Куртка отправилась на кровать, за ней стала сползать рубашка. Соседка наблюдала за процессом молча. Когда рубашка оказалась на лежанке, она встала и подошла к двери в каюту.

— Рыжий!

Кекса происходящее интересовало мало. Повязка присохла и снимать её было очень неудобно.

Вес появился быстро.

— Что видишь?

Рыжий сделал шаг в дверной проём и... присвистнул.

— Свон, ты чего себе думаешь?

— Хорошо, что заглянул. Помоги перевязаться.

Но в грудь гостю уже упёрся палец соседки.

— Я справлюсь. Пока обойдётесь без Свона. Далеко не уходи, рыжий. Покажешь мне, где у вас медикаменты лежат.

Больной скривился. Но при слове "медикаменты" показал на свою сумку.

— Сама справлюсь? — Но на его хилые потуги навести порядок никто не обратил внимания. Соседка добралась до его запаса медикаментов и на нотском скрежещущем комментировала, что даже от тупых вояк иногда бывает польза. Затем был укол и... все проблемы уплыли.

— Вот так. Только комментариев профана мне сейчас не хватает. Рыжий? Штаны снимай. Нет. — Вес удивлённо смотрел на бойкую командиршу. — Не надейся. Штаны с пациента. У него там... как я себе представляю, не одна царапина. Сейчас это займёт два часа, а вот после очередной... серии? Да. Тогда мы можем его потерять. Эта дрянь сердце грузит капитально. Если добавить парочку грязных ран, то может оказаться слишком.

Рыжий пожал плечами и принялся кантовать отрубившегося приятеля.

Спустя два часа оба медика сидели за столом и пили горячий чёрный напиток со странным вкусом. С местным аппаратом для выдачи пищи население уже освоилось достаточно.

— Вот... скажи мне, о чём думает человек с пятью... неплановыми дырками в теле? О каких-то пассажирах, которые гарантировано умрут.

— Ну почему же — умрут? После второй серии прыжков у нас стало меньше трупов.

— Знаешь, почему я оказалась в... этом месте? Я нарушила собственные правила. Я не работаю с безнадёжными больными. Я не работаю без оборудования и медикаментов. Без квалифицированного персонала. Без нормальных условий для отдыха.

Рыжий глотнул тоника и скривился.

— Да брось. Я вот никогда не селюсь в гостиницы с трупами. Не хожу без оружия. Не общаюсь с нотцами. — Вес изобразил испуг и прикрылся рукой. — Брюшь, я не имел ввиду присутствующих. Если тебя покрасить в рыжий... я бы запал. Честно.

Женщина хмыкнула.

— Смотри Мотол. — Рыжий напрягся, услышав свою фамилию, которая никому не сообщалась. — Да ладно тебе ежа изображать. Твою рожу в последнюю неделю во всех новостях показывали. Это... некоторые тут, не смотрели новости.

Рыжий расслабился.

— Зря ты так. Новости, говоришь? Слышала о "Ночной охоте" в Подомане?

Он довольно улыбнулся и кивнул на лежанку. Брюшь раскрыла глаза и посмотрела на укрытого одеялом соседа.

— Да ну на... Вот этот? Там показывали какого-то клоуна в старинном мундире. С саблей, бл...

Вес довольно улыбался.

— Клоун? Там только известных восемнадцать тел остыло. А сколько было левых? Две недели в трубах под Подоманом? Хрен бы я выдержал. Кстати, оцени, про его последнюю неделю никто ничего не знает. А мои источники информации вполне... надёжны. Я даже болел за него. Прикинь моё состояние? Поднимаюсь я по рифлёной железке в... шаттл и вижу его совершенно серьёзную рожу. Во-от. Очень быстро осваивается на месте. И... думает о других. Ругался с местным начальством за то, чтобы разрешили купить и доставить одежду и медицину. Кстати. Рекомендую тебе местные языки поучить, пока это можно устроить за НАШИ деньги. Какой-то хитрый аппарат. Как сушка в парикмахерской. Три сеанса по часу и словарный запас уже в голове.

Брюшь вздохнула и отставила пустой стаканчик.

— Список пассажиров нашей секции есть? Я тут знакомое лицо видела. Но самого человека я не знаю лично. Очень полезный человек. Профессор медицины.

Вес удивлённо поднял брови.

— Список у Свона. Только... медиков мы всех нашли. Или нет?

— Да-да, нашли вы. Он химик и о своей первой профессии старается не говорить. У Свона? А почему... Свон? Это же... ваши легенды, причём тут иностранец? И Свон, насколько я знаю — мученик... да? Как-то не вяжется со всей той красотой, о которой ты мне тут щебечешь.

Рыжий откинулся на спинку стула и улыбнулся.

— Я когда-то очень хотел быть похожим на Свона. И знал ровно столько же, сколько и ты. Но профессия у меня... мда. Так вот, я оказался в том месте, откуда выросли все легенды про Свона и обнаружил, что его раскрасили. Легенду писали религиозные деятели, вот они и добавили туда и кротость, и жертвенность в том виде, как себе представляли. Исходный человек ничего того, что ему приписывают, не делал. И он не был коренным бангу. Он появился именно тогда, когда был нужен. И сделал то, что считал необходимым. Вот... и всё, собственно. Помимо того, что именно он спас жизнь моим предкам.

Женщина потёрла руки. Личные впечатления о людях слишком отличаются от того, что пишут газеты. И это рыжий убийца оказался совершенно нормальным человеком, с вполне внятными целями.

— А за что ты младшего наследника королевской семьи убил?

Вес клацнул языком. Всё ей расскажи.

— Последняя попытка... всё наладить. Там слишком сложная цепочка, чтобы объяснить в двух словах. И он и я мешали юридическому оформлению мирных условий. Если всё пройдёт так, как мне обещали, то наша война окончится. Две жизни за мир на Острове? Это слишком малая плата. Но. — Рыжий массировал пальцами веки. — Оказалось, что я не готов умереть. Даже в бою. Не выйдет из меня Свона.

— Ладно. Список.

Рыжий потянул к себе ворох одежды, снятой с хозяина комнаты и вытащил из-под него обычный военный планшет.

— Сама смотри. Наша секция — шестнадцатая.

Из планшета была извлечена пачечка листов.

— А с чего это он на бангу писал? Он же из Кренвеля?

— Бангу у нас многие понимают. Со списками работает человек двадцать, чтобы все понимали, что написано. Следующие списки будут на... общеимперском. Так что, становись в очередь на обучение.

Кекса разбудили перед самым началом серии.

— Мойся и переодевайся. Ещё сорок минут до первого прыжка. Как самочувствие?

Кекс распрямился и поиграл плечами.

— Спину уже не тянет. В голове странный шум.

— Стимуляторы. На всю серию не хватит. И на всех не хватит. Мы с доктором Магном тут немного поколдовали с военными наборами. Пятерым выдали препарат... вот не скажу точно, спасёт ли он. Но поможет, это — точно.

Кекс удивлённо осматривался. В комнате было чисто. Вещи аккуратно сложены, пахло какой-то резкой медициной.

— Этот хитрый райца хотел от меня свалить. Химик я, ничего не знаю. Чёрта с два... химик он.

Кекс вопросительно посмотрел на соседку.

— Смотри не на меня. На списки.

— Ну... испортили мне список. И что?

На листе появились какие-то отметки напротив некоторых фамилий. Мало и... не понятно.

— Бумагу и... клерка с человеческим почерком. Будет понятно. В нашей секции пятерыми выдали стимуляторы. Соседям ещё двоих — аварийный набор. Это если совсем плохо будет. Но я лично думаю, что минимум два трупа мы получим. Меньше — я буду радоваться.

Кекс думал... что ему это всё не очень важно. Даже дополнительные трупы. Невозможного никто не требует и у него в этой секции появился ценный помощник.

— Спасибо.

— Во-от. Поскольку твоё спасибо не шуршит в кармане и не похоже на шампанское... халат и спортивный костюм я забрала. И на изучение языка ты меня запишешь. Народ этот в куче жить не будет, а если они разбегутся... надо бы им хоть написать, чем они болеют. На общеимперском.

— Потом. Я забуду. Ты мне напомнишь. А... мыться-то можно?

— Аккуратно. Раны я заклеила. После серии проверим... что получилось. Препараты ты сам выбирал?

— Не-а. Знакомый в Кренвеле. Нонцев с медицинскими знаниями у меня не оказалось в приятелях, извини.

— Ничего. Главное всё есть. А то, что действительно необходимо... так тут даже я бы не придумала лучше. Маловато купили.

— В третьей секции ещё один склад. И в восьмой, и в двадцатой. Ладно... я ведь поспал, с чего меня так... плющит?

Чёртова военная аптечка, эффективность без всякой жалости к организму человека. Кекс со скрипом поднялся и пошкандыбал мыться.

Первая треть пути была тяжелой. Несколько крайних секций с двух сторон жилого блока опустели, пассажиры смешались и сбились к центру. Там эффекты от прыжков были менее чувствительными. Пустые блоки никто не отключал от питания и этим пользовались, получая дополнительные сеансы горячей воды для тех, кто следил за состоянием людей. Пожалуй, это был единственный плюс в их работе. Хотя. Стало совсем скучно и хоть какое-то осмысленное занятие только приветствовалось.

Затем был бунт и население приобрело двух раненых и семь трупов бунтовщиков. Затем та самая мирная и цивилизованная группа лишилась троих жителей. Двое пошли протестовать и были расстреляны автоматическими блоками, третий рванулся спасать и остался рядом. Один пассажир вскрылся от отчаяния. Но уже к половине пути всякая активность прекратилась. Дежурные пинали население, принуждая мыться и следить за чистотой, выходить из комнат за пищей. По-другому определить кому стало... окончательно плохо, было сложно.

Затем, после очередной серии прыжков отрубилась энергия. Корпус корабля ощутимо вздрогнул и свет стал аварийным. Редкие светлые точки вместо ярких полос на потолке блока.

Пока добровольная полиция отреагировала, двое активных бунтарей рванули к выходу в отсек экипажа. Автоматы обороны, конечно же, имели автономное питание. Что и продемонстрировали всем желающим.

— Спокойно. Меня предупреждали, что такое может быть. Отключен главный энерговод. Инженеры проводят профилактику двигателя.

Свон, успевший привыкнуть к новому имени, метался по секциям, рассказывая и успокаивая стадо беспокойных пассажиров.

Анрис сидел на стуле в узкой безопасной полосе возле крайней секции. На коленях у него лежал автомат. Человека с оружием пока было достаточно, чтобы в эту сторону никто не ходил.

— Не желаешь использовать ящик?

Свон глянул краем глаза на вожделенный блок аварийной связи с экипажем корабля и вздохнул.

— Не думаю, что мой разговор что-то изменит.

— И я не думаю. Но есть одна хорошая новость.

Анрис показал на один из автоматов НО.

— Вот эта игрушка отстрелялась. Стволы крутятся, но боеприпасов нет. У них совершенно дикая скорострельность. И в автоматическом режиме они расходуют боезапас совершенно глупо.

Свон посмотрел на последних расстрелянных людей... точнее — на брызги, которые от них остались.

— Там есть второй блок. Скольких требуется положить, чтобы и он опустел?

Анрис пожал плечами.

— У меня есть три кандидата и два добровольца. Если по одному... то троих должно хватить.

Свон надулся.

— Трое... это те, которых вы упаковали?

— Ну да. Один явно крышей двинулся. Два других... я бы их живыми не отпускал. Тебе же проблемы будут. Долбаная тюрьма. Знал бы, что так всё будет, чёрта с два бы согласился на... этот вариант.

Собеседник почесал макушку.

— Ждём. Это — на крайний случай. А про связь ты правильно сказал. Вот только, не этот ящик. Со второго связь с инженерной секцией корабля.

Анрис кивнул. Этот выход из трюма вёл в носовую часть корабля к помещениям экипажа. Двигательная секция — с противоположной стороны.

— Ну... давай. Чувствуешь как похолодало? Пищевые автоматы отключились, воды нет. Никакой. Того, что мы запасли, хватит на неделю экономии... но холодно станет раньше.

— Нет-нет. Этот вариант я устал обсуждать, Анрис. Два дня — это не повод для таких выводов.

Собеседник скривился и мотнул головой в сторону ящика связи.

— Давай, разговаривай. Если всё плохо... то лучше иметь хоть какой-то запас времени.

Возвращался Свон от ящика связи заметно повеселевший. Люди смотрели... и радовались. Всё наладится. Если уж Свон оставил свою вечно хмурую маску, значит всё в порядке.

Когда закрылась дверь каюты... радость сползла с лица и Свон выругался. Длинно и грязно.

— Что?

Из-под груды одеял появилось осунувшееся лицо соседки. Она так никуда и не переехала из этой комнаты. Свон привык к её присутствию.

— Как врачу... мы очень похожи сейчас на свежие трупы.

— Что случилось?

Свон оглянулся на дверь. И пожав плечами стал забираться под собственные одеяла. Но соседка его в покое не оставила. Она моментально оказалась рядом.

— Теплая.

— Угу. Давай, рассказывай, пока не остыла.

— Ты же не спишь с пациентами?

— Прекращай молоть ерунду. Я уже столько правил нарушила, что... в их нарушении даже определённое удовольствие появилось.

В бок Свону ткнулся кулачок.

— Что случилось?

— Таможня. Нас тормознули местные полицейские. Реактор заглушили по приказу. Сейчас Джой объясняется с полицией. Мы — контрабанда.

— Б... Я это путешествие запомню надолго. Это нечестно.

— Что именно?

Сосед удивлённо поднял брови, пользуясь тем, что в темноте лицо было почти неразличимым. Он избегал демонстрировать окружающим естественные эмоции. Красиво разрисованная картинка спокойствия и уверенности держалась буквально на ниточке.

— Ты внутри тёплый, а снаружи — холодный.

Куртка была расстёгнута и руки соседки оказались под ней. Так было... существенно теплее.

— Ага. И... что теперь будет? С нами?

Свон вздохнул и подоткнул одеяло под спину соседки.

— Могут сбросить весь блок. У Джоя хватит наглости. Будем изображать космический мусор.

— Нет. Только не так...

Джой устал ругаться. У него были почти сутки, пока патрульный крейсер подошел и встал на дистанции уверенного поражения третьим калибром. Ничего особо криминального Джой в последнее время не делал. Его пассажиры? Да ради Сола. Люди были без ошейников. Беженцы. Уж это не должно было стать большой проблемой.

Начало было вполне стандартным. Корабль заглушил реактор до дежурного режима и предоставил патрульному доступ к ВМ. А вот дальше начались неприятности. И не с той стороны, с которой Джой их ожидал.

— Вам закрыта Банга и Лотос. Беженцев с карантинной планеты разрешено высаживать на планеты не выше пятого класса.

— Твою мать. Капитан, где ТЕ планеты, во времена которых писались твои законы? Что за хрень ты мне тут рассказываешь?

Капитан-одиночка на мощном корабле. Это была самая неприятная публика. Всё тут было просто. Если у офицера не хватает ни изворотливости, ни связей, чтобы обеспечивать команду, людей сбрасывают на планету. Такой офицер обычно упёртый законник и договариваться с ним невозможно.