Кровавая Ладонь

И тут прозвенел удар колокола. Потом еще один. И еще. Минуточку, не было тогда на сотни километров вокруг никаких колоколов. Он звенел сейчас! Шакал подскочил с постели и с ужасом понял — звук идет со стороны Храма Света. "Только бы не Арцей" — пронеслось в голове и Кортрен сорвался с места. Как же хорошо, что накануне он напился до скотского состояния и не смог раздеться.

* * *

Только-только начало светать. На улицах города было совершенно пусто и Алезандезе позволяла себе проскакивать по темному миру десятки метров. Быстрая как вихрь, девушка со всех ног неслась к Храму. Обычно в колокол били, когда кто-то из светлых сходил с ума. Случалось подобное крайне редко, но было очень и очень опасным. Обратная сторона дара исцеления состояла в том, что каждый светлый по превращению приобретал некое сходство с эльфами.

Во время войны богов, умеющий впадать в ярость остроухий стоил дюжину своих собратьев. Боевая элита Элва — эдакая безумная тварь, не знающая ни боли, ни страха. В стане Мусорщика их называли берсерками и боялись, как огня. Но если эльфы умели контролировать свою способность впадать в неистовство, то обычный светлый от этого нежданного дара просто лишался рассудка. Бешеный лекарь, обретая нечеловеческую силу, кидался на своих же. Да и вообще на каждого, кто попадал в его поле зрения. Светлый безумец бил, рвал, кусал и царапал, пока жертва не испустит дух. И привести его обратно в чувства, как бы это прискорбно не звучало, отныне было невозможно. Убить, как бешеную собаку. И как можно быстрей!

Храм стоял лицом к большой южной дороге, окруженный жилыми домами с двух сторон и гостиницей с третьей. На противоположной стороне улицы находилась "Галантная Жаба", на ночь дающая ночлег своим работникам. Так что, этот район города был заселен довольно густо. Разбуженные оглушительным звоном, люди повылезали на улицу. Фонари к этому времени уже догорели, так что зеваки вытаскивали с собой свечи. Издали, эта беспокойная толпа напоминала стаю светлячков.

На этот свет и неслась Алезандезе. То, что темные, якобы, идеально видят даже в полной темноте — одна из народных сказок, от нечего делать придуманных деревенскими алкашами. Байка от авторов "Лекари кровь человечью пьют и в зеркалах не отражаются", "В хорнийской академии темных летать учат" и "Толстый Фай свиньей оборачивается, чтоб помои из корыта пожрать".

Не смотря на отсутствие иллюминации, толпа сразу же заметила приближающуюся фурию и слегка притихла. "Хороша" — отметил сонный Куница, бесцеремонно почесывая свое достоинство. В этот ранний час, повар был не на службе и мог безнаказанно чесать что угодно и когда угодно. А замечание его, было хоть и скупым на эпитеты, зато весьма точным — дочь Вожака клана являлась настоящей красоткой.

Длинные густые волосы золотистого цвета, пухлые чувственные губы и брови с изломом, из-за которых ее лицо порой выглядело надменно. А под бровями такие глаза... не глаза — глазищи! Большие и широко распахнутые. Небесно-голубые в моменты спокойствия, глаза девушки менялись, как только их обладательница испытывала некую сильную эмоцию и концентрировали оттенок до цвета граненого сапфира.

По всей видимости, любовь к замысловатым татуировкам Алезандезе почерпнула у отца: со лба, постепенно сужаясь ближе к переносице, друг на друга громоздились леуварденские фиалки. И плюс ко всему, некого шарма добавляло девушке то, что она была темной, а значит — опасной. И пусть это будет трижды не про нее, но фантазия начинает разыгрываться и за опасностью ассоциативный ряд продолжают темперамент, порочность, страсть и похоть. Ведь главная эрогенная зона, как ни крути, таится где-то в мозгу.

Но мозг пускай понастроит себе каких угодно логических цепочек. Другая, более растиражированная к применению эрогенная зона, даже у самых матерых мужиков втягивалась и морщилась, как сушеный финик, стоило им немного понаблюдать за дочерью Вожака в деле. В каком? Отсылки к прошлому ни к чему, ведь Алезандезе начинала "работать" прямо сейчас.

Плечом выбив дверь, девушка чуть не споткнулась о бездыханное тело молодого паренька в белых храмовым одеждах, но вовремя среагировала и перепрыгнула через труп. Сюрприз! Вместо одичавшего лекаря, перед ней стоял кое-как одетый мужчина с отметкой Щура на лице. Темный одиночка решил устроить погром в Алькахесте? Разбрызгивающий пенную слюну светлый, которого постигло безумие, наверное, более взвешенно подходит к принятию решений.

Но кто этот человек и что он здесь делает — вопрос неуместный, ведь Дез еле успела уклониться от его меча. Бил наотмашь и крайне неумело, так что по инерции чуть не улетел вслед за клинком. Такого прощать нельзя! Из рукава форменной "волчьей" куртки выскользнул нож и Дез подалась вперед, вплотную, заблокировав тем самым правую руку горе-фехтовальщика. Кинжал впился прямо в пупок и одним резким рывком поднялся чуть ли не до ребер. Что такое ножевое ранение? Ну покричит. Ну попытается зажать рану руками. А потом поймет, что все не так уж страшно и, того гляди, кинется снова. Совершенно другой эффект вызывает созерцание собственных кишок на полу. Не можешь победить честно — потроши.

Тот темный оказался вовсе не одиночкой. В главном зале находились еще двое. Один сидел на полу в дальнем углу и пытался забинтовать кровоточащее плечо, а второй поднимался по лестнице на второй этаж. Заметив фееричное появление Дез, он тут же ринулся на нее. С криком бежал, грозный весь из себя такой, даже меч для удара занес. Алезандезе не стала дожидаться, пока дистанция сократится до точки невозврата, и просто метнула кинжал. Меткости ей было не занимать — нож по самую рукоять вошел прямо в кадык. Агрессивно настроенный мужчина прекратил свой бег, выронил из рук оружие и резко переменился в лице. Широко распахнув глаза, он сменил траекторию и в некой растерянности ушел с дороги. Сейчас ему действительно стоило побыть одному и многое обдумать.

На шум, со второго этажа уже спешили еще двое. Один пал жертвой арбалетного болта, смазанного сильнейшим транквилизатором (Алезандезе тщательно подготовилась к охоте за сумасшедшим жрецом света). Бедолага обмяк и очень забавно скатился по лестнице. Впоследствии, когда люди тайного канцлера будут рвать ему ногти, он сильно пожалеет о том, что случайно не свернул себе шею.

Ну а со вторым негодяем, снаряженным большим овальным щитом, у дочери Вожака вышло даже некое подобие боя. Щит мог бы застать ее врасплох, будь противник чуть порасторопней. Но как тут будешь расторопней с перерезанным сухожилием голеностопа? Визжащий от боли, щитоносец был оставлен в живых до разбирательства. Дез вспорхнула по лестнице на второй этаж.

В конце длинного прямого коридора, по бокам которого располагались двери в палаты, толпилась целая орава вооруженных мужчин. Используя деревянную скамью, как таран, они пытались вынести с петель дверь, ведущую на третий этаж. Туда, где непосредственно проживали светлые. То ли пятеро их было, то ли шестеро — неважно, ведь Алезандезе наконец получила возможность опробовать контрабандную милинтийскую примочку. Вытянутая пробирка, наполовину заполненная прозрачной жидкостью, была заткнута пробкой и для верности перемотана железной проволокой. "Коакс-окк-сочитл" — милинтийское название, в дословном переводе означающее "жидкая шумная смерть". Действительно жидкая. Действительно шумная. Рвануло так, что в большинстве палат повыбивало окна. Стоит ли говорить: "действительно смерть"?

* * *

События, произошедшие в Храме остались там, позади, в невесомом воздухе предрассветных сумерек. А с восходом солнца снова начался ветродуй. Такой же, как и вчера. Вокруг главной башни города патрулировали вооруженные люди. После утреннего инцидента, Каспар не сомневался ни секунды, отменяя на сегодня все вылазки карательных отрядов. Совет клана — не то мероприятие, охрану которого можно доверить кому попало. Только темные. Только "волки". Только свои.

Взлетев по винтовой лестнице наверх, Шакал вошел в кабинет Гастаафа. Его уже ждали. В комнате царил жуткий бардак. Наспех скинув все ненужное на пол, стол Вожака перетащили на центр комнаты. В ряд к нему приставили тумбочку, трельяж без зеркала и верстак Алезандезе. Мебель явно не подходила друг другу по высоте, отчего импровизированная столешница прыгала то вверх, то вниз. Застилать ее чем-либо было абсолютно бессмысленно.

Под окном валялось разбитое зеркало, впопыхах скинутое с трельяжа. А вот с верстака дочери Гаса, кстати, бесцеремонно сошвыривать вещи не решились. Их аккуратно сложили в углу комнаты, ведь одной только Дез известно что случится, разбейся случайно одна из ее скляночек.

В качестве сидений так же использовалось все подряд. Гастааф, конечно же, сидел во главе стола на привычном ему стуле с мягкой спинкой и резными подлокотниками. Тайный канцлер козырно расположился в кресле, место которого ранее находилось напротив камина. На скамейке тесно ютились трое из четырех координаторов Каспара и затесавшийся между ними казначей. Четвертым человеком, присутствующим на Совете от военачальника, должен был быть Мартин, однако парень до сих пор не пришел в себя. Нападение на Храм он пережил лишь по счастливой случайности — опостылел остальным пациентам своим бредом про лисичку настолько, что лекарям пришлось утащить Хеннмеля в свои покои.

Осадный инженер и главный конюх успели усесться на стулья. Пуфик занял начальник пристани, а немного припозднившийся глава снабжения Уолтер Кернмель вообще сидел на перевернутой урне. Снабженец был мрачнее тучи, однако причиной тому не неудобное сиденье, и даже не заплывший синяком глаз. Вчера ночью, со скандалом, его из дома выгнала жена. И до самого утра он слонялся по холоду в поисках ночлега.

Причиной семейной неурядицы стало то, что далеко заполночь, когда немного подвыпивший Уолтер пришел домой и забылся глубоким сном, в дверь их дома постучали два незнакомца. Один — жирный лысый лекарь, второй — не проронивший ни слова темный, одетый по форме "одноглазых" (по всей видимости, наемный охранник жирного). "Ваш муж забыл заплатить по счетам, — немного заплетаясь, заявил жене снабженца светлый. — Во-от. И если он думает, что в "Черемухе" работают дешевые шалавы, которых можно вот так вот легко кинуть, то он ошибается! С вас десять аббадонских золотых!". Месть Арцея за понесенное им "оскорбление" была поистине страшна. К слову об Арцее. Старший лекарь пережил нападение, поскольку на ночь отправился к себе домой, а не в Храм. О случившемся, он пока еще даже не подозревал.

На столе Совета была развернута карта города, набросаны какие-то непонятные тетради и мятые бумажки. Посудив по царившему в кабинете хаосу, случайный очевидец мог бы спутать Совет клана с тайным собранием деревенских мужиков, решивших стащить у старосты корову.

— Все в сборе. — начал Гастааф и кивком пригласил Шакала на стул, зарезервированный для него, вопреки недовольству других членов Совета. — Сегодня утром случилось ужасное. Храм Света подвергся нападению. Несколько наших лекарей мертвы. Так же, защищая свой город, погибли двое наших соклановцев. Почтим их память молчанием.

При упоминании о погибших "волках", Колин невольно шевельнул желваками. Взгляд его встретился со взглядом Кортрена и тот еле заметно кивнул. Тайный канцлер кивнул в ответ и опустил глаза. Все было понятно без слов. "Соболезную" — не используя слова, сказал Каспар. "Спасибо" — ответил Колин. Военачальник клана подоспел к Храму на пять минут после Алезандезе, которой вполне хватило этого времени на полную зачистку помещения. Тогда-то он и обнаружил труп племянника тайного канцлера. Это был первый патруль паренька и, по несчастью, во время нападения, они с напарником оказались совсем рядом с Храмом. Не ожидали нарваться на вооруженную толпу. Просто не ожидали.

— Начну по порядку. — встав с кресла, сказал Колин. Конюх и осадный инженер, присутствующие на подобном собрании впервые, неподдельно удивились. По их разумению, сразу за Вожаком, с чего-то вдруг, слово взял сутенеришка Фроуд. Для них это было более, чем странно. Но это только пока что. Сразу после Совета, люди тайного канцлера объяснят им что к чему. — Вчера в городе гостили мерки. От них, нашим людям удалось узнать следующее: в самом сердце империи Мерсены, в древнем городе Мерке, обосновался клан "Кровавой Ладони".

— Эволлийские темные в империи?

— Больше не эволлийские. Некто Бриартак Анрей, выходец из имперского вассальства, выкупил штандарт "Ладошек". Пообещав золотые горы, он увез темных в Мерсену. Как они сумели проехать через Алькахест незамеченными — непонятно.

Перед третьей Битвой, Щур лично выдал первым главам кланов десять штандартов. Все они до сих пор бережно хранятся темными, как и любой другой артефакт, хоть как-то связанный с их божеством. Никакой практической пользы эти куски материи не несут, однако у западных темных в порядке вещей продавать и покупать главенство за довольно солидные суммы денег. Никогда не продавался лишь один клан. Нетрудно догадаться, какой именно.

— Интересно, конечно, но при чем тут это? Имперцы как-то связаны с нападением на нас? — Гастааф нахмурился. Нечасто за время существования Алькахеста, агрессия на него исходила со стороны Мерсены. Скорей наоборот, империя была добрым и отзывчивым соседом.

— Нападали не на нас, а именно на Храм. И не имперцы, а Бриартак. Но настолько косвенно, что призвать его к ответу не получится. Дело в том, что этот недоумок (а по-другому назвать его язык не поворачивается) кинул клич по всему миру о том, что начинает священную войну против света. Якобы, сам Мусор явился ему и повелел закончить начатое им дело...

— Так перемирие же...

— Не перебивай. Анрей, по всей видимости, неплохой оратор. Выродки, напавшие на наш Храм — вообще не его люди. Это темные из Бокстела, не имеющие с "ладошками" ничего общего, кроме идеи.

— И поэтому спросить с Бриартака не получится. — заключил Каспар. — Это что ж за промывание мозгов такое? Сработано даже покруче, чем в Церкви Единого.

— Именно. И более того: они были уверены, что мы тоже на стороне "Ладони". Поэтому и решили устроить резню. Они даже не думали о том, что получат отпор со стороны "волков". — тайный канцлер повернулся к Гастаафу и слегка поклонился. — Точнее, одной "волчицы". Мои комплименты твоей дочери. Как всегда на высоте. Хорошо подумай, Гас, мое предложение в силе. Лучше уж работа на меня, чем...

— Колин, сейчас не лучшее время. Хм... Бокстел... это же на границе с империей Огня? Тогда откуда вообще эти люди появились в городе?

— Хотели добраться до Мерка, чтобы вступить в "Кровавую Ладонь". Сплавлялись мимо нас по Юне и остановились на ночлег.

— Виноват, Вожак, не вели казнить! — начальник пристани выбил из под себя пуф и упал на колени. — Они ночью на челнах прибыли с купцами сутарскими! Сказали, что охранники! Попросились на берег по девкам пошастать! Не думал я, что так все выйдет!

— Да не виноват ты. — успокоил беднягу Каспар. — Колин, я вот слушаю и пока что не понимаю... а почему ты этого Бриартака во враги записал? Может он говорит правду? Ну или думает, что говорит правду. Должны же у человека быть мотивы. Не подумай только ничего, я то в своем уме. Просто наверняка у тебя есть какие-то причины ему не доверять. Для полноты картины, хочется знать, какие именно?