Алтарь мечты - Часть 1

— НІ! — Яростно взрыкнула девушка и энергия хлынула в неё потоком и...

Страшный, перемигивающийся красными угольками серп, материализовавшийся в руке палача, рванулся к женскому чреву. Всё было тягуче, как под водой, и она ничего не могла сделать...

Вот кончик изогнутого лезвия упирается в чрево над лобком и натягивает кожу, девушка это не видит но чувствует, вот кожа подаётся и обжигающее льдом лезвие проникает вглубь, вытягивая живое тепло и неся могильный холод. И время резко ускоряется... Почти мгновенно крестовина страшного орудия, безболезненно, как под наркозом, упирается в края раны и колдун, выпустив рукоять, рывком отскакивает от жертвы.

Вспышка боли! Крик застыл, не в силах выйти из горла, как не в силах был выйти любой звук. Картина окружающего мира перед девушкой померкла, заполнив обзор тёмно-синим, почти чёрным, а потом медленно прояснилась. Она неверяще уставилась на торчащую из неё рукоять страшного орудия. Сила жизненная и магическая, с каждым мгновением усиливающимся потоком, утекала из неё и так и неродившихся детей. Вот только если жизненная утекала, то магическая ещё и прибывала.

Они смотрели друг другу в глаза, палач и жертва. Выражение его глаз она понять не смогла, да и не хотела, а его лицо было мёртвой маской. Гримаса боли, ужаса и отчаянья на женском лице сменилась маской ненависти. Глаза превратились в два чёрных сверкающих камня, а приоткрытый рот, с трудом выдавил два слова:

— Проклинаю тебе. — Она хотела сказать что-то ещё, но уже не смогла.

Мощь, копившаяся в умирающем теле, всё сметающей лавиной хлынула в направлении убийцы. Сознание померкло... и уже навсегда.

Женское тело обмякло.

Реальность шла рябью, текла, плыла, токи магии пронизывали её и корёжили.

Колдун, выгнувшись назад, парил в полуметре над полом, почти упираясь в потолок, а его рот был раскрыт в беззвучном крике. В его глазах плескались нечеловеческая боль и наслаждение. Его корёжило, сминало, ломало, разрывало... его меняло, собирало заново. Здесь умерли не трое, а четверо, принесённые в жертву, и на основе четвёртого рождалось нечто новое или, скорее, перерождалось, но сути это не меняло. Здесь была принесена жертва на алтарь мечты, жестокая, бесчеловечная, но лишь по меркам морали современного человека этого мира.

Неожиданным рывком, тело девушки поднялось в воздух... но это уже была не она.

Кожа стала почти прозрачной и сквозь неё чётко просматривался череп, а из чёрных провалов бездны, возникших на месте глаз, на колдуна глянула смерть. Серп попросту выскользнул из плоти и упал вниз но, не долетев до пола считаных сантиметров, завис, его лезвие было покрыто зелёной чуть светящейся слизью, вперемешку с чем-то чёрным. По-птичьи хищные лапы, некогда бывшие нежными женскими руками, рванулись в сторону убийцы... Рванулись и завязли в воздухе, неспособные даже пошевелиться. Лапы начали растворяться, а за ними и тело могущественной нежити. Поняв это, Баньши исторгла свой первый и последний вопль, выплеснув туда чудовищные, даже по собственным меркам, силу и ненависть.

Однако колдуну он не навредил, ведь они были одним целым, ещё тогда, когда девушка была жива, уже тогда она ему принадлежала. Хозяйка губительного вопля так же стала частью нового существа, рождавшегося в корчах мира. Ураган силы, снеся стены и крышу ничтожного домика, поднялся к небесам.

Бесновалась стихия, бесновалась сама магия, бесновалась ткань мироздания, сама реальность...

— Знаешь мальчик, это было... феерично. — С трудом подобрал определение Предок, материализовавшийся в реальном мире. — Но теперь тебе надо бежать. Как бы я не ненавидел Христианского Бога и его псов, но недооценивать врага не стоит. Беги, малыш. Теперь тебе путь только на тропы между мирами, хотя бы на десятилетие-другое, а лучше на столетие.

Лицо седого молодого человека, лет двадцати, двадцати пяти, взглянуло на Сущность, стоявшую рядом, двумя сгустками мрака.

— Хотя сначала тебе надо хоть чуть-чуть освоится с силами и... новыми особенностями ... хм... — Дух запнулся и после паузы продолжил. — В любом случае, время у тебя есть, как я и обещал, по мере сил я прикрыл твой ритуал, но всплеск и искажения были настолько мощны, что часть наверняка проскочила наружу. В этом и был обман Сиды, её душа и тень, даже через такое время, мне не покорились и выбрасывают подобные номера, впрочем, глупо жаловаться, вышло на загляденье, и ни словом не соврала.

Я стар и далеко не всемогущ. Пусть не сразу, но даже слабые возмущения придут проверить, а когда поймут, что именно тут было, то лучше тебе будет уже прийти в себя... Мне интересно с тобой, мальчик, и будет жаль, если ты глупо сгинешь. У тебя есть перспективы. И ещё, надеюсь, что ты меня слышишь и понимаешь: в твою систему попалось даже два демона. Советую потом поискать их останки, пригодятся. — Взгляд предка упал на серп и брови поднялись вверх, а на лице появилась улыбка. — Ай да Сида, ай да сука...

С этими словами Великий Шаман исчез, а то, что некогда было простым колдуном, село там где стояло, посреди аномальных руин заброшенной деревеньки. Сильно изменившийся серп, подёргиваясь, подтащился к голому хозяину и, коснувшись его рукоятью, замер. Начинался дождь. Холодный октябрьский дождь.

Вечером следующего дня, голый парень развёл костёр, но сделал он это не с помощью зажигалки или спичек, а куда более экзотическим способом. Какие-то доски, палки и даже вырванный с корнями пень слетелись в одну кучу. А потом, парень поднял руку ладонью вверх. За кистью остался след, как от чёрного жирного дыма и в этом дыму проскакивали искры и сполохи пламени. Собранная куча деревянного мусора, не смотря на влажность, как-то резко осела и, частично превратившись в пепел, а частично в угли, уверенно занялась. Костёр запылал знатный. Ещё топливо — и пламя с удовольствием приняло новую жертву.

Его волосы вновь были русыми и без единого седого волоска, а глаза серо-голубыми, но что-то в них было не так, что-то неправильное.

— Предок! — Страшный голос вырвался из уст человека, человека-ли? — Я знаю, ты здесь!

К концу фразы голос стал нормальным. В реальном мире появилась Одушевлённая Тень Великого Шамана. Мало кто мог увидеть явившегося, ибо он был не совсем в этом мире, однако звавший увидел, увидел и без транса. Пришедший смотрел в глаза далёкого потомка, что-то ища в глубине.

— У меня есть незаконченные дела в этом мире и были даны обещания, а через десятки лет они потеряют свою актуальность. В то же время 'Псы Господние' за спиной меня также не вдохновляют.

Повисла пауза.

— И?

Пламя костра разгоняло ночную темноту и добавляло к звукам ночного леса потрескивание и редкие хлопки. У костра сидел человек и смотрел на танец языков огня.

— Прости меня девочка, если сможешь... — прошептал он в темноту. Он знал, что больше нет ни девочки, ни её души, ни даже тени. Наверное, он просил прощенья у себя... и у той части себя, что когда-то была...

Ноябрь 2027 года.

Они встретились, снова встретились после долгого расставания, им было о чём поговорить. Колдун, он же — шаман третьей ступени, говорящий с духами, и шаман первой ступени — слышащая духов. Колдун — выглядящий молодым парнем, немногим старше двух десятков и его спутница — усталая женщина, разменявшая четвёртый десяток. Между ними горел костёр.

Он рассказал всё. Всё что было, как было и для чего именно он это делал. Сейчас ему было важно, невероятно важно, что скажет этот человек, как отреагирует и главное — сможет ли принять, принять таким, каким он есть, каким он стал. Само собой, ничего не стоило соврать, или о чём-то умолчать, поменять акценты и это даже сработало бы, но, это не стоило бы ничего кроме принципов. То — за что он так крепко держался. И ещё, женщина его любила, по-настоящему, и для него было особо важно, что бы она любила ЕГО, а не образ того, кем он выглядит, показывает себя.

Слёзы текли по женскому лицу, тихо катились вниз по щекам, потом она встала и обойдя костёр села рядом с ним. Её рука приблизилась к щеке любимого, да, до сих пор любимого мужчины и, коснувшись, ощутила холод. Таким холодным он бывал после длительного пребывания в мире духов.

— Давай я тебя согрею. — Предложила женщина.

Колдун грустно улыбнулся и отрицательно помотал головой.

— Нет, малыш, этот холод ты не выгонишь из меня, скорее он тебя саму заморозит. Тут мне доктор только я и время. Кстати, лучше тебе не касаться меня, даже через одежду.

С этими словами он чуть отодвинулся, а женщина, подобрав колени к груди, уткнулась в них и всё-таки разрыдалась. Мужчине очень хотелось подойти и обнять, и ей хотелось того же, но пока что было нельзя.

— И как долго?

— Не знаю, думаю несколько лет.

Они снова замолчали. Слышен был лишь треск костра и шумы ночного леса.

— Не жалеешь?

После недолгих размышлений колдун ответил.

— Нет. — И после паузы всё же развил мысль. — О том, что сделал, не жалею. Да, девочку жалко, невинная жертва, но я бы сделал всё ещё раз, будь в этом ещё необходимость. Достоевскую проблему я для себя решил давно и рефлексировать глупо, ты меня знаешь. Да — тошно, противно, мерзко и что дальше?

Женщина достала термос и разлила содержимое в две термокружки. В воздухе поплыл приятный аромат глинтвейна. Её спутник с благодарностью принял кружку. Через некоторое время женщина спросила:

— Как её семья пережила пропажу? Ты интересовался?

— Конечно, да и периодически мониторил. Им очень тяжело, но держатся молодцами. В конце концов, для них она только пропала, а не умерла. Ничего кроме факта пропажи не известно и не станет известно — ушла в школу и не дошла. Надеются на лучшее, а оставшегося ребёнка берегут как, не знаю что, впрочем, это естественно, только сомнительно, что это пойдёт мальчику на пользу.

Дальше они пили глинт молча. Костёр догорал и мужчина поднялся на ноги.

— Тебе пора, прости.

— Ты опять уйдёшь? Оставишь нас?!

— Да. 'Псы господние' рано или поздно поймают след и придут по мою душу, а заодно, для профилактики, прихватят и всех близких.

— Мне всё равно... я хочу быть с тобой...

— Прости, что так вот...

— Ты не понимаешь... — А колдун, как будто бы не слыша её, продолжил:

— Думаю побродить за пределами нашего мирка лет пять. Я бы взял вас с собой, но ты далека от искусства, несмотря на первую ступень и слабенький дар, да и очень крепко встроилась в систему, пустила корни в этом мире...

Дети, для них я странный, да, с какими-то сверхъестественными способностями, но в магию не верят, забавно и обидно... а меня считают экстрасенсом с паронормальными способностями мозга. Они дети современного мира и твои. И для них так же будет неприемлема цена...

А я слишком много уделял времени и внимания себе и магии, не уследил, моя вина. Но, это всё вторично, самое главное — это то, что я узнал про междумирье. Это крайне опасное место, и не с моими силами и умениями водить туда неподготовленных, тем более что мне с силами осваиваться не один десяток лет. Как бы самому не сгинуть.

— Кого ты уговариваешь? — Обречённо спросила женщина.

— Наверное себя...

Опять повисла тишина.

— Я тебя люблю. — Сказала женщина.

— Я знаю родная, и благодарю тебя, кис, я обязательно вернусь, может позже, чем рассчитываю, но вернусь. Жди, малышка...

Впервые со дня того ритуала, в его душе вновь появился небольшой огонёк, огонёк который начал греть.