас имеется сразу два знакомца Дэвида времен восстания сипаев, в котором он, по его словам, участвовал. Оба его прекрасно помнят и наверняка могут рассказать что-то интересное... то есть полковник-то вряд ли станет разговаривать со мной, а его слуга уже выложил, что знал.

Шансы на то, что Дэвид — это все-таки Лави, таяли с каждой секундой...

...-Синг, да я сам дойду до койки! — раздалось из-за двери. Было где-то часа два пополуночи. — Иди лучше, узнай, не надо ли чего полковнику!

Отворилась дверь и на пороге возник в стельку пьяный Дэвид. Во всяком случае, на ногах он стоял, по-моему, только потому, что когда корабль кренило влево, он кренился вправо и наоборот.

-Сегодня хозяин изволит храпеть? — поинтересовался я, подходя к нему, чтобы затащить в каюту.

-Иди к черту, — ответил он вполне трезвым голосом, и достаточно твердым шагом прошел к койке. — Этот старый вояка может перепить роту, и если б я не притворился мертвецки пьяным, он бы меня до утра не выпустил. У него там запасов — на кругосветное путешествие хватит! Какая лихорадка умудрилась выжить в его организме, а? Он же проспиртован насквозь!

-Может, это печень шалит? — припомнил я цвет лица полковника.

-Печень у него вообще железная, — уверил Дэвид. Спиртным от него все-таки попахивало. — Я-то помню. Хорошо, что я с самого начала пребывал в амплуа юноши, которого развозит от глотка виски... Ч-черт! Придется теперь либо сходить в ближайшем порту, либо прятаться в каюте...

-Почему?

-Потому что документы у меня на имя Дэвида Ирнока, — ответил он, — а старый черт на весь пароход зовет меня Чарли! Вот он, недостаток выбора разных имен для разных историй...

-Совсем без имени было бы проще, — закинул я пробный камень.

-Когда-то так и делали, — согласился Дэвид.

-Я еще слышал, что имена меняют только ученики.

-Ну говорю же, так делали раньше! Но теперь-то... удостоверения личности, чеки, прочие бумажки... Не выйдет. Если только передвигаться исключительно пешком, платить наличными и стараться ни с кем не знакомиться. А то еще в сумасшедший дом сдадут...

-А как тебя зовут на самом деле? — спросил я.

-Зачем тебе?

-Так. Любопытно, — сказал я, но потом все же пояснил: — Лави очень хотел вспомнить, кто он такой и откуда. И как его зовут по-настоящему. Но не мог и очень от этого мучился.

-Глупость какая, — фыркнул Дэвид, но мне показалось, будто во взгляде его мелькнула какая-то тень. — Какая разница, как тебя зовут? Но, если тебе так интересно, то родился я в Ирландии, меня не без юмора назвали Джилроем, а фамилии своей я не знаю, потому что меня подкинули к дверям приюта и даже ничего не вышили на пеленке. Ни герба, ни хотя бы захудалой монограммы! И, поверишь ли, я ни капли от этого не страдаю...

-Пожалуй, поверю, — вздохнул я. — А Дэвид — это уже которое твое имя?

-Сейчас посчитаю... — Он начал загибать пальцы. — Шестое. Или седьмое, если считать вместе с настоящим.

-Лави говорил, что в Ордене он получил сорок девятое имя...

-Брехня! — тут же отреагировал Дэвид, посмотрел на меня, понял, видимо, что обещание насчет рукоприкладства я могу и не сдержать, и начал объяснять: — Сам посчитай, Сен! Сколько ему было лет?

-Ну... около шестнадцати, — ответил я сквозь зубы.

-О чем и речь! Собрать столько дел он мог, только если учитель таскал его с собой с пеленок и всякий раз называл иначе! Но это невозможно, — добавил он, подумав, — потому что лет так до восьми-десяти, у всех по-разному, идет обучение... хм... дома. Кто же выпустит "в поле" мальчишку, который просто по незнанию может завалить учителю всю операцию?

-Но тогда... что?

-Ну, со скольких лет твой Лави начал работать? В паре с учителем?

-Он говорил, что был с ним лет с шести, — припомнил я.

-Ну, теперь считай, — велел Дэвид. — Как у тебя с арифметикой? Начал с шести, к вам пришел в шестнадцать, ну?.. Ладно, я сам скажу: при таком раскладе на одно дело у него должно было уходить где-то два с половиной месяца. Ну, допустим, где-то больше, где-то меньше, но все равно получается, что они с учителем скакали с места на место, как блохи!

Я посчитал в уме — и правда, странно...

-Так что же, выходит, Лави соврал? — выговорил я.

-Да откуда же мне знать? — серьезно ответил Дэвид. — Я ведь не он. Но сам посуди: после каждой операции нужно сдать записи, отчитаться, про документы и легенду я тебе уже говорил... Взять хоть мое первое самостоятельное дело, это вот самое, индийское. Я что, просто так туда поехал? Как же! У нас ведь целый штат аналитиков, и у нас хватает... осведомителей. И всегда известно, где в ближайшее время с большой вероятностью может полыхнуть! С учетом этого и готовится легенда... — Он скинул сапоги и растянулся на койке опять-таки в любимой позе Лави: подперев кулаками подбородок. — Про то, что я записался рекрутом, я уже говорил. Я только не добавил, что у меня были рекомендательные письма от весьма уважаемых людей, и что мой учитель когда-то был знаком с полковником. Мир тесен, знаешь ли! Так что я явился не в казарму, я служил адъютантом, и еще до того, как вспыхнуло восстание. Сам понимаешь, что это означает...

-Это значит — ты уже свой человек, — медленно проговорил я. — Тебя знают, тебе доверяют, ты в курсе отношений между людьми, уже располагаешь какой-то информацией, верно?

-Угу, я полковнику все время рапорты под диктовку писал, когда ему руку прострелили, — хмыкнул Дэвид. — В том числе и секретные. Он к тому моменту уже решил, что мне можно полностью доверять, да и почерк у меня разборчивый... Всё ты правильно понимаешь...

-Но в Ордене Лави с учителем пробыли больше двух лет!

-А я тебе о чем толкую? Пока со всеми перезнакомились, вросли в коллектив, прояснили обстановку... Меньшим сроком не обойтись! — он привычно потянул себя за кончик хвоста. — Я полагаю, с учетом сложности вашей ситуации, они остались бы и еще на больший срок, если бы не... обстоятельства.

-Старик все время твердил, что опасно задерживаться надолго, привыкать, — вспомнил я.

-Ты говорил уже. Глупости это. Если взглянуть мельком, ничего не поймешь, только время зря потеряешь! Так что, подозреваю, говорил он это, чтобы мотивировать твоего Лави работать активнее, — вздохнул Дэвид. — А насчет сорока девяти имен... Ну, прихвастнул он немножко, с кем не бывает? Но вообще считать имена — дело неблагодарное, потому что иногда мы их меняем не для работы, а чтобы, например, доехать куда-нибудь... ну нет под рукой других документов, берешь, что подвернется, понимаешь?

-Ну да, бывает, — согласился я.

-Я именно рабочие имена считал, — добавил он.

-Да я догадался... — Тут было, над чем подумать!

-Сен, — окликнул Дэвид, глядя на меня с усмешкой. — Ты что, решил, будто я по пьяной лавочке выбалтываю тебе наши секреты?

-А что, нет, что ли? — буркнул я, раздосадованный тем, что он так легко определяет, о чем я сейчас думаю! Это я-то, славившийся непроницаемой физиономией!

-Вот теперь точно открою тайну, — сообщил он весело. — На самом деле я тоже могу перепить роту солдат и остаться в полном сознании. Нас этому учат: чтобы и сами не проболтались, если что, и смогли услышать и запомнить, о чем другие в подпитии треплются. Ты только полковнику не говори...

-Скотина, — ответил я почти беззлобно. Так, будто это был Лави. — Всё, спать! Я только иллюминатор открою, а то от перегара глаза щиплет...

-Ну уж не столько я выпил, — ухмыльнулся Дэвид. — Но и правда, открой, а то душно. И знаешь, что?

-Ну?

-Хватит уже мне "выкать", — сказал он. — Думаю, после того, как ты обозвал меня скотиной, такие мелочи уже не должны тебя волновать!

-Ладно, — хмыкнул я. — Тогда... Ложись, черт побери, и спи!.. Хотя нет, подожди. Что ты про меня полковнику наплел?

-О-о, — протянул Дэвид. — Надо будет записать эту историю и продать в какой-нибудь журнал, оторвут с руками! Я рассказал, как странствовал в джунглях некой восточной страны, попал в лапы кровожадных разбойников и уже прощался с жизнью... ты тоже, кстати, прощался. Но тут я вспомнил, что именно этой ночью состоится лунное затмение, в лучших традициях жанра предсказал это, пригрозил гневом богов, а пока разбойники валялись под кустами от страха, я сбежал, прихватив с собой тебя и твой меч. В благодарность ты обязался меня охранять. Как-то так.

-Скотина, — подтвердил я предварительный вердикт и уснул.

*

От неутомимого полковника пришлось скрываться долго и изобретательно. Сперва я говорил, что у Дэвида... то есть Чарльза чудовищное похмелье. От этой напасти он страдал сутки, а на следующий день, к счастью, началась качка, и несчастный изнемог от морской болезни. Ну а потом пароход зашел в какой-то порт, где мы благополучно сошли на берег. Дэвид тепло попрощался с полковником и заверил, что напишет, когда доберется до дома. Пока же, сказал он, лучше он переждет скверную погоду в этих краях...

По правде говоря, мы сели на следующий же пароход и вскоре уже прибыли на месте.

В Англии было холодно. После Африки — так даже чертовски холодно!

Я поинтересовался у Дэвида, намерен ли он выдать мне жалованье, и если да, то не сделает ли он это до того, как я начну обледеневать? Тот хлопнул себя по лбу, хлюпнул носом и согласился, что надо одеться потеплее, иначе до места он сам не доедет, потому как загнется от воспаления легких...

Пока Дэвид яростно торговался в лавочке за особенно приглянувшийся ему свитер, я вдруг поймал себя на очень странном наблюдении... или даже ощущении. Мне казалось, будто личина Дэвида Ирнока спадает с этого человека, слезает клочьями, как обгоревшая на солнце кожа, а тот, кто скрывается под этой маской... Он, черт побери, еще сильнее походил на Лави, чем прежде.

-Ты чего такой хмурый? — спросил он, когда мы сели в поезд.

-Не знаю, как тебя теперь называть, — хмыкнул я.

-Заметил?.. — сказал он после короткой паузы. — Здорово. Это далеко не всем дано, обычно такому долго учатся... А насчет имени... — Он задумался. — Задание я выполнил, Ирнок мне уже надоел, так что временно я просто Джилрой. Можно Рой. Только не Джил. Ну и, сам понимаешь, не на людях, документы-то прежние!

-Рой, — повторил я. — Ну пускай будет...

Я не успел договорить, потому что где-то впереди и сбоку сильно грохнуло, и звук этот был мне так знаком, что я взвился с сиденья. Поезд со скрежетом тормозил.

-Ты что? — взглянул на меня снизу вверх Рой.

-Не суйся к окну! — приказал я. Вот черт, еще этого не хватало!

-Это ваши... акума? — нахмурился он и вдруг ловко поймал меня за руку. — А ну, погоди...

Я легко мог вырваться, но отчего-то промешкал. Впереди снова загрохотало, и сквозь звуки выстрелов я слышал другие, тоже очень знакомые.

-Ты нас демаскируешь, — тихо сказал Рой. — Себя — ладно, ты говорил, что ты теперь вольный экзорцист, мало ли, как тебя сюда занесло. А если кто-то из твоих коллег увидит меня?

-Решит — привиделось! — огрызнулся я. Мне не терпелось ринуться в бой, но...

Тишина. По коридорам понеслись взволнованные проводники: успокаивать пассажиров, уверять, что поезд сию минуту тронется, что опасности никакой нет...

-Либо они убрались, либо с ними разобрался кто-то другой, — констатировал Рой.

-С чего ты взял?

-А почему они не стреляют по поезду? Да и вообще больше не стреляют? Если проводник не лжет, то локомотив и вовсе цел...

-Слушай, что ты хочешь этим сказать?

-Сен, — вздохнул он, — ты, конечно, хороший солдат...

-Юу, — перебил я.

-Что?

-Если ты сейчас Джилрой, то я — Юу Канда, — ответил я, сам не понимая, что на меня нашло.

-Как скажешь... Словом, за время плавания ты мне немало рассказал об этом вашем Ордене. Ты мне даже форму показывал. Ты описывал коллег. А теперь смотри... — Рой положил ногу на ногу. — Мы выехали из крупного города. Полный поезд людей. Как думаешь, могли акума устроить здесь засаду? Я считаю, запросто. Очевидно, так решил не только я, потому что я кое-что видел...

-Что?..

-Пока ты бдительно приглядывал, чтобы меня не затоптали пассажиры первого класса, в вагон третьего класса сели двое: какой-то парень и хорошенькая девушка. В форме, если ты еще не догадался.

-Ч-черт! — я рухнул на свое место. Хорош телохранитель, по сторонам не смотрит!

-Если тебя это утешит, то они были в пальто. А то, что на парне форма, я заметил, когда он подал девушке руку на лесенке. Пальто распахнулось, стало видно нагрудный знак, — сказал Рой. — А на девушке было обычное платье, с юбкой в пол. Судя потому, как ты описывал ее обычный костюм... хм... Ей было бы нежарко в нем. Эй, Юу, перестань!

-Что перестать?!

-Смотреть в окно. Ты сейчас дыру в стекле проплавишь, — он усмехнулся и дернул себя за хвост. — Всё в порядке. Была бы опасность — ты бы ее углядел раньше меня, не сомневаюсь. Но угрозы-то для нас никакой не было, понял?

-Угу... — ответил я, но от окна все-таки отвернулся. Правда, не разговаривал до вечера и на стоянках поезда из купе не выходил. Не хватало, правда, нарваться на коллег...

Коллеги, как выяснилось, сошли на первой же станции. Это Рою сообщил проводник, которого тот любезно попросил разузнать у его сослуживца из третьего класса о двух молодых людях, которые Рою показались страшно знакомыми... Словом, заговаривать зубы он умел.

Дальше ехали без приключений: еще довольно долго поездом, потом дилижансом, потом наняли пролетку и добрались, наконец, до места, которое Рой именовал "хм...дом".

Я осматривался, но ничего необычного не замечал. Городок как городок, симпатичный, провинциальный... Внимания на нас никто не обращал. Впрочем, нет, кто-то помахал Рою, тот махнул в ответ, но останавливаться не стал.

-Я живу тут, — указал он на небольшой домик с запущенным палисадником. — Он больше никому не глянулся. С семьей тут тесно, а одному — скучно. Наши обычно снимают у кого-нибудь верхний этаж...

-А тебе?

-Что мне?

-Тебе одному не скучно?

-Вообще-то, тут еще живет учитель, — улыбнулся Рой. — А еще после задания хочется немного отдохнуть... от общества. Ты иди, располагайся, можешь брать, что захочешь. За продуктами я по пути зайду.

-А... твой учитель? — спросил я, опасаясь открыть дверь и увидеть маленького старичка.

-А его нет сейчас. Вон, видишь, — указал он, — на окне кактус стоит слева. Был бы справа — тогда, значит, он дома. А если кактуса вовсе нет, то у него какая-то дама, и мне надо пойти погулять пару часиков. А если на подоконнике стоит утюг, то меня ждет взбучка... Это у нас такие дурацкие условные знаки, не удивляйся. Учитель вообще шутник. Он был довольно молодой, когда меня подобрал, так что мне здорово повезло.

-Ясно, — сказал я, хотя мне ничего не было ясно.

-Мне туда, — махнул Рой рукой в сторону здания вроде ратуши. — Пойду сдаваться!

-Сам дотащишь? — кивнул я на его багаж.

-Первый раз, что ли? — хмыкнул он. — Бывало и побольше... Ключ под ковриком!

Я посмотрел ему вслед и без особой охоты открыл калитку. Ключ оказался на указанном месте, и я вошел в дом.

Ничего необычного в нем не было, я опознал комнату Роя — в ней явно давно никто не жил, потом нашел жилище его учителя — а вот здесь максимум неделю назад кто-то побывал, на столе лежала записка, но читать ее я не стал. Отыскал свободную комнату, швырнул вещмешок на пол, аккуратно пристроил катану на прикроватном столике и пошел искать душ. Потом вернулся в комнату и задумался.

Зачем я сюда вообще пришел? Здесь Рою телохранитель вряд ли понадобится, а я действительно мог наведаться в штаб-квартиру... Или я все еще верю, что Рой — это Лави? Лави, забывший Орден, Лави, проживший другую жизнь... Стоп. А это интересно. Об этом я не спрашивал. Надо поразмыслить...

Размышлял я, видимо, долго, потому что очнулся от хлопка двери.

-Юу! — разнеслось по дому. — Слушай, ну сосед из тебя... Ты бы хоть плиту растопил, я есть хочу, умираю! А теперь мы когда ужинать будем? Ночью?

Голос Лави. Интонации Лави. Черт бы побрал всех Книжников, вместе взятых!..

-Сейчас растоплю, — откликнулся я, выходя навстречу.

-Только уголь кончился, — предупредил Рой. — Завтра только привезут.

-А где ты дрова держишь?

-Под кроватью, — ответил он, сгружая какие-то пакеты на кухонный стол. — Ты еще глупее вопроса придумать не мог? Во двор выгляни!

Я выглянул, увидел сарай, выматерился про себя и вышел. Вернулся, растопил дурацкой конструкции плиту...

Рой тем временем поднялся к себе, а спустился уже с запиской в руках.

-Обидно, — сказал он, отломив кусок хлеба. Тоже манера Лави, нет бы взять нож и отрезать по-человечески! — На неделю с учителем разминулись! Если бы не полковник и эти пересадки с парохода на переход, то пересеклись бы... Жаль, я хотел тебя с ним познакомить!

Я промолчал.

-Юу, если ты обиделся из-за этих дров, я могу извиниться, — сказал Рой вполне серьезно. — Мы ведь, кажется, договаривались?

-Да, — сказал я. — Не в дровах дело.

-А в чем же? — Он принялся ловко пластать бекон.

-Скажи... — я опять замолчал, подбирая слова. — На вокзале, когда я заметил, что ты уже не Дэвид Ирнок...

-Ну?

-Как это было? Вернее, что ты при этом чувствовал? — сформулировал я, наконец, мысль.

-Ничего особенного, — удивленно покосился на меня Рой. — Первый раз, что ли?

-Да я не о том! Просто... Каково это? Ты просто снимаешь маску или... ты вообще забываешь, что был этим вот Дэвидом Ирноком? Его жизнь, всё, что делало его именно этим человеком?..

-Юу, ты правда дурак, — сказал он и поставил на плиту здоровенную сковороду. — Яичницу будешь? Будешь, конечно, что я спрашиваю... Так вот, возвращаясь к вопросу о том, почему именно ты дурак, могу напомнить тебе эпизод на пароходе. Скажи на милость, если бы я забыл жизнь Чарльза Энвери и всё, — тут Рой похоже скопировал мой тон: — что делало его именно этим человеком, сумел бы я притвориться им снова? Да полковник раскусил бы меня в мгновение ока!

-Черт... — пробормотал я. Это я как-то упустил из виду.

-Я понимаю, почему ты об этом спросил, — добавил он. Яичница с беконом весело шипела на сковороде. — Ты все еще надеешься, что я — это Лави. И что я при перемене личности просто забыл прежнюю. И даже старый солдат не смог убедить тебя, что я — совсем другой человек, и что меня даже близко не было, когда вы с Лави воевали... Но так просто не бывает. Это же основы основ, Юу. Да, я меняю маску и сам немного меняюсь согласно новой роли, но там, внутри, я по-прежнему Джилрой. И я прекрасно помню все, что происходило с каждой из моих личностей. И я могу нацепить любую из них, если вдруг встречу случайно знакомого либо мне снова придется отправиться в те места, где меня могут узнать. Но просто сбросить и забыть... Нет. Не выйдет.

-Лави боялся одной из предыдущих своих... масок. Не хотел становиться настоящим Книжником, — с усилием сказал я. — Я рассказывал...

-Я помню, — Рой со стуком поставил передо мной тарелку. — Ешь. Давай-давай, остынет. Деликатесов я не обещаю, но есть можно, пока еще никто не умер от моей стряпни... Пока не съешь, говорить не буду.

-В смысле?

-В смысле, я кое-что сообразил, — пояснил он. — Учитель бы раньше понял, но я по сравнению с ним еще щенок... У меня тут кое-какие детальки сложились. Ты говоришь, твой Лави начал работать в шесть лет? Знаками показывай! Ага... а до того? Нет, вот теперь прожуй...

-До того он ничего не помнил, — ответил я. Честно говоря, я только сейчас понял, насколько голоден. — Я рассказывал: ни настоящего имени, ни семьи...

-Да, только ты не говорил, до которого возраста у него отсутствовала память, — задумчиво сказал Рой и подложил мне еще. — Молчи и ешь. А я еще подумаю. И тоже, кстати, поем...

Я доел, что было на тарелке, хотя, по правде говоря, аппетит у меня внезапно пропал.

-Как выглядел учитель Лави? — спросил вдруг Рой, сгружая посуду в мойку.

Я описал.

Рой молча открыл шкафчик, вынул бутылку, налил стакан и сунул мне под нос.

-Это зачем?..

-Для анестезии. Пей, не отравлю.

Я глотнул, чуть не задохнулся... Рой мелкими глотками прихлебывал это же пойло и не смотрел на меня.

-Это Кевин... ну, учитель, балуется, — пояснил он. — У него в сарае самогонный аппарат, не заметил?

-Давай о деле, — попросил я сипло. Связки сжег, что ли? Я бы не удивился...

-Ладно, — Рой отставил стакан. — В общем, Юу, учти: я сейчас выдаю тебе уже настоящие наши тайны. И я искренне рассчитываю на то, что это останется между нами.

-Даю слово, — отозвался я. Мне стало не по себе.

-Людей, годящихся в Книжники, не так уж много, — начал он. — Подходящий психотип, идеальная память, актерские способности... долго перечислять. Плюс к тому — непременно кто-то гибнет на войне. Естественная убыль. Прибыли не так много, а по наследству такие свойства передаются в единичных случаях, да и обычно не в полной мере. Тогда... когда и кем, неважно, но достаточно давно, было придумано кое-что...

-Клонирование, что ли? — сообразил я.

-Детские игры! — фыркнул Рой. — Нет, так тоже можно, но это долго и не всегда получается то, что задумывали. Одним словом, если наш... ну, пусть будет совет наиболее опытных и успешных людей решает, что какой-то Книжник достоин этого, и если он на это согласен... а обычно человек соглашается... Короче, создаются его копии.

-То есть? — опешил я.

-Полные копии, — повторил он. — Один в один. Внешность, память, привычки, абсолютно всё. Взрослый, полный сил, готовый к употреблению Книжник в количестве... скольких-нибудь штук.

-Так вот почему вы настолько засекречены! — вырвалось у меня. Клонирование, ха! Да орденские и ватиканцы души бы продали за эту технологию! Или магию, я не рискнул спросить...

-Именно. Процесс трудоемкий, очень сложный и дорогой, но оно того стоит. Конечно, нужна четкая координация действий, чтобы копии не столкнулись где-нибудь... Хотя это всегда можно представить встречей близнецов, — усмехнулся Рой, — разлученных в детстве, потому что фамилии у них будут, конечно, разные. В общем, это решаемо.

-А сам человек... который копия... он как себя ощущает?

-Нормально ощущает. Копия-то не знает, что она копия... И все они, повторюсь, полноценные люди.

Рой замолчал. Я чувствовал, что это были цветочки...

-С учениками сложнее, — сказал он, наконец. — Трудно найти подходящего ребенка и оценить его потенциал. Но если уж кто-то отыщет, то такой счастливчик оповещает всех, у кого нет подопечного, что у них есть шанс получить ученика.

-И... такого ребенка тоже копируют? — спросил я, чувствуя, как проваливается куда-то сердце.

-Именно. Но — с затиранием памяти.

-Зачем?..

-А ты представляешь, — сощурился Рой, — какой это шок для малыша, которого подобрал добрый дядя, начал учить, всё такое... Стараются брать-то рано, года в три-четыре, тестируют, смотрят, на что парень или девчонка годны... Но это как получится, конечно. Так вот, представь, каково это, когда любимый учитель вдруг берет и отдает тебя другому, совершенно чужому человеку!

-Да... — проговорил я. — Я понял. А так — будто ничего не было, да? И Лави...

-Погоди. К Лави мы еще вернемся... — Он снова глотнул огненного пойла. — Значит, так. С детьми процедура намного сложнее, чем со взрослыми. Сам представь: нужно сохранить определенные навыки, хотя бы того же чтения-письма, то, чему успели ребенка обучить, но убрать абсолютно всё, что касается учителя. Адский труд. Но это работает, и здорово работает... А потом эти ребята расходятся по другим учителям, тем, кого выберет совет.

-И как, — начал я, медленно закипая, — как чувствуют себя потом эти мальчишки и девчонки, у которых взяли и выпилили из жизни пару лет? А?..

-В смысле?

-Не ущербными, нет? Я помню, каково было Лави!..

-Понимаешь, — сказал Рой серьезно, — если вовремя и, главное, правильно объяснить, почему всё именно так, то нормально.

-Тебе-то откуда знать?!

-Ну знаешь, — фыркнул он, — я сколько лет с учителем бок о бок прожил, но ни разу не замечал, чтобы он чувствовал себя в чем-то ущербным!

-Так он...

-Кевин — копия, — подтвердил Рой. — Их было четверо, осталось только двое, мой учитель и его прототип. Тот иногда заходит в гости. И я тебе скажу: ничего в этом страшного нет. Это как будто у тебя появляется несколько братьев, которые, в общем-то, помнят всё то же, что и ты... до какого-то момента. И то, что мне — ну и им — когда-то дали имя Джилрой, и приют... Знаешь, это был очень бедный ирландский приют при церкви, но там было весело. Монашки никогда никого толком не наказывали, да и вообще, там такой народ и монашки, соответственно, что Папа Римский их бы от церкви мигом отлучил... за язычество хотя бы! Ну и, — добавил он, — интересно вспоминать, как я... то есть мы безобразничали в детстве.

Он помолчал. Я тоже молчал, потому что цельная картина не складывалась.

-А теперь имена почему разные?

-Чтобы не запутаться. Не по номерам же друг друга называть? Ну вот учителя и дали остальным другие имена. Кстати, — добавил вдруг Рой, — если что, нас не спутаешь. Это мы в детстве были один в один, а теперь... воспитание разное, сам понимаешь! Да даже по приметам: у меня длинные волосы, а Отто очень коротко стрижется, и у него немецкий акцент. А у Айгора нормальная стрижка, но он пытается отрастить усы, и это просто ужасно... Да, еще Отто не носит повязку.

-Почему?..

-Потому что у него самодисциплина лучше, чем у нас с Айгором вместе взятых, — не вполне понятно пояснил он, а я не стал уточнять. Подумал только, что если увижу этих вот, соображающих на троих, то точно рехнусь.

-Ты говорил, что мы еще вернемся к вопросу Лави, — напомнил я. Значит, у Отто короткая стрижка, а у Айгора усы... А у Лави были нечесаные лохмы, дурацкая бандана и серьга в ухе...

-Конечно, вернемся, потому что тут какая-то ерунда выходит... — Рой подергал себя за хвост. — В общем-то, всё сходится. Нас действительно было четверо, возраст тоже подходит, и описание учителя Лави тоже мне знакомо. Вообще-то ему уже поздно было брать еще одного ученика...

-А предыдущий ученик куда подевался? — насторожился я.

-Подозреваю, что погиб. У меня доступа к такой информации пока нет, но по косвенным данным так и выходит...

Я тоже смутно что-то такое припоминал.

-В общем, — закончил мысль Рой, — редко у кого бывает больше одного ученика за всю жизнь. Хотя бы потому, что доверяют воспитание уже взрослым людям, а ты сам посуди: вот тебе лет тридцать-сорок, потом еще около десяти лет ты возишься с учеником... Следующего будет уже поздно брать, не всякому по силам. Но старик был вполне крепким, и совет... хм ... Совет пошел ему навстречу из уважения к возрасту и заслугам.

-Значит, так Лави к нему и попал...

То, что Лави оказался чьей-то копией, меня почему-то совсем не задело. Рой ведь сказал, что все они — полноценные личности, и я готов был это подтвердить. Лави был личностью, и еще какой!

-Ну да. Я очень просил не отдавать никого старику, я его побаивался, если честно. Не зря, как видишь... Но меня не послушали, конечно, мне было всего шесть лет! Кевин бы и рад мне помочь, но он тогда в совет не входил, слишком молодой... Ну и, как я уже сказал, старику пошли навстречу. — Рой вздохнул. — А он придерживался именно старой школы. Вот откуда это отсутствие имени, запрет на привязанности и прочие чудеса. Всё сошлось... — Он снова отпил из стакана, поморщился. — И не настоящим Книжником твой Лави боялся стать. Он вообще не знал, каково это. Насколько мне удалось узнать, они с учителем ни здесь, ни в других... хм... наших домах не появлялись, записи пересылали от случая к случаю. Почему — представления не имею... Может быть, старик действительно решил воспитать из него настоящего Книжника в своем представлении, он наши нынешние вольности вроде бы не очень жаловал...

-А чего же тогда Лави боялся? — спросил я тихо.

-Да он, похоже, в этом вашем Ордене случайно угодил в нормальное свое обличье. Ну вот как сейчас я — настоящий Джилрой, так и он им стал, — пояснил Рой. — Ему было комфортно в этом образе, а напяливать новую маску не хотелось, потому что старик ему толком не объяснил, что это ни черта не страшно!.. Вот зачем он так поступил, а? Ты же говорил, он любил Лави?

-Ну да, по-своему... — припомнил я.

-Тогда совсем странно. По-моему, если любишь, не станешь так калечить человека... Вот мы с учителем отлично уживаемся. Пока я маленький был, работали под отца с сыном... Что так смотришь? — хмыкнул Рой. — Мы немного похожи, и он тоже ирландец, только не рыжий, темноволосый. — Он помолчал. — Кевин меня любит, я знаю. И я его люблю. Можешь смеяться — действительно, как отца...

-Не стану я смеяться... — медленно сказал я.

-А Лави как относился к учителю?

-Ну... подтрунивал над ним, придумывал прозвища, — вспомнил я. — Вроде бы всё было нормально, и старик за него переживал... Но мне кажется, в глубине души Лави его побаивался. Тот любил пригрозить чем-то таким... непонятным... Тем, что может случиться с Лави, если он нарушит правила Книжников. Что это — я так и не понял, а Лави не объяснял.

-Вот ересь-то какая... — пробормотал Рой. — Да, за разглашение информации о нас и наших... хм... домах могут устроить веселую жизнь, конечно. Но тогда и старик подпадал под эту категорию, раз уж весь ваш Орден знал, кто такие эти двое! А чем еще он мог запугивать ученика, ума не приложу! Да и вообще это неправильно...

-Что именно?

-Запугивать. Знаешь, — усмехнулся Рой, — Отто всегда ворчит, что Кевин абсолютно безалаберный и меня распустил донельзя. У него самого учитель очень строгий, суровый даже, но Отто за Германа кому угодно глотку перегрызет. А Айгора, я точно знаю, учитель поколачивал, но когда тот погиб, Айгор приехал сюда и на неделю запил. Ему тогда лет двадцать было, только-только первое свое дело закончил и не успел похвастаться...

-Он вот это пил? — кивнул я на стакан.

-Ага.

-И выжил?..

-Выжил, конечно, — хмыкнул он. — Неделю не просыхал, потом как-то утром встал, выпил полколодца, остальные полколодца вылил себе на голову — а это в ноябре было, если что, — и сказал, что надо браться за работу. Учитель бы не одобрил безделья. И уехал.

-Рой, но кое-что все равно не сходится, — проговорил я. — Ты сказал, что и ты, и твои копии помните детство. Ранее детство, то, приютское. А Лави не помнил вообще ничего. Он только со слов старика знал, что тот его подобрал, и что как раз лет в шесть Лави чуть не погиб. Что это значит?

-Честно — не знаю, Юу, — негромко ответил он. — Вот это для меня — полнейшая загадка. Найти я ничего не нашел, либо от меня такие данные закрыты. Может быть, это был эксперимент. А может, амнезия. Отчего твой Лави чуть не погиб?

-Не знаю.

-Может быть, это был удар по голове, — размышлял Рой вслух. — Или что-то еще. Или даже остановка сердца, там тоже разные последствия бывают... Конечно, чтобы вот так начисто... Сложно представить. Я еще покопаюсь, конечно, но не думаю, что смогу найти больше. Учитель бы сумел, но он теперь нескоро вернется... Ладно, я еще кого-нибудь попрошу!..

-Зачем тебе это? — спросил я, глядя на него в упор. — Тебе что, заняться нечем больше? Чего ты вцепился в эту историю?

-Юу, ты вроде бы еще трезвый... — произнес он после паузы. — Ты не понимаешь? Если случился сбой в системе, он может повториться, и нужно сделать всё, чтобы этого избежать. Ты еще кому-нибудь пожелаешь участи Лави?

Я молча покачал головой.

-А во-вторых и в-главных, — жестко добавил Рой, — это всё-таки мой близнец в некотором роде. Он мне не чужой, хотя я видел его только один раз в жизни.

Я взял свой стакан и выпил, как воду, короткими глотками, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Хотел налить еще, но пойло мгновенно шибануло в голову, а терять рассудок я не желал.

-Пойду спать, — сказал я. — Посуду...

-Утром вымою, — махнул рукой Рой. — Иди, правда, на тебе лица нет. А я еще посижу, подумаю.

Я поднялся наверх, умылся, прошел к себе, скинул обувь, лег, не раздеваясь на кровать. У меня было невыразимо паскудно на душе.

Значит, Лави тоже мог жить вот так? Спокойно менять имена и маски, не бояться случайной дружбы с кем-нибудь, доверять учителю (пусть тот и поколачивает) любые тайны? Знать, кто он такой и откуда взялся, иногда встречаться с "братьями", вспоминать детство и делиться историями о своих похождениях? А вместо этого...

Кто или что виновато? Эта их техника или ритуал (не знаю, что используют Книжники и знать не хочу), давшая случайный сбой? Или ранение в детстве? Или что-то иное? Спросить уже не у кого... Хотя...

Едва слышно скрипнула дверь.

-Не спишь? — негромко спросил Рой.

-Нет.

-Хорошо... — Он бесцеремонно сел на край моей кровати, что-то поставил на столик.

-Пить больше не буду, — мотнул я головой.

-Еще как будешь, — хмыкнул Рой, — с утреца особенно... Я тебе кувшин воды принес.

-Спасибо.

Обычно после "спасибо", произнесенного таким тоном, люди стараются побыстрее распрощаться. Не тут-то было.

Рой уселся поудобнее, вдвинув меня в стену, и бесцеремонно положил мне рук на голову, на распущенные волосы.

-Прекрати!.. — я зло покосился на него.

-Да не дергайся ты, — спокойно сказал он. — Я же вижу, что тебе паршиво. А учитель всегда так делал, когда я был маленьким... помогало.

-Я не маленький!

-Ну и что? — с неумолимой логикой спросил Рой. — Вдруг поможет?

Я хотел было сказать, что мне уже ни черта не поможет, но тут вспомнил свою мысль.

-Слушай... Я так понял, что ты хочешь узнать, почему с Лави так получилось?

-Конечно, — прекрасно понял Рой мой корявый вопрос. — Есть идеи?

-Ну да. Ты ведь говорил, что записки они все-таки в архив присылали, так?

-Присылали. Нечасто и довольно разрозненные, правда.

-Но по ним ведь можно как-то восстановить их маршрут, Рой? — Я даже на локте приподнялся. — Вряд ли они подолгу отсиживались в тихих местах! Если верить Лави, то вся его жизнь — сплошные войны...

-Бедный парень... — тихо сказал он. — А ты соображаешь, Юу. Даже если всю цепочку их странствий проследить не удастся, то можно теоретически предположить, где они могли находиться в тот или иной момент, исходя из наличия в каком-то месте некого конфликта. Но это адская работа. Найти людей, которые, может быть, их запомнили... Лет-то уже прошло!

-Я бы взялся... — сказал я сквозь зубы.

-Ну нет, — качнул головой Рой. — Только не ты. Ты наследишь, как... как бегемот у водопоя! Для того, чтобы распутывать подобные клубки, есть другие люди. Не Книжники, нет, но своё дело они знают. И если можно до чего-то докопаться, они докопаются. Завтра я подниму этот вопрос... эх, жаль, учителя нет!

-Но я...

-Я понимаю. — Он вдруг потрепал меня по затылку, но вышло не покровительственно и совсем не обидно. — Ты хочешь сделать это сам. Но сам посуди, тебя ведь не допустят к нашим архивам! А даже если извернуться и выбить разрешение, сколько времени у тебя уйдет на такое расследование? Не в обиду тебе будет сказано, но, думаю, в разы больше, чем у специалиста. И вообще, ты пока что мой телохранитель!

-Угу, туземный слуга, — буркнул я, укладываясь обратно. Рой был совершенно прав: я не очень-то хорошо умею общаться с людьми, входить в доверие, расспрашивать... Злюсь, срываюсь. Сейчас уже не так, конечно, чем лет десять назад, но... мне просто терпения не хватит. И мозгов, буду честным с самим собой. — Рой?

-Что?

-Как по-твоему, есть хоть какой-то шанс на то, что Лави еще жив? — спросил я и сразу же выругал себя за это. Еще и голос дрогнул...

-Какой-то шанс остается всегда, — ответил он, помолчав. — Но, боюсь, в этом случае — мизерный. И даже если удастся его отыскать, чему лично я, поверь, был бы искренне рад, Книжником ему не быть.

-А?..

-Основа испорчена, — пояснил Рой. — Пусть он умен, пусть у него прекрасная память, но с такой психологической травмой, с такой неуверенностью в себе работать по-настоящему он не сможет. В смысле, "в поле". Либо — после очень серьезной коррекции, но тут, боюсь, время уже упущено. Возраст...

-Он и не хотел быть Книжником, — тихо сказал я.

-Тем лучше. В конце концов, даже здесь найдется много интересных занятий, для которых вовсе не нужно менять личины, — ответил он. — Но рано гадать, Юу. Еще не факт, что он жив, и что его получится найти. Если узнать, что с ним произошло в детстве, шансы вполне приличные, то здесь...

-Я понимаю...

Лучше мне не стало, но хоть наметился какой-то проблеск... Надежда — глупое чувство, но без него, как я теперь понимаю, жить нельзя. А я еще смеялся над другими...

-А Орден... — негромко проговорил Рой. — Орден...

Кажется, он о чем-то меня спросил. Я не услышал — я уже уснул...

*

Проснулся я, как обычно, достаточно рано. Во рту расстилалась пустыня Сахара или, может быть, Гоби, так что я искренне поблагодарил Роя за вчерашний кувшин воды. Надо думать, сам он сделан из крепкого текста, если этот его "близнец", Айгор, кажется, сумел надираться этим проклятым пойлом неделю напролет без особых для себя последствий!

Сам Рой, судя по доносившимся звукам, был внизу, гремел посудой и фальшиво что-то напевал. С музыкальным слухом у него, как и у Лави, было скверно. Вернее, у Лави, как и у него...

Внезапно хлопнула дверь, а грохот посуды стих.

-Кевин! — с искренним удивлением произнес Рой.

-Доброе утро, — отозвался глуховатый мужской голос. Прозвучали уверенные шаги, скрипнула дверца шкафчика. — Пил?

-Мне не пятнадцать лет, если что!

-А я тебя разве осуждал? — удивился Кевин. — Я хотел просто посетовать на то, что ты ни капли не оставил старому учителю!

-А с каких пор это ты начал пить по утрам? — не остался в долгу Рой. — И вообще, если ты забыл, то в чулане целая четверть стоит...

Пока они пререкались, я успел привести себя в порядок, умылся и спустился вниз.

-Кстати, я так и не понял, откуда ты взялся, — говорил Рой, домывая посуду.

-А это, видимо, тот самый молодой человек, из-за которого и разгорелся сыр-бор, а меня телеграммой сняли с поезда, — проговорил его собеседник, заметив меня, потом переключился на воспитанника: — Пришлось отложить дела и вернуться...

Я промолчал.

-Так, стоп! — Рой замер. — Ты не смог бы вернуться за ночь, даже если бы научился летать! Ты же неделю назад уехал!..

-С чего ты взял? — прищурился тот. Он был высок, повыше Роя, пожалуй, сухощав, очень загорел, а выглядел в лучшем случае лет на сорок пять. Темные волосы на висках тронула седина, а яркие голубые глаза смотрели по-молодому ясно и... пронзительно как-то.

-Кевин оставил записку, — вздохнул Рой и повернулся ко мне. — Они меня который раз уже так разыгрывают, Юу! Знакомьтесь. Этот вот мрачный, с хвостом — Юу Канда, а это — Райан О'Нил, а вовсе не Кевин...

-Ну, ну, мог бы проявлять больше уважения к... хм, интересно, кем я тебе все-таки прихожусь? — спросил тот.

-Дядей по учительской линии, — издевательски ответил Рой. — Но правда, откуда ты узнал?..

-Ну, ты вчера перевернул всё вверх дном, а запросы отправлял довольно любопытные, — ответил Райан. — Особенно насчет пропавшего... хм... собрата. Я решил, что раз Кевин в отъезде, то стоит присмотреть за твоей бурной деятельностью. А то ведь с тебя станется отправиться в этот Черный орден лично!

-Вот и не угадал, — фыркнул Рой. — Я туда не сунусь. Там нужна тяжелая артиллерия, мне вряд ли что-то расскажут и покажут, а еще, чего доброго, замаскировавшимся шпионом сочтут...

-Ну, ну? — подбодрил тот.

-Нужен кто-то солидный, — сказал Рой. — Серьезный. Вообще, я сперва хотел дождаться Кевина, но это долго, время уходит. Потом решил, что попрошу еще кого-то из старших, ситуация-то... своеобразная. Но раз ты сам вызвался помочь...

-Инициатива наказуема исполнением, — усмехнулся тот. Улыбка у него была хорошая, да и в целом Райан производил приятное впечатление. Если Кевин таков же, то Рою повезло... — Но я предполагал что-то в этом роде. Так... Поскольку ты, я полагаю, будешь болтаться здесь еще пару недель, то дай мне немного времени на то, чтобы ознакомиться с материалом. Я надеюсь, — он взглянул на меня, — молодой человек не откажется рассказать мне то же, что уже поведал тебе?

-Лучше не надо, — сказал Рой прежде, чем я успел ответить. — Рассказчик из него, как из меня оперная певица. Я тебе сам перескажу, понадобятся уточнения — тогда уже мучай Юу. Юу, ты не против?

Я помотал головой. Второй раз повторять то же самое... Нет, увольте!

-И еще, Райан, — сказал он. — Там другая проблема есть. Мы тут кое-что надумали ночью...

Он коротко пересказал наши догадки, и лицо пожилого Книжника разом утратило всякую веселость.

-Да, темное дело, — сказал он. — Ваши выкладки имеют право на жизнь, в амнезии могла быть повинна и травма, и многое другое, но...

-Ты что-то знаешь, Райан! — нахмурился Рой.

-Я могу предположить, — мягко поправил он, а я подался вперед, потому что чувствовал — сейчас прозвучит что-то важное. — Ты прав, старик был противником новых методов. Я бы сказал, он открыто их критиковал, считая, что Книжники слишком уж приближаются к обычным людям, и это опасно...

-Но все показатели говорят об обратном!

-Ну, показатели... — вздохнул Райан. — Я боюсь, что он просто решил доказать всем нам, что старые методы надежнее.

-То есть? — нахмурился Рой.

-Ты сам не понял? Его первый ученик погиб, хороший был парень, насколько я знаю, и — из "новой волны"...

-Стой! Ты хочешь сказать, что он решил взять другого ученика, только... — Рой нахмурился, подбирая слова. — С неиспорченной, по его мнению, основой? И вылепить заново... своё подобие? Без имени, без привязанностей, почти без... чего-либо человечного?..

Райан кивнул. Он хмурился, и морщины на его лбу делались все глубже.

-Только чтобы провернуть такое, нужно было убрать всё постороннее... — тихо закончил Рой. — Видимо, вместе с памятью... Но как это возможно? То есть у нас — возможно, но как старик умудрился это сделать?!

-Ну... — Райан взглянул на меня. — Нас ведь этому учат. Те, кто справляются лучше прочих, работают над копиями. Ну вот... Юу, я полагаю, вы в Ордене встречались кем-то, способным на вещи, выходящие за рамки обычных человеческих способностей?

-Конечно, — ответил я. — Я и сам такой.

-А мне не говорил... — буркнул Рой.

-А ты не спрашивал, — отрезал я.

-И что вы скажете о старом Книжнике? — продолжал Райан.

-Он что-то такое умел, — подумав, ответил я. — Что именно, не могу сказать, ни на что из того, чем владели экзорцисты, это похоже не было. И Лави тоже, кажется... умел, — добавил я, вспомнив слова об Отто и таинственной повязке.

-Так и я умею, — фыркнул Рой.

-А мне не говорил, — поддел я.

-А ты не спрашивал! — повторил он мои слова, но тут же посерьезнел. — Райан, ты хочешь сказать, что старик решил стереть у ученика нечто, по его мнению, лишнее? И начал воспитывать его как бы с нуля?

-Похоже на то, — кивнул тот. — Сам понимаешь, пытаться кустарными методами повторить то, что делаем мы здесь...

-Как он его не угробил-то! — в сердцах выпалил Рой.

-Может, Лави именно от этого чуть не умер в детстве? — спросил я.

-Да запросто! И как только с ума не сошел... Но Райан прав насчет кустарщины, — сказал он. — Тут гадать можно долго... Или старик не закончил начатого, чтобы не убить мальчишку, или просто какой-то сбой произошел, но у Лави остались частицы прежней личности. Помнишь, я тебе говорил, что ему было комфортно в последнем образе, потому что он случайно угодил в настоящее, исходное свое состояние? Видимо, что-то сохранилось и вот... И тогда ясно, отчего они не показывались! Эту аферу раскрыли бы в мгновение ока!

-Понятно... — сказал я тихо. Вот так. И мстить уже некому.

-Орден я беру на себя, — сказал Райан, помолчав. — Все-таки вы все мне не чужие, а такие вещи... Даже если старик уже умер, расследование нужно провести по всей форме. Возьму с собой Хьюго и Сержа, пожалуй...

-Хью — его ученик, — пояснил вполголоса Рой. — Жуткий тип. Выше его на голову и шире раза в три... или четыре. Кочергу в бантик завязывает голыми руками. А Серж — это молодой Книжник, тоже еще тот дуболом, ему практика нужна...

-Хью — из прекрасной семьи, — заметил тот, демонстрируя отличный слух. — Баронет.

-А как ребенка из такого рода отдали вам? — не удержался я.

-Ну... Райан умеет прикидываться. Обставили дело, как будто он директор элитной школы, — пояснил Рой. — Если бы Хью не подошел, его бы вернули. Так и так ему положены визиты домой раз в год... Но он подошел. Родители спокойны, чадо вроде бы где-то в Париже...

-В элитную школу для мальчиков он бы не вписался, — усмехнулся Райан. — Хватит болтать, Рой. Я дам знать, кому следует, путь тех двоих попытаются отследить, хотя это, скорее, формальность. А ты...

-Я побездельничаю немного, — сказал Рой. — Я с ума сойду на задании, думая о том, что ты там разузнал... если разузнал! А Юу тем более.

-А он?.. — приподнял густые брови Райан.

-Телохранитель, — хмыкнул он.

-Туземный слуга, — подтвердил я. Да уж, лучше так. В одиночестве я именно что свихнусь, а сопровождать старшего Книжника в Орден... Нет, не хочу.

-Безобразие, — серьезно сказал Райан. — Но ладно, пусть за тобой хоть кто-нибудь присмотрит. Это достойный молодой человек, я вижу. Только зарегистрируй его, раз уж он здесь!

-Обязательно, — пообещал Рой. — Я просто не успел...

*

Третий месяц я жил в этом городке. Райан О'Нил ушел, Рой пропадал где-то... А я привел в порядок дом. Где-то что-то отвалилось, надо было прибить, покрасить, обтесать... Пока не наступила зима, я совершил налет на палисадник и безжалостно состриг то, что следовало обрезать еще в августе. Может, весной зацветет...

Рой притащил таки меня в инфоцентр, как он это называл. Возникли проблемы. Во-первых, я принадлежал Ордену. Во-вторых, я не мог считаться обычным человеком в силу ряда причин. В-третьих, я слишком много знал.

Я опасался, что мне просто сотрут память, но нет... Книжники — их роднил взгляд, такой, как у Райана, пронзительный и ясный, никакой там туманной таинственности, как у старика, — посовещались и решили, что я еще пригожусь. Записки старика об Ордене были скупы, как выяснилось, а я знал действительно много.

И снова мне пришлось выбирать: они или Орден? Будь здесь Лави, я бы не колебался, но имелся только Рой... Рой с его историями и шутками, неизменной яичницей (я и то умел готовить больше блюд!) и манерой приходить ко мне по ночам и молча сидеть рядом, иногда — очень редко — положив мне руку на затылок.

Я плюнул и перестал думать. Рассказал все то же, что знал Лави, а еще немножко сверх того. Какое мне теперь дело? Не хочу я туда возвращаться...

Были и сложности: я ведь числился сотрудником Ордена, но знал так много, что... В итоге (думаю, после долгой ругани) Райан перед отъездом вручил мне небольшой значок (не то что орденское "блюдце", которое я давно снял, чтобы не привлекать внимания!) и сказал, что я теперь сотрудник свободного поиска. Так это у них называлось, а Рой растолковал: я не могу быть никем для Книжников в этой ситуации. А свободный поиск — это вроде разведки, там кого только нет. Вроде наших искателей, только с более широкими полномочиями и прочным прикрытием. А в целом: шатаешься ты себе по миру, а если заметил что любопытное — сообщи, вот и всё... Пусть так. Я оставался в городке и иногда даже провожал Роя до архива. Внутрь меня не пускали, не было разрешения, но я не роптал: он лучше разберется в документах, а мое дело — присматривать за акума!..

В тот день я, приняв душ после тренировки (запускать себя не годилось), спустился вниз и решил, что нужно приготовить ужин, потому что яичница мне обрыдла. С другой стороны, тогда на меня повесят всю готовку, а этого мне не хотелось... Ну и как быть?

Рой, я знал, будет вот-вот, подождать его, что ли?..

Хлопнула дверь, и в морозном облаке вошел высокий худощавый мужчина лет этак сорока пяти или больше, с темными, немного тронутыми сединой волосами.

-Простите... Райан?.. — выговорил я. Сердце совершило немыслимый кульбит и приземлилось на место. Если он что-то узнал...

-Тс-с... — шепотом ответил он, снимая пальто. И улыбнулся.

-Райан! — влетел в прихожую Рой — я угадал, он был на подходе. — Что? Ну что? Ты сумел узнать?..

-Та ваза династии Мин — поддельная, — скорбно сообщил мужчина.

-Ч-черт! Опять меня накололи! — выпалил Рой и повернулся ко мне. — Это Кевин, мой учитель. Они с Райаном постоянно меня обманывают!

-Надо быть наблюдательнее, мой дорогой ученик!.. — сказал тот, беря его за плечи и разворачивая в сторону кухни. — Ну-ка, бифштекс, овощи... а? Давай, бестолочь!

-И правда, у вас же стрижки разные, — буркнул я, отправляясь на помощь Рою. На мой взгляд, обманывался он слишком уж часто и чересчур успешно для Книжника. Но это были не мои игры, и я лишь поймал веселый взгляд Кевина, когда оглянулся через плечо.

На мое счастье, Кевин ни о чем меня не спрашивал. Это на него сыпался бесконечный поток вопросов Роя.

-Отчего так скоро?..

-Ты не поверишь... — вздохнул тот и почему-то подмигнул мне. — Я столько готовился, столько...

-Да знаю я!

-Раз знаешь, помолчи, Юу не в курсе... Словом, я долго готовился, внедрялся... И что?

-Что?..

-За неделю до начала войны главнокомандующий, принимая смотр, падает с лошади и ломает шею! Какая уж тут война, он один у них умел воевать...

-Вот незадача! — выпалил Рой.

-Да уж, — подтвердил Кевин. — А я возвращаюсь несолоно хлебавши, обнаруживаю, что мой дорогой ученик во что-то влип... Ну, Райан, спасибо ему, уже разгреб основные завалы, но всё же! История пресквернейшая, жаль, меня не было здесь с самого начала...

-Не надо лучше, — подал голос Рой. — Райан выдержанней. Он их выжмет, как мокрое белье, а ты... хм...

-Ну, продолжай сравнения, — подбодрил тот.

-Ты их отвалтузишь, как то же белье валиком... А там так не надо. Опасно.

-Мой ученик узнал, что такое "опасность", — фыркнул Кевин. — Юу, это вы ему объяснили?

-Вряд ли, — ответил я в тон. — И не нужно говорить мне "вы". Я не заслужил.

-Твое право, — серьезно сказал он. — Зовись, как сочтешь нужным. Джилрой!

-Тут я!

-Пойдем, есть разговор. Юу, ты нас извини, это по работе.

-Да, конечно, — сказал я им в спину. — Конечно...

А на следующее утро, когда мы дружно давились яичницей (будь она неладна!), дверь снова отворилась, впуская близнеца Кевина. То есть Райана.

-Метель... — сказал он, стряхивая снег с пальто. А Кевин просто подошел, отобрал это пальто, бросил в угол и обнял Райана. И я вдруг осознал, что никого ближе у него нет. Если только Рой, но Рой еще совсем молодой и многого не понимает...

-Райан! — подскочил тот. — Ты... что-нибудь...

-Я их додавил, — холодно и серьезно ответил он. — Они пугали Ватиканом... хм! Смешно, право слово! Но о подробностях поговорим потом. А пока...

Он вынул из внутреннего кармана конверт и протянул мне. Молча.

Райан мог бы ничего и не говорить, я и так все понял, но все же взял конверт. Оглянулся беспомощно...

-Ты иди к себе, — негромко произнес Рой. — Мы тут пока о своем поговорим, тебе неинтересно будет. Ага?

Который раз он меня вот так спасал?..

Я ушел в комнату, вынул из конверта короткую записку... О чем тут говорить? Я просто лег лицом вниз, потому что не хотел видеть свет. И не сразу почувствовал сквозь боль — прикосновение. Кто-то положил мне руку на затылок. Ну... кто? Рой, конечно.

-Все так плохо?

-Письмо на столе, — сказал я сквозь зубы.

-Я не читаю чужие письма, — ответил он. Ох как его рука мешала мне сосредоточиться, но и сбросить ее я не мог. — Лави нет больше?

-Нет.

-Он ушел умирать?

-Это тебе Райан рассказал?

Конверт не был запечатан, так что...

-Если письмо и распечатали, то только в Ордене, — тихо сказал Рой. — Оно уже было вскрыто. Но Райан не читает личных писем, никогда, если только это не письма диктатора всея вселенной. И я тоже.

-Тогда откуда ты знаешь...

Я подавился очередным словом. Я представил, как Лави, улыбаясь, прощается со всеми. И уходит. Уходит навсегда.

Он видел, что сталось с его учителем, и он не мог не понимать — его ждет та же участь. Он не хотел, чтобы в Ордене видели его агонию, а я... меня не было рядом. И Лави ушел, не знаю, куда, но он умер, умер один, страшной для Книжника — для любого человека! — смертью, а рядом не было никого. Вообще никого. И я никогда не найду даже его тела...

-Тихо, — сказал Рой, и мне не было неприятно касание его руки. — Тихо-тихо-тихо... Не надо так...

-Почем тебе знать!.. — вскинулся я, оказался лицом к лицу с ним, упал на подушку. — Ты — не он!

-Он ушел, потому что не хотел, чтобы вы все видели, как он умирает, — произнес Рой спокойно. — Он хотел, чтобы ты — ты, упрямая скотина! — запомнил его молодым, веселым и полным сил. Он знал, как долго и мерзко умирал его учитель, и не желал, чтобы это увидел ты, понял?

-Ты все же прочел письмо? — и мои мысли, мог бы я добавить, но уже устал это делать.

-Зачем? — усмехнулся он.

-Но как...

-Не дури, Юу. Это элементарно. Я поступил бы точно так же. И Отто, и Айгор... Я уверен.

Я поверил ему. Не мог не поверить. Уткнулся носом в подушку и вспоминал... нас. Меня и Лави.

И это он ушел? И умирал где-то... я даже не знаю, где, чтобы наведаться туда!

Память летит в тартарары. Тело сводит немыслимой болью, и он понимает — смерть уже близко. И только одно греет душу — письмо, быть может, передадут...

А его не передали бы, если б не Райан О'Нил. Дядя по учителю моего нового друга... Этот конверт погребли бы в закромах Ордена или вовсе уничтожили, и я бы никогда не узнал...

Уже полгода. Искать просто нечего. Некого. Моего Лави больше нет. Выть хочется от боли!

Только рука лежит на затылке, та же самая рука, распускает мне волосы, и...

Я надеюсь, никто этого не слышит. Но это вряд ли, в доме еще Кевин и Райан, а уж они-то натренированы ого-го как! Но утром они смотрят совершенно спокойно, я тоже, Рой — тем более.

-Тяжелый случай, — говорит Кевин. — Орден мы... гм...

-Нагнули, — подсказывает Рой.

-Вы пошляк, юноша, — отвечает тот, — но по сути верно. К сожалению, там есть и иные структуры, но с ними мы постепенно разберемся... Так. Рой?

-А?

-Ты далеко собрался?

-В Южную Африку, а что?

-Это прекрасно, — нежно говорит Кевин, а Райан кивает. — Чем дальше, тем лучше. Юу, вы, я так понимаю, следуете с Роем?

-Я же телохранитель, — хмыкаю я. — А акума и в Африке попадаются!

-Вообще замечательно. Проваливайте. И чтобы мы вас здесь года два не видели!

-Учитель меня любит, — ласково говорит Рой, собирая тарелки. — Меня все любят, даже ты, Юу!.. И кинутое тобой полено меня не переубедит, ты не попал!

-Он юркий, ты тренируйся, — дружелюбно говорит Кевин, и я невольно улыбаюсь, хотя смеяться мне не хочется.

-На выход — сегодня, — отмечает Райан, и я вижу, как радостно вскидывается Рой, как улыбается Кевин... А мне все равно. Лави-то больше нет.

...Мы встречаемся в палисаднике. Снаружи не очень холодно, я вместо пальто напялил плащ. Купил здесь — он похож на форменный, только без дурацких нашивок, теплый. А с шарфом так и вовсе хорошо.

Рой выскакивает следом, поклажи у него мало, и он уже начинает меняться, подстраиваться под новую личину, я вижу.

-Юу, — тихо говорит он, когда мы идем к калитке. — Юу, стой.

-Стою, — соглашаюсь я.

-Я не могу работать, когда рядом со мной такая концентрация боли, — выдает он, и я лишаюсь дара речи. Я бы никогда... — Мне сбивает чутье, Юу. В чем дело? В Лави? В том, что ты его лишился? Объясни, я пойму!

-Нет... — Выходит сипло, а как иначе? — Рой, ты... Ты счастливый. Ты всю жизнь был таким! А он узнал это только в последний год... или два... Ты же знаешь! И я думаю: он узнал, а потом умирал долго и тяжело. И рядом никого не было. Лучше бы я... — Я глотаю морозный воздух и молчу.

-Не лучше, Юу, — тихо говорит Рой. — Это еще страшнее. Так он оставил тебе тень надежды. А если бы умер у тебя на руках... Этого ты не забыл бы. Никогда.

-А я и так не забуду, — упрямо твержу я.

-Правильно, помни! Помни!! — почти зло повторяет Рой и несильно бьет меня в солнечное сплетение. Так только, для вида, я чувствую лишь касание. — Память — это все для нас... Юу! Это не предательство! Ты мне многое рассказал. Я... взял его память, если хочешь. Я не Лави, далеко не Лави, но...

-...если я когда-нибудь спасу тебе жизнь, я буду считать, что это его жизнь, — отвечаю я. Боль... Ну что — боль? Я к ней привык, и больше Рой ее не почувствует. Никогда.

-Но так и есть! Мы же...

-Вот именно поэтому! — повторяю я, не дав ему договорить. Лави уже не ответит на мои вопросы. Но, может быть, на них ответит Рой, потому что они — одно целое...

Ох, ну и холод сегодня! Еще и снег пошел...

Я осторожно тяну Роя за кончик хвоста.

Ну и взгляд же у него...