Задание- выжить. Главный Файл, Исправленный

-Панове, извините деревенского мальчишку, первый раз покинувшего свою деревню. Я не знаю ни пана Сапегу, ни пана Конюшевского. И как я могу пить за тех, о ком я не знаю, хорошие они люди или нет?

Все вокруг посмотрели на меня, причем многие издевательски усмехались. Дав знак Алесю, чтобы тот подыграл мне на свирели, я продолжил:

-Но я хочу рассказать вам притчу, после которой вы решите, стоит за это выпить или нет.

Тост Казаку

Молодой казак возвращался домой. Там его ждала жинка, сын годовалый, да старушка мать. Простиравшаяся вокруг бескрайняя степь, вечернее солнце, дарующее тепло, да горячая кровь выливалась в словах новой песни оглашаемой молодым парнем.

Заметив пламя костра, светившегося вдали, казак направил туда своего коня, решив, что только хорошие люди не будут прятаться от чужих.

Он удивился застав там только одинокого очень старого казака. Простая, но опрятная одежда, да добротная сабля и пищаль выдавали в нём бывалого человека. Почтительно поклонившись молодой казак спросил:

-Старче, почему вы встречаете ночь здесь, а не в ближайшей деревне?

-Тебя жду, Нестор,— ответил старик.— Хотел предупредить, что через семь дней на вашу деревню крымчаки нападут.

-Уважаемый, простите меня, но я никогда не видел вас в наших краях.— Смутившись молвил молодой казак.— Так откуда вы меня знаете?

-Я присутствовал при твоём рождении, как и при рождении твоего отца и деда.— Ответил улыбнувшись старик.— Спроси у своей матери обо мне.

Ошеломлённый Нестор не нашёл ничего лучшего, как спросить:

-Если вы видели рождение моего деда, так сколько вам лет?

Улыбнувшись старик ответил.

-Людям я обычно говорю, что уже видел больше ста лет и зим.

-И что же вы увидели за все свои сто лет?

Старый казак от смеха аж начал похлопывать ладонью по колену.

-Обычно у меня люди или просят подарить что-нибудь, или ответить на пару вопросов. Так слушай:

-Во время своей дороги, я видел десять ягнят пасущихся на лугу; двадцать волков рыскающих по степи в погоне за добычей; тридцать медведей, пробирающихся через лес; сорок львов, главенствующих над зверьём; пятьдесят овенов, жрущих траву; шестьдесят лошадей, полностью загруженных поклажей; семьдесят тех же лошадей, но уже со связанными ногами; восемьдесят тухлых яиц и девяносто гробов, между которыми текут грязные ручейки.

-А теперь спеши домой. Твоя люба тебя ждёт— не дождётся. Пойди все глаза уже проглядела.

Никак не мог понять молодой казак сказ старика и вернувшись домой решил рассказать матери о глупом старом казаке и о его непонятных ответах.

Старушка мать только таинственно улыбнулась и поправила чуб на лбу сына.

-Да не казака ты повстречал, сынок, не простого казака. Дурачок ты мой любимый, встретился с тобой сам дух казачества. Счастливы те избранные, которым попадается он на пути. Узнав его они могут попросить силы или счастья в чём нибудь, или долгой жизни. Они могут попросить исполнить одно желание или ответить на пару вопросов.

-Так я ничего не понял из его ответа.— Рассердился молодой казак.

Мать ещё раз погладила сыночка по голове и продолжила:

-Десять ягнят, это первые десять лет жизни человека. Как ягнята пасущиеся на лугу, так и дети бегающие по двору не забивают себе голову мыслями о текущем. Они просто радуются жизни. Когда казаку исполнится двадцать лет он будет носится по жизни в поисках приключений и наслаждений, как волк рыщущий по степи в погоне за добычей.

Когда мужчина достигнет тринадцатилетнего возраста, он пойдёт к своей цели как медведь через густой лес. И горе тому, кто станет на его пути. Свою сороковую весну человек встречает в рассвете своих физических и духовных сил. И, как лев среди зверей, так он среди людей выглядит королём.

Достигнув пятидесятилетнего возраста лев, сам того не замечая, обленится, обрастёт жирком и превратится в сытую овцу. Когда мужику лет шестьдесят, на него, не спрашивая разрешения, сваливают все заботы по хозяйству, как ношу на коня. Дожив до семидесяти, начинает ходит как связанная лошадь, с трудом и при помощи палки. Глядя на восьмидесятилетнего старца, всякий говорит, что толку от него, как от тухлого яйца. И чем ему заниматься достигнув девяноста лет, как не оплакивать своих давно умерших друзей и родственников.— Закончила мать.

Оглядев под конец рассказа давно замолкших гостей старого казака я продолжил.

-Панове, я предлагаю выпить за тех кому сейчас десять лет. Пусть их детство будет спокойно и безоблачно. Выпьем за молодых волков, которые ищут себе приключений и наслаждений. Пригубим за тех, которые вступили в возраст медведя. И за тех которые львами ходят между нами. Да, люди, достигнув пятидесяти часто, как овцы начинают жить спокойной жизнью, но они же и заслужили это. Выпьем за тех, кто пашет дома, как лошадь и за их большую семью. Поднимем бокалы за то, чтобы семидесятилетнему старцу внуки подносили собственноручно вырезанную палку и присматривали за ним когда ему восемьдесят. А также помянем наших предков, которые смотрят на нас из неба. А ещё я предлагаю выпить за то, что бы когда с нами захочет познакомится госпожа Смерть, у нас в левой руке был бокал вина, а в правой— острая сабля. Виват, понове!

Допивая свой кубок украдкой полюбовался достигнутым эффектом. И тут же в полной мере ощутил неприятные побочные свойства внезапной популярности. Мужики, вы что не видете, что перед вами четырнадцатилетний парень? И ваши похлопывания по плечу, как и рукопожатия могут обернутся для меня травмами. Прекратил это безобразие сам Пантелей. Растолкав народ, он обнял меня и молвил:

-Спасибо сынку, как заново свою жизнь прожил. Скажи, чем я могу тебя отблагодарить.

Мечты, грёзы, я могу хотеть многого, вот хотя бы саблю нормальную. Но не зная местных обычаев, решил удовольствоваться малым.

-Разрешите вашему внуку погостить неделю у меня.

-Уже спелись, разбойнички. Ну да будь, по-твоему.— Повернулся к остальным и прокричал.— Виват молодому пану Тадеушу Жемецкому.

Тут уже мне пришлось выпить ещё один кубок. Крепкое вино и усталость сразу дали знать о себе и я, сославшись на молодость попросил разрешения удалиться вместе с парнями. По дороге к двери меня догнал один из гостей.

-Молодой паневич, вы сможете выделить мне немного времени, что— бы я записал ваш рассказ?

А вот и мой шанс. Такого человека я ищу с момента моего появления здесь.

Для начала, очень приятно увидеть здесь учёного человека. Я выделю для вас время, но не сегодня. Завтра после молебна или у меня в деревне. И услуга за услугу. Мне нужно много бумаги, чернила и краски.

Речь я заканчивал, чувствуя приближающий отрубон., но успел увидеть, как у него челюсть отвисла. В лагерь меня уже отнесли Олесь с Дитером.

Глава третья. Первая битва

Потому сначалa будь,

Как невинная девушка.

И враг откроет двери.

Тогда стань как удирающий заец.

И враг не успеет воспротивиться.

Сунь-Цзы 'Искусство войны'

Лиетува. Конец Мая. Деревня

Пани Кристина

Я выдержу, я сильная. Груз нацепленный на конец палок выворачивает мне кисти, но я выдержу, я им докажу. Мне осталось дождаться пока из коженного мешка с водой вытечет столько капель, что-бы груз на другой стороне качелей упал на землю. Я уже пару раз, не выдержав, хотела бросить это занятие, но брат со своими усмешками и довольная рожа Алешки, заставляло меня идти дальше. Пусть даже они меня специально мучают,— но я докажу, что я сильная, я выдержу.

Когда брат проснулся после болезни, все начали говорить, что в его тело вселилась нечистая сила, я сразу побежала к нему и потребовала разъяснения. То, что со мной заговорил уже другой человек, а не мой брат, я заметила сразу. Но он рассказал о том, что он много лет провёл в аду, за свои прошлые грехи, и только воля Господа заставила его вернуться в своё бренное тело для выполнения какого-то задания...

Я конечно не поверила, но потом он рассказал ещё, что в чистилище встретил моих маму и папу, и что мама предсказала, что я стану такой же красивой, как и она была, а папа просил слушаться старшего брата. Нет, я вовсе не плакала, это просто насморк внезапно начался, это не считается. И мне до сих пор кажется, что глазами моего брата за мной наблюдает какой-то старик.

Дружки брата после болезни тоже изменились. Когда они начали подолгу пропадать в лесу, я только через неделю додумалась послать присматривать за ними двух соседних мальчишек, пообещав им по булочке. Но когда они вернулись с ярмарки, даже мальцы отказались говорить со мною. Да после этой ярмарки всё изменилось. Наши женщины вдруг начали слушать брата, как отца родного. Гости к нам в деревню начали заглядывать, а некоторые, как этот противный казачок, и по долгу в гостях останавливается. Одно хорошо, дедушка Абрам, кроме бумаги и чернил, привозит сладости мне и учит рисовать.

Я сильная, я выдержу. Уже немного воды в мешке осталось. Тут пришёл мой братец, показал мне кулак с камнем и медленно опустил его на почти опустевший мешок. Хочешь, что бы я сдалась! Но я выдержу, я сильная.

Я тогда наконец смогла проследить до конца, куда уходит эти безобразники и пошпионить за ними. Только потом не повезло, когда Алесь ударил Дитера, я не выдержала и заступилась за него. Я долго не могла поверить, что это было простое обучение кулачному бою. Алесь даже слово заморское применил -тренировка. Интересно, наверно этот дубина таких слов у моего братца нахватался. А то, когда Тадас начинает говорить с приезжими, я часто не могу понять о чём они судачат. Но я хитрая, когда я поняла, что тоже могу научится избивать таких больших парней, как например Алеся, шантажом заставила их принять меня в свою компанию.

Ой как больно. Руки уже не выдерживают нагрузок. Когда я начала тренироваться с деревянной саблей, три дня по утрам не могла пошевелить пальцами. Братик делал мне массаж, а няня натирала настойками. Но всё равно, как было больно. Не могу только понять, почему брат не обучает меня и обоих мальчишек кулачному бою. Всякие упражнение на выносливость, скорость и гибкость. А я так хочу наконец врезать Алесю. Всё,— палки одна за другой выпали из моих рук и я присела на колени. Если бы не этот гад, мои братец, я бы выдержала наконец до конца. Но вы не заставите меня отказаться от намеченного. Я сильная, я справлюсь.

Тадас

Я подбежал и подхватил теряющую сознание сестру под руки. Вот же, прямо божья кара на мою голову. Везде лезет, всё хочет знать. Нет бы, как остальные девушки— кухня, церковь, семья. Прямо воинствующая феминистка двадцатого века. Скоро ещё начнёт доказывать, что я не могу ей даже пальто помочь снять в театре, хотя какой тут театр. А её жалкие потуги шантажировать меня. Только увидев слёзы на её глазах разрешил ей присоединится к нам, о чём уже очень жалею. А сколько проблем появилось с её появлением в наших тренировках. Хорошо, что Римас и Раймис похожи на неё телосложением. Так я хотя бы могу выбрать ей подходящего партнёра для тренировки. Пока же я нагружаю сестру, как и мальцов, только гимнастикой и упражнениями на выносливость, и решаю задачу, как её обучать. Сколько сил стоило только втиснуть её в штаны. Негоже, виде те ли, благородной девице щеголять в мужской одежде. Вообще то она права, это пока она маленькая, то всё носить можно, но в будущем придётся обратить на это внимание, а то девушке позже предстоит в приличном обществе вращаться. Решил, что в её обучении придётся делать ставку не на удары ногами, чему будет мешать бальное платье, а на мягкие удары по смертельным точкам и уходы. И с нагрузками надо что— нибудь придумать. Она должна вырасти изящной красавицей, а не мужеподобной мускулистой уродиной.

Пока Кристинка отходила, посмотрел, как идут дела у других. Дитер обучал мальцов искусству метания сюрикенов. Пара досок, привязанных между берёзками мужественно держались, хотя дети бросали с расстояния пяти шагов. Пока расстояние восемь шагов освоила только наша тройка, и то с натяжкой, силы не хватало, Хорошо, что мы уже начали более-менее попадать в обозначенные цели. Хотя Дитер тут уже обогнал нас на километр. Сказалось то, что в прошлой жизни, он уже освоил метательное оружие, когда подрастёт и наберётся сил, то многих удивить. Тарас с Алесем постигали умение наносить удары саблей на выдохе. Я снова порадовался про себя, что Тарас, во второй свой приезд, прихватил ещё одну саблю. Теперь я могу называться шляхтичем с гордостью, так как в ножнах место прежней ржавой железяки находится настоящее оружие.

Так как уже начало вечереть, приказал всем закругляться. Ещё раз все вместе исполнили танец сорока восьми движении Тай-чи, поклонились уходящему солнцу и поплелись домой. А там уже во всю орудовали солдаты.

Они весело гонялись за курами, шныряли по домам и всё перетряхивали, ища ценных вещей. Только зря стараетесь, ребята, всё что-нибудь ценное уже до вас украли. Я подошёл к старосте, у которого на лице уже во всю расцветал синяк и спросил, что здесь твориться.

Да, дык, немцы, люди нашего круля, фураж ищут.

И кто у них главный?

Он показал мне, на большого верзилу как раз осматривающего мою главную зависть, коня Тараса. Подошёл к нему, представился и литературным немецким спросил, чем я могу ему помочь. Только забыл, что обычный саксонец с трудом понимает германский язык и на оборот. Последствия сразу дали знать о себе.

-А проклятый прусак. Чё ты, лаешь на своей мове. И какое твоё дело, что я здесь делаю? Может запретишь пополнить запасы своей роты. А то кони совсем уморились. Кстати этот конь, я забираю себе, на нужды нашей компании. И не плачь, в замен я оставлю вам целых двух кобылы до осени, но если не выходите их, спрошу по полной. Солдат ребёнка не обидит.— довольно заржал он.

Я прикинул сколько солдат может быть в его группе. На вид человек 50 — 70. Но это только здесь, на виду. А где их главные силы и что они здесь делают придётся сейчас выяснять. Чтобы капитан ничего не заподозрил, я медленно проговорил, мешая немецкие, саксонские и польские слова.

— Я шляхтич Тадеуш Жемечкий, хозяин этой деревни. Чем могу быть полезен доблестным войнам моего короля и в чём смысл пребывания их в моей деревне? Что-нибудь случилось в мире, пока мы жили в такой глуши?

Услышав звуки родной речи, капитан поплыл. Он даже расщедрился на улыбку и обратился к рядом стоящим, богато одетым господам.

-Вот видите, благородное влияние саксонской культуры докатилась даже до таких укромных уголков нашего королевства. Вот не ожидал я услышать в дремучем лесу родную речь нашего просвещённого народа. Позволите представится, Маркус Корбитц, капитан этого отряда. А это мои друзья Фрыдрих Тюрк и Андреас Вайтманн. Позвольте узнать, где вы научились нашему языку?

Пришлось изворачиваться, чтобы меня ни в чём не заподозрили.

— Пять лет тому назад в нашей деревне стояли мушкетёры под руководством Симона Хофманна. А мы, дети, быстро подхватываем новые слова и языки. Вы позволите пригласить вас, господа, на ужин?

Тут они уже стушевались. Как же объяснить ребёнку, предложившему подарок, что ты только что его у него украл? Тут уже мне пришлось помочь им выйти из этого щекотливого положения.