Наследники богов

Невысокий бородатый мужчина в опрятной тунике — не иначе как личный раб или освобожденный слуга одного из патрициев — уже сторговал двух девушек и теперь остановился перед Алексией.

Весь обратившись в слух, Гектор выхватил из мешанины голосов обрывок их разговора:

— Поверни-ка ее, дай посмотреть на задницу!

Надсмотрщик грубо ухватил девушку за руку — Гектор видел, как болезненно скривилось ее лицо, но от этого огонек ярости в глазах пленницы разгорелся лишь еще сильней — и резко развернул.

Покупатель приподнял подол и деловито запустил руку ей под юбку. Алексия вскрикнула и, резко развернувшись, отвесила ему затрещину так, что мужчина кубарем скатился с помоста. Отряхнувшись от пыли, он принялся что-то возмущенно кричать. Гектор вдруг испугался за эту девушку, но к его облегчению громила — надсмотрщик лишь рассмеялся и ткнул пальцем в ее табличку:

— Написано же, с норовом!

— Ничего, я тебя укрощу!.. — сощурившись, зло прошипел бородач.

Алексия плюнула ему лицо. Покупатель отер лицо и, гневно обругав рабыню и хохочущего надсмотрщика, махнул рукой и пошел прочь.

Гектор нахмурился. Почему его так заинтересовала судьба этой перегри?нки? Какое ему вообще до нее дело? Но, почему-то, когда бородач отошел, он испытал немалое облегчение.

— Продано! — рявкнул над самым его ухом Тук.

Гектор вздрогнул от неожиданности, лишь сейчас сообразив, что это относится к нему. Через кольцо в его оковах вновь пропустили веревку, связав его с дюжиной других крепких рабов-мужчин, и купивший их чиновник повел их прочь по улице. Гектор в последний раз оглянулся, найдя глазами красавицу Алексию. На мгновение их взгляды встретились, и по губам девушки скользнула печальная, понимающая улыбка. Сердце Гектора замерло, он хотел улыбнуться ей в ответ, но Алексию уже скрыла толпа покупателей.

Большинство из тех, кого купил чиновник, были военнопленными иностранцами, доставленными сюда из Келона. За каждым легионом всегда, как стервятники, следовали работорговцы, по дешевке скупая пленных.

Что ж, похоже, он стал "общественным" рабом. Интересно, что ему предстоит: подметать улицы, скоблить термы, мостить дороги или чистить общественные туалеты?.. Гектор скривился. Ничего, дайте только зажить ранам!

Они шли по запруженным народом улицам, не зная ни цели пути, ни даже толком того, кто их купил. Рабы свернули в узкий проулок, стиснутый между двумя рядами высоток-инсул, и Гектор увидел выросшее вдали здание. Колизей. У шагавшего первым раба подкосились ноги, и он со стоном опустился на землю. Чиновник недовольно скривился и знаком приказал двум другим невольникам его поднять.

Темные стены городского "каньона" расступились, и рабы оказались на огромной площади, в центре которой возвышалось снежно-белое монументальное здание с темными дугами арок, украшенное большими щитами и колышущимися на ветру разноцветными флагами. Бронзовые статуи божеств, помещенные в каждом пролете арок, ярко сияли в свете солнца, и Гектор криво усмехнулся одной половиной губ. Нет, он не будет чистить туалеты. Его купил распорядитель городских игр.

* * *

Рука то и дело сама собой взлетала к горлу и пальцы касались металлического ободка ошейника. Шею, там, где кузнец спаял концы ошейника, неприятно саднило. Пальцы Гектора пробежались по выгравированной в металле надписи — "Собственность Назики Сестерция Кальва, распорядителя городских игр, вознаграждение — 5 сер." Это значило, что если он сбежит, его вернут обратно в Колизей, а приведший его человек получит за это пять серебряных монет. Ирония судьбы, Гектор снова работал на Кальва и снова должен был для него убивать...

Колизей объединял целый комплекс зданий, самым знаменитым из которых, конечно же, была главная арена — гигантский круглы амфитеатр на несколько тысяч мест с песчаной ареной диаметром около шестидесяти метров.

Рабам выдали одинаковые серые туники и выстроили полукругом на одной из внутренних арен Колизея, где тренировали рабов. Что ж, в какой-то степени Гектору повезло — если он победит в играх, то сможет завоевать свободу. Но такое происходило редко... Слава гладиаторов была переменчивой, а век не долгим.

— Вы убийцы, воры, насильники и должники! Вы преступники, нарушившие законы нашей благословенной республики! — вышагивая вдоль строя рабов, надрывал горло здоровенный надсмотрщик в кожаном нагруднике. — Вы должны были умереть, но боги дали вам шанс отвоевать вашу паршивую жизнь! А теперь покажите мне все, на что вы способны!..

Гектор взвесил в руке деревянный меч и усмехнулся. Что ж, сражаться — это единственное, что он умеет. Ему в противники достался крепкий светловолосый паренек, военнопленный из Келона. Солдат дрался храбро, но не очень умело, — известные ему стандартные приемы, рассчитанные на действия в строю, мало годились для индивидуального боя. Гектор в два счета повалил его на землю и прижал деревянный клинок к горлу. Надсмотрщик одобрительно кивнул и перешел к следующей паре сражающихся...

Большие игры происходили раз в месяц. В этот день жизнь в городе замирала. С самого утра десятки рабов начинали вести приготовления к представлению. Одни натягивали парусиновый тент над главной ареной, другие засыпали арену свежим песком, третьи подметали каменные скамьи зрительских сидений.

Открывала игры звериная травля. Гладиаторы, вооруженные мечами, трезубцами, копьями, бросали вызов свирепым хищникам. Иногда на арену попадали даже диковинные твари из Кровавой пустоши, но на памяти Гектора это случалось всего дважды. Сквозь решетку, закрывавшую ведущую на арену арку, он наблюдал за тем, как могучий блондин в набедренной повязке замер, чуть присев и расставив руки, словно собираясь поймать своего противника в объятия. Напротив него, прижавшись к земле, грозно хлестал по бокам полосатым хвостом гигантский тигр. Зеленые глаза зверя, не отрываясь, уставились на вооруженного толстым копьем бойца.

Тор, тигр, знал, что означает блеск металла в руке противника. Этот блеск нес боль и смерть. Тело тигра было покрыто множеством шрамов, но их было не видно под полосатой шкурой. Тор завоевал любовь зрителей не только своей свирепостью, но и почти человеческой хитростью. На счету этого убийцы — тигра была не одна жертва. Он выступал на арене уже третий сезон, Гектор знал, что это редкость для колизейных животных. Обычно они не протягивали и одного. Тор выступал против одного, двух охотников, а однажды против целой дюжины, и он убил их всех. Выращенный в специальном питомнике, он был свиреп, как бойцовский пес, и так же хорошо натаскан. Его научили, куда целиться и как правильно нападать, превратив в идеальное оружие смерти. На счету Тора были не только победы на арене, но и смерти десятков рабов, растерзанных во время дрессировки.

Его противник был освобожденным, добровольно сражавшимся на арене за деньги и любовь зрителей. Гектор пытался припомнить его имя и никак не мог. Кажется, он видел этого парня на прошлых играх... правда, тогда Гектор был их зрителем.

Зверь издал низкий, рокочущий рык и бросился на охотника. В ту же секунду боец размахнулся и с криком метнул копье навстречу приближавшемуся быстрыми скачками зверю. Но тигр, увидев опасность, вдруг рывком отпрыгнул в сторону, и копье просвистело мимо. Трибуны взорвались криками. Боец застыл, беспомощно глядя на зверя, и по его губам скользнула горестная улыбка. Он понял, что обречен. Раскинув руки, он поднял голову и устремил взгляд к небесам...

Арена обагрилась первой кровью.

— Этих тварей слишком хорошо тренируют, — покачав головой, хмуро пробормотал один из пленников.

Зрители вскакивали на ноги, скандируя имя победителя. И плевать, что им оказался бессловесный зверь. Тор, словно чувствуя их восхищение, обошел арену по кругу, громко рыча.

— Ну, мясо, чего расселились?! Ваш черед! — надсмотрщик подскочил к двум из пяти сидевших в одной камере с Гектором рабов и, ухватив их за кольца в ошейниках, толкнул гладиаторов к ведущему на арену коридору.

Тигр, увидев новых противников, припал к земле, готовясь к прыжку. Вооруженные копьями воины переглянулись и начали медленно расходиться, беря его в клещи, но Тор не дал им шанса закончить маневр. Один из бойцов попытался атаковать его копьем, но зверь ударом мощой лапы перебил деревянное древко и, повалив жертву на землю, разодрал ей когтями грудь. В ту же секунду в него метнул копье подскочивший сзади второй раб. Как и его товарищ, он был из военнопленных, а значит, должен был бы уметь обращаться с оружием, но удар оказался слабым, и пущенное неверной рукой копье вонзилось в песок у лап тигра. Тор чуть повернул голову, пренебрежительно посмотрев на торчавшее сбоку от него древко, и укоризненно перевел взгляд на бойца. В зеленых глаза хищника словно читалось: "Ну что ж ты так?.. Это даже не попытка". И неожиданно прыгнул, повалив парализованную ужасом жертву на песок...

И снова толпа захлебнулась криками: "Тор! Тор! Тор!.."

— Ну что, давайте вы трое, что ли, да пора уступать место львам, — с пренебрежительной ленцой заявил надсмотрщик, ковыряясь в зубах щепкой.

Гектор медленно отвернулся от решетки и, сузив глаза, презрительно посмотрел на него.

— Что будет, если мы победим?

Надсмотрщик хохотнул и аж подавился от такой наглости.

— А ты сначала победи!..

Не говоря ни слова, Гектор с тремя другими рабами зашагали к ведущему на арену коридору. Оба мужчины отличались таким же крепким телосложением и были примерно одного с ним роста — надсмотрщик умел подбирать бойцов.

— Умеете сражаться? — не глядя на них, в пол голоса бросил Гектор.

— Мы солдаты, — угрюмо ответил один из воинов.

— Эти тоже были, — Гектор пренебрежительно кивнул головой в сторону арены и скороговоркой добавил: — Как выйдем на арену, сразу расходимся, но ни в коем случае не бегите!

У самой решетки им вручили копья. Едва ладонь Гектора сомкнулась на грубом древке, как он сразу же понял, чем объяснялся паршивый удар предыдущего бойца. Пришедшие на арену добровольно пользовались своим оружием, и оно у них было великолепным — еще бы, ведь от этого зависела их жизнь! Ну а те штуки, что выдавали рабам, и оружием-то назвать было сложно.

Гектор бегло оглядел доставшееся ему копье. Кривое древко из плохо обработанной древесины никогда не полетит по прямой, впрочем, паршивый баланс оружия вообще исключал возможность того, что оно куда-нибудь полетит. Во всяком случае, уж точно не туда, куда нужно Гектору. Наконечник покрылся ржавчиной, да вдобавок еще и шатался. Он явно далеко уже не первый гладиатор, которому довелось орудовать этим псевдо-копьем.

Едва бойцы шагнули на арену, как на них со всех сторон тут же обрушился рев толпы. Гектор ощутил, что их крики буквально давят на него. Почему-то в камерах этого так не ощущалось. Сиявшее на небе солнце слепило глаза, ветер трепал короткие волосы воинов.

Тор зарычал и развернулся к ним. Какой же он все-таки огромный!.. По спине Гектора невольно скользнули мурашки, и он покрепче перехватил копье.

Воин справа от него заскулил, и в воздухе резко запахло мочой. Закричав от ужаса, гладиатор почти вслепую метнул копье в тигра и, развернувшись, стремглав бросился бежать к закрывшейся решетке коридора.

— Стой!!! — закричал Гектор, но было поздно.

Тигр сорвался с места и бросился на несчастного, в мгновение ока повалив его на землю. Над ареной понеслись крики.

— Сейчас! Это наш шанс!!! — закричал второй боец и бросился к тигру.

Но Гектор за ним не последовал. Вместо этого он отбросил тяжелое, неудобное копье и побежал к телу самого первого убитого на арене бойца. Он знал, что попытка келонского воина обречена на провал. Тигр не позволит застать себя врасплох, а с таким паршивым оружием им было нечего противопоставить его звериной мощи.

Все случилось так, как он и предполагал. Воздев над головой копье, боец бросился к тигру, намереваясь пронзить терзавшего труп зверя копьем. Но Тор вдруг стремительно развернулся и прямо с места прыгнул навстречу своему противнику. Воспользоваться копьем воин так и не успел...

Не теряя времени, Гектор пробежал мимо окровавленного тела первого гладиатора и вприпрыжку подскочил к его торчавшему из песка копью. Да, тот воин промахнулся, но вовсе не из-за качества оружия или слабости, а потому что ударил слишком рано...

Гектор взвесил в руке копье и, довольно хмыкнув, развернулся к тигру. Вот это оружие было что надо. Великолепно сбалансировано, с острым узким наконечником. Конечно, для всего нужна подготовка, а Гектору никогда прежде не приходилось упражняться с копьем, но адреналин придал его рукам силы, а глазу — зоркости.

Тор зарычал и огромными прыжками бросился к врагу. Гектору нужно было лишь подгадать момент. Ударит раньше, и умная тварь просто уклонится от того, что, как она знала, несет смерть — реакция тигра была просто молниеносной. Ударит слишком поздно — и пополнит компанию мертвецов.

Над стадионом воцарилась полная тишина, зрители понимали, что схватка закончится в считанные мгновения и, затаив дыхание, смотрели на арену.

Сердце бешено колотилось в груди, но Гектор знал, что нельзя давать волю страху. Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть... пора!

Брошенное сильной рукой копье просвистело в воздухе и вонзилось в шею тигра. Тор взревел от жгучей боли и кубарем покатился по песку, выгибая шею и пытаясь ухватить зубами торчавшее из тела копье. Несколько раз конвульсивно дернувшись, могучий зверь, наконец, затих...

Еще мгновение над ареной висела тишина, а потом стадион взорвался приветственными криками. Гектор, тяжело дыша, обвел взглядом перекошенные от восторга лица зрителей и вдруг неожиданно понял, что улыбается.

* * *

— Вы останетесь довольны, генерал, я вам обещаю, — подобострастно пролебезил Назика Кальв.

Он то и дело наклонялся, чтобы заглянуть в лицо своему собеседнику, а потому выглядел кособоким. Белая туника, контрастировавшая с накинутой на левое плечо темно-фиолетовой тогой, еще больше усиливала это впечатление. Патриций был лыс, а потому красил голову сажей, чтобы издали она напоминала темную шевелюру — от париков на чувствительной коже Кальва появлялись раздражение и гнойные прыщи. Пухлые пальцы патриция были унизаны драгоценными перстнями, на запястьях позвякивали браслеты.

Рядом с ним, возвышаясь на целую голову, стоял высокий, прямой, как стрела, крепкий мужчина с коротко остриженным ершиком темных волос. Непроницаемый взгляд зеленых глаз был устремлен на угодливо вещавшего об играх патриция. Выдающийся орлиный нос мужчины и высокие скулы еще больше подчеркивали благородство его черт. Губы воина были плотно сжаты, а брови едва заметно сдвинуты к переносице, словно его постоянно одолевали какие-то заботы. Впрочем, так оно и было — когда тебе поручен целый легион, без хлопот не обойдешься. Мужчина слушал патриция с вежливым вниманием, но явно без всякого интереса — было видно, что он сам и без того хорошо знает все, что рассказывает ему распорядитель, но врожденная вежливость не позволяла ему оборвать собеседника. Золотой нагрудник, повторяющий рельеф его мощной груди, поблескивал в солнечном свете, разбрасывая вокруг яркие блики, как и зажатый под мышкой шлем с алой щеточкой гребня. С левого плеча мужчины тщательно уложенными слугой складками ниспадал на землю длинный пурпурный плащ, обличавший его высокое звание. При каждом шаге сандалии генерала издавали глухой стук — их подошвы были испещрены множеством железных гвоздей. Подобную обувь носили все легионеры, и она не раз зарекомендовала себя на полях сражений и при длительных маршах по пересеченной местности. Шею мужчины украшал длинный кривой шрам — один из следов многочисленных сражений, через которые он прошел.