1941-Работа над ошибками

Сергей приводил Трофимову доводы, а сам думал о том, что сейчас, для успешного выполнения озвученных им задач, на Белостокском выступе ресурсов — людей, техники, боеприпасов, горючего, снаряжения и всего-всего остального — просто завались. Здесь и базы снабжения развернутых частей, и запасы укрепрайонов, и мобилизационные склады... Здесь, наконец, развитое сельское хозяйство, большое поголовье мясного и молочного скота, запасы объектов сельского и промышленного производства... Если не все (война и противодействие врага, все-таки) но хотя бы часть всего этого добра собрать, не дать уничтожить при отступлении или захватить врагу, — тогда этих ресурсов хватит такой узел обороны создать, куда там Сталинграду, а тем более Ленинграду.

— Таким образом, организацией Белостокского узла обороны можно решить сразу несколько задач — сохранить боеспособные части, организовать эффективную оборону и перемалывать немецкие войска, а также базу обеспечения, из которой проводить рейды по немецким тылам для уничтожения их коммуникаций и срыва темпа наступления вермахта.

— И Вы, товарищ бригадный комиссар, используя свои полномочия начальника особого отдела дивизии, можете очень многое из перечисленного организовать здесь, в масштабах Сокулки. А если Вам удастся связаться со своими коллегами в отступающих частях, и убедить их в том, что войска надо отводить к Белостоку для организации обороны, — очень многое в этой войне можно будет изменить.

— А я займусь организациями диверсий на коммуникациях немецких войск. — В первую очередь надо перерезать линии снабжения 3-ей танковой группы Гота, которая рвется к Минску от Гродно, и 2-й танковой группы Гудериана, которая наступает от Бреста, своим левым флангом атакуя в направлении Белостока, а правым флангом прорываясь опять-таки к Минску, и далее на Москву.

— Считаю, что сейчас, в неразберихе и сутолоке первых дней войны, для проведения диверсий на железнодорожных путях не нужны крупные силы. Достаточно несколько маневренных групп саперов. Думаю, оптимальным решением будет группа из сапера и четырех-пяти бойцов на двух немецких мотоциклах с пулеметами. Это и скорость с маневренностью, и высокая огневая мощь. Тогда помимо диверсий на железной дороге, по пути можно на дорогах сюрпризы немцам оставлять, мелкие посты уничтожать.

— Предлагаю выехать уже сегодня ночью. — С собой на первый раз возьму группу пограничников Петрова, ну и сапера, конечно. Собирать полноценную боевую мотоманевренную группу — просто нет времени. К утру будем на перекрестке возле Суховоля, очень мне этот перекресток в прошлый раз приглянулся. Там на день замаскируемся, а может, и пару немецких колонн снабжения уничтожим, если шанс подвернется — они сейчас еще без серьезной охраны идут. Ну а потом пройдусь вдоль железной дороги Сувалки — Августов — Домброво — Гродно, песочка в механизм снабжения вермахта добавлю. И там посмотрим, как танки 3-й танковой группы Гота без бензина ехать смогут.

— Ну, хорошо, допустим, твоей информации о том, что отступать на Минск плохо, а строить оборону здесь — хорошо, верю. Постараюсь эту мысль до командования дивизией донести. И я очень хорошо знаю начальника особого отдела 6-го мехкорпуса 10 армии. Мы с ним еще на Финской друг другу спину прикрывали. Если твои слова о завтрашнем приказе армиям на отступление подтвердятся, — попробую с ним связаться.

Сергей, услышав слова Трофимова о возможности выхода на командование 6-го мехкорпуса, сначала даже не поверил такой удаче.

Ведь 6-й механизированный корпус 10-й армии на момент начала войны — единственный из всех танковых корпусов 3-й, 4-й и 10-й армий Белостокского выступа, который был укомплектован танками полностью по штату, а остальной техникой — почти по штату. Для сравнения — всего в трех армиях их было 4 — 11-й мехкорпус в 3-й армии, 14-й мехкорпус в 4 армии, 6-й и 13-й мехкорпуса в 10 армии. Так вот, если:

— в составе 11мехкорпуса 3 армии — всего 237 танков и 141 бронеавтомобиль;

— в составе 14 мехкорпуса 4 армии — всего 520 танков и 44 бронеавтомобиля;

— в составе 13 мехкорпуса 10 армии — всего 294 танка и 34 бронеавтомобиля,

То, в составе 6 мехкорпуса 10 армии — всего 1021 танк (по штату 1031) и 229 бронеавтомобилей (по штату 268).

То есть, количество танков 6 мехкорпуса было практически равно общему количеству танков во всех остальных мехкорпусах, а бронеавтомобилей было даже больше, чем у остальных, вместе взятых! И какие танки! Треть из них — новейшие КВ и Т-34 (114 и 238 соответственно, всего 352 машины). Помимо 6 мехкорпуса, только 11 мк имел такие танки, но в количестве всего лишь 31машина (3 КВ и 28 Т-34).

Помимо этого — корпус почти полностью укомплектован минометами, и полностью по штатам — артиллерией, в том числе гаубичной (40 122-мм и 36 152-мм гаубиц).

Для обеспечения мобильности корпус имел в своем составе 294 трактора и почти 5000 автомобилей, а также 4-й мотоциклетный полк (1042 мотоцикла)

Правда, с личным составом было хуже — на начало войны корпус насчитывал порядка 24000 человек, (67% от штатной численности). Тем не менее — он единственный из 4 механизированных корпусов на Белостокском выступе, полностью (ну почти) оснащенный техникой и тяжелым вооружением. Даже свою корпусную авиаэскадрилью имел.

Сейчас этот, единственный на три армии полностью оснащенный мехкорпус, с боями, под постоянной бомбежкой, пробивается в направлении на Гродно, где его уже ждет подготовленная противотанковая оборона, расходуя по пути горючее и боезапас, которые ему негде будет пополнить. Потом, после тяжелых потерь, без связи и единого командования, этот корпус будет в беспорядке отступать — опять под бомбежками и без ПВО, и, в конце будет полностью разбит, а командир корпуса погибнет в бою. Техника будет частью уничтожена, а частью брошена без горючего, и достанется немцам.

И вот только что Сергей услышал от Трофимова, что есть шанс попытаться спасти если не весь корпус, то хотя бы его большую часть вместе с командиром, которого можно будет попытаться убедить возглавить Белостокский оборонительный узел. Получится ли?

— Товарищ бригадный комиссар, если Вы хорошо знаете начальника особого отдела 6 мехкорпуса, передайте ему, чтобы он постарался донести до командира корпуса следующую информацию. После неудачного контрудара под Гродно отводить корпус по направлению Крынки — Волковыск — Слоним нельзя. Без запасов горючего и боеприпасов, без надежной связи между подразделениями корпуса, в результате чего они будут отходить несогласованно, — такое отступление обречено на провал. А эшелон с горючим, посланный командующим Западным фронтом Павловым навстречу корпусу, не дойдет — застрянет, где то под Барановичами. Из окружения они все равно не вырвутся, но корпус будет полностью разгромлен, а сам комкор погибнет. Ему нужно корпус обратно в Белосток отводить, через Сокулку, принимать командование и создавать узел обороны. А почему именно ему узел обороны создавать — я расскажу при встрече, когда он прибудет в Сокулку.

— То есть мне и сейчас не скажешь, — набычился Трофимов.

— Товарищ бригадный комиссар, ну поверьте — не время сейчас об этом. — Да и не верите Вы мне пока до конца. Если получится корпус спасти — тогда да, тогда мой рассказ будет смысл иметь. А сейчас многие знания — лишние печали.

— Давайте лучше, я Вам сейчас тезисы по вопросам организации боевых мотоманевренных групп набросаю, чтобы, пока в рейде буду, Вы могли эти материалы посмотреть, обдумать и прикинуть, где обеспечение брать. А по результатам моего рейда можно будет внести коррективы, если понадобиться, и готовый план создания таких групп командованию нести.

— Предлагаю выехать уже сегодня ночью. — С собой возьму группу пограничников Петрова, ну и сапера, конечно. К утру будем на перекрестке возле Суховоля, очень мне этот перекресток в прошлый раз приглянулся. Ну а потом пройдусь вдоль железной дороги Сувалки — Августов — Домброво — Гродно, Посмотрю, как танки 3-й танковой группы Гота без бензина ехать смогут.

Получив согласие Трофимова, Сергей наскоро обмылся, перекусил и, усевшись за стол временно выделенного ему кабинета, принялся набрасывать материалы по созданию мотоманевренных групп. Стараясь при этом не слишком отрываться от текущего уровня техники и тактики Красной Армии.

За основу взял два бронеавтомобиля, лучше, если оба — средние пушечные БА-10, но можно и один средний (БА-10), и один легкий пулеметный (БА-20). Но два обязательно — это не только огневая мощь, но и возможности маневра огнем, и возможности буксировки на крайний случай.

К ним — два мотоцикла, лучше трофейных, с пулеметами МГ-34 в колясках. Сейчас в Сокулке как раз четыре трофейных Цюндапа есть — на две мотоманевренные группы как раз хватит, а там наверняка еще трофеи будут. А про превосходство немецких пулеметов уже говорилось. По два бойца на мотоцикл, один к пулемету (Трофимову озаботиться поиском пулеметчиков), личное оружие у обоих автоматы, опять-таки лучше немецкие — снимается вопрос обеспечения боеприпасами, да и поухватистее они, чем наш ППД (пистолет-пулемет Дегтярева).

Еще из транспорта — грузовик, опять-таки лучше немецкий, и лучше "Опель Блитц". Надежная и неприхотливая машина — настоящая рабочая лошадка этой войны. Или нашу трехтонку ЗИС-5, он получше полуторки будет. В него запас бензина, инструменты, средства маскировки, инженерное имущество, шанцевый инструмент, в том числе возимый, и т.д.

В грузовик — еще два пулеметных расчета с МГ-34, по нормам Вермахта, т.е. по три человека на пулемет. Второго и третьего номера можно без опыта — за время рейда первый номер их заодно пулемету обучит. Личное оружие у всех также немецкие автоматы. Хотя бы один из пулеметов на зенитный станок нужно монтировать, они тоже в трофеях есть.

Туда же, в грузовик — два расчета противотанковых ружей и две снайперские пары, лучше с СВТ, у них меткость похуже, зато скорострельность гораздо выше, чем у мосинской винтовки. И тем, и другим — обязательно запас бронебойно-зажигательных патронов. Этим в качестве личного оружия немецкие парабеллумы (пистолет Люгера P08, знаменит своей точностью и малой отдачей).

Почему всех огневых средств по два? Так для качественных засад же, с ведением огня либо с двух флангов, либо с фронта и фланга, либо всем вместе, для создания плотности огня — вариантов еще много.

Обязательно в группу сапера поопытней, чтобы из любых подручных средств мог средство подрыва сделать, инженерные заграждения и фортификацию знал, ну и маскировку мог обеспечить. Ему автомат не нужен, пистолета хватит.

Ну и пару хороших механиков с навыками оружейников, чтобы могли и технику ремонтировать, и трофеи с нее снимать. Кстати, одной из задач мотоманевренным группам надо ставить сбор трофейной немецкой техники, для этого в группы включать пару-тройку сменных водителей, чтобы подменить или на трофеи сесть. Водителям в качестве личного оружия можно пистолеты и СВТ выдавать, причем "светки" для удобства на потолке кабины крепить. Водители народ технически грамотный, с уходом и регулировкой СВТ разберутся. Да и закрепленная на крыше кабины, она мешать не будет, а в бою хорошую плотность огня добавит, если что.

Тактика действий таких групп — минные и огневые засады на дорогах, диверсии на железнодорожном полотне, уничтожение тыловых частей и баз снабжения.

Причем для уничтожения немецких эшелонов даже пути рвать не надо. Для этого Сергей на отдельном листке набросал нехитрое устройство, придуманное в его истории талантливым железнодорожным инженером Тенгизом Евгеньевичем Шавгулидзе, боровшимся с фашистами в одном из партизанских отрядов в Белоруссии. Зимой 1942/1943 года в условиях острого недостатка взрывчатых веществ, испытываемого партизанами, этот умелец придумал и осуществил на практике идею пускать под откос эшелоны врага при помощи специального приспособления, действующего по принципу железнодорожной переводной стрелки, и названого впоследствии клином. Это приспособление представляло собой металлическое устройство весом около 18-20 кг. Оно состояло из клина и откосной рейки, закрепленных на одной основе, строго подогнанной к размеру железнодорожного рельса. На его установку и крепление к рельсам болтами требовалось лишь несколько минут. Наезжая на клин, переднее колесо паровоза накатывалось на наклонную плоскость, поднимаясь по ней, буртик бандажа выходил из соприкосновения с рельсом, сдвигаясь в сторону, и колеса паровоза и вагонов по откосной рейке переводились с внутренней на наружную сторону рельса. Эшелон противника шел под откос. Клинья Шавгулидзе, изготовлявшиеся в большом количестве партизанскими мастерами, стали грозным оружием диверсионных групп, и наносили фашистам немалый урон. Диверсии показали, что применение "переводной стрелки Шавгулидзе" давало лучшие результаты, чем употребление взрывчатых веществ. Дело было в том, что в момент взрыва мины под паровозом нарушалась линия воздушных тормозов, которые автоматически срабатывали, и последние вагоны эшелона оставались невредимыми. Наскочив же на клин, состав разрушался полностью, особенно если насыпь была высокой, а скорость движения большой.

В качестве личного состава мотоманевренных групп Сергей предложил максимально полно использовать бойцов пограничных войск НКВД. Они и подготовку имеют более высокую, чем бойцы стрелковых частей, и, как правило, более образованы, в том числе технически, и решительность действий в них развита гораздо более, чем во вчерашних крестьянах, призванных в армию из глухих деревень.

Подготовив материалы, Сергей передал их Трофимову для осмысления и подготовки необходимых ресурсов, как материальных, так и людских. Потом успел часа четыре поспать в казарме при штабе дивизии, так что ко времени выхода в ночной рейд был отдохнувший и готовый к новым свершениям на этой войне.

Интерлюдия

Заместитель командира заставы 86-го Августовского погранотряда младший лейтенант пограничных войск НКВД СССР Игорь Петров сидел в оружейной комнате в здании штаба 33-й танковой дивизии, механически, по второму разу, разбирал и смазывал свой верный ручной пулемет ДП, но мыслями был далеко. Он думал о лейтенанте Иванове. И о том, что изменилось в его, Игоря, жизни с тех пор, как они встретились на лесной поляне. Там, на поляне, в первый момент, Игорь его за вражеского диверсанта принял. Ну а как иначе, — новенький немецкий мотоцикл, вокруг много опять же немецкого оружия и снаряжения, и лейтенант — вот он я, в одиночку немецкий патруль уничтожил. Подумал, что Абвер (немецкая военная разведка и контрразведка) своего агента внедряет. Про помощь контуженому командиру заставы наудачу спросил, особо ни на что не надеясь. Но когда лейтенант Иванов, чтобы их командира к врачам побыстрее доставить, организовал нападение на немецкий грузовик, и сам взял на себя наиболее рискованную роль, Игорь подумал — нет, он не немецкий шпион. И он, пожалуй, действительно мог в одиночку уничтожить немецкий патруль. Но он и не обычный "Ванька-взводный", как говорит — совсем нет. Тот бы не то, что трех немцев, один на один с подготовленным немецким солдатом выйдя — не факт, что однозначно победил бы. А потом вместе с ним к месту бомбежки стрелковой роты съездил, убедился, что и про это лейтенант Иванов не соврал. Тогда Игорь окончательно поверил, что лейтенант Иванов — свой, советский, но вопросы все равно остались.