Печать Владетеля (Три важных слова)

Если Ари была, к примеру, уверена, что ничего зазорного или опасного в трехдневном походе в предгорья нет, и сие будет полезно для здоровья и богато на впечатления, то никакие увещевания не помогали, срочно приобреталось необходимое снаряжение, и девушка отправлялась.

— Женихом? — мелодичный голосок Розы сорвался на писк придушенной мышки.

— Да, завтра встретимся. Познакомлю, — подтвердила Ари.

— Все-таки твои настояли? — сочувственно завздыхала синьолла.

Музыка и веселый смех на заднем плане почти стих. Вероятно, Розабелль перешла в другое помещение, готовясь к ритуалу утешения, как и подобает лучшей подруге.

— Нет, это мое решение, — спокойно возразила Ариэнна. — Мы встретились сегодня и поняли, что должны быть вместе.

— О-о-о, — выдохнула Роза. Даже не видя подруги, Ари представляла, как зажглись глаза падкой на романтические истории синьоллы и зарозовели щеки.

— О да, — не удержалась от маленькой насмешки будущая аспирантка. — До завтра!

— Стой, стой! — завопила Роза. — Не отключай каликс! Не смей!!! Кто он? Какой? Как целуется?

— Таддео Севайо, — объяснила Ариэнна и на все вопросы ответила в телеграфном стиле: — Благословенный. Спокойный, заботливый. Целует очень нежно.

На том конце что-то упало. Ари понадеялась, что это был каликс, а не впавшая в ступор от потрясающей новости подружка, способная, разбуди ее ночью, не открыв глаз перечислить наизусть всех достойных женихов если не Итоллы и родной центральной провинции, то хотя бы города. А стало быть, лучше Ариэнны знавшая, за кого та собралась замуж.

— Значит, в аспирантуру не идешь? — собравшись с силами, мяукнула Роза после небольшой паузы.

— Иду, помолвка послезавтра, свадьба через три года, Таддео согласен подождать.

— Вот как у тебя так получается?! — в голосе подруги чистая белая зависть мешалась с восхищением. — И муж из благословенных, да еще красавчик богатый будет, и аспирантура. А еще днем говорила, замуж за военного не пойдешь!

— Человек гадает, Соальдер посылает, — ответила знаменитым присловьем Ариэнна, параллельно с беседой проверяя наличие тонких колгот. Как назло именно нужного телесного цвета в запасе не оказалось.

Роза еще повздыхала, пообещала завтра же вытрясти из таинственной подружки все интригующие подробности и отключилась. Ее настойчиво звали продолжить веселье. Ари же решила зайти к сестре.

Бежать вечером в магазин совершенно не хотелось, а завтра на это могло банально не хватить времени. Только никогда не делавшая профессиональный макияж и прическу особа может наивно полагать, что на все про все ей понадобится не более часа-двух. Ари трезво смотрела на вещи и скоростью в ущерб качеству увлекаться была не склонна.

Легонько, больше для проформы стукнув в дверь, Ари вошла, не дожидаясь ответа, в комнаты сестры. В диванной, где Лаэрта обычно слушала музыку, валялась с книжкой или смотрела кино, девушки не было, в кабинете тоже, зато странные звуки доносились из спальни. Прислушавшись, Ариэнна поняла: Лаэ плакала. Нет, не так, рыдала горестно и взахлеб, будто стряслось нечто поистине непоправимое и ужасное. Нечто такое, что не забыть, не исправить, не изменить.

Испугавшись, Ари влетела в спальню сестрички, сгребла ее в охапку, отрывая от подушек, куда Лаэ вжималась мокрым от слез лицом и, прижав к себе для надежности, выпалила:

— Что? Что случилось?

Сестра только замотала головой, то ли не желая, то ли не в силах отвечать. Из груди ее вырвался жалобный скулеж. Ариэнна вздохнула и позвала ласково, как в детстве, ткнувшись носом в растрепавшиеся волосы родного человечка:

— Карамелька, ответь. Вдруг помогу?

Лаэрта в ответ разразилась еще более бурными слезами и замотала головой.

— Ты обидишься, — в конце концов прорыдала она.

— Даже если ты устроила костер из моей дипломной, не обижусь, клянусь Соальдером, — пообещала Ариэнна. Младшая, против воли, слабо хихикнула и тут же икнула от слез. А потом едва слышно прошептала:

— Я влюбилась.

'Всего-то?' — облегченно подумала рационалистка Ари и тут же едва не заикала сама, когда Лаэрта торопливо продолжила, вцепившись в руки сестры с удивительной силой:

— Нет, это не как раньше, когда мне мальчики просто нравились, или как я фото Рожэло Сладкоголосого собирала, это по-настоящему, — молоденькая девушка прикусила нижнюю губку и выдохнула:

— Больно!

— Где? — встревоженно уточнила сестра, опасаясь болезни физической.

— Здесь, — Лаэрта положила ладошку на грудь, туда, где трепыхалось сердечко. — Сначала не поняла. Было так хорошо, когда он появился, был рядом, разговаривал, будто солнце грело, а как ушел, и ушел с тобой, больно-больно стало. Ари, что же мне делать? Что, Ари? Я влюбилась в твоего жениха! В благословенного! В Таддео Севайо!

— Ой, — тихо выдохнула шокированная сестра. Многого она могла ожидать от младшей непоседы и кокетки, но не такого.

— Ты теперь возненавидишь меня? — понуро шепнула Лаэрта.

— Нет, карамелька, — усмехнулась Ариэнна и скомандовала: — Быстро умойся и приходи. Я хочу предложить тебе маленький девичий заговор.

Лаэ послушалась без возражений, из ванной появилась уже не с такой опухшей мордашкой, даже искорки интереса появились в глазах и какая-то лихорадочная надежда. Присела рядышком со старшей сестрой, привалившись к ее боку, и выдохнула:

— Какой заговор?

— То, что я тебе скажу сейчас — тайна. Никто другой ее знать не должен.

— Владетель свидетель, печать на губах, — приложив пальчики ко рту, пылко поклялась Лаэрта и нетерпеливо заерзала, ожидая посвящения в великий секрет.

— Мы с Таддео не любим друг друга. Помолвка — лишь ширма, чтобы я могла закончить аспирантуру, а он продолжить карьеру военного, — объяснила Ари. — Через три года мы расстанемся. Зато, пока синьорез Севайо и синьолла Амато считаются женихом и невестой, Таддео будет регулярно посещать наш дом. Нам надо хорошенько постараться, чтобы синьорез, поддавшись твоим чарам, младшая сестренка экс-невесты, сделал уже настоящее предложение. Да и кольсар ты закончить успеешь!

— Ари! Я тебя обожаю! — восторженно взвизгнула молоденькая синьолла и, напрыгнув на сестру, повисла у той на шее, так крепко сжимая руки, словно хотела, не дожидаясь срока, сделать избранника вдовцом.

Горе-печаль словно смыло волной, Лаэрта была полна жажды деятельности и морем любви к старшей сестре. Она не стала бы отбивать у нее жениха, но коль Таддео и не жених вовсе, то уж она-то сделает все, чтобы тот, от одного взгляда на которого замерло сердце, стал ее мужем.

Высокий, с прохладно-насмешливым взглядом серо-голубых очей, подвижными бровями, каждый изгиб которых словно отражал перемены настроения синьореза. А руки... Его пальцы, сильные мужские пальцы с аккуратными, удлиненными, как виноградины сорта доуло, ногтями. Перетянутая ремнем талия, узкие бедра. На все это великолепие Лаэрта, увидев раз, могла бы смотреть вечность, смотреть и плакать о том, что никогда-никогда этот мужчина не будет рядом с ней, как возлюбленный. Слова Ариэнны изменили все, корчившаяся в смертельных судорогах надежда воскресла, и Лаэ не знала, как выразить свое ликование и благодарность сестре.

— Я для тебя все что угодно сделаю! — пылко пообещала влюбленная девушка.

— Все? — Ари приняла вид коварной колдуньи, готовой стребовать первенца у заблудившегося в дремучем лесу владыки.

— Все, — безоглядно пообещала сестренка, не ведая подвоха, и сложила пальцы розочкой в знаке старой детской клятвы.

— Тогда мне нужны тонкие колготки телесного цвета, размер терзо, фирма Кьерла.

— А? — беспомощно переспросила Лаэ, решив, что ослышалась.

— К бальному платью на завтра нет колгот, — с усмешкой объяснила Ариэнна.

Сестренка облегченно рассмеялась, метнувшись с кровати к комоду с бельем. Нырнула туда на десяток секунд для сортировки, вынырнула с охапкой запакованных колгот и вывалила на покрывало перед сестрой. — Вот, забирай. Размер у нас один!

— Лаэ, честное слово, у меня всего две ноги, — рассмеялась Ари, выбирая из кучи нужную коробочку. Подумав, взяла на всякий случай запасную. — Спасибо, родная.

— Тебе спасибо, — младшая еще раз попыталась удушить старшую сестренку в объятиях и вздохнула глубоко-глубоко.

— Стало легче? — угадала синьолла без пяти минут аспирантка.

— Ага, — забавно сморщила нос Лаэ, и привалилась к родному плечу. — Гораздо. Теперь я знаю, что непоправимого не случилось, и могу попытаться завоевать свое счастье. Три года большой срок!

— Большой, — согласилась Ари и подумала: 'Заодно у тебя, карамелька, может получиться разлюбить его, если поймешь, что он совсем не тот, кто нужен'.

Впрочем, ценную мысль озвучивать благоразумная синьолла не стала. Влюбленные юницы — не тот контингент, который склонен внимать прописным истинам. Биохимия процесса не позволит. Вечер вступил в свои права, а значит, рассудительным синьоллам, желающим завтра составить достойную пару благословенному, настала пора поужинать с родителями и отправляться ко сну. Круги под глазами и несколько бледный вид бывают хороши лишь на экзаменах. Кое-кого из профессоров подобный имидж еще убеждает в старательности студентов.

— Пойдем покушаем, родная, пока любопытствующая мама с не менее любопытным папой в авангарде не явились вытаскивать нас из комнат. Я обещала за ужином рассказать, как съездила к Таддео.

— Ой, и правда, — опомнилась Лаэрта, за своими переживаниями позабывшая о столь эпохальном событии. — Ты ведь у НЕГО дома была, его матушку видела... Расскажешь?

— А как же, попробуй тут помолчи, коль уже пообещала родителям. Послушаешь, заодно отведаешь сдобных булочек, какие печет их кухарка, м-м-м, — подмигнула Ариэнна младшей сладкоежке, не зря получившей в детстве прозвище Карамелька.

Та, приободренная утешениями и подгоняемая распаленным любопытством, чуть ли не на буксире поволокла сестру вниз.

Солнечный луч, юный нахаленок, пробравшийся между неплотно сдвинутых пластинок жалюзи, щекотнул ресницы Ари. Синьолла села на кровати и потерла виски. Смутные обрывки видений ночи, приправленные безотчетной тревогой, еще плавали в памяти, но лезть за сонником и изучать их досконально охоты не возникало. Юная Амато и так знала, что не синьорез Таддео является ее сердечным другом. Так что ж с того? Легкий флер разочарования не в счет. Если где-то есть назначенный ей судьбой, то они встретятся, если нет... Обидно, да, но остается аспирантура и желание доказать семье, что в ее силах не только произвести на свет новое поколение рода.

Ари откинула одеяло и соскочила с кровати. Игнорируя тапочки, босиком прошлепала в ванную. Ее ждали легкий завтрак и визит мастеров из 'Лика красоты'. Родители отбыли на работу еще до того, как синьолла изволила проснуться, младшая, похоже, умчалась в бассейн или в иное место, чтобы сбросить нервное напряжение после состоявшейся встречи с мужчиной своей мечты. Завтрак (гренки с сыром, кофе, сок), оставленный на столе приходящей кухаркой, прошел в приятном одиночестве. Ариэнна еще раз перебрала в памяти все события дня минувшего, планы на будущее и осталась довольна тем, как все складывается. Достала блокнот и сделала несколько черновых заметок по будущей работе. Стоило подготовиться к встрече с синьорезом Донаторо, чтобы он счел тему благословенных перспективной.

Парикмахер Сэнтана явилась точно в срок. По дому разнесся звонкий голос этой удивительно энергичной женщины. Высококлассный мастер причесок сама стриглась неизменно коротко, дабы пряди не мешали работе. Зато вовсю экспериментировала с колером волос. Сегодня она была фиолетовой в золотых и зеленых перышках. Быстро раскладывая инструмент, более всего со стороны непосвященного клиента походящий на пыточные аксессуары времен Менадо Кровавого, синьореза беспечно стрекотала. Интересовалась мнением Ари о своем новом имидже.

— Не хватает только золотой помады, чтобы создать максимально живописный и экзотический образ, перекликающийся с прической, — хихикнула синьолла, ерзая в высоком кресле.

— Хм, точно! — прикинула и согласилась Сэнтана. — У тебя есть вкус, девочка, а сейчас будет и красивая прическа! Пусть все синьорезы на балу падают к твоим ногам!

— Зачем мне заградительный вал из синьорезов? — прыснула Ариэнна. — Еще каблучки поломаю.

— Туфли жаль! Пусть падают и медленно отползают, — разрешила языкастая Сэнтана, закутывая клиентку в тонкую ткань и распихивая по периметру рабочего места держалки-присоски и липучки с инструментами. Спустя минуту-другую она уже ловко орудовала сразу двумя расческами.

По задумке мастера на голове Ариэнны возникла корона-цветок из темных локонов-лепестков, скрепленная длинными шпильками с крупными жемчужинами, играющими роль драгоценных тычинок. Прическа производила впечатление небрежного изящества. Даже то, что не найдется любимого мужчины, способного оценить ее по достоинству, ничуть не расстроило синьоллу. Привыкла.

Ари выписала синьорезе — виртуозу расчески щедрую благодарность за работу, условилась об утреннем визите перед помолвкой и стала ждать Джэронимо. Да-да, лучший макияж в 'Лике красоты' делал мужчина, и его вовсе не смущало нарушение очередности макияж-прическа. Он делал свое дело так аккуратно, что и волосинка не выбивалась с положенного ей места. А бальное платье и белье под него вполне одевалось снизу-вверх, и работы специалистов испортить не могло.

Джэро, как он просил называть себя с первой встречи, улыбчивый, смешливый, истинный профессионал, способный из любого женского лица сделать лик с обложки, вызывал невольную симпатию почти у всех клиенток салона. Невысокого роста, но сложенный пропорционально, с телом атлета-бегуна древности, синьорез обладал белозубой обаятельной улыбкой и синющими глазами с такими пушистыми ресницами, каким позавидовала бы любая синьолла. Возможно, именно эта излишняя красивость подсознательно заставляла Ари держать дистанцию.

Единственное, что позволяла себе синьолла — поддерживать вежливую беседу и изучать массу всякого рода безделушек, которые обожал визажист. Браслеты, напульсники, брелки на пояс, цепочки на шею, серьги, головные повязки, перстни — все вещицы недорогие, но очень интересные. Все они составляли экзотические побрякивающие ансамбли, придающие облику Джэро оригинальность. Мастер, приятно удивленный отсутствием заигрываний и кокетства со стороны юной клиентки, начал обращаться с ней раз от раза все более дружески.

Маэстро-визажист скользящей походкой прошел холл, провожаемый Ариэнной, поднялся на второй этаж в комнату, раскрыл на соседнем с туалетным столике все пять выдвигающихся ярусов бездонного чемоданчика и потер руки. Толстые парные браслеты из кожи, расшитые бисером, с подвешенными маленькими колокольчиками мелодично звякнули. Только после этого Джэро поздоровался:

— Благословенный Соальдером денек, синьолла! Что будем рисовать?

Перед началом работы мастер всегда уточнял требования к макияжу, чтобы довести результат до максимального соответствия с пожеланиями заказчицы.