Стальная Тревога: Где слабое место врага?

И еще вопрос — выходит, что наша пленница действительно не просто дерзкая девчонка, которая совершенно случайно затесалась в наше столкновение с Амальгам? Но кто она тогда? Чем она может быть так ценна для противника?

— Нет, такие попытки чрезвычайно опасны, а люди, такие как я очень редки, так что такого они делать не будут. Я полагаю, что она Посвещенная, потому что только это может объяснить тот риск, на который они пошли, чтобы попытаться узнать от нее хоть что-то. Ведь фактически они открыли двусторонний канал связи и с тем же успехом они смогли заставить меня отдать такой приказ. В то же время я могла получить их информацию, и если они так рискнули, это лишний раз подтверждает, что эта девушка очень ценна для них. И могу вас успокоить: использовать просвещенного как радар для определения нашего место положения они не могут. Но вы так и не ответили на мой вопрос!

— Так вот в чем дело! Посвященная!.. Как же я сразу не догадался, старый дурень...

Мардукас стукнул себя кулаком по лбу:

— Но ведь я слышал, что количество Посвященных настолько мало, что можно прожить тысячу жизней среди миллионов обычных людей и не встретить ни одного! Как же так получилось, что она попала к нам... Ну конечно — она принадлежала к Амальгам, и когда наши разведчики атаковали корабль — а ее наверняка собирались переправить куда-то вместе с этим таинственным грузом — то амальгамовцы решили увезти ее, спрятать от нас... и напоролись на наших добровольных союзников! Поистине, на ловца и зверь бежит. Кто бы мог подумать, что они принесут такую пользу — а ведь они ничего не знали ни о Посвященных, ни обо всей этой оккультной чертовщине вокруг них. Удивительно! — Мардукас никак не мог опомниться. Наконец, он взял себя в руки и заговорил деловито:

— Мадам капитан, что касается вашего вопроса — его следует решить кардинально. К вам должен быть приставлен специально проинструктированный караул, который ни на секунду не будет спускать с вас глаз. Мы не можем рисковать! Самые лучшие наши бойцы будут на страже день и дочь, они будут следовать за вами по пятам. Враг не пройдет!!!

— Нет, я так не согласна только вы лично, а не куча других людей. Я не подопытный кролик в лаборатории, так что эту обязанность приодеться исполнять вам, Ричард-сан, и только вам, но если вы отказываетесь, я и сама справлюсь. Так что можете не волноваться.

Мардукас откашлялся и принял чопорный вид:

— Но, мэм, я же не смогу последовать за вами, например, в душевую. И спать в одной каюте с мужчиной, хм, для ваших лет это, наверное, еще рановато.

У Тессы от подобных слов отвисла челюсть.

— Вы чем меня до этого слушали, Ричард-сан? Я не говорю о постоянном контроле, но когда по долгу службы вы будете рядом и, не дай бог, такое повторится, вы это прекратите — вот и все, разве я много от вас прошу?

Мардукас поправил кепи:

— Безусловно, когда я буду рядом с вами, я сделаю так, как вы сказали. А что касается караула, то, может быть, мы сможем использовать наших оперативников женского пола? Тогда проблема с душем отпадет.

И еще один вопрос — тоже весьма важный. Что нам теперь делать с нашей пленницей? То, что она Посвященная, подразумевает ее необычайную ценность — она представляет собой ходячий склад бесценной информации. Конечно, для того, чтобы использовать технические данные, которыми она может обладать, потребуется мощный научно-исследовательский институт, наподобие нашего безвременно почившего Исследовательского отдела. Так что это неактуально, даже если бы она и пожелала поделиться с нами информацией. Что сейчас маловероятно. После вашей злосчастной, хотя и невольной экзекуции она, скорее всего нас просто ненавидит. Не говоря уже о том, что она может быть добровольной сотрудницей Амальгам — и тем более считать нас врагами. Мда, ситуация чрезвычайно осложнилась. Нет ли у вас каких-нибудь соображений на этот счет, мадам капитан?

— Покорнейше благодарю, но от идеи караула я, пожалуй, откажусь. А на счет девушки... Я сама с ней поговорю и, возможно, смогу до нее достучаться. Будь она добровольная сотрудница, ее бы в наручниках и в багажнике не перевозили. Вы сами сказали, что это ходячий склад особо секретной информации, и с послушными складами так не поступают, примером тому служит мой брат. Так что, думаю, сотрудничать она не хотела, а нам ее знания сейчас все равно ничего не дадут, так что, когда она очнется, я поговорю с ней и, по крайней мере, попрошу извинений. Так как она Посвященная, то поймет что, то, что произошло реально возможно, и я перед ней виновата лишь в том, что оказалась такой же как она.

Мардукас согласился:

— Да, если вспомнить историю с нашей подопечной, Чидори Канаме, то можно предположить, что для этой ее сверстницы "приглашение" в ряды Амальгам могло оказаться точно таким же. И она отнюдь от него не в восторге. Но это не значит, что ей захочется сотрудничать с нами, увы. Встает вопрос, захочет ли она вообще с вами разговаривать после произошедшего? Впрочем, тут я малокомпетентен, поступайте как знаете, мэм. А сейчас все-таки пора открыть долгожданный банкет — невежливо заставлять людей столько ждать, даже если это ваши подчиненные.

— Ну что ж, тогда пойдемте в ангар, а там уже я сама разберусь, что делать и как. — После этих слов Тесса выпила принесенный ей пустырник и направилась к выходу из лазарета. Мардукас последовал за ней.

"Как извиняться — это моя проблема, а не ваша, я это все заварила я и расхлебывать буду".

* * *

После того как командование ушло, Крузо присел на один из принесенных охраной стульев, и закрыл лицо ладонями, сквозь пальцы он смотрел на тело девушки.

"Что ж я натворил-то?! Всего лишь предложение превратилось в прямой приказ, даже предположить не мог, что Капитан согласится на такие меры!!! И ведь смотрела совершенно спокойно, ни капли сострадания или страха в глазах. Когда раздался хруст, даже меня передернуло, а ее лицо не изменилось, как будто это не лицо, а маска! Трудно теперь придется в разговоре с пленницей, но что сделано, то сделано. Пора прекращать исполнять глупые приказы!"

В таком виде его застала врач. Осмотрев пленную, она лишь покачала головой и укоризненно посмотрела на капитана.

Оказав помощь, она спросила:

— Может, мне задержаться здесь? Возможно, снова понадобится врачебное вмешательство.

— Нет, мэм, ничего такого здесь больше не произойдет, даю вам слово офицера!

После того как врач ушла, он снова сел на стул и стал ждать пробуждения пленной.

Минут через пятнадцать лежащая на койке девушка пошевелилась. Ее тонкие брови — кстати, темные, совсем не в тон обесцвеченным волосам — мучительно изломились, сквозь полуоткрытые губы с пятнами запекшейся крови пробился слабый стон. Ресницы затрепетали, и она открыла глаза. Зажмурилась от яркого света и только потом осмотрелась. Увидев Крузо, дернулась, как подстреленная, и инстинктивно попыталась отползти. Но за спиной была железная стена камеры.

Крузо заметил ее реакцию.

"А чего ты ожидал!? Ты теперь самый натуральный злодей в ее глазах!"

Он даже не знал, что сказать.

"Придется доигрывать роль злодея!"

— Наверно теперь вряд ли получится уговорить тебя, что мы не плохие ребята. Однако не стоило думать, что все будут прыгать вокруг тебя на задних лапках и петь дифирамбы. На счет тебя складывается противоречивое мнение, и, хочу заметить, не в твою пользу! Может все же стоит пойти на сотрудничество!?

Ощупав привязанную к пластиковой шине и забинтованную руку и кривясь от боли, пленница свирепо зыркнула на капитана:

— Какие вы замечательные, добрые и веселые, а главное — гостеприимные господа, я уже поняла. Желаете пригласить меня на следующий тур вальса? Даже и не знаю, стоит ли соглашаться?.. Голова что-то закружилась.

Крузо усмехнулся про себя.

"Похоже, ей хоть голову сверни, все равно огрызаться будет!"

— Ладно, попробуем начать знакомство заново, для начала я приношу вам свои извинения и даю слово, что больше к вам не будут применяться какие-либо физические воздействия, если, конечно, вы не дадите к этому повода. На вальс я вас приглашать не собираюсь, но повторю вопрос, может, хватит уже ломать комедию!? Оттого что вы молчите, лучше не будет никому.

Поняв, что он опять нарывается на словесную перепалку, капитан быстро продолжил:

— Похоже, я опять не с того начал! Может, вам что-нибудь нужно? Насколько я понимаю, на траулере вас так и не успели покормить.

Девушка изумленно подняла брови — поведение капитана Крузо несколько отличалось от того, которое она ожидала увидеть.

— Извинения? Что-то вы как-то по-другому заговорили — это странно. Я думала, ножик достанете и потрошить начнете, а тут вдруг извинения. Мне даже не по себе стало — отчего вдруг такая перемена?

Крузо был в замешательстве.

"И чего ей сказать? Что я на самом деле добрый парень, а Капитан непонятно из-за чего приказала ей руку ломать!! Ага, сам молодец, если такой хороший, то мог бы и не подчинится! Черт, угораздило же меня сюда припереться..."

— Для потрошения такого тщедушного существа и ножик не понадобится! — Крузо улыбнулся. — К сожалению, пришлось прибегнуть к таким мерам из-за вашего поведения, ведь вас и уговаривали и грозили, а вы ни в какую! Вот и переборщили немного, врач сказала, что ничего критичного не случилось. Обижать детей конечно не в моих правилах, но "на войне как на войне", как говорится...

Крузо сделал паузу. Девушка смотрела на него, не отрываясь.

— Есть подозрения, и они не наводят ни на какие хорошие мысли и, тем более, не приводят ни к каким-либо правильным действиям. Я считаю, что был неправ, поэтому принес извинения! Ваше право принять их или отвергнуть. И в конце хотел бы сказать, что наш Капитан на самом деле неплохая девушка, наверно сказалось перенапряжение последних дней.

По мере того, как капитан Крузо с трудом, запинаясь, излагал свою покаянную речь, брови пленницы в удивлении поползли вверх. Когда же в камеру ворвалась растрепанная и задыхающаяся Тесса, ее глаза округлились настолько, что она стала похожа на симпатичную полярную совушку. Правда, долго ждать, чтобы на ее лицо вернулось обычное вызывающее выражение, не пришлось:

— Офигеть! — проговорила она насмешливо, и потрясла головой. — Нет-нет-нет, ушам не верю! Когда гестаповцы вдруг начинают говорить, что не любят обижать детишек — а ведь каждому известно, что фашисты считают правильным резать и душить как раз в первую очередь вражеских ребятишек, пока те не выросли и не могут дать сдачи — черт, сразу становится не по себе. Даже и не знаешь, чего дальше ожидать.

Мучения Крузо прервала вошедшая Тесса.

— Прошу вас выйти, капитан! — сказала она и, дождавшись, когда Крузо покинет камеру, обратилась к пленнице.

— Я вынуждена просить у вас прощения за то, что невольно стала вашим мучителем и отдала такой бездушный приказ. Со мной такое иногда бывает. Пока капитан 2-го ранга мне не рассказал, я и понять не могла, что, собственно, произошло, так что прошу прощения за причиненные вам страдания. Что-то мне подсказывает, что не я одна их вам причинила. Вы ведь не будете отрицать, мисс Таннер, что и люди на траулере к вам добры не были?

Проводив взглядом несчастного Крузо, словно втыкая шпильку, она повернулась к Тессе, и смерила ее недобрым взглядом:

— На меня тоже иногда находит, но я почему-то людям руки ломать не приказываю, кровожадная мадемуазель. Ничего не пойму, что вы там несете, и, честно говоря, мне по барабану. Ладно, для разнообразия я задам вопрос — что вам от меня надо? Еще посотрудничать?!

Пленница фыркнула, словно рассерженная кошка и проговорила в сторону:

— И на траулере, кстати, меня никто не обижал. Верно говорят: "Чем выше хоромы, тем гнуснее народ".

— Да мне, откровенно, плевать. Хочешь ты говорить не хочешь — слово офицера есть слово офицера, тебя никто не тронет, я догадываюсь, кто ты есть и что ты из себя представляешь. Я искренне прошу прошения за то, что с тобой случилось, а что ты делать будешь — меня не заботит. В пределах этой камеры ты вольна делать все, что захочешь, но советую не расслабляться, так как у тех, кому ты не нравишься, не получилось действовать моими руками. Они могут попытаться взяться за тебя, если это произойдет, треснись головой об стену — помогает, уже проверяла на себе, а я, раз поговорить не получится, пойду на банкет.

С этими словами Тесса направилась к выходу.

— Крузо, хватит стену подпирать, не упадет! И, да — рядовой, накормите ее, наконец!

— Представьтесь, что ли, напоследок! — крикнула ей вслед пленница. — Раз уж собираетесь меня оставить погостить подольше. Обозначили бы легитимность своих намерений: "именем короля", например. Или там — "именем революции"! Или вам так за себя неловко?!

— Ну почему же неловко? — оборачиваясь, сказала Тесса. — меня зовут Тереза Тестаросса. А как зовут Вас? Я назвала и имя, и фамилию, а вы только фамилию сказали. "Может, все-таки хоть немножко поговорим?"

— А мундир каких вооруженных сил вы носите, Тереза Тестаросса? И с кем у вас война — а то я что-то никак не пойму, о чем болтал ваш гестаповец — а ля герр, ком а ля герр? Смею напомнить, что моя суверенная персона ни одному государству мира пока еще формальных вызовов на бой не посылала, и поэтому немного удивлена — каким боком я затесалась в ваши разборки?

"Если бы я знала, ответ на этот вопрос, то сказала бы вам"

— А на счет формы... Я ношу форму Митрила, хотя сейчас от этой организации осталось только мое подразделение. Митрил — это независимое антитеррористическое подразделение! Те люди, что, как вы говорите, вызвали вас для того, чтоб поразвлечься, работают на организацию Амальгам — это террористическая организация, которая заниматься тем, что развязывает конфликты в странах 3-го мира с целью испытание новейших образцов оружия. И если вы действительно не лжете, то вы просто оказались не в том месте и не в то время.

Пленница задумчиво взъерошила волосы — левой рукой:

— Митрил?.. У Профессора волшебное серебро не было ни плохим, ни хорошим — все зависело от того, в чьи руки оно попадало. Никто не будет воевать просто ради того, чтобы замирить каких-то там черномазых туземцев, если им приспичит подраться между собой. Иначе в Африке уже царил бы мир и покой — а тем не менее, там, где нет ни нефти, ни урана, которые бы заинтересовали Запад, неграм позволяют резать друг дружку, сколько им влезет. Значит и вы гоняетесь за Амальгам, выполняя чьи-то задания — иначе почему вы здесь, а не в Сомали или Либерии?

— Да, вы правы, до некоторого времени так и было: нам приказывали, и мы выполняли, но теперь это судно гордо плавает под пиратским флагом, и все цели сводятся к тому, чтобы найти двух людей — мою подругу и друга... — Тесса запнулась. — ...подчиненного, которые были захвачены в Токио Амальгам. Признаться, мы таили надежду на то, что они на том корабле, но вместо них у нас оказались вы. Амальгам убила много дорогих мне людей и разлучила меня с моим братом, так что если хотите, можете считать это крестовым походом. Каждый на этом корабле по той или иной причине хочет сражаться с этой организацией.