Крысолов

— Насчет проезда поезда мимо Гродно, Вячеслав Викторович, это, конечно, шутка. ЦШПД уже бы сообщил об этом. Да и мой агент под Сувалками, что возле самой госграницы СССР и недалеко от плацдарма немцев, просигналил бы нам о передвижении литерного. Он озадачен распоряжением относительно маршрутизации спецсостава.

— Вот как? — Сухарин сделал удивленное лицо, приспустил пенсне, внимательно разглядывая докладчика. — Почему же тогда вы, сетуя на отсутствие агентурных сил и загруженность агента "Мазура", не задействуете этого наблюдателя под Сувалками?

— Я не могу использовать последнего живого маршагента там, где, как в прорве, исчезли все остальные! Он у меня последний. Надежный. Тем более, сектор его наблюдения находится достаточно далеко от маршрутизации литерного.

— Так все же вы знаете точное местонахождение "Крысы"?

— Товарищ нарком госбезопасности, — Судоплатов отвернулся от Сухарина и взглянул на Меркулова, — разрешите не отвечать на этот вопрос? Я пока не располагаю точными сведениями относительно координат литерного, но даже, если бы и знал их, теперь сообщил только вам и в кодированном виде.

— Это еще что за причуды?! — проворчал Новиков.

— Вы забываетесь, комгосбез 3-го ранга?! Или вы не доверяете своим коллегам, допуск которых по данной операции разрешен и безупречен? — негодующе уставился на докладчика Сухарин, ставший в эту минуту похожим на журавля.

— Павел Анатольевич, не обижайте своих коллег и товарищей, — отозвался Меркулов, жестом ладони показывая всем загомонившим офицерам успокоиться, — ваши доводы?

— У нас в департаменте завелась "крыса"!

Снова раздались шушуканье, недовольные возгласы, Новиков и Сухарин вообще стали жестикулировать и скрежетать зубами, будто тень недоверия падала на них. Меркулов откинулся на спинку кресла, прищурился, глядя на Судоплатова. В эту минуту он не негодовал, не злился, получив в лицо виртуальную оплеуху от подчиненного. Еще бы! Враг внутри НКГБ?! Агент Абвера или РХСА в стенах госбезопасности страны? Это не плевок, не грязь, это хуже... Смертельный приговор тому, кто даже мог заговорить об этом. Это показатель плохой работы всей конторы, огромный минус руководству и утечка секретной информации из самого сильного и закрытого органа власти страны. Нарком задумался над тем, пытаться ли распекать Судоплатова сейчас перед всеми или переговорить с ним дома, на балконе, где они частенько курили и любовались городскими прелестями Москвы. Он догадывался, что комгосбез, по видимости, не может сказать здесь всего при наличии такого количества должностных лиц. "А, может, действительно, среди моих орлов затесался один говнюк, который гадит, как та крыса вдоль плинтуса?! Ведь не зря же провалились все группы 4-го Управления! И перехваченная радиограмма некоего агента "Йода" поведала о том, что в Москве, скорее всего, в стенах НКГБ робит "крот". Шифровка ушла на запад, всю ее прочитать не удалось, но смысл тот, что авиации подсунута деза. Насчет чего, кого? На фронте или в тылу?".

— Товарищи офицеры! Прошу сохранять спокойствие! — Меркулов встал, одернул китель, тяжело ступая, обогнул стол с сидящими офицерами и подошел к Судоплатову. — Павел Анатольевич, это сказано вами громко и открыто, а за такие слова нужно отвечать советскому офицеру-чекисту. Жду от вас подробной докладной... э-э... к утру. Со всеми подробностями и объяснениями. И впредь не смейте сообщать такие сведения без предварительного оповещения меня и согласия... тоже моего. Я понятно излагаю?

— Так точно, товарищ...

— ... Все. Если больше ни у кого нет вопросов касаемо "Крысы", то совещание прошу считать законченным. И напоминаю для особо болтливых — по поводу "кротов" и "крыс"... чтоб никаких дискуссий и трескотни там, за дверями! Всем ясно?

Народ дружно встал, громыхая и скрипя стульями, вытянулся по стойке "смирно". Меркулов вернулся на место, сел, взглянул на своего зама:

— Богдан Захарыч, распорядись издать приказ за моей подписью для всех Управлений комиссариата о строжайшей дисциплине, четком режиме рабочего времени и повышении бдительности. Основание? Основанием пусть будет первый уровень безопасности в ведомстве в связи с активизацией агентуры противника перед планированием важной стратегической операции на фронте. Особенно это касается контрразведки. Да и вообще всех.

Меркулов посмотрел на Селивановского, представителя недавно образованного ГУКР "СМЕРШ". Покивал головой, дескать, вот так, а что вы хотели.

— Слушаюсь! — Кобулов что-то черканул карандашом в своем блокноте, преданно уставился на наркома. — Что-то еще, Всеволод Николаевич?

— Нет. Все свободны. Последний на выходе пусть кликнет мне майора Сухарика. Разойтись.

Офицеры торопливо похватали свои папки и удалились из кабинета. Меркулов закурил, унимая легкую дрожь в подбородке и пальцах. И косо посмотрел на вошедшего адъютанта-секретаря.

— Алексей, через полчаса мне машину. С Абакумовым встреча. И принеси мне дело Судоплатова, запроси в спецархиве. Хочу еще раз почитать о нем...

Меркулов задумался, щурясь от дыма папиросы. Лощеный с прилизанной прической и гладко выбритыми щеками майор Сухарик помялся с ноги на ногу, клацнул каблуками:

— Всеволод Николаевич, это все? Или еще будут распоряжения?

— Да-да, — Меркулов встрепенулся, — и чаю сваргань покрепче. Ступай.

— Есть.

Нарком остался один в кабинете, медленно повернулся лицом к большой карте, висящей на стене между мебельной стенкой и зашторенным окном. Прищурился теперь уже от вглядывания с такого расстояния в подробности топографии. Но увидел только крупные красные и синие линии на рубеже двух фронтов: советского и германского. И в глубине жирной синей стрелки пятачок голубого цвета — земли Восточной Пруссии.

— Где же ты там прячешься, "Крыса" серая?! И зачем ты там? — прошептал нарком и закрыл глаза, опустив руку с дымящей папиросой.

* * *

Из докладной записки начальника 2-го Управления ГРУ НКО СССР А. И. Чемагина наркому НКГБ СССР В. Н. Меркулову, июнь 1943 г.:

"... Наряду с заметным падением влияния Германии в нейтральных странах, в Швеции ведется кампания за отмену немецкого транзита и отказ от других уступок Германии. Правительство этой страны заняло сдержанную позицию в отношении того, что шведские банки отказывают Германии в дальнейших кредитах, фирмы — в поставках полуфабрикатов, военный флот — в конвоировании германских транспортов. Главнокомандующий шведской армией издал приказ, в котором предупреждает шведское население, что в случае нападения врага (Германии) капитуляция исключается, и что любое сообщение о прекращении сопротивления следует считать ложным. По данным шведской разведки командование Третьего рейха имеет план оккупации шведской территории и уже приступило к его осуществлению. Реализация задуманного акта ставится в зависимости от развития событий на советско-германском фронте...".

Из оперативного донесения отдела стратегического планирования и фронтовой разведки ГУКР "СМЕРШ" в ГКО СССР, июнь 1943 г.:

"... На начало лета 1943 г. линия фронта переместилась далеко на запад. Почти по прямой линии она проходит от побережья Баренцева моря до Орла, затем поворачивает на запад, образуя большой выступ в районе Курска, и далее тянется до Таганрога. На Таманском полуострове, в районе Новороссийска, гитлеровцы удерживают небольшой плацдарм...

Неординарная обстановка сложилась в районе Орла, Курска, Харькова. В ходе зимнего наступления 1942/1943 гг. здесь образовалась большая дуга, глубоко вдававшаяся в расположение германских войск, что создает выгодные условия для осуществления ударов по флангам противника в районе Орла и Брянска, а также Харькова и Белгорода. Вместе с тем необходимо отметить, что Курская дуга предоставляет вермахту благоприятные условия для нанесения охватывающих ударов по сходящимся направлениям с орловского и белгородско-харьковского выступов.

Наибольшее количество сил и средств обеих противоборствующих сторон находится именно на этом направлении. С нашей стороны около одной трети людей, танков и артиллерии, более 45 процентов авиации. Вермахт и армии союзников Германии уже сосредоточили свыше 50 процентов танковых и моторизованных дивизий.

Тактико-технические характеристики нового немецкого вооружения с каждым кварталом улучшаются. Так отмечается следующее:

— военно-воздушные силы Германии получили самолеты "Фокке-Вульф-190А" с усовершенствованным вооружением, а также ночной истребитель "Мессершмитт-110". Снабженные новыми радиолокационными прицелами, истребители могут наносить значительный урон нашей авиации как днем, так и ночью;

— на вооружение сухопутных армий вермахта поступили реактивные противотанковые гранатометы с кумулятивными боеприпасами типа "панцерфауст", "офенрор" и "панцершрек". В большом количестве войска получают автоматическое оружие новых образцов, например, автомат марки МР-43 с повышенной прицельной дальностью;

— производство танков и штурмовых орудий значительно увеличилось, достигнув в мае 1205 машин. Особенно возросло производство тяжелых и средних танков: 1845 новых танков Т-V ("пантера"), 643 тяжелых танка Т-VI ("тигр"), около 2750 средних танков Т-IV. В войска поступают перечисленные танки и "фердинанды", разработанные по последнему слову немецкой военной техники: они имеют мощное вооружение, сильную броневую защиту и совершенные прицелы, хотя и обладают недостаточной маневренностью. Идет усовершенствование прежних типов танков — Т-III и Т-IV. По данным нашей агентурной разведки в районе сосредоточения танковых дивизий группы армий "Центр" в Восточной Пруссии и под Белостоком к линии фронта на усиление сухопутных сил противника перебрасывается новинка бронетанковых войск вермахта, сверхтяжелый танк "Крыса", вооруженный корабельными орудиями калибром более 200 мм с дальностью стрельбы до двадцати четырех километров. Экспертами отдела в настоящее время подсчитывается возможный урон, наносимый этой военной техникой нашим глубоко эшелонированным оборонительным частям на стратегически важных направлениях...".

Из докладной записки маршала Г. К. Жукова в Ставку ВГК:

"Обрабатывая полученные сведения, Генштаб должен глубоко проанализировать их, сделать надлежащие выводы из всех многочисленных сообщений, среди которых могут быть и дезинформационные, и ошибочные. Ведь такую многогранную работу, как известно, выполняют тысячи людей в органах агентурной и войсковой разведки, партизаны и сочувствующие нашей борьбе люди".

Из выступления В. Кейтеля в ставке А. Гитлера в Зонтхофене, 5 июня 1943 г.:

"...Такая военно-промышленная мощь Германии и такое вооружение не только компенсирует материальные потери, возникшие в результате известных событий, но и создают такой уровень вооружений германской армии, который превзойдет все, что только существовало до сих пор".

Из речи министра вооружений А. Шпеера на собрании функционеров Третьего рейха в Берлине, 5 июня 1943 г.:

"Мы предоставляем в распоряжение фронта новое оружие, новые танки, самолеты и подводные лодки в таком количестве, которое обеспечит возможность нашим солдатам не только выдержать эту борьбу, но и добиться окончательной победы".