В.У.Л.К.А.Н. общий файл, главы 1-4

— Ай, мля! Че за херня?!

Блин, ну не настолько же быстро! Я выглянул из укрытия — бандюганы ломанулись в кинотеатр, вокруг них "плавал" пыльных горб — совсем как акула, только плавника на спине не хватает. Про Катьку все разом забыли — я помахал ей рукой — стой, мол, на месте, не шевелись. Иначе тварь тебя заметит.

Впрочем, тварей хватало и на крыше. Мертвяки пытались выбраться из салона, но застревали в узкой щели, толкались, падали друг дружке под ноги. Эх, сейчас бы туда гранату, да кончились все.

Я схватил люльку и сбросил вниз. Дал знак Катерине — теперь можно. Девушка аки горная лань подскочила к тросу и взобралась по нему безо всякой лебедки. Первым делом Катя бросилась к раненому летчику на грудь с криком:

— Папа! Папочка!

Вот это поворот! Хотя нечто подобное я подозревал. Только закостенелый вояка вырастит такого отпрыска.

— Все хорошо, родная. Все позади.

— Что-то мне так не кажется, — буркнул я, огрев цепом особо ретивого зомби. Тот почти целиком высунулся наружу, но получил по репе и спрятался в вертолете.

Катя подошла ко мне и врезала под дых. Я и так чувствовал себя крайне херово, а тут еще это. Хорошо хоть блевать уже было нечем.

— Я просила тебя помочь вчера вечером! Но ты отсиделся до утра, ссыкло!

— Да пошла ты, овца! — рявкнул я, имея все шансы словить еще раз — куда больнее. — Распи*дела всему городу по своей рации, где крокодил упал! А виноватым меня выставила!

Катя хотела сказать пару ласковых, но вмешался отец.

— Отставить! — грянул выстрел, зомби с дырявой башкой упал нам под ноги. — Наша задача — эвакуировать груз, предварительно устранив криминальные элементы. Кать, ствол есть?

— Отобрали, — вздохнула девушка. — С таким тщательным осмотром иголку в жопе не спрячешь.

— Суки, — процедил Сергей. — Если б не моя нога...

Девушка попросила отцовский "Макаров" и без лишних слов забралась в салон. Послышались щелчки и глухие удары падающих мертвецов. Минутой позже все закончилось. Катя бросила летчику пистолет, сама вооружилась окровавленным АКСУ.

Внезапно подул холодный колючий ветер. Небо потемнело, налилось свинцом — верный признак надвигающейся бури. Что-то они зачастили в последнее время. Две подряд — явный перебор.

Катя вернулась в салон за аптечкой, мастерски наложила шину на сломанную ногу.

— Пережидать будем в "Русиче", только выбьем оттуда уродов.

— Автоматом с одним рожком? Ты серьезно? — спросил я.

Девушка фыркнула.

— Есть идеи получше?

— Разумеется. Кабина.

У Ми-24 — тандемная кабина для пилота и стрелка. Так как вертолет стрелять никого не собирался, одно место было свободно. Я предложил посадить Сергея в кресло пилота, а самим разместиться в соседнем. В тесноте, как говорится, да не в обиде. Катя ответила, что лучше превратится в пепельника, чем будет сидеть со мной в одном кресле. Но Сергей приказал следовать моему плану, а слово отца неоспоримо.

Мы помогли летчику забраться и залезли на свое место. Я сел первым, Катя — ко мне на колени. Как никак, девушка она хрупкая, могу и раздавить. Чтобы избежать ненужных споров и вопросов, пришлось положить на причинное место рюкзак.

Девушка долгое время сидела с ровной спиной, потом облокотилась на приборную панель. От спутницы исходила такая смесь злобы и стыда, что почти ощущалась физически. Сергей быстро заснул, до нас едва-едва доносился его храп.

Я же и подумать не мог о сне. Как вспомню бандита — тошно на душе, хоть вой. А ведь таблетка еще действует, наверное. Вот отпустит — и начнется веселье. Хотя, многие через это проходили. Когда война началась, против немцем совсем шкеты воевали — лет по четырнадцать, и ничего, победили. А я нюни распустил, дурак великовозрастный. Но первое убийство — все равно тяжело, как ни крути. Не знаю, будет ли оно сниться мне в кошмарах, запомню ли я жертву на всю жизнь... Да и вообще, то самооборона была, в нас стреляли. Сука, сидишь как фуфел и занять себя ничем не можешь. В деле мысли не особо лезут, а в безделье — просто ад.

Катя выпрямилась, повела плечами, расправила спину.

— Да ляг ты уже на меня, не мучайся.

— Отвали.

— Все же хорошо закончилось. Отца твоего спасли, тебя тоже в обиду не дали. Я ж, блин, не знал, что Серега твой батя. Если б ты сказала — сразу бы пошел, не раздумывая. Трофима бы взял. А так подумал — ну разбился вертолет, мало ли кто на борту. Чего ты злишься-то.

Плечи девушки задрожали. Она беззвучно плакала. В отражении бронированного стекла я видел ее лицо, обрамленное короткими, до ушей, светлыми волосами. Катя была очень красива, хоть и не так молода, как показалось при первой встрече. За двадцать точно, просто голос немного писклявый.

— Не ной, а. И так страшно.

— Что страшно? — всхлипнув, спросила она. — Страшно, когда тебя насиловать толпа мужиков собралась.

Кажется, в тот момент я понял смысл фразы "сердце кровью обливается". Точнее, не понял, а ощутил. Эх, мизантроп доморощенный.

Я привстал из глубокого кресла и обнял Катю за шею. Прильнул лицом к пропахшему моторным маслом комбезу, провел рукой по волосам. Девушка не сопротивлялась, хотя могла без труда заехать мне локтем.

— Спасибо. Что все-таки пришел.

— Пожалуйста. Только выкинь нахрен свою радиостанцию. Тоже мне, "Эхо Белогорья".