Проклятая алхимия. Тонкости обучения

— Я, Сиан-Хэ из правящей семьи Тинь-Шаэ, — киваю и продолжаю диктовать имена учащихся. Я и сама знаю, что Тинь-Шаэ — имя семьи императоров Шаэ-Юинь. Интересно, кто-нибудь здесь есть обычный, лишенный огромного груза наследства на своих плечах?

— Двадцать первый, Яштек из ро... Яштек, — удивленно приподнимаю бровь: у мальчика не было имени рода. Та-ак, похоже, нашла я паренька из простых, легок на помине! Мальчику, согласно данным, девятнадцать лет, значит, поступил в Маню раньше положенного. Обычно до шестнадцати будущие маги наравне с простыми людьми в немагических учебных заведениях точным и естественным наукам обучаются (я — исключение, меня мама на пару с дедом обучили этому самостоятельно), а этот, похоже, только базовое образование получил и сразу сюда. Магические академии, в отличие от немагических школ (исключая базовую) практически везде в Кассане бесплатно обучают одаренных студентов. Наверное, мальчик очень беден, вон, даже мантия в заплатках, хотя починка учебной одежды в Тардене стоит не больше десяти медных. Яштек был тем самым, кто кричал, что у него семья некормленая без него останется.

— Я, Яштек, — вьющиеся каштановые волосы до плеч и уставшие серо-голубые глаза. Лицо бледное, тонкое, худое. Недоедает-то он почему? Завтрак и ужин ведь в Мане бесплатные. Что ж, ладно, не мое это дело, не я ими руководствую, а обучающий истории магии. Тот из трех, что рядом со мной в своем кабинете сейчас урок ведет.

Дальше снова дети из высших слоев общества. Тридцать третий и тридцать четвертая — парень и девушка, оказалась близнецами, из обычной купеческой семьи. У родителей, родом из Ульханара, имелись связи с моим папочкой, — он и отец близняшек обучались вместе в Мане много лет назад. Сальга и Нолгак из рода Кьявар приветливо улыбнулись, однако, пусть они и старше, учитель здесь я, поэтому такие вольности на уроке позволить себе не могу. Вот после занятий — запросто, хотя я и видела их всего пару раз, причем второй — сейчас.

— Тридцать девятая, Намила из рода Дольте.

Второй по древности и значимости род после правящего в Тардене. Намила... похоже, та самая единственная дочь главного придворного магистра, Адаранга из рода Дольте. Интересно, она хотя бы вполовину, как ее отец, сильна?

— Меня зовут Намила Дольте, — на Гаенгский манер представилась брюнетистая барышня, то ли человек-вампир, то ли вампир-человек. Кажется, я уже задавалась этим вопросом.

— Я просила представляться иначе. Впрочем, если вы до сих пор этого не поняли в силу своих умственных способностей, то я Вас прощаю, — как-то грубовато прозвучало, но, вроде подействовало. Ладно, остался последний. — Сороковой... — в этот момент со стороны аудитории обучающего истории магии что-то громыхнуло, и, не прошло и десятой пятерика, нос уловил сильный запах гари. — Так, всем оставаться на своих местах! — с этими словами я выбежала в коридор, уже наводненный черно-серым едким дымом, а оттуда в кабинет. Глаза мгновенно заслезились, поэтому пришлось наскоро созданной воздушной волной расчищать от дыма дорогу. Студенты выбегать не спешили, что было крайне подозрительно.

— Морэ Иззель! Что произошло? — двигаясь по направлению к кафедре, вернее, тому месту, где она теоретически должна была быть, я попутно магией открывала все окна и воздушной стихией сгоняла черный дым наружу. Толпа пятикурсников, среди которых обнаружился и сын Владыки (уж не он ли замешан в случившемся, слишком виноватое у него лицо), окружила почерневшую от копоти кафедру морэ Иззеля. Увидев меня, студенты расступились, пропуская к не менее черному телу, лишь отдаленно напоминающему пожилого угальте. Мысленно перебирая возможные причины случившегося, я бросилась проверять пульс. — Морэ Иззель?!

Иззель тэк Хатта пробормотал что-то нечленораздельное, резко вдохнул, и, закашлявшись, открыл глаза, пылающие огнем в самом прямом смысле этого слова. Огненный дух, не смотря на название, именно духом фактически не был, его огненное происхождение выдавали лишь красноватое лицо, сейчас поседевшие, но раньше — огненно-рыжие волосы и глаза с овальным зрачком и словно горящей радужкой во весь глаз. В обычном состоянии она черная, настолько, что неотличима от зрачка, однако, в приступе гнева, злости или других ярких эмоций кажется, что в глазах тэк Хатта горит алое пламя. Остроконечные оттопыренные уши, раздваивающийся красный хвост, заостренный на концах, и шестипалые конечности с длинными темно-красными острыми ногтями так же не давали возможности спутать его с человеком. Морщины испещрили лицо обучающего истории магии уже давно, а сейчас к ним прибавился злобный оскал, да и глубокая складка меж бровей не сулила студентам ничего хорошего.

— Кто это сделал?! Ихштары краснозадые, гоблина копыта, кто посмел?! — маг вскочил, обвел взором притихшую толпу и остановил взгляд на сыне Владыки. — Снова ты, Гитхен? — хвост угальте яростно молотил по черным бокам, а в глазах горела раскаленная магма.

— Нет, что Вы... как мог я сотворить что-то подобное? — а сын Владыки умеет профессионально лгать! Словно и вправду не он, хотя, раз обучающий сказал "снова", то подобное явно не в первый раз. Возможно, только не в таких масштабах.

— Ну да, тебе бы силенок не хватило такую волну создать! Небось, дружков своих подговорил? Альсет, Нискан, вы?! — он перевел взгляд на тех парней, что задирали юношу в обеденной вчера за ужином. Нет, эти дружками быть не могут, значит, имеет место что-то гораздо более глубокое. Может быть, если только предположить, что Гитхена (ну, хоть ему додумались имя на человеческий лад переиначить) действительно задирают здесь, то можно так же догадаться, что его еще и подставляют, потому как моя интуиция говорит мне, что виноваты именно нагло ухмыляющиеся Альсет и Нискан. Теперь встает вопрос: а почему же этот высший демон, сын самого Владыки, настолько слаб, что дает помыкать собой каким-то людям? Демон просто не смог бы играть добрячка, да еще столь искусно, на протяжении пяти лет. Слабака — возможно, со скрипом в стиснутых зубах, если Владыка велел. Но менять саму суть и природу демона не сможет даже он. В любом случае, Гитхен придумал бы способ отомстить этим парням на протяжении этих пяти лет так, что хоронить их пришлось по частям. Да и не станет демон отнекиваться от совершенного им проступка, не в их это природе. Что-то здесь не так, только не время сейчас об этом раздумывать. Вот когда закончится весь этот бедлам, вернусь к данному вопросу за тарелочкой любимых блинчиков с курицей и... что-то опять меня не в ту степь понесло! Завтракать нужно было.

Обучающий истории магии тем временем просвещал студентов о том, как устал он от этих постоянных издевок, насмехательств и неподобающего поведения на уроках.

— Морэ Иззель, — попыталась я вклиниться в этот бессвязный монолог, где угальте уже жаловался на то, что его и так жена-фея до нервного срыва каждый день доводит своими истериками и капризами. — Что же все-таки произошло?

— Что произошло? — он даже замолчал на мгновение. — Эти копыта гоблина решили проверить, горю ли я в живом огне! Меня, заслуженного обучающего...

— И как, горите? — с неподдельным любопытством спросила я. Правда, тут же исправилась. — Хотя сама вижу, что не горите... — и, когда глаза учащихся и обучающего одинаково удивленно округлились, мои щеки порозовели от стыда. Голова моя глупая, как я могла такое сказать, я ведь уже не студентка! — Ой, то есть, это очень нехороший и непростительный поступок! Они должны быть наказаны...

— Хватит! — тэк Хатта вскричал, поднимая правую ладонь вверх. — С меня хватит! Я ухожу. Ноги моей больше не будет в этом месте!

— Морэ Иззель, простите меня...

— Дело не в Вас, обучающая Иннеяри, я просто не выдержу больше этих издевательств. Все, мне пора на покой, я и так шестьдесят семь лет потратил на обучение этих неучей! — и, с этими словами, угальте вышел из аудитории, на ходу очищая себя заклинанием. Очистилась, впрочем, только одежда.

— Ну и даете же вы!.. — пробормотала я, когда за Иззелем тэк Хатта закрылась дверь, так, чтобы все присутствующие студенты услышали. — А мозгов у вас не так уж и много, раз до сих пор не знаете, что существа, по преданиям, созданные из живого огня, в нем не горят. Лишь цвет их кожи меняется на время, — студенты молча переглянулись, не пытаясь, впрочем, роптать, поэтому я уже громче спросила. — Надеюсь, сможете просидеть до конца урока в тишине одни? — Невнятный гул в ответ. — Не слышу! — усиленным голосом проорала я. Когда пятикурсники ответили внятное "да", я все же решилась оставить их одних. В любом случае, натворить что-нибудь еще они вряд ли успеют. — Так-то лучше! В таком случае, я пойду за обучающим Иззелем, возможно, его еще можно вернуть, — у меня историю магии преподавал другой учитель, но, от друзей я слышала, что морэ Иззель замечательно рассказывает и объясняет материал, а на контрольных его можно легко списать. Так что ребята еще не знают, что теряют, мой обучающий являлся грозным василиском, у которого даже дышать нужно было бесшумно.

Выйдя из аудитории, я быстрым шагом пересекла несколько коридоров, оказавшись перед входом в кабинет ректора. Если угальте решил уволиться, то он должен быть сейчас здесь. Дважды постучав, вошла. Морэ Иззель действительно оказался у ректора, вот только я опоздала: он уже подписал соответствующие бумаги.

— И кто же будет заменять Вас? — спрашиваю, глядя, как на глазах обучающий меняет цвет кожи на привычный светло-красный.

— Магистр Ольте распределит между оставшимися обучающими. Прошу простить за предоставленные неудобства, магистр, — эльф кивнул поклонившемуся тэк Хатта, и тот вышел.

— А как же седьмой курс? Он был их руководителем... — морэ Иззель сказал, что ректор отдаст этот курс кому-то из оставшихся обучающих. Вот только кому? Ответ на этот вопрос уже маячил где-то в подсознании, но я постаралась отогнать шальную мысль. Не может же мне не везти столько дней подряд?

— Ну, из тех преподавателей, которых можно занять, есть только ты, Иннеяри, — эльфийские уши дернулись в такт этим словам. — Ты не особо загружена, а прибавка в виде двухсот восьмидесяти золотых никому не повредит. Сегодня же можешь проинформировать учащихся седьмого курса об этом. Думаю, они обрадуются.

Видимо, может.

— О да, так же, как и я. Что ж, тогда я пойду... обрадую их, — слегка поклонившись, медленно выхожу из кабинета. Руководство над потоком в мои планы совсем не входило.

Перед тем, как зайти в свой кабинет, заглянула к пятому курсу: их на месте не обнаружилось, возможно, решили скоротать оставшееся время до звонка в обеденной. Н-да, никакой дисциплины! Интересно, как мой поток себя повел?

При моем появлении тихий шепоток затих, почти все студенты сели идеально ровно. Молодцы какие! Я улыбнулась и прошла к своему месту, села на стол (кстати, надо будет в свободное время не забыть раздобыть где-то стул) и проникновенным тоном начала:

— Уважаемые старшекурсники, вынуждена сообщить, что очередная шутка со стороны ваших младших товарищей оказалась последней каплей для почтенного морэ Иззеля. Он не далее, как полтора пятерика назад навсегда ушел из Межрасовой Магической Академии Нумизникуса Яростного.

Послышались недоуменные и недоверчивые возгласы.

— Но и это еще не все! — гул недоуменно смолк, а я тяжко вздохнула. — Так как морэ Иззель был вашим руководителем, и теперь вы, соответственно, остались без него, вышестоящим руководством было принято решение назначить вашим новым куратором меня, по несчастливой случайности оказавшуюся рядом.

Наступила пораженная тишина.

И на этой веселой ноте зазвучал звонок.

Глава третья. Об устройстве Мани, нерадивых студентах и вреде женских посиделок с вином.

Я мрачно оглядывала притихших студентов. Они не менее удрученно поглядывали на меня. Предупрежденные на перемене своими старшими товарищами, пятикурсники встретили свою новую обучающую алхимии в полном внимании: ни одна часть аудитории не оставалась без их тщательного осмотра в ожидании какой-нибудь пакости от меня... а что я? Я же понимаю, что второй раз детишки на такое не поведутся, поэтому снова проворачивать что-то подобное не буду. Пока не буду.

— Удачных суток вам, дорогие учащиеся, — с улыбкой произнесла я. Не могу утверждать, что улыбка вышла милой, в свете последних событий она могла оказаться очень даже кровожадной. Так ведь из-за них же мне теперь придется за седьмой курс отвечать, между прочим! — Для вас алхимия стала известна в прошлом году, поэтому у меня еще есть шанс довести ваши знания о ней до пристойного уровня. Итак, для начала я хочу проверить ваши познания в данной науке, поэтому доставайте чистый свиток размера два (А4, — прим. авт.) и впишите туда свои имя и имя рода. В правом верхнем углу. Будет тест, если кто не понял.

Вообще, идея провести тест была описана в книге, принесенной ректором на перемене между первой и второй лекциями. Книга была написана для обучающих, вступающих в свою должность не в начале изучения их предмета учениками. Набросав на свитке пятьдесят вопросов по различным темам, которые уже должны были изучаться ими в прошлом учебном году и начале этого, я решила провести перекличку в конце лекции.

— Ставьте цифру один, и, через точку, еще одну цифру, от одного до пяти, означающую выбранный вами ответ. И так далее, в столбик. Все всё поняли? — грустные кивки. — Отлично, начинаем! Первый вопрос: Алхимия — это. Первый вариант ответа: наука, изучающая природу и свойства магических кристаллов и элементов. Второй: наука, изучающая зелья, их создание, применение и свойства. Третий: наука, изучающая природу и свойства металлов и не металлов. Четвертый: наука, изучающая преобразования чего-либо, как таковые. Пятый: все определения верны.

Студенты, все как один, удивленно взирали на меня. Вроде бы, вопрос легкий, но кажется, что и с подвохом. А подвоха нет, алхимия, к сожалению, охватывает все вышеперечисленное, поэтому и считается такой сложной. Может, поэтому и заниматься ей, кроме как для расширения кругозора, никто не хочет, алхимиков по пальцам можно перечислить, их даже меньше, чем магистров. Не удивительно, что меня фактически без собеседования сюда взяли, учителей-алхимиков не осталось почти, я всего пару знаю, и то, один моим обучающим в Мане был и теперь уволился. А второй в Эме преподает, без помощников, как у остальных эмовских преподавателей. Кстати, устройство у академии весьма интересным оказалось, я, когда училась, маленькой была, поэтому о таких вещах и не задумывалась особо, знала только, что вид обучения на две ветви делится: практическую и теоретическую, но, оказывается, все гораздо сложнее. Это не Эма, где во всех хитросплетениях запутаться можно, кроме ректора есть еще куча деканов и их помощников по каждому из направлений, и выбирать нужно только узкую специальность (я, естественно, выбрала алхимию), на которую основной акцент и делается. Маня в сравнении с ней напоминает скорее школу, как Школа Боевых Искусств, изучающая помимо теоретических предметов различные виды боя с оружием и без, исключая магию. И то, в одном из направлений имеется обучение магии изменения, правда, не на нашем уровне. Или Школа Изящных Искусств, только там побольше ветвей: актерская, художественная, музыкальная и танцевальная. И они меньше, чем у нас, перекликаются. Но все это — не основная школа, где всем наукам уделяется равное количество времени, у нас, например, некоторых дисциплин и не встретишь, чистописание или арифметика проходятся исключительно при базовом обучении и обучении в основных школах. Более детально они рассматриваются лишь в Школе Экономики и Банковского дела. И там их иначе зовут, к тому же еще и на несколько видов разделяют.