Капитан Очевидность спасает мир

— А кто на Севере?

— На севере лежит Холодный Край, он же Белый Край. Там живут механические люди. Правит ими Великий Диктатор.

Автоматоны — то есть, видимо, роботы. А правит ими «Чучхе», перевел я на обыденный язык. Великий Кормчий и Отец Народов. В общем, поклоняйся мне или умри, как у северных корейцев.

— А на Юге?

— На юге, в стране Полдня лежит Лунная Республика. Там живут маги и чародеи, эфирные создания. Мы зовем их лунастрами. Они почти прекрасные, изящные и высокие, с почти прозрачной кожей. Говорят, им известен секрет Серого Монолита, но они скрывают его от людей и от остальных рас.

— Хмм. Что? Секрет Монолита? — я оживился.

— Да, — сказала мышь. И продолжила рассказ.

Оказывается, главная загадка этой реальности лежит как раз посреди мира, не скрываясь. Серый Монолит, создатель жизни, до сих пор гладкий и сплошной камень. Гигантская скала много миль в ширину и в длину, и около четверти мили в высоту.

Он находится посреди Империи. По нему идут странные линии. Тонкие трещинки рисуют замысловатый узор, который виден только, когда подойдешь совсем близко. На самом деле это тоненькие, едва заметные трещинки.

Ни щелочки, даже кончик ножа не просунуть в эти трещинки. Только сломаешь клинок…

— Говорят, придет время, — рассказывала мышь. — и однажды Серый Монолит раскроется. И будет всем великое счастье или великое горе — в зависимости от того, в какой вариант ты веришь больше.

Ага, ага. Судный День по-местному. Раскроется Монолит. И полезут оттуда инопланетяне и обезьяны Кубрика. Впрочем, обезьяны тут и так есть. И роботы. И лунастры. В общем, всего хватает.

— Накрутили-то, накрутили, — сказал я. — Страна легенд.

Где еще мне встречалось слово «монолит»? О, точно! В игре Сталкер.

— А ты разве не знал?

Каюсь, мануал к игре я так и не прочитал. Большая ошибка. А кто делает иначе? Вот серьезно?

Я всего лишь пробежал глазами описание, выхватывая ключевые слова: "порно", "наркотики" и "секс". Не обнаружив таких слов, я вздохнул спокойно, и... Потом выбор класса, расы и навыков. Врашающийся диск — какой-то гипноз, видимо? И вот я здесь. И не знаю, как отсюда выбраться.

И все же, почему я принял приглашение Хвоста? — вдруг подумал я.

Возможно, потому что в явной подлости Эдик Хвостов никогда замечен не был. Его поступки всегда отмечала печать некоего скрытого благородства. За это я его тайно уважал.

Хотя думаю, Хвост с радостью бы макнул меня лицом в грязь — но честно. В равном бою.

Интересно, сколько народу Хвост успел затянуть в эту игру? — подумал я.

В эту чертову ловушку?

— Барон, держи, — в ладонь мне ткнулось что-то мягкое. Я рефлекторно сжал пальцы. Черт, это же носки! Я едва не отшвырнул их в сторону, но потом пересилил себя и положил носки в левый карман. Волшебная вещь эти семимильные носки, пригодится… Хоть и запах… Я поморщился. А мышь потом посажу в правый карман.

— Я скоро вернусь, — сказал мышиный голос. Я скорее угадал, чем увидел, как маленький зверек бежит куда-то в угол. Куда это она собралась? Оставит меня здесь, в одиночестве? В плену?! Не честно!

— А! — меня хватило только на междометие.

Но мышь остановилась, и даже, кажется, повернулась ко мне. Я опять скорее угадал, чем увидел, как блеснули в темноте ее крошечные глазки-бусинки.

— Ты что-то хотел спросить? — осведомился зверек.

— Мышь… Катерина Петровна, не откажите в любезности…

— Короче, барон!

— Ты куда?

— На разведку. Для мышей тут везде есть пути.

Маленький зверек юркнул в темноту, в угол. Мышь исчезла. Я снова остался в одиночестве. Ну, хорошо. Я лег на пол, положил руки под голову и прикрыл глаза. С удовольствием вытянул ноги. Надо отдохнуть, пока есть возможность. Съедят меня все равно не раньше, чем мы прибудем в воздушный порт… как его там? Роза Длинных Ветров? Вот там и будем беспокоиться.

Подождем.

Глава 6 (часть 1). Мышиный побег

— Спасайтесь, господин барон! Вас предали! — закричал плешивый крестьянин.

Через мгновение его зарубили на месте. Я моргнул. Ничего себе игра. Восемнадцать плюс минимум. Кровь ударила огромным фонтаном, как в фильмах Тарантино. Все вокруг залило красным.

Я ломанулся с коня на землю и рванул через кусты — прямо как был, в доспехах и с мечом в руке.

И только когда мягкая почва под ногами разошлась, я сообразил, что попался. Как идиот. Здесь же болото.

Трясина!

Твердой земли подо мной нет, а тяжелые доспехи утянут меня на самое дно. Вот я уже погрузился по шею. Темная вода подступила к самому моему рту…

Я барахтался. Барахтался. Барахтался. Темная жижа сомкнулась над моей головой, и я начал захлебываться.

Б-буль-б.

Пузыри медленно и плавно поднялись к поверхности болота. Я умер.

И проснулся.

Сердце билось, как после пяти чашек кофе. Кажется, я успел здорово задремать. Мягкое покачивание гондолы дирижабля, легкий гул моторов. Немудрено тут уснуть. Только ощущения примерно такие же, как в самолете. Мучительный сон и никакого от него отдыха.

— Спишь? — спросила в темноте Катерина Петровна. Я поморгал. О! Мышь вернулась.

— Н-нет, кажется.

— Держи, — сказала мышь. И мне в ладонь ткнулось что-то холодное и металлическое. Круглое, на цепочке. Однако, вот это сюрприз.

— Надень на шею. Это пригодится.

Еще в полусне, не соображая, я надел цепочку на шею. Мышь продолжала командовать. У женщин это в крови, определенно. Даже у мышей:

— Теперь посади меня в карман… нет, в другой!! Надо уходить отсюда.

— Но дверь…

— Эта штука открывает любые двери! Доверься мне. Поехали, большой и глупый человек! Пожалуйста!

Я встал на ноги. Из моей темницы вела дверь со скругленными углами, как на кораблях. Я видел в темноте тонкий светящийся контур. И что дальше? Я сделал шаг, другой.

Дверь заперта, я уже пробовал. Ха!

От нечего делать я легонько хлопнул по ней ладонью. Бух! То, что произошло дальше, заставило меня открыть рот. От легкого шлепка дверь как будто повело, свет стал ярче. Она что, из картона, что ли? Удивившись про себя, я размахнулся и ударил кулаком.

Я думал, что отшибу кулак, но почувствовал только слабую боль в костяшках. Зато…

Бух!

Дверь отлетела. Вылетела в коридор и с грохотом врезалась в противоположную стену. БУММ!

Гондола дирижабля покачнулась. Свет, ворвавшийся в каморку, на несколько мгновений ослепил меня. Я поморгал, глаза слезились. Дверь мгновение постояла, затем повалилась. С грохотом рухнула поперек коридора. Я остолбенело пялился в открытый проем. Это что такое сейчас было?! Я задумчиво посмотрел на свой кулак. Костяшки только слегка покраснели.

Потом я перевел взгляд на медальон, висящий на моей груди. Голубой камень загадочно мерцал, крошечные фигурки золотых обезьянок двигались по кругу.

Знакомый медальон, однако.

— Что случилось? — мышь высунула мордочку из кармана. Я заморгал.

— Катерина Петровна? — сказал я.

— Чего тебе?

— А ты откуда эту штуку взяла? — я говорил про медальон с камнем.

Мышь фыркнула.

— Утащила у главного обезьяна. А что не так? Я думала, это универсальный ключ-амулет, как у императорских чиновников. Открывает все двери и все такое…

Я посмотрел на вынесенную одним ударом кулака бронированную дверь дирижабля. Почесал затылок.

— Ну как вам сказать, любезная Катерина Петровна. Двери эта штука действительно открывает.

— Что это значит? — мышь озадачилась.

— Потом объясню.

Я пригнулся и шагнул в коридор, наступил на лежащую дверь. Я стоял в коридоре, похожем на коридор «Титаника» в кино. Коридор был обит красным бархатом, мягкий теплый свет шел из потолочных плафонов. По обе стороны шли полукруглые медные двери. Каюты или служебные помещения, я не знал.

— Вот он! — закричал чей-то грубый низкий голос. Скорее даже рык. — Вот!

Я повернулся.

Ко мне бежали двое горилл в доспехах. Утробно рыча, они неслись по коридору на огромной скорости. Оружия у них не было, но оно им и не нужно.

Они из меня сделают отбивную с горошком без всяких секир и мечей. Одними ласковыми объятиями мохнатых лап.

— Беги! — закричал Катерина Петровна. — Беги, глупец!

Хороший совет. Очевидный, все как я люблю.

Гориллы все ближе. Первым бежал горилла без шлема, зато с прической "площадка" — как у американского морпеха. Не знал, что гориллы могут улыбаться — а этот улыбался. Как он мне сейчас врежет… Второй горилла-солдат приотстал.

— Беги!! — взывала Катерина Петровна и спряталась в карман. Я чувствовал, как она там дрожит от возмущения и ужаса.

Я остановился. Повернулся и пошел на гориллу.

Пока шел, думал, что умру от страха. Сердце стучало так громко, что заглушало все вокруг. И крики мыши в том числе…

Горилла выбросил в мою сторону кулак… Я с легкостью поймал его в ладонь, протянул левую руку к нагруднику гориллы. Кошечные, налитые кровью глаза обезьяны округлились…

Я поднял его за грудки, затем отшвырнул от себя.

Стражником словно из пушки выстрелили. Вторая горилла еле успела увернуться…

Солдат пробил борт гондолы и вылетел наружу. И исчез там. Дикий крик разорвал воздух.

Тишина. Всеобщее молчание.

Кажется, я немного перестарался. Сквозь дыру в гондолу врывался воздух и были видны голубое небо и зеленые верхушки деревьев. Затем из пробоины в коридор медленно и плавно выплыло облачко золотистого цвета:

Получено +1200 опыта.

Мы с оставшейся гориллой посмотрели на дыру, потом друг на друга. У гориллы отвисла челюсть.

— С ним все будет в порядке? — спросил я неуверенно.

Вместо ответа горилла развернулся и помчался прочь, вопя от ужаса. Исчез на лестнице на верхнюю палубу. С грохотом посыпались части доспехов. Один из бронзовых поножей проскакал по ступенькам и выкатился почти к моим ногам. В его блестящей поверхности отражался мой искаженный силуэт и кроваво-красный фон вокруг.

Вверху поднялся шум. Закричали десятки глоток, зазвучали шаги и чей-то мощный красивый голос проорал команду.

Кажется, пора сматываться. А то этих обязьян сейчас будет полный коридор. Я снова посмотрел на пробоину. "Бедный обезьян. В сущности, он не был ни в чем виноват".

— Видимо, он мертв, — сказал я. — Очевидно.

Все-таки я Капитан Очевидность, этого не отнимешь.

— Как ты это делаешь?! — спросила мышь. Кажется, она на время потеряла дар речи, но теперь он вернулся — с удвоенной силой. — Ты! На поляне! Притворялся?!

Вместо ответа я поднял амулет и покачал перед ее крошечным носом.

— Ты сама притащила мне эту штуку, забыла?

— Гмм. Правда?

Всегда поражался умению женщин удивляться самым очевидным вещам.

…продолжение следует.