Эффо, королевская колючка

Мои руки сжались в кулаки, а глаза недобро сузились, сверкая из-под ресниц. Я просто горела в чужом для меня раздражении.

— Эффо! — строго и безбоязненно подступила ко мне Итар, — перестань немедленно! Я тебе поверю. И я тебе доверюсь — эхом моих недавних мыслей повторила иррау. — Но перестань меняться, Эффо ты уже отрастила когти как у дикой суф!..

Когти!? — молча удивилась прежняя я — какие когти?

Мой взгляд упал на руки плотно сжатые — Когти!!!

Светло розовые, перламутровые, почти в пол пальца длинной. Они впивались в мои же ладони, до боли царапая их.

— Когти... — Прошептала я и подняла глаза на Итар.

— Прости... Я не знаю, что со мной.

Сжала и разжала пальцы.

— Забавная ты Эффо! — Смешно шевеля носом, присела Итар. — А главное не совсем человек — это точно!

Раздражение и не моя злость схлынули, оставив меня чуть испуганной самой собой. И оставив острые удлинившиеся пальцы.

— Симпатичные ножички. — Рассматривала их Итар.

Я невольно спрятала руки за спину и спросила: Итар, ты, что совсем не боишься? И мне непонятно чему ты радуешься?

— Эф, — серьезно ответила девушка — мы с тобой уже несколько дней вместе путешествуем и я, как любой иррау, могу чувствовать угрозу от существа находящегося рядом. А от тебя я чувствую — девушка замолчала — чувствую растерянность, потерянность... уверенное стремление.

Она вновь замолчала — И твой недавний гнев совсем непохож на тебя.

— Итар, мне кажется, что это не моя злость. — Я тоже присела рядом с Итар и прислонилась к прохладной стене за моей спиной. — Как многие мои знания, которыми я пользуюсь... Как мои когти, наконец! Но я не могу этим управлять. Это, приходит и уходит.

Иррау смотрела на меня, из-под длинных серых ресниц, не мигая.

— Но, Итар, это странная память мне помогает!

Я вспомнила необоснованную злость и добавила. — Почти всегда помогает.

Мы посидели еще немного в тишине. За нашими спинами деловито сопели корни, выпуская и вдыхая чуть влажный воздух подземелья.

Наконец Итар встала и задумчиво произнесла — Возвращаемся?

Идти назад, даже не взглянув поближе на то, что же там за поворотом, не хотелось. Легкая уверенность в своих силах опять ровно текла по венам, позволяя рисковать. И я предложила Итар полюбопытствовать. Она задорно вскинула голову, отчего ее пепельные косы разметались по спине еще непринужденнее, а грязная одежда возмущенно заскрипела. И мы вместе сделали шаг вперед.

* * *

Нам открылся знакомый мне вид на каменную стену с высоким потолком и теплыми отблесками света на ней. Осторожно выглядывая из-за угла, мы с иррау не заметили ничего живого и враждебно настроенного в первую очередь. И заметили удивительное, и как сказала Итар, богатое убранство необычной пещеры.

То, что это пещера было ясно сразу, но так же понятно было, что эта естественная пещера подвергалась обработке перед вселением нового жильца. (Итар говорила, что такие глубокие пещеры часто заселяют мелкие и не очень зверьки, наподобие встреченного нами ранее).

Ровно половина стен была покрыта тончайшим остовым сплавом с гравировкой по нему. Неизвестные мне существа занимали всю поверхность серебристого металла.

— Они изображают наши легенды. — Одними губами прошептала Ит, а взгляд ее неотрывно скользил по давно утерянным и забытым для иррау сюжетам.

Вторая часть всех стен состояла исключительно из природного камня, но по ним так же как по осту струились, нет, не фигуры, а только искусно высеченная вязь бессмысленных слов, исключенных из речи букв иррау. И не только.

— Эффо, здесь собраны наречия всех разумных существ нашего мира. Это иррау. — взглядом указала Итар. — Это ронту, это шаи, смотри даже тахаи здесь не забыты! Это имитация их тростниковых рисунков!

У девушки восхищенно округлились глаза. — Удивительно!

-Да, местный хозяин большой оригинал. Но зачем ему это все? Красиво, но странно. Все вещи как часть единой головоломки и я не уверена, что хочу ее разгадать.

— Смотри!

Итар, наклонилась вперед, чтобы подробнее рассмотреть зловещую тень и ее удивительного хозяина.

А я вздрогнула, рассматривая и вспоминая, но, пока еще не узнавая огромное тело тотема. Он возвышался до самого свода пещеры, мгновенно превращая ее в ритуальную залу. Огромный, резко контрастирующий со всей богато — праздничной обстановкой и чуждый каждой вещи в этом месте. Он совершенно не подходил этому месту — И времени... — Шепнула не моя память.

Но именно здесь он являлся недостающим звеном всей цепочки обстановки пещеры. И он мне не нравился.

Изломанные руки — ветви, сложно сказать из древесины или из металла созданные творцом этого чудовища спускались до самого пола. Безвольно свисая и одновременно, тянулись к противоположным стенам пещеры. Пройти мимо него, не приближаясь, становилось не возможным.

Огромное тонкое тело доходило до самого верха не оставляя места голове. Но голова у него была. Резко свернутая на бок, голова лежала не хрупком плече и смотрела вниз. Именно смотрела, хотя смотреть было нечем, глаз у головы не было.

— Он чудовищен! Эф, просто шерсть повыдергать тому иррау который Это сотворил.

— Почему ты так уверена, что Это сотворил иррау? Мне кажется, что этот монстр очень стар, возможно, его откуда-то достали сдув пыль, накопленную веками, и ввели в эксплуатацию.

Продолжать наш чуть слышный диалог мы направились назад в подземный ход.

— Там дальше, за ним вход, или выход. Заметила?

Укрепляя, сложный кокон из косичек на голове и запихивая в него данки, спросила Ит.

— В свете этого чудовища для меня все остальное поблекло...

Удрученно поморщилась я. — Не нравиться мне это.

Я не хотела возвращаться и идти сквозь руки — ветви тоже.

— Давай не дыша!

Итар согласно качнула головой. И мы легким неслышным самому чуткому охотнику шагом лесного зверя, двумя тенями двинулись вдоль одной из стен. Мы скользили мимо поблескивающих мифических фигур, мимо острых, нарочито неровных краев каменного свода и мимо неподвижных, но таких опасных опущенных рук тотема.

А он словно ждал нас. Покорно и насмешливо опустив отвратительное лицо.

Я шла шаг в шаг за Итар. И поэтому увидела, как она вздрогнула и тихонько вскрикнула, возносясь в зажатой хищной лапе тотема.

Страж! — успело промелькнуть у меня в голове, прежде чем, вторая рука до боли сжала мне ребра и вздернула под самый потолок.

Краем глаза я увидела, что Итар безвольно висит напротив меня. Я еще успела удивиться ее бездействию, когда Его лицо повернулось ко мне с характерным скрипом несмазанных дверных креплений. Именно этот звук, наверное, слышала Итар своим чутким ухом в тоннеле, промелькнула и пропала мысль. Потому что Он дыхнул на меня ядом из распахнувшейся пасти. Это было последнее, что мне запомнилось.

* * *

Мы с Итар очнулись почти одновременно. И наше пробуждение нельзя было назвать приятным. Лично мои ребра болели просто зверски по-прежнему терзаемые лапами тотема. И иррау шипела сквозь зубы как разъяренный лесной зверек.

Но мы обе замерли, услышав тихий скрипучий смешок.

— Ну... — Протянул незнакомый голос. — Кто это тут у нас?

Я завертела головой, пытаясь найти источник звука. И наткнулась взглядом на высокого неприятного иррау. Неприятного не только по понятным причинам, но и внешне он мне тоже не приглянулся. Половина эго лица была покрыта влажной серой шерстью и под этой плотно скрывающей кожу растительностью, что-то постоянно шевелилось, перекатывалось и даже ползало. Что вызвало у меня тошноту, и я постаралась не смотреть на его лицо.

Он между тем продолжал: — О, ты поймал мне двух прекрасных мышат. Два молодых сердечка... Таких горячих...

И он медленно облизнулся. Глазами, намекая, что наши молодые организмы пойдут ему исключительно на ужин.

После его прочувственной речи, Итар отмерла и продолжила попытки разжать лапу и три корявых пальца тотема.

— Ну,.. — Вновь не искренне удивился незнакомец. — Вы так торопитесь попасть ко мне?

И криво улыбаясь, отчего его рот непропорционально очень широко растянулся, поманил тотема пальцем, по-особому потряхивая им.

— Я с удовольствием исполню ваше желание...

Его рука так же как часть лица была покрыта скатавшейся шерстью, а на первый палец было надето кольцо из темного дерева.

Как тотем! Поняла я. Сделано из такого же материала!

Огромное тело тотема между тем вновь неохотно заскрипело, опуская нас на каменный пол.

Дышу! Основательно помятые ребра радостно расправились, пытаясь надышаться впрок.

— Кто ты?

Спросила Итар, быстрее справившись с дыханием.

— Я... — задумчиво прикидывал незнакомец. И что-то решив, вновь улыбнулся не человеческой улыбкой: — Яото, жрец Яото.

— Жрец... И кому же ты поклоняешься Яото?

Спросила настороженная Итар.

— О-о! Вы обязательно все узнаете, но позже... Мои милые, позже...

И уже больше не сдерживаясь, расхохотался.

Итар неимоверно быстро дернулась за данками, но не успела. Жрец выстрелил быстрее, значительно быстрее. Бросив скрюченной шерстяной ладонью мелкий искрящийся порошок. Мгновенно впитавшийся во все поры наших с Итар тел... Даже пытаясь не вдыхать мы мгновенно осели на пол закатив глаза. Яото улыбался, теряя последние черты двуногого иррау.

* * *

Осмотрев тела двух глупых существ попавшихся в сети древнего Гойрма, Яото поправил костяное кольцо на скрюченной руке. Совсем часто она переставала быть послушной воле хозяина в двуногом облике. Пробуя вытянуться и потянуть за собой все тело в самые неподходящие моменты. Мало того, что серая шерсть не сходила с нее больше, а только медленно продвигалась, завоевывая тело. Часть за частью, постепенно...

Это мелочи. Думал Яото. Всегда приходится чем-то жертвовать. Мелочи.

Яото поскреб когтем по остовому диску, специально расположенному у стены, послав по тоннелям чуть слышный обычному уху звук. Но тончайшее дребезжание было услышано. И через мгновение из тоннеля самостоятельно вышли два болезненно худых иррау. Оба мужчины.

Когда-то крепкие кости их тел были обтянуты кожей такой прозрачной и белой, какой не когда не бывает у обычного здорового иррау. Глаза их неотрывно смотрели сквозь, разум давно покинул эти иссушенные тела.

Яото недовольно посмотрев на них, поморщился и потряс шерстяным пальцем с кольцом.

— Еда. Гойрм, еда.

И отступил подальше в проход за спиной, чтобы оголодавший тотем случайно не перепутал, еду с хозяином. Все же чуждое расе иррау творение слишком старо и в его работе могут быть осечки. То, что Гойрм может иметь свой разум, Яото старался не думать.

Посматривая, как тотем уничтожает тела полумертвых иррау, жрец подумал про себя, что очень вовремя в его земляную ловушку попались новые подопытные, а то пришлось бы опять отправляться на промысел к ближайшему поселению иррау. Осторожность и скрытность вот залог успеха его опытов. От Главы иррау, иу Дакира пока надо держаться подальше. Пока.

У него еще есть время, а Дакир пусть сначала разберется с другим стражем. И Яото неприятно улыбнулся.

Гойрм впитывал в себя последние остатки тел, не оставляя не одной капли крови. Засосав в увеличившуюся пасть последнее, он заскрипев вытянулся уставившись безглазым лицом на стены. Эти письмена и образные рисунки были необходимы ему. Именно так с мельчайшими подробностями был описан зал для костяного стража в древнем свитке Шанаи, который вынес Яото из призрачного запрещенного, но главное забытого города ТомИрИку.

Шанаи знали много всего полезного, но город все равно был опечатан и утоплен в тонсовых болотах. Давно, слишком давно, чтобы даже иррау помнили об этом.

Жрецы помнили. И Глава тоже помнил, вернее знания приходили к нему от предыдущего Главы. Он знал слишком многое не собираясь делиться своими знаниями даже с жрецами Ивварона.

Яото раздраженно зашипел. А он желал Знать, жаждал впитать все, что мог предложить ему древний город. И он все получит! Все!

Многое открылось ему из всего лишь одного выкраденного свитка шанаи, но и предыдущая наука жреца не забылась.

— Ат, ат, ат. — Позвал он камень. И камень ответил ему.

Мельчайшая пыль с мелкими камешками поднялась и ударилась в неподвижные тела девушек, больно впиваясь в кожу.

-Ат, ат. — Повторил жрец, указывая на темный тоннель.

Пыль вперемешку с камнями металась от пола к телам, создавая жесткую подушку, которая медленно ползла за пальцем Яото, перенося девушек.

— Сюда. — Больше по привычке, вслух, произнес жрец.

Тела упали на указанное место вместе с пылью.

* * *

Я очнулась с тяжелой головой, ломотой во всем теле и грязнейшей одеждой.

— Ит, — хрипло выдохнула я. — Итар.

Иррау лежала лицом вниз, неловко подвернув руку под себя.

— Итар!

Ощутимо тряхнула ее за плечи.

— Гм-м.. — Наконец начала приходить в себя Ит.

Осмотрев каменный закуток вокруг нас, я удивилась тому, что мы не связаны.

— Ит, почему он нас оставил тут одних?

Я помогла Итар сесть и она тяжело привалилась к каменной стене.

— Он нас отравил. — Так же хрипло прошептала Итар. — Вытяжка из корней Сквойи. Ядовита для иррау, для людей и всех животных, которых я знаю.

— Искрящийся порошок..?

— Ну да.

Итар, внимательно осмотрела свои, а потом и мои руки.

— Странно, обычно на ладонях в первую очередь выступают коричневые капли свернувшейся крови.

— Может все же не яд?

Поднимаясь по стеночке, по стеночке, спросила я. Голова то, как болит! — Ит, ты как, идти сможешь?

— Да я даже поползу, лишь бы убраться от нашего единственного общего знакомого!

— В какую сторону?

Спросила я Итар, разглядывая два абсолютно одинаковых прохода.

— Туда!

Наугад ткнула пальцем иррау.

Постанывая, жалуясь (про себя) и болезненно кривясь, мы максимально быстро шли — бежали по каменной кишке.

Итар многозначительно дотронулась до каменных стен, намекая, что она-то камень, уже не земля! Возможно и выскочим из пещер на желанный воздух. Я кивнула, показывая, что все поняла.

Проскочив несколько поворотов, я внезапно почувствовала, как насторожилась не моя память. И придержав Итар за оборванный рукав, замедлила шаг. Впереди что-то поджидало. Не нас. Любого.

Осторожно делая шаг за шагом, я не замечала как моя нога все уверенней и легче ступает по неровному полу, как все тише и незаметней продвигаюсь я во мраке коридора, сливаясь с сумраком, становясь незаметной и опасной...

Идущая следом иррау, лишь удивленно смотрела мне в спину, не решаясь нарушить чуткую тишину. И я чувствовала ее удивленно — восхищенный взгляд.

Мы подкрались к очередному повороту, уже хорошо освещенному, не в пример других встреченных нами. И от него отчетливо, по крайней мере, для моего обострившегося восприятия, веяло смертью. Чужой, многочисленной, страшной. А какой еще бывает насильственная смерть. Яото не терял времени, проводя свои жуткие опыты. И для выполнения его ритуалов требовалась смерть многочисленная и болезненная.