Кукловод

Да уж, в конце концов, непросто же так он сюда прибыл ни свет, ни заря. Немало покойников он сканировал, попадались экземпляры и похлеще, когда пальцы приходилось прикладывать к кровавому месиву. Так что чистоплюйство здесь просто неуместно. Хотя жаль, что даже тонкие перчатки препятствуют сканированию, в них он бы чувствовал себя намного увереннее.

Вздохнув, Алексей собрал волю в кулак, постаравшись отрешиться от посторонних мыслей, и склонился над трупом, касаясь кончиками пальцев окровавленного лба покойника.

Как обычно, сначала его пронзила лёгкая судорога, спустя мгновение взорвавшаяся в мозгу ослепительной молнией, а затем в сознании возникла смутная тень, которая несколько секунд спустя обрела более чёткие очертания, и он стал запоминать мелькающие перед ним в обратном порядке картинки, чтобы затем изложить увиденное в более привычном формате.

...Он подцепил её на выходе из клуба. Она назвалась Элеонорой, хотя, наверное, на самом деле её звали просто Ленкой, или еще как-то незамысловато. Невысокая шатенка с волосами до середины лопаток, с неброским макияжем одиноко переминалась у входа под неоновой вывеской, в босоножках на устойчивой платформе. Судя по взглядам, которые она бросала на проходившие мимо парочки, у неё самой не хватало денег на входной билет. Но она пыталась выглядеть независимо, при этом неумело затягиваясь тонкой сигаретой. А ему сейчас ох как хотелось женской ласки, тем более что Вика уже вторую неделю путешествовала в бизнес-круизе, якобы осваивала профессию менеджера. Зная кошачью любвеобильность этой сучки, наверняка можно было предположить, что Вика если что и осваивала, так это новые техники в искусстве секса. Хотя чему-то новому её вряд ли можно обучить, это она, скорее, преподаст мастер-класс.

— Ну и чего уставился? — покосилась на него девица, отбрасывая в сторону недокуренную сигарету.

Сказала она это нарочито грубо, тем самым как бы подчёркивая свою беззащитность. На фоне прожжённых жизнью девиц, с которыми ему в последние годы приходилось иметь дело, эта выглядела достаточно свежо и невинно. Вполне вероятно, она даже ещё девочка.

Виталий усмехнулся, поигрывая ключами от машины, кивнул в сторону припаркованного недалеко от входа южнокорейского внедорождника:

— Скучаешь? Не хочешь прокатиться?

Показалось, что девчонка сомневается.

— Что, вот так просто?

— А почему бы и нет? Я покажу тебе рассвет над рекой, с Петровского холма увидишь, как просыпается город...

— Романтик, — усмехнулась она. — Ладно, уболтал. Только учти — лапать себя не дам!

Ага, конечно, так он ей и поверил. Зачем тогда вообще садилась? И вот он уже задирает её майку с вышитой пайетками бабочкой на заднем сиденье 'корейца', нащупывая ладонью налитую молодостью грудь и затвердевший сосок, расстёгивает джинсы... Она для виду покуражилась, конечно, что-то про месячные начала бухтеть. Но вскоре уже весьма охотно стала отвечать на его поцелуи, и сама принялась расстегивать на нём брюки, нащупывая пальцами набухший член...

Оттрахать себя в машине всё же не дала. Предложила сделать это не здесь, а в ее якобы уютной квартирке.

— Ладно, показывай, куда ехать, — сказал он, сдерживая рвущийся наружу орган любви. Ничего, сейчас он отомстит Вике тем же способом. Возможно, что именно в это время она кувыркается в каюте с каким-нибудь корабельным мачо.

— Пока прямо, я скажу, где сворачивать.

Они петляли по каким-то закоулкам минут двадцать, пока, наконец, Эля не сказала:

— Тормози, это здесь.

Они остановились у ветхого с виду четырёхэтажного дома, ни одно из окон которого не горело, а некоторые и вовсе вроде бы были без стекол, что показалось Рогозину более чем подозрительным.

— Странное у тебя место жительства, — пробормотал он.— Бомжуешь что ли?

Эля усмехнулась и промолчала, шагнув вперёд. В этот момент её движения показались ему какими-то резкими, словно бы даже мужскими. Они вошли в тёмный подъезд, перешагивая через строительный мусор. Он крутанул колёсико зажигалки, чтобы хоть немного осветить пространство вокруг них.

— Или это у вас тут олигарх заселился, ремонт под себя затеял?

— Не обращай внимания, тут идти осталось немного, — подбодрила его Элеонора. — Открывай эту дверь, входи...

— Это что? Это вот ты здесь и живешь?! Знаешь, дорогая, что-то мне не очень хочется заниматься любовью в таком месте. Предлагаю...

— Теперь, дружок, давать задний ход поздно.

— Ой! Ты чего?!

В шею его словно бы ужалила пчела. Схватившись за больное место свободной рукой, он обернулся и увидел в руке своей новой подружки небольшой шприц, наполовину наполненный какой-то жидкостью. Она ничего не ответила, лишь только как-то странно на него посмотрела.

— Ах ты шлюха!

Виталий хотел вырвать у нее 'баян', отвесить этой твари пощёчину... Но понял, что теперь не может двинуть не то что рукой, а даже повернуть голову. Зажигалка выпала из ослабевших пальцев. Тело моментально превратилось в какую-то желеобразную субстанцию, медленно оседающую на грязный, покрытый кирпичной крошкой пол.

В следующее мгновение он увидел над собой лицо Элеоноры. Вернее, контур её лица, освещённый проникающим сквозь оконный проём лунным светом.

— Ну что, милый, немного страшно?

Ему и вправду было страшно. Если бы он мог кричать, то заорал бы что есть мочи. Но он мог только смотреть в глаза той, что нависала над ним. Именно почему-то глаза он видел чётко, в отличие от остальных частей лица. Самое жуткое было в том, что эти глаза не принадлежали больному, свихнувшемуся существу, а глядели на него совершенно бесстрастно, может быть, лишь с малой толикой интереса, как, наверное, глядел Павлов на своих подопытных собак, вставляя им в желудок очередную фистулу.

Она извлекла из недр своей сумочки смартфон, включила камеру, и навела объектив на застывшее лицо жертвы. От разорвавшей темноту вспышки Виталий на несколько секунд ослеп.

— Эту фоточку я оставлю себе, — прокомментировала девица. — А следующую сделаю, когда ты уже отправишься в мир иной, и отправлю её по одному адресочку.

В следующее мгновение похолодевший от ужаса бизнесмен узрел перед собой блестящее в лунном свете лезвие ножа.

— Прежде чем я сделаю операцию, мне нужно, чтобы твой дружок был в боевом состоянии, — сказала Элеонора, кинув взгляд куда-то, ниже пояса мужчины. — Отсекать этот скукоженный стручок мне не то что неприятно, а просто неудобно — боюсь промахнуться и оттяпать лишнего.

Виталий похолодел от ужаса, хотя, казалось бы, дальше некуда, а она взяла его фаллос в ладонь и принялась мять, приводя 'орудие труда' в боевое состояние. И, как ни странно, спустя какое-то время тот подчинился, набух и отвердел.

— А сейчас тебе будет немного больно, — сказала девица, плотоядно усмехнувшись и обнажив жемчужно-белые зубки. — Но боль принесет тебе освобождение, ты просто этого пока не понимаешь. Впрочем, и потом ты не сможешь этого понять, если только не существует загробной жизни. Ну заодно и проверишь.

С этими словами Элеонора сделала неуловимое движение, и ниже пояса его пронзила такая жуткая боль, что он задохнулся, едва не потеряв сознание. Он заорал бы, если бы смог, но даже голосовые связки отказывались слушаться подаваемых из мозга команд. А спустя несколько секунд, когда ему силой раздвинули челюсти, и засунули между ними что-то еще тёплое, сочащееся влажным и мягкое, несчастный коммерсант пожалел, что не впал в беспамятство. У него не было даже сил выплюнуть этот кровавый ошмёток плоти.

— Я тут решил (или решила, как тебе больше нравится) поиграть в одну интересную игру, — между тем продолжила стоявшая на коленях девушка, вновь склоняясь над полуживым Рогозиным. В лунном свете её волосы отливали серебром, и она выглядела чудо как хорошо. Странно, мелькнуло в его сознании, как он ещё может думать об этом в его незавидном положении.

— Эта игра, — продолжила девица, — что-то вроде шахмат, только вместо фигур в ней люди. Так-то вот, Лёшенька... И этот любвеобильный дурачок, посредством которого я с тобой общаюсь, стал первой жертвой в игре, первой съеденной мною пешкой. Попробуй сделать ответный ход, если тебе это удастся. Подсказка, где меня искать, будет в тексте письма, которое я тебе сейчас отправлю. Можешь попробовать предотвратить следующий труп, если, конечно, уложишься по времени. Желаю удачи!

А затем она с помощью ножа надрезала кожу чуть ниже линии роста волос, схватила её пальцами и с силой дёрнула вниз... Тут уже его сознание не выдержало и отключилось, как оказалось, навсегда.

Он поднял веки, ещё какое-то время невидяще глядел перед собой, затем перевёл взгляд на свои пальцы.

— Вить, — обратился он к замершему в позе готовой сорваться с места гончей Леонченко, — у меня в кармане пиджака специально приготовленные на такие случаи салфетка и пузырёк со спиртом. Достань, пожалуйста.

Пальцы он оттирал несколько минут с такой силой, будто вместе с чужой кровью пытался стереть заодно и узор на подушечках своих пальцев.

На часах было около семи утра, когда они, вдыхая ожившими лёгкими свежий утренний воздух, вышли во двор, где пара полицейских из оцепления сдерживал съёмочную группу падкого до свежих сенсаций местного телеканала 'Поволжск ТВ'. Ещё бы, такое жестокое, кровавое убийство! Показать в прайм-тайм, в вечерних новостях, а следом рекламу по завышенным расценкам — самое то. Интересно, кто им проболтался? Хотя наверняка у телевизионщиков имеется полицейская рация, и вполне вероятно, на законных основаниях, вот и сидят на полицейской волне круглосуточно, вылавливают преступления поинтереснее.

— Молодая девушка по имени Элеонора, — задумчиво твердил Леонченко, разминая пальцами очередную сигарету. — Ты уверен, что не ошибся, это точно девушка? И она точно говорила от лица мужчины? Слушай, а если это трансвестит? Или... или ты хочешь сказать, это как в 'Изгоняющем дьявола', где сатана вселился в несчастную девчушку?

— Витя, уж мужика от девки я как-нибудь отличу, — усмехнулся Алексей. — Может, и правда как в фильме, хотя в такую хрень, честно скажу, я не верю. Более реальным кажется отклонение в психике. Мне кажется, тут дело куда интереснее и загадочнее, чем может показаться на первый взгляд.

— Ты имеешь в виду монолог убийцы?

— Бес его знает... Кто-то решил поиграть со мной в игру, где якобы вместо шахматных фигур живые люди, и теперь мне предстоит сделать ответный ход. Вот только я не знаю, куда двигать свою пешку. Мне не дает покоя это загадочное письмо с фотографией, надо выяснить, что всё это значит.

— Ладно, чего воду в ступе толочь, поехали-ка лучше к нашему общему другу 'Чикатило', размножать портрет, — сказал напарник, пряча обратно так и не прикуренную сигарету. — Если он, конечно, уже на работе, а то придётся как бедным родственникам сидеть в коридоре.

5 июня, вторник, 15.12.

Переступая порог кабинета Леонченко, Алексей уже знал, что подозреваемого — вернее, подозреваемую — в убийстве бизнесмена задержали ещё позавчера, воскресным вечером. Сейчас же ему из уст следователя предстояло узнать некоторые подробности.

Выяснилось, что возможная убийца — третьекурсница МАИ Ольга Раевская, дочь известного летчика-испытателя, чьим именем даже была названа одна из улочек его родного города. Учась в Москве, она приехала к родителям на каникулы, и редкий раз выходила из дому, разве что, наведываясь к подругам. Ольга решительно отказывалась вспоминать, где провела вторую половину того дня, вечером которого лишился жизни Виталий Рогозин. При обыске у неё дома нашли платье с небольшим бурым пятном. Под ногтями также обнаружили следы крови. Анализ ДНК показал, что это кровь погибшего бизнесмена. Ну и как вишенка на торте — отпечатки пальцев на цилиндре шприца полностью совпали с отпечатками пальцев подозреваемой.

— Не помню, говорит, где была ночью с пятницы на субботу, и всё тут, — отчитывался Леонченко сидевшему в гостевом кресле со стаканом чая в руках внештатному помощнику. — Родители в один голос утверждают, что дочь вернулась далеко за полночь. На обращения к ней практически не реагировала, хотя вроде бы трезвая была и не похоже, что под действием каких-то препаратов. Сразу же улеглась спать. Они и не стали ее допытывать, мол, пусть отдохнет, а утром, если захочет, расскажет. На девочку никогда не давили, так уж в семье повелось. Но наутро Ольга сказала, что ничего из того, что происходило с ней накануне, совершенно не помнит.

— Да? Совсем так уж и ничего? Занятно...

— Отец уже обзвонился моему шефу, но куда деваться, если улики налицо? Кстати, прошлым вечером Раевская была отправлена в областную психиатрическую больницу.

— А впереди у неё по-любому институт Сербского?

— Скорее всего, тут одним днём, сам знаешь, не решается. В общем, после повторного допроса с предъявлением фото, которое ты мне перебросил, с ней случился эпилептический припадок. Оказывается, это у неё наследственное, правда, последний приступ случился три года назад. Ну понятно, тут такие события, и нормальный человек психанёт. Вроде бы актёрской игрой не пахнет, я сам был свидетелем, так как и допрос проводил лично.

Леонченко поскрёб ногтями шевелюру, второй рукой листая лежавшее перед ним дело.

— В общем, мы пока проверяем все ниточки, которые могли связывать её с убитым. С её слов, она никогда и нигде с ним не пересекалась и вообще эти имя и фамилию слышит впервые, равно как впервые видит прижизненное фото покойного. Про первого в космосе и бесконечность тоже ничего не знает... Только спросила, при чём здесь Гагарин. А Рогозина, между прочим, она парализовала каким-то необычным ядом. Наши эксперты до сих пор пытаются разложить его на составляющие.

На минуту Алексей задумался. Что-то внутри него подсказывало, что неплохо бы ему самому взглянуть на ту, кто, возможно, стал марионеткой в руках настоящего убийцы. Кто знает, может быть, это как-то и поможет следствию.

На просьбу встретиться с подозреваемой Виктор удивился:

— Лёш, ты что это? Вроде наоборот всегда чурался бандитских рож...

— А что, у неё бандитская рожа?

— Ну... Это я так, к слову. Вообще-то она, конечно, ничего девчонка, даже, можно сказать, симпатичная. Но бизнесмена-то она убила! Затем исписала стену, и отправила тебе картинку. Не дьявол же в неё вселился, верно? Мы ведь с тобой материалисты, в чертовщину не верим.

— Может быть, и не верим. Только вот мой дар — это что, по-твоему? Молчишь? Вот и я не знаю.

Всё-таки ему удалось уговорить Леонченко. Тот согласился при условии, что будет лично сопровождать Алексея.

— Только сначала звякну главврачу 'психушки', узнаю, можно ли навестить нашу симпатичную маньячку. Оставайся на связи, я скоро перезвоню.

Выяснилось, что состояние Раевской в данный момент вполне допускает встречу с представителями закона. Отправились на машине Алексея. Погода на улице напоминала пекло, но если Алексей вполне логично предпочёл футболку с коротким рукавом, джинсы и кроссовки, то Виктор по традиции был одет в консервативный, тёмного цвета костюм, которому не изменял ни в жару, ни в холод. Однако при этом всегда избегал галстуков, называя их 'удавками'.