Змеиный князь. Первые три главы

— Возможно, ее создатель был точен в наложении красок и передаче предсмертного ужаса, но не более того, — решил Мал и посмотрел на капитана.

Тот, как зачарованный, вглядывался в толщу морской воды. И тут Мал увидел то, чего не замечал раньше: из мерцающей зеленым светом глубины к месту кораблекрушения плыли луноликие женщины с длинными светло-огненными волосами. Живот и бедра белоснежных тел наполовину покрывала рыбья чешуя, а вместо ног у них был рыбий хвост, увенчанный мощным плавником. Мал увидел сияние подводного города с замками из хрусталя — местом обитания морских ангелов, и даже услышал пение, доносящееся с морского дна, манившее таинственной красотой.

— Я готов затопить дюжину своих кораблей ради того, чтобы меня спас кто-нибудь из этих прелестных созданий! — воскликнул капитан. — Когда-то они были воительницами армии египетского фараона. Однажды он направил их на другой берег моря, с помощью магических сил сделав так, чтобы воды расступились. И когда воительницы уже достигли середины пути, воды неожиданно сомкнулись. Но никто из них не погиб. Женщины, оказавшись по приказу правителя Египта на дне моря, стали русалками. С тех пор они — неизменные спутники морских кораблей. Русалки заставляют их сбиваться с курса и, заманивая на морские рифы, обрекают на гибель. Как-то раз и мне пришлось встретить одну из них, но я устоял против ее чар, хотя точно знал, что не найду на суше женщины прекрасней. Увы, я оказался прав и по-прежнему жалею о том, что не погнался за ней, — в голосе капитана зазвучала неподдельная тоска.

Мал понимал его как никто другой: прекрасная незнакомка пробудила в нем неутолимую жажду вечной любви и верности. Возможно, испанец пытался забыть о своей мечте, выбрав путь одиночества. Но Мал и Маргарита напомнили Оцеано о забытом идеале. Сейчас же в доме у реки это желание переполнило капитана. Его глаза засияли светом, исходившим из души, раскрывшейся в искреннем порыве.

В зале появились девушки. Они были ослепительно красивы. Одна из них подошла к капитану, взяла за руку и поцеловала в губы. Оцеано подался ей навстречу, а когда красавица повела его за собой, то безропотно позволил себя увести. Мал переглянулся с Верном и Даном. Девушки продолжали держаться на некотором расстоянии от мужчин.

— Это дом продажных женщин! — подумал Мал, — но как тонко здесь всё устроено. Женщины не навязываются, а ждут, когда мы сами сделаем первый шаг.

Малом овладевала страсть, но он заставил себя вспомнить образ танцующей принцессы, всегда вызывающий у него радость и умиротворение. Вместе с Верном и Даном он поднялся этажом выше, закрывшись в свободной комнате. Слуги вели себя так, как будто ничего не произошло, но Мал уже не мог успокоиться. Он приказал строго следить за ним до самого утра, и ни под каким видом не выпускать из комнаты. Не снимая одежды, он заснул, но и во сне чувства захлестывали его: Мал плакал, и его утешала девушка. Он называл ее Маргаритой, но та утверждала, что ее зовут иначе.

Утром Мал проснулся, пока Верн и Дан еще спали. Разбудив и того, и другого, он велел Дану седлать коней. Тот отправился исполнять приказание, а принц спустился с Верном в обеденную залу в надежде найти там капитана. Но их встретила распорядительница дома — маленькая невзрачная женщина с озабоченным выражением лица. Она уже выставила на стол блюда, приготовленные из все той же рыбы. Мал и Верн приступили к утренней трапезе. К ним присоединился Дан. Он сообщил, что капитан исчез, и Мал понял, что Оцеано не вернется. И чем больше принц осознавал эту утрату, тем большую уверенность он обретал. В нем просыпалось то, что в присутствии капитана сам принц не хотел признавать. Это была сила воина, идущего напролом и сметающего любые препятствия на своем пути.

— Пора ехать! — твердо сказал Мал.

Верн и Дан не замедлили подчиниться приказанию. Они поспешно направились к дверям. На ходу Дан шепнул Верну:

— Наш господин, похоже, вырос в собственных глазах!

— Милашка принц сегодня ночью захлебнулся от слез, — отозвался Мал. — Надеюсь, русалок интересуют и такие утопленники? Это было бы весьма кстати!

Уже в седле Мал бросил пару монет к порогу дома, и трое всадников поскакали по дороге, спускающейся в долину. По обе стороны от нее тянулись уходящие за горизонт бескрайние поля.

Вскоре всадники нагнали нескольких крестьян, сопровождающих повозки с бочками. В одном из простолюдинов Мал узнал голландца.

— Куда ведет эта дорога? — спросил у него принц.

— Эта дорога ведет в крепость короля Гербранда, Ваше Высочество!

— Прекрасно! Он-то мне и нужен. Поторопимся, друзья!

Вскоре всадники достигли цели. Это была небольшая, окруженная рвом деревянная крепость. Часовые узнали принца и тотчас опустили откидной мост.

— Проведите меня к королю, немедленно! — на ходу бросил Мал.

Один из стражников повел его к высокой деревянной башне. В крепости полным ходом шло строительство — крестьяне и солдаты укрепляли стены. Соотечественники узнали опального члена королевской семьи и с неприязнью посмотрели на Мала. Часть солдат последовала за принцем, оттеснив Верна и Дана в сторону. Мала захлестнул гнев. Он ворвался в королевскую башню и тотчас увидел отца. Гербранд сидел на троне, а рядом с ним стоял светловолосый военачальник в арабской одежде. Король повернул голову и встретился взглядом с Малом. Принцу показалось, что тот недоволен его появлением и пришел в еще большую ярость:

— Как ты смеешь чинить препятствия на моем пути? Я покинул королевство, стал изгоем, теперь я сам распоряжаюсь своей жизнью! Я более тебе ничем не обязан! Зачем ты преследуешь меня? Верни мне Маргариту — я пришел за ней!

— Ты не увидишь ее, — спокойно ответил Гербранд.

Рыцари, до сих пор стоявшие позади Мала, сделали шаг вперед и встали у него по бокам.

— Я убью всех твоих солдат! — рассвирепел Мал, выхватывая меч.

У него тут же выбили оружие из рук. В ответ Мал набросился на стоящего рядом рыцаря и свалил его с ног. Ярость удвоила его силы и ловкость. Мала схватили и повалили на пол, но он вскочил и продолжил неравную схватку.

— Безумец! Безумец! Безумец! — кричал Гербранд.

Голос отца эхом отражался в голове, пока невероятной силы удар не отправил Мала в темноту.

Принц очнулся в шатре. Он встал с постели и вышел наружу. В крепости полным ходом шла работа: солдаты достраивали крышу, распиливали свежесрубленные стволы деревьев, разгружали повозки с провиантом. Несколько рыцарей стояли у входа в королевскую башню, негромко переговариваясь друг с другом. Заметив Мала, они с усмешкой переглянулись. Принц узнал в них участников вчерашней потасовки. Он направился прямо к ним, намереваясь сейчас же возобновить разговор с отцом. Мал беспрепятственно вошел в башню. На этот раз его встретили четверо стражников.

— Где мой отец? — обратился к ним Мал.

— Он в отъезде, — презрительно ответил один из воинов.

Мал подумал, что, если услышит еще один такой ответ, то опять не сможет сдержать гнев. Всеобщее отчуждение по-прежнему выталкивало принца из этих стен. Он хотел только одного: покинуть крепость и продолжить погоню за Маргаритой. И чем больше он думал об этом, тем отчетливее он представлял облик исчезнувшей возлюбленной.

— Маргарита, — шептал Мал, но в ответ на зов ему грезилась вовсе не девочка в зеленом платье, а искусная обольстительница, какой он ее еще никогда не видел.

Жажда обладания возлюбленной смешалась с тоской и сомнением:

— Что если она где-то рядом? Отец скрывает ее от меня, но я не отступлюсь. Как он не может понять до сих пор, что она должна быть моей. Я найду ее, во что бы то ни стало.

И всё же в глубине души Мал догадывался: предположения о том, что Маргарита находится где-то поблизости — самообман, скорее всего, она далеко отсюда. Но эта мысль лишь усиливала жажду возвращения возлюбленной.

В крепости началось волнение. Солдаты и крестьяне, побросав инструменты, сбегались к воротам. Со стены Мал увидел всадников в пестрых кафтанах — к крепости приближались сельджуки. Их было чуть больше сотни. Голландцы были явно растеряны. Мал поднял руку и указал на голландский флаг:

— Я Мал — сын своего отца и вашего покровителя — короля Гербранда! Сельджуки нарушили перемирие. Если они войдут в эту крепость, то не пощадят никого из нас. Но королевский флаг развевается над этой башней, и никто не посмеет бросить его на землю и топтать ногами. Никто не посмеет унизить честь короля Голландии. Я принимаю ответственность за тех, кто находится в этой крепости. Кто не сейчас подчинится моему приказу, будет убит на месте.

Мал поднял над головой клинок и окинул взглядом людей, собравшихся у крепостной стены. Все до одного с преданностью смотрели ему в глаза. Отчуждение развеялось как сон. Мал приказал лучникам приготовиться к отражению атаки, а остальным заняться укреплением ворот.

Сельджуки сходу бросились на штурм крепости. Для преодоления рва они использовали переносные мосты. Голландцы расстреливали сельджуков сквозь узкие проемы бойниц. Нападавшие пытались поджечь крепостные ворота с помощью горящих стрел. Под прикрытием лучников сельджуки подтянули через мосты лестницы и приставили их к стенам, взбираясь по ним с необычайной ловкостью и быстротой. Наверху их встречали голландцы и сбрасывали обратно. На стенах сельджуки проявляли чудеса храбрости. Они сражались, даже если при этом едва держались на ногах, а к губам уже подступала кровавая пена. Голландцы с трудом отбивались от бесстрашно перелезающих через стены воинов. Стоя на королевской башне Мал командовал лучниками и следил за тем, чтобы солдаты непрерывно поливали ворота водой, не прячась от летящих стрел.

Потеряв не меньше двадцати человек убитыми, сельджуки отступили. Они решили изменить тактику. Теперь в сторону крепости полетели горящие стрелы. Они мгновенно усеяли ими деревянные стены и подожгли их. Голландцы не успевали заливать огненные точки, и пламя медленно, но верно охватывало крепость. Мал хладнокровно приказывал солдатам сбивать пламя в то и дело возникающих огненных очагах. Он не сомневался, что им удастся продержаться до возвращения короля.

Когда отряд Гербранда появился на горизонте, Мал приказал конникам готовиться к атаке, и те вывели из укрытия задыхающихся в дыму лошадей. Мал выждал, когда сельджуки заметят помощь, приближающуюся к осажденным, ослабят поток стрел, и, взяв в правую руку королевское знамя, спустился вниз. Он вскочил на Перегора и дал сигнал опустить ворота. Их внешняя часть занялась пламенем, подъемные канаты истлели, и ворота рухнули на землю, едва не разлетевшись на части. По ним сквозь языки пламени, в облаке дыма с искаженными от ярости лицами голландцы вырвались из крепости. На полном скаку Мал поднял знамя вверх. И все, кто смотрел на него в этот момент, — а среди них были как сельджуки, нацеливающие стрелы в голову неверным, так и рыцари, скачущие этим стрелам навстречу — заметили, как между ними взвилось голубое полотнище. Сельджуки обратились в бегство. Королевское знамя преследовало их. А наперерез уже мчались долгожданные голландские всадники во главе с королем Гербрандом.

Сельджуки были разбиты. Все, кому не удалось уйти от погони, расстались с жизнью. Голландцы, оборонявшие крепость, склонили головы перед королем Гербрандом как перед избавителем. Среди приближенных короля Мал заметил Верна и Дана. По их взглядам он понял, что они всё еще на его стороне. Король дал знак Малу следовать за ним. Он вошел в башню и приказал приближенным оставить его наедине с принцем. Гербранд заговорил первым:

— Я сделал то, что должен был сделать: вернул Маргариту, чтобы избежать войны с Францией. Но предательство настигло меня в собственном доме: твой младший брат Александр объявил подданным о моей гибели и захватил власть в королевстве. Теперь я нуждаюсь в твоей помощи...

Этих слов Мал ожидал меньше всего:

— Я должен отыскать Священную обитель Христа, я не могу покинуть Египет.

Гербранд не смог скрыть своего разочарования:

— Я не смогу дать никого из моих людей в помощь.

— Достаточно будет, если ты вернешь мне моих слуг, — сказал Мал.

— Они в твоем распоряжении, — отвечал Гербранд.

Мал почувствовал вину перед отцом за то, что так бесцеремонно обошелся с ним накануне на глазах у вассалов.

— Ваше Величество, Маргарита всё еще во Франции?

Гербранд посмотрел сыну в глаза:

— Нет, о чем я очень сожалею! Я дал слово, что не скажу тебе, где она.

Мал поклонился и покинул башню. Этой ночью ему снилась женщина с телом, раздувшимся до невероятных размеров. Она то пыталась его соблазнить, то исчезала. Принц не испытывал к ней ничего, кроме отвращения.

Наутро его разбудил Верн, обрядившийся в одеяния зеленого цвета, и сообщил, что лошади готовы отправиться в путь. Мал собрался, но ему показалось, что он забыл какую-то очень важную вещь.

— Что за вещь? — спрашивал он себя и не мог найти ответ.

Мал вышел и опять вернулся, но, когда оказался в комнате, то не мог вспомнить, зачем он здесь. Он еще и еще раз спрашивал Верна о том, готовы ли лошади. Тот, в нетерпении переминаясь у ворот, отвечал, что лошади готовы. Но Мал все так же расхаживал по двору, силясь вспомнить то, о чем он даже и не знал, то, без чего он никак не мог покинуть крепость. Мучительные размышления Мала прервал Дан. Он подбежал к принцу, держа в руках треугольный щит голубого цвета. Это был дар короля.

— И еще деньги, — добавил Дан и протянул Малу горсть золотых монет. Принц отдал их на хранение Верну и взял щит. На нем был изображен красный королевский тюльпан с тремя удлиненными лепестками, изгибающимися по направлению к сердцевине цветка. Мал надел щит на руку и, когда они выезжали из ворот, поднял его над головой.

Из трех дорог, разветвляющихся возле голландской крепости, всадники выбрали ту, по которой еще вчера возвращался Гербранд. Она пролегала через лес и вела на запад. Целью путников был Сир — город государей. Верн рассказал Малу, что Гербранд ждал нападения, но не мог знать наверняка, куда именно направят боевых коней сельджуки, и предпочел усилить охрану герцога Хендрика. Король сопроводил его до тех мест, где голландцы рубили лес:

— Вот здесь мы повернули обратно, — Верн указал на обширную поляну, усеянную пнями.

Почти все остатки вырубленных деревьев успели зарасти упругими ветвями.

Наступила ночь. На небе показалась луна. Кони перешли на шаг. Сквозь деревья Верн первым разглядел свет и предположил, что источник находится в доме смотрителя леса, где они смогли бы остановиться на ночлег. Мал вскоре смог убедиться, что Верн оказался прав: свет и в самом деле указывал на дом, сложенный из бревен, покрытых зелеными листьями. Путники спешились. Распрягли коней, привязали их к стойлам, расположенных как раз там, где росла самая сочная трава, и вошли в дом. Здесь их ждал накрытый стол: неведомый хозяин предлагал орехи, ягоды, грибы и коренья. Проголодавшиеся путники набросились на еду, не удивляясь отсутствию посуды и свежести плодов, как будто те были сорваны перед самым приходом гостей.