Форсаж.Обработка черновика Виталий Сокол

Очень тщательно осмотрел библиотеку Николая II. В основном книги были по истории дома Романовых, но попадались и представляющие для меня не малый интерес. Так я был очень рад, когда заметил полное собрание свода законов Российской империи. В тот день, как и в последующие, вплоть до первой встречи с инженерами, я все свое свободное время потратил на изучение законов нынешней России. Не подумайте, что за две недели мне удалось стать большим специалистом по законодательству империи. Я простой человек и не обладаю такими способностями. Но любое высшее образование дает привычку к систематизации, если вы, конечно, хотя бы немного учились, а не балду гоняли. За это время вполне смог разобраться "где что лежит" и уяснить для себя систему права, действующую в Российской империи.

Так же у меня состоялась встреча с человеком, определившим все мои последующие действия. Этим человеком был Венедикт Савельевич Федоров, действительный статский советник, глава Контроля Министерства Императорского двора. Встреча произошла после того, как я потребовал отчета у Фредерикса по всем денежным средствам императорской фамилии. Федоров прибыл ко мне на следующий день с отчетом. До этого я никогда о нем не слышал и понятия не имел кто это. Только когда он стал докладывать о царских финансах, понял, кто это и почему я о нем ничего не знаю. Но вернусь к самой встрече.

В кабинет вошел представительный мужчина в возрасте. Я очень внимательно посмотрел на него. В ответ получил не менее внимательный взгляд.

— Добрый день, ваше величество.

— Здравствуйте, господин Федоров.

— Ваше величество! Вам необходим подробный доклад или доложить общие суммы и их размещение?

— Давайте общие цифры. Если у меня возникнут вопросы пройдемся подробно по непонятному для меня.

— Разрешите начать доклад, ваше величество.

— Докладывайте.

— Я начну со средств, находящихся в России, ваше величество. На банковских депозитах и в ценных бумагах в Волго-Камском банке размещено средств на пятнадцать миллионов четыреста пятнадцать тысяч рублей золотом. В Великобритании в Английском банке, в Королевском шотландском банке, в банке Берингс на банковских депозитах и в ценных бумагах размещено средств на сумму в пять миллионов семьсот тридцать семь тысяч фунтов стерлингов. В Германском Рейхе в банке Михельсона на банковских депозитах и в ценных бумагах размещено средств на сто сорок миллионов девятьсот сорок семь тысяч немецких рейхсмарок.

— Изложите мне, пожалуйста, структуру вложения в русские ценные бумаги.

— В акции и облигации Волго-Камского банка вложено четыре миллиона пятьсот тысяч рублей золотом. В акции и облигации Владикавказской железной дороги вложено пять миллионов девятьсот восемьдесят семь тысяч рублей золотом. В акции Путиловского общества размещено средств на сумму в миллион сто семьдесят тысяч рублей золотом. В акции общества Братьев Нобель размещено три миллиона семьсот пятьдесят восемь тысяч рублей золотом. Будут ли какие распоряжения, ваше величество?

— Нет, пока не будет, — и тут я вспомнил, что осенью 1907 года в САСШ возникнет финансовый кризис. Он продлится полтора года. Я о нем знал благодаря все тому же преподавателю истории КПСС. — Хотя, Венедикт Савельевич, распоряжения все-таки будут. Пожалуйста, подождите минуту.

— Хорошо, ваше величество.

Я встал и прошелся по кабинету. Так, что мы имеем? А имеем мы совсем не хилые бабки. Николашка, держа большую часть денег за границей, фактически ничем не отличался от "новых русских", хранящих наворованное бабло в зарубежных оффшорах. Тьфу, хоть и император, а по сути, банальный временщик. Кстати, размещенные в Наглобритании денежки весьма серьезный мотив для того, чтобы подтолкнуть господ революционеров на мою ликвидацию. У наглосаксов все как обычно — ничего личного, только бизнес. Мне же деньги будут нужны для банального физического выживания. И что мы, ваше величество, имеем в итоге? Все деньги положены под процент на депозиты и в ценные бумаги. Если оставить все как есть, то осенью в результате падения биржевых котировок, суммы названные Федоровым, сильно уменьшатся. Значит необходимо до осени выйти из ценных бумаг и депозитов, как говорит креативный класс, "в кэш". Я повернулся к Федорову и заметил, что действительный статский советник с огромным интересом и плохо скрываемым удивлением смотрит на меня. Видимо такого императора всероссийского он еще не видел.

— Венедикт Савельевич, мне необходимо чтобы вы вывели все средства из ценных бумаг и процентных депозитов в твердые активы.

— Простите, ваше величество?

— Я подразумеваю под этим золото, золотые рубли, фунты стерлинги, марки и так далее.

— Я понял вас, ваше величество. В какой срок мне необходимо провести операцию?

— Господин Федоров, эту операцию необходимо завершить до конца августа. В крайнем случае, в первой декаде сентября.

— Вы уверены, ваше величество? Надежны ли источники информации? Может не стоит так рисковать?

— Да, господин Федоров, я уверен в своих действиях. Надеюсь, что вы сможете провести эту сложную операцию успешно. И еще прошу вас собрать справки по имуществу Владикавказской железной дороги и процентное соотношение моих акций в уставном капитале. Акции Владикавказской железной дороги пока не продавать. По ним будут особые распоряжения. Также в этой плоскости меня интересует Волго-Камский банк.

— Ваше величество, видимо вам понадобятся денежные средства? Когда, откуда и в каких суммах я должен перевести деньги из-за границы?

Да, с таким фруктом надо быть поосторожней — все сразу просек.

— По этому поводу в свое время я дам вам отдельную инструкцию. Итак, жду от вас, Венедикт Савельевич, результативных действий и максимального сохранения в тайне всего этого.

— Приложу все свои силы, ваше величество.

— Тогда не смею вас задерживать, господин Федоров. У вас много неотложных и срочных дел.

Очень удивленный и озадаченный действительный статский советник Федоров Венедикт Савельевич покинул мой рабочий кабинет.

Глава 6

Как ни странно, но первым с кем я встретился из необходимых мне инженеров, был Лодыгин Александр Николаевич. Я не помнил, когда он вернулся из США, то есть, простите, из САСШ, и дал указание пригласить его для беседы. Буквально на второй день мне доложили, что он находится в Петербурге и испрашивает когда я могу его принять. Сообщили мне утром, а приехал он ко мне уже после обеда. Кстати, непременное мое желание немедленно встретиться с Лодыгиным вызвало у всех причастных к этому сильнейшее удивление. А начальник моей охраны Александр Иванович Спиридович был просто ошарашен. Это привело к тому, что сразу после отъезда Лодыгина у меня с Александром Ивановичем состоялась беседа, которую я планировал провести с ним несколько позднее. Но пусть все будет по порядку.

Где-то около четырех часов мне доложили, что прибыл инженер Лодыгин, и спросили, когда я могу принять. Естественно я смог сразу. В мой кабинет вошел большой грузный мужчина с большими залысинами на высоком лбу.

— Здравствуйте, Александр Николаевич! Как доехали?

— Здравствуйте, ваше величество! Благодарю вас, добрался я благополучно.

— Александр Николаевич, не желаете ли чаю, кофе?

— Благодарю вас, ваше величество, но я недавно пообедал. Я хотел бы узнать, какая консультация вам требуется от меня. Лица, пригласившие меня, не пояснили, что вам требуется от меня, ваше величество.

— Что же, давайте сразу перейдем к делу. Прошу вас к столу. И, Александр Николаевич, обращайтесь ко мне по имени отчеству. Все-таки мы с вами родственники, хотя и очень дальние.

— Простите, ваше величество???

— Так род Лодыгиных, как и род Романовых, ведет свое начало от Андрея Кобылы.

— А! Вот вы о чем, ваше величество.

— Да, об этом, Александр Николаевич. И еще напоминаю, обращайтесь ко мне по имени и отчеству!

— Хорошо, Николай Александрович.

— Вот и отлично. Давайте приступим сразу к делу. Мне стало известно о том, что вы, Александр Николаевич, строили в САСШ металлургический завод по производству хрома, вольфрама, титана методом электрической плавки и успешно завершили это дело. Мне бы хотелось обсудить с вами возможность строительства такого завода в России.

— Ваше величество! Простите, Николай Александрович, но для работы такого завода требуется большой источник дешевого электричества. Насколько мне известно, в России отсутствуют электрические станции, удовлетворяющие требованиям по объемам и стоимости производимого электрического тока. И, Николай Александрович, позвольте задать вопрос. Какие металлы будут производить и в каких количествах?

— Да, тут вы правы, Александр Николаевич, станций таких еще нет. Но у меня есть к вам предложение по строительству. Вам, наверное, известно, что такое бокситы?

— Естественно, Николай Александрович. Это сырье для производства алюминия.

— Совершенно верно. И, как мне недавно стало известно, в Новгородской губернии имеются месторождения бокситов, достаточные для промышленного производства. По электричеству я могу вам сказать следующее. В Российской империи имеются многоводные реки. Причем сравнительно недалеко от промышленных центров империи. Я предлагаю вам заняться строительством завода и электрической станции на реке Волхов. Что о количестве производимых металлов, то тут все будет зависеть от мощности электрической станции, построенной на Волхове. Я хотел бы, чтобы на этом заводе производилось максимально возможное количество металлов. В хозяйстве, как говорится, все пригодится. Хром, вольфрам, магний, алюминий и его сплав с медью, магнием и марганцем. А также производство легированных и специальных сталей. Это должно быть многопрофильное производство, но основным все же остается производство алюминия. Я хотел бы, чтобы вы занялись этим, Александр Николаевич. Согласны ли вы принять мое предложение?

— Ваше величество! Простите, Николай Александрович, это очень для меня неожиданно.

— Александр Николаевич! Вы ведь патриот России и, думаю, что не раз размышляли о необходимости подобных производств для России. Хочу сказать лично вам. Все, о чем я говорил, будет построено! С вами или без вас! Но мне хотелось бы, чтобы именно вы приняли в этом участие. Тем более что создание этого завода запустит процесс электрофикации России и ускорит развитие страны. Кстати, тогда потребуются и ваши лампы накаливания. Причем в очень больших количествах. И так, вы можете мне определенно сказать, имеете ли вы желание принять участие в этом?

Патриотизм в это время убойная штука! Это в мое время у интеллигенции патриотизм считался атавизмом тоталитаризма и совка. А сейчас получить клеймо "не патриота" во многих случаях грозило общественным остракизмом и бойкотом. Чем я самым бессовестным образом и воспользовался. Но меня оправдывало, во всяком случае, в собственных глазах, то, что с Лодыгиным дело будет двигаться быстрее и дешевле, чем в других вариантах.

Тем временем инженер Лодыгин находился в полной растерянности:

— Ваше величество!!! Я должен хорошо подумать... Смогу ли я? Оправдаю ли ваше доверие?

— Александр Николаевич! Не смешите меня, — я ободряюще улыбнулся инженеру. — Если вы, имеющий опыт строительства подобного завода, не сможете, то кто тогда? Я недавно беседовал с одним человеком. Так вот, он рассказал одну восточную мудрость. Звучит она так. Дорога начинается с первого шага и порой первый шаг самый трудный. В нашем с вами случае, Александр Николаевич, делать первый шаг невероятно трудно. Но крайне необходимо! И так, вам нужно время или вы сможете ответить мне сейчас?

— Я согласен, Ваше величество!

— Очень хорошо. Тогда прикиньте к следующей нашей встрече, что необходимо для строительства и в каких количествах. Но самое главное, укажите объем финансирования. Хотя бы приблизительно. Еще один вопрос. Мне известно, что вы занимались электрической сваркой. Поэтому прошу вас проработать вопрос применения ее в промышленности. И в первую очередь в судостроении. Наша следующая встреча состоится когда найдут и пригласят инженера Графтио. Он имеет опыт строительства электростанций на реках. Причем он строил их здесь, на северо-западе России. Поэтому я еще раз вас прошу, чтобы к следующей нашей встрече у вас были предварительные расчеты. Я надеюсь, что Графтио примет мое предложение и наша следующая встреча будет уже рабочей. На раскачку, Александр Николаевич, времени у нас нет! Да, и последнее. О чем мы с вами беседовали, Александр Николаевич, пока никому не рассказывайте.

— Хорошо, ваше величество.

Мы встали из-за стола.

— До свидания, Александр Николаевич! До следующей встречи.

— До свидания, ваше величество!

Лодыгин вышел из кабинета. Я распорядился, чтобы его доставили до места проживания и пригласили ко мне Спиридовича.

Мой личный телохранитель прибыл немедленно после получения приказа. Войдя в кабинет, Александр Иванович очень внимательно стал меня изучать. Впрочем делал он это не нарушая приличий. Но это оперское изучение, честно говоря, меня нервировало. Поэтому я не стал тянуть резину:

— Прошу вас, Александр Иванович, проходите и присаживайтесь. У нас сейчас будет серьезная и неформальная беседа.

После этих слов Спиридович присел на стул, и я буквально почувствовал, как он весь подобрался. Я его прекрасно понимал. Ведь когда тебя вызывает самый главный начальник и начинает беседу подобным образом, то ее окончание может быть в пределах "от очень, очень хорошо" до "очень, очень плохо". Поэтому я решил немного разрядить обстановку:

— Александр Иванович! Хотите чаю или кофе?

— Благодарю вас, ваше величество.

— Простите, Александр Иванович, но я не понял, что вам предложить.

— Извините, ваше величество, чаю.

После того, как Спиридовичу принесли чай, я начал наш разговор.

— Александр Иванович! Я хочу побеседовать с вами по очень важному вопросу. Очень важному для России и для вас лично, поскольку вы, так или иначе, занимаетесь этой деятельностью, а именно охраной государства. Я с вашего разрешения прогуляюсь перед вами. Не вставайте, — остановил я собравшегося вскочить со стула Спиридовича. — И давайте без церемоний, по имени-отчеству. И так начнем. Прошедшая для нас катастрофически война с Японией и антигосударственные выступления последних двух лет показали неэффективность деятельности служб и ведомств отвечающих за безопасность государства. Сидите, Александр Иванович. К вам у меня серьезных претензий нет! Но вот по другим у меня есть большие вопросы. Я хочу провести их большую реорганизацию!

— Ваше величество, но допустимо ли в данное время проводить реорганизацию?

Как я вас, Александр Иванович, отлично понимаю!

— Я понимаю вас, Александр Иванович. Но надо, просто жизненно необходимо провести эту работу! Кроме того, эту реорганизацию я собираюсь проводить постепенно, без спешки. Так как понимаю, что в разведке и сыске необходима кропотливая и постоянная работа. Спешка в ней недопустима, ибо может привести к очень серьезным последствиям. Опыт последних четырех лет лишь подтверждает мои слова. Я много думал над этим. И у меня сложилось мнение о необходимости создания новой системы безопасности государства. Я хочу в нашем разговоре изложить вам некоторые элементы этой системы. И прошу! Нет, скорее требую, чтобы вы критическим взглядом оценили все то, что я вам сейчас изложу!