Азурит

Лисий лай заставил меня оглянуться через плечо, встречаясь с ехидным взглядом моего рыжего друга. Теперь — рыжего во всех возможных местах.

В своей второй форме Зура оказался чуть крупнее обычного животного. Вот только шерсть на лапах, морде, животе и кончике хвоста белая или черная у его диких товарок у Лиса была того же рыжего цвета как и его шевелюра в человечьей форме.

— Так вот ты какой, северный олень, — я присела на корточки и, вгляделась в его вытянутую мордочку со знакомым фирменным оскалом. Вот что никогда не меняется.

Лэйдэ, с писком слетев с моего плеча, вцепился в рыжее ухо лапками. Лис взмахнул им лениво и начал ластиться к моим рукам как самая обычная собака. Я засмеялась, запуская пальцы в густую теплую шерсть. Обычные звери, даже собаки шарахались от меня с завидной скоростью, поэтому я первых раз занималась такой возней. Лэйдэ и Нэггэ не в счет, шерсти у них не было ни грамма.

Зура с видимым удовольствием обслюнявил мое лицо и руку, подавился волосами и, взмахнув роскошным рыжим хвостом, замер, всем своим видом показывая, что нужно выдвигаться, если мы не хотим остаться здесь ночевать.

— Сейчас, — поднялась с колен, сгребла разбросанную по земле одежду Лис и, засовывая ее в рюкзак, сообщила, — ты неряха!

Зура демонстративно повернулся ко мне хвостом и пошел вглубь леса. Я ухмыльнулась и двинулась следом, закидывая на плечи рюкзак.

Шли мы недолго, но шумно, распугивая часто встречающихся зайцев. Один раз мы даже увидели лося, который, выйдя из бурелома, глянул на нас лениво и, почесав только-только начавшие расти рога о ближайшее дерево, скрылся в зарослях. Здесь никто не охотился на зверье. Оно было непуганым и на диво наглым. Не считая зайцев, разумеется.

Вскоре звук бегущей воды коснулся моих ушей, а носа — запах. Нежный, сладковатый чуть-чуть терпкий. А через несколько шагов я, кажется, попала в Светлые Чертоги. Не слишком широкий, всего в два моих шага, прозрачный, будто алмаз, он был усеян светло-розовыми лепестками цветущих деревьев.

Миндаль и вишня росли на берегах и цвели так густо, что от обилия цветов рябило в глазах. Мои губы растянулись в улыбке полной восторга. Я присела на берег, вытягивая внезапно ослабевшие ноги. Красоты на сегодняшний день было явно слишком много и, кажется, немного опьянела от эстетического наслаждения.

Зура восторженно лая забегал туда-сюда, ловя пастью падающие лепестки. Лэйдэ понесся за ним. Я рассмеялась.

Я на корточках подползла к ручью и засунула туда ладонь, собирая мокрые, полупрозрачные от воды лепестки.

Не раз я задумывалась о том, что мне легче было не родиться. О, как я мечтала об этом, сидя в тесной комнатке общежития! Но, разве не родившись, я увидела бы это? Да можно пережить все муки Серых Чертогов ради минуты созерцания такой красоты!

— Богини, спасибо, что я родилась, — прошептала я, глубоко вдыхая. Кажется, я только что влюбилась. Густой миндальный аромат с ноткой вишни.

Я вытянула ноги, засунула обои ладошки в ледяную воду. Наверное, я бы смогла смотреть на это вечно.

Лис улегся пузом на мою поясницу и удовлетворенно вздохнул. Лэйде поднялся выше, над лесом, и перед моими глазами заплясали картинки восторга фамильяра.

По-моему, я только что поняла, что такое счастье.

Потом я, исполнив свое недавнее желание — сняв ботинки, кормила Зуру с ладоней хлебом и ветчиной, а сама грызла монструозных размеров бутерброд. Лэйдэ поймал где-то бабочку и теперь уплетал ее с видимым удовольствием.

— Красиво, правда? — спросила я мечтательно, болтая ногами в воде ручья. Пальцы уже заледенели, я предпочла не обращать на это внимания.

Зура согласно зевнул и почесал нос об лапы. Чихнул. Видимо густой запах цветущих деревьев отбил у него обоняние.

Я прикрыла глаза. Громкое журчание ручья умиротворяло. Кажется, я даже задремала на миг.

Странный свист разбудил меня, заставив распахнуть глаза и оглядеться. Увидев источник звука, я заорала и, схватив Лиса поперек живота, прыгнула в ручей. Это как инстинкт — когда кто-то кидает в тебя проклятие, которое ты не можешь отбить, то прыгай в проточную воду. При условии, конечно, кто это самая вода есть поблизости.

А в нас кидали о-о-очень сильное проклятие, которое я не отбить, не отвести не смогла, даже если бы у меня было время и целый арсенал артефактов. Знание, как бороться с такой силой, приходит только с опытом и долгой, упорной практикой.

Вода обняла нас своими ледяными руками. Зура взвизгнул от неожиданности и, кажется, тяпнул меня за плечо. Впрочем, на фоне содранных до кости об острое дно ручья рук и коленок, этот незначительный факт остался незаметным.

Задыхаясь, я вынырнула из воды. Волосы прилипли к лицу, а сердце билось где-то в горле. Меня затошнило от страха и бессильных слез.

Цветущих зарослей больше не было. Остались лишь доедаемые зеленым, жадным, некромантским пламенем. Пахло смертью и жаждой боли. Сотворивший проклятие был очень силен, опытен и зол. Он пришел за жизнью, будто посланец Серого Бога.

Да, он был похож на него. Серый балахон скрывал его с головы до пят, открывая виду лишь руки, объятые изумрудным огнем. В его руках не было жезла.

Я поняла, что с вероятностью девять из десяти сейчас умру.

Зура дернулся, рыча, пытаясь вырваться, но я, поражаясь вдруг проснувшейся в моих мышцах силе, прижала его к себе левой рукой. Лис не некромант и даже не боевой маг. Алхимик. К тому же, чтобы обернуться, ему понадобиться время. Да и должна же я раз в жизни защитить хоть кого-нибудь?

Неизвестный маг взмахнул руками и, не произнося не слова, сотворил новое проклятие. В нас полетели черные молнии. О, Темная Богиня! Я труп.

Отбросив Лиса в сторону, я вскинула блеснувший фиолетовым огнем жезл, судорожно шепча одно из сильнейших известных мне защитных заклинаний, которое могло за десяток секунд выпить все мои силы. Но выбора у меня не оставалось.

Щит крови вспыхнул, своим цветом оправдывая свое название. Молнии вспыхнули, встречаясь с его алым маревом, и я закричала от боли и напряжения. Черно-красный клубок судорожно забился, подражая ударам моего сердца и взорвался. Я полетела назад, сбивая с лап взвизгнувшего лиса и сбивая спиной ветви деревьев.

Затормозив о землю, я всхлипнула от нестерпимой боли. Кажется, я переломала все ребра.

— Зура, как ты? — прошептала я. Мне ответили тихим, тоскливым воем.

Глотая слезы от боли, которая разрывала грудную клетку, я поднялась на корточки и подползла к грязному, рыжему клубочку, в который свернулся Лис. С ужасом я увидела, что его передние лапы пронизывают широкие черные язвы. Не все молнии оказались отражены.

Застонав, я обняла его, поднимая с земли. Боль отошла на второй план. Нащупав среди листьев жезл я попыталась сотворить хоть какое-то заклинание, которое могло помочь Зуре. Жезл ответил лишь парой тусклых искр. Мой резерв был истощен.

— Помогите мне, Богини, — я стиснула зубы. Оглянулась через плечо и нырнула вглубь леса. Неизвестно, что стало с тем магом, но оставаться на одном месте было опасно. Сердце судорожно бухалось в груди.

Тук-тук. Тук-тук.

Казалось, оно хотело окончательно доломать ребра, разорвать кожу и вырваться наружу.

Тук-тук. Тук-тук. Наверное, сейчас оно гоняло кровь по моим венам с тройной скоростью.

Я замерла на миг. В горле пересохло еще сильнее. Треснула тонкая кожа на губе, и я ощутила металлический привкус на языке.

Кровь...

Как же я могла забыть!

Знакомый бурелом попался мне на глаза, и я забилась между широких стволов упавших деревьев. Язвы становились длиннее, разъедая шерсть и плоть. Я вгрызлась в кой-то веки пригодившимися клыками в запястье. Облизав губы, я осмотрела интенсивно кровоточащую руку и, смочив в ней амулет в виде стилеты, сдернутый с шеи, прошептала заклинание. Стиснула зубы и взмахнула шнурком. Боль, пронзившая мое тело, была несравнима с той, что я ощущала до этого.

Сломанные ребра это такая мелочь.

Я вцепилась зубами в жезл, безжалостно разгрызая крепкими зубами серебро. Свернулась клубочком, обнимая Лиса, язвы на котором начали истончаться и бледнеть. На большее меня не хватило.

Темнота имела злые синие глаза.

Глава 5

Пробуждение было неприятным. Я ощущала себя мухой, попавшей в варенье, которая изо всех сил машет крыльями, но липкая сладость тянет вниз. В ушах бухал пульс, а грудь я почти не чуяла. Тело ощущалось деталями: ноги, руки, голова, а остальное будто убрали куда-то.

Губы прилипли друг к другу, а в горле стоял вязкий, липкий комок. Тело было противно потным и, кажется, закутанным в одеяло. Это успокаивало и напрягало одновременно.

Рядом слышались голоса. Кто-то разговаривал на высоких тонах. Это удивляло. Оборотни вообще громко почти не говорили из-за острого слуха. Но, тем не менее, этот разговор я могла слышать свободно, несмотря на уши, которые будто заложили плотной ватой.

— Зорге! Я бы предпочел, чтобы ты осмотрел моего племянника, а не возился с этой жалкой полукровкой! — голос был мужской, почти приятный и смутно знакомый.

— Эта 'жалкая' полукровка вытащила его из самого пекла! Твой племянник здоров. — Учитель говорил непривычно громко, — И не указывай мне, Дрэма!

Одновременно с ним до боли знакомый мне и крайне злой голос воскликнул:

— Я такой же жалкий полукровка как она, дядя. И хватит разыгрывать передо мной свою мнимую заботу!

— Я тебя не спрашивал, Зура! — рявкнул голос, приобретая рычащие нотки, — Я предупреждал тебя насчет твоих выходок. Ты ценность Лисьего Рода и будь ты хоть тысячу раз полукровкой, это не изменит того, что ты Разрушитель Традиций!

— Мое значение не мешало вам издеваться надо мной все эти годы!

— Хватит! — крикнул Учитель. Оказывается, его зовут Зорге. А я и не знала.

Воцарилось напряженное молчание, и я рискнула поднять веки. В комнате царила приятная темнота. Перед глазами смутно белел потолок. Не знакомый. Ни в лаборатории, ни в моих комнатах такого... стерильного потолка не наблюдалось.

Повернуть голову не получалось. У меня сложилось представление, что в мою шею вместо позвоночника вставили железный штырь.

— Глэйд? — перед глазами появилось знакомое вечно недовольное лицо. В синих глазах горели искры беспокойства. Это оказалось неожиданно приятным.

Я открыла рот, собираясь ответить, но из моего горла вырвался лишь тихий, режущий слух хрип, похожий на скрип несмазанных дверных петель.

Синеглазая голова куда-то удалилась.

— Немира! — раздался взволнованный голос моего рыжего друга. Его теплые руки убрали с моего лба наверняка жутко грязные волосы. Я с облегчением заметила, что на его предплечьях остались только почти незаметные черные полоски.

Испуганные травянистые глаза внимательно изучали мое лицо. Я попыталась улыбнуться, но судя по тому, какой ужас стало выражать лицо Зуры, у меня это получилось не слишком хорошо.

— Прости меня, — он всхлипнул, — я тебя должен был защищать, а не ты меня! Я такой дурак!

— Она не помирает, — Учитель отодвинул своего горе-ученика от кровати и поднес к моим губам глубокую чашу для питья.

Я глотнула и закашлялась. Ну и дрянь! Зачем меня кровью-то поить? И еще жуткой какой-то.

— Мне бы воды, а не этой гадости, — прохрипела я, сдерживая желание выплюнуть все обратно. Брови Учителя удивленно изогнулись. Вскоре чашу заменили, и я стала жадно пить кажущуюся невероятно вкусной воду. Закончилась она до обидного быстро.

Проводив тоскливым взглядом чашку, я перевела глаза на бледное лицо Зуры и, напрягшись от прострелившей грудь боли, спросила:

— Ты в порядке?

— Ты мне жизнь спасла, — прошептал Лис и схватил меня за ладони, — какая ты холодная! Прости меня, Немир, я и не думал, что кто-то будет охотиться за тобой. У нас никогда не убивали полукровок!

— И да, об этом, — рычащий голос раздался совсем рядом, и я встретилась взглядом с холодными янтарными глазами. Наверное, встреть я его раньше — то испугалась бы до жути, но недавно пережитое событие заставило меня несколько пересмотреть... позиции. По сравнению с несущимся на тебя шаром зеленого пламени или ворохом черных молний — какой-то взгляд просто жалкий пшик.

— Кто напал на вас? — спросил мужчина. Зажатая в его руках трость, с серебряным круглым навершием и россыпью мелкого хризолита, меня почему-то нервировала.

— Я же говорил, что почти ничего не видел, — Зура оскалился почти по-звериному. Желтые глаза сощурились с недовольством, и их обладатель процедил:

— Я спрашиваю не у тебя, племянник. А у твоей... подруги.

Последнее слово он произнес с убойной смесью брезгливости и презрения. Лис дернулся и сжал мою руку сильнее. Я подавила желание ойкнуть.

Зорге, невозмутимо оглядев складывающуюся ситуацию, присел на кровать. Мне в ноги. Будь я в состоянии встать, то меня бы уже здесь не было. Учитель как всегда... внушал.

— Я не думаю, что моя Ученица, — он выделил последнее слово с особенной четкостью, — способна сейчас отвечать на твои вопросы, Дрэма.

— Мне плевать на состояние вашей полувампирши! — почти выкрикнул мужчина, сверкнув глазами, — В столице твориться черт знает что! Ты представляешь, что будет, если ситуация получит огласку, а?

— Прекрасно, — усмехнулся Зорге, — ваш Клан будет первым претендентом на высылку из замка.

— Зорге, — угрожающе зашипел желтоглазый. Его рука с такой силой сжалась на трости, что костяшки пальцев побелели.

— Я расскажу! — почти пискнула я. Слаживающаяся ситуация мне более чем не нравилась. Да и Учитель, судя по пробегающим между его пальцев зеленоватым искрам, был чем-то очень недоволен. Я теперь наглядно представляла, на что способен взрослый опытный маг-некромант, так что постаралась не допустить разрушения замка. Может, я и утрировала, но пережить даже ничтожную частичку того кошмара мне не улыбалось.

На миг воцарилась тишина, Зура, погладив меня по волосам, спросил:

— Ты точно можешь говорить?

Я криво улыбнулась, отвечая:

— Говорю же.

О жуткой боли в ребрах я предпочла промолчать.

Учитель скривил губы недовольно, но промолчал, созерцая потолок. Видимо, он тоже был не прочь услышать подробности.

— Вам коротко или длинно? — поинтересовалась я у желтоглазого. Мне он откровенно не нравился. И то, как его глаза изучали меня, и то, какое у него при этом было выражение лица... Нервировало.

— Длинно, — прошипел он, напомнив мне злого Лэйдэ.

Лэйдэ!

— Зура, ты не видел Лэйдэ? — спросила я почти с отчаянием. Что могло сделать с моим маленьким фамильяром то жадное пламя?

— Он у меня, — сообщил Учитель к моему облегчению, раскрывая большую ладонь, на которой дремал мой фамильяр, — Лэйдэ мне несколько... мешал. И мне пришлось его усыпить.

Я удивленно глядела на его руку, с удивлением заметив, что мой дракончик по сравнению с ней... маловат.

— Вы собираетесь говорить или нет? — трость с громким стуком ударилась об стену. Как раз об ту, около которой стояла моя кровать. Я посмотрела на него не слишком ласково.