Любовь под запретом

— Я могу пойти на подобный шаг, но тогда и тебе придется контролировать собственное поведение в отношении студентки Чертковой,— он кивнул в направлении наших переплетенных рук. — Будете общаться исключительно в рамках учебного процесса, а девочка будет жить наравне со студентами в общежитии...

— Павел Игнатьевич,— я невольно подпрыгнула на месте, услышав громкий недовольный возглас Максима, но ректор был невозмутим.

— По выходным Наталья, как и любая студентка, будет вольна распоряжаться своим свободным временем, так что голодным ты, любезный мой, не останешься,— голос Павла Игнатьевича был полон смесью иронии и ехидства.

— Но...

— Я не закончил, имей уважение, Максим, — с укором произнес ректор. — Я настаиваю на заклятии безмолвия, которое применяется практически ко всем инициированным ведьмам в нашем учебном заведении. Потому что даже если между Вами будут исключены всякие отношения на виду посторонних, девочка не скроет своей любви к тебе, — уголки губ мужчины сложились в некую полуулыбку, и он по-доброму взглянул на меня. — Вы сияете, Наталья. Удивительно ярким серебристым цветом, словно новая звездочка на небосводе. Кроме того Вы оба наполнены магической энергией настолько полно, как только это возможно после длительного, — он немного смутился, — многократного физического воздействия друг на друга.

Вспомнив позапрошлую ночь и все, что было после в комнате общежития, меня бросило в жар. Уверена, что и щеки покрылись румянцем, поэтому я опустила глаза, изучая рисунок расстеленного на полу ковра. Не потому, что было жаль из-за произошедшего между нами, а просто было банально стыдно, что последствия многократных занятий любовью так заметны для окружающих. Помимо этого беспокоило таинственное заклятие безмолвия, о котором говорил ректор. Каким образом оно могло скрыть то, что я неравнодушна к Максиму и состою с ним в отношениях инициативного договора? И как быть с тем, что мне (безусловно, при удачной сдаче всех тестов) все-таки придется учиться под самым носом колдуна и делать вид, что нас ничего не связывает? Более того — жить в общежитии среди других студентов...

Неприятно кольнуло воспоминание о таинственной ведьме из 'уважаемого клана', и я неожиданно поняла, что ничего не хочу: прежде всего, находиться здесь и дальше слушать разговоры мужчин о моей дальнейшей судьбе. Не хочу ощущать себя безвольной игрушкой любимого человека, который выворачивает мою душу наизнанку, а затем наносит точный удар, заставляя задыхаться от боли.

Зачем заходить так далеко, учиться здесь и помогать Максиму очаровывать ДРУГУЮ, а по выходным спать с ним, чтобы после чувствовать только омерзение и стыд похлеще, чем тот, что заставил меня испытывать Павел Игнатьевич.

Легкие прикосновения Максима к моей руке, заставлявшие до этого трепетать, вызывая волну тепла внизу живота, стали раздражать так сильно, что я вырвала свою руку из крепкого захвата с единственной мыслью в голове: нужно снова бежать. Как можно быстрее и не оглядываясь назад, потому что не хочу того будущего, которое приготовил нам Максим.

Подняв глаза, неожиданно поняла, что атмосфера в кабинете ректора странным образом накалилась. Павел Игнатьевич сидел, нахмурившись, отчего его лицо приобрело воинственный и грозный вид. А по напряженной спине и сжавшимся кулакам Максима поняла, что последний очень раздражен.

— Павел Игнатьевич, при всем уважении к Вам, мне бы не хотелось обсуждать нашу с Наташей личную жизнь. — Ректор кивнул.— Ни сейчас, ни когда— либо еще.

— Ты в своем праве, — протянул собеседник, переводя взгляд с Максима на меня. — Надеюсь, позволишь побеседовать с твоей девочкой наедине? Ты же понимаешь, что при тебе она словно фарфоровая кукла с красивыми глазами, а я все же предпочитаю общаться с живыми людьми.

— Я не потерплю оскорблений в адрес Наташи... — Максим был остановлен предостерегающим жестом руки ректора

— И в мыслях не было оскорбить эту чудесную девочку, — Павел Евгеньевич извиняющее улыбнулся мне, но в одну секунду обманчиво-мягкий тон ректора сменился на уверенный голос человека, который не позволит собой манипулировать:

— Устное собеседование будущих студентов закреплено за мной как за руководителем данного учебного заведения. Так что, Максим Юрьевич, я обладаю таким правом, как попросить Вас покинуть мой кабинет и подождать девушку в компании моего секретаря. Тем более, что сейчас она менее всего настроена общаться с Вами, мой дорогой друг. Думаю, причины Вам очевидны...

Я ожидала бури: споров, возражений Максима и каких-то доказательств его собственной правоты, но полнейшей неожиданностью стало робкое прикосновение мужской руки к моей щеке на краткое мгновение, после чего колдун, пожелав ректору приятного дня, быстро вышел из кабинета.

Я проследила за ним взглядом, пока он не скрылся за массивной дверью, но даже после этого отчего-то боялась повернуться к Павлу Игнатьевичу.

— Наталья, меня бояться не нужно,— снова этот мягкий тон, но глаза смотрят внимательно и изучающе. Черты его лица смягчились и более не выглядели устрашающими, а последующая мягкая улыбка ректора и резкая смена его настроения привела в состояние легкого замешательства. Дальнейшие же слова Павла Игнатьевич и вовсе заставили удивиться:

— Я не интересуюсь хорошенькими девушками с тех пор, как встретил свою супругу более двадцати лет назад, так что Вашей чести, поверьте, ничего не угрожает.

Неосознанно я улыбнулась в ответ.

— И я рад, что мы наконец-то сможем с Вами поговорить без препятствий в лице Максима, — мое настроение стремительно поползло вниз.

— Бога ради, Наташа, не нужно так расстраиваться из-за этого несносного и упрямого мальчишки, — воскликнул он немного возмущенно. — Владимир предупреждал меня, но все оказалось гораздо хуже!

— Вы разговаривали с отцом?— Мое удивление было неподдельным.

— А как же иначе? — Он приподнял бровь , поясняя, — С твоим отцом мы давние приятели, и, поверь, он действительно беспокоится о тебе.

— Немного поздно, — с горечью ответила я.

Павел Евгеньевич поднялся со своего места и пересел в кресло рядом со мной, сокращая между нами дистанцию и придавая разговору неофициальный оттенок.

— Наташа, я понимаю, что достаточно сложно рассказать что-либо тому, кого ты видишь впервые , тем более учитывая твою ситуацию. Поэтому позволь мне немного побыть откровенным , — ректор вздохнул и сцепил руки перед собой, отведя от меня взгляд.

— Видишь ли, я не сторонник отношений 'колдуна и его личной ведьмы' и этого не скрываю. Мне ближе традиционные семенные ценности, и я искренне верю в то, что можно прожить счастливую жизнь с одной женщиной, — он повернулся ко мне, — ты же помнишь про мою жену? Не спорю, бывало всякое, но только мужчина может взять ситуацию под контроль и потушить тлеющий уголек до того, как он превратится в пламя. Горестно, что мы боремся с внешними врагами, а сами разрушаем свое общество изнутри... К сожалению, мне приходится снова и снова встречаться с такими, как ты, и прилагать все усилия, чтобы не набить морду 'владельцу'. Про фарфоровых кукол я сказал правду, вы все на них похожи поначалу, а вот потом как карта ляжет: кто-то хорошеет и довольствуется сложившейся ситуацией, кто-то наоборот, а я все чувствую слишком остро. ..

Он посмотрел мне прямо в глаза:

— Я — менталист, — ректор подождал, пока отголоски нарастающей паники в моей душе немного утихнут и только после этого продолжил.

— Я чувствую эмоции, Наташа, поэтому попросил Максима уйти прежде, чем ты выдала себя и стала предпринимать какие-то шаги к бегству.

Я невольно вздрогнула, ужаснувшись тому, что мои эмоции и ощущения способен почувствовать этот странный человек, и я не знаю, чего от него ожидать.

— Ты снова боишься, девочка,— ректор покачал головой,— не стоит, менталисты не раскрывают чужие секреты. В случае с Максимом, поверь, я не стану озвучивать ему твое желание сбежать. Оно закономерно и понятно в Вашей ситуации.

— Вы со мной сейчас разговариваете как друг моего отца, ректор университета или психолог? — я старалась говорить спокойно, хотя мотивы Павла Игнатьевич по-прежнему оставались для меня непонятны.

— Все-таки крохи характера отца в тебе однозначно присутствуют, — ректор довольно усмехнулся. — Владимир связался со мной еще тогда, когда Максим без его позволения провел твою инициацию.

— Как без его позволения?— От подобного заявления я невольно заерзала на месте, — Максим сказал, что они заранее договорились с отцом относительно договора. Так что...

— Они не договаривались, — ректор заговорил неожиданно быстро. — Максим нарушил правила тем, что провел обряд без разрешения и использовал неподходящий амулет для закрепления клятвы — родовое кольцо, — он кивнул на мою руку.

Я же переведя взгляд на золотой ободок с небольшим рубином в виде ромба посередине , как и мой собеседник, не могла понять мотивы Максима, заставившие его так поступить. О том, что моя рука удостоилась чести носить родовой амулет, я уже знала — эту любопытную деталь отметила мать колдуна , едва не вцепившись мне в волосы в нашу встречу.

— Твой отец связался со мной вскоре после того, как инициация была проведена. И он, как бы мягко выразить,— Павел Игнатьевич немного замялся, — был в бешенстве.

Ректор поднялся со своего места и начал ходить по кабинету, заставляя меня следить за каждым его движением. В голове, словно стайка птиц, кружилось большое количество вопросов, и оставалось терпеливо ждать, когда я смогу наконец-таки узнать правду. Ту, которую не пожелала услышать ранее от отца, когда он пытался оправдать свое поведение. То, что всегда скрывал от меня Максим...

— Насколько я понял, Владимир после скандальной истории с Ириной, — мужчина по-прежнему не прерывал своего движения по кабинету, — вообще не хотел, чтобы ты оказалась каким-то образом вовлечена в магический мир. И я как мужчина и отец могу прекрасно понять его мотивы. То, что одна дочь бросит тень на всех остальных дочерей, Владимир уже ощутил в полной мере: были разорваны две выгодные для него помолвки, и до сих пор ни одна из твоих старших сестер не обручена, несмотря то, что они рождены в законном браке. Хотя там и характер играет роль, да неважно это сейчас... и как гром среди ясного неба — твоя инициация, да еще проведенная Максимом!

Павел Игнатьевич резко развернулся в мою сторону и снова направился к креслу. И только удобно устроившись в нем, он продолжил:

— Первой нам с Владимиром на ум пришла месть, но это слишком мелко, да и Максима я достаточно хорошо изучил к тому времени. Не в его характере было поступить так бессовестно. Да, не скрою, история с Ириной была неприятной и гадкой, но твой отец приложил все усилия, чтобы сгладить последствия, особенно для репутации Максима. К тому же, мальчик, насколько я мог судить, старался избегать общения со всеми представителями твоей семьи после всего произошедшего. Все прекрасно понимали, что к Ирине у него и чувств не было, он больше из-за Сергея переживал, — мужчина тяжело вздохнул. — И как после спорить с тем мнением, что все беды в мире происходят из-за женщин?

Я постаралась пропустить последнее замечание ректора, чтобы не уйти от обсуждения того, что в настоящий момент интересовало меня более всего:

— А узнать что-нибудь у Максима относительно моей инициации получилось?

Павел Игнатьевич после моих слов как-то напрягся, немного сжав руки в кулаки.

— Владимир очень хотел добраться до мальчишки, когда обо всем узнал. Появившись здесь, он требовал немедленной встречи с ним, потому что найти Максима в доме родителей не получилось. Я надеялся, что смогу успокоить твоего отца, но мальчишка появился практически сразу же... они чуть глотки друг другу не разорвали, до применения магии чуть не дошло все, — Павел Игнатьевич махнул рукой. — Ты пойми, девочка, если бы не это кольцо на твоей руке, Владимир мог обратиться в Магический контроль и отменить проведенную инициацию.

— Разве подобное возможно?— Удивленно воскликнула я.

— Твой отец не вводил тебя в магический мир, скрывая факт твоего существования, он не искал тебе покровителя и не давал своего согласия на инициацию. Более того Владимир даже не предупредил тебя о подобной возможности! — Голос ректора был полон возмущения. — По праву защиты крови проведенный обряд можно было бы опротестовать, и ты была бы свободна, но Максим предусмотрел такую возможность и надел на тебя родовой амулет. — Посмотрев на меня, мужчина пояснил, — с момента инициации ты перешла под защиту семьи Максима, став, по сути, младшим членом рода. Именно поэтому для своего отца ты стала недосягаемой.

— Но почему? — Мне по-прежнему было практически ничего непонятно из слов ректора, поскольку ранее я никогда не слышала о защите крови.

— По своему положению ты выше, чем обычная инициированная ведьма, поэтому окружающие должны будут относиться к тебе с большим уважением, чем к обычной любовнице. По факту ты не носишь фамилию Максима, но являешься членом его семьи, потому что родовой амулет принял тебя под свое покровительство. Так что даже если мальчик в будущем женится, — я невольно вздрогнула при этих словах, — ты останешься на положении второй супруги.

Ректор задумчиво посмотрел на меня, потирая пальцами свою бороду.

— Обычно колдуны не поступают так, как сделал он. И хотя Максим стремился к тому, чтобы инициация не была отменена, он поставил на карту слишком многое. Я уже не говорю о том, что его матушку вряд ли обрадовал такой поворот событий, — по моему телу словно озноб прошелся.

Между тем ректор продолжал:

— Кроме того эмоциональная связь между Вами двумя оказалась настолько сильна, что это поразило как меня, так и твоего отца.

— Но как Вы смогли ее увидеть?

Павел Игнатьевич недобро усмехнулся:

— Мальчишка попал в западню собственных чувств, Наташа. Он так яро отстаивал тот факт, что никому не позволит отобрать тебя, что это невольно натолкнуло нас с Владимиром на определенные мысли. Конфликт был исчерпан, но твой отец напоследок, конечно, не смог не уколоть Максима и сказал, что тот еще пожалеет о том, что связался с тобой. И насколько я могу судить, слова Владимира оправдались.

— С чего Вы так решили? — Встрепенулась в свою очередь я.

— На тебе четыре охранных амулета разной степени направленности и действия, но одновременно с этим позволяющих определить твое точное местонахождение за короткий промежуток времени.

Я сглотнула и осторожно спросила:

— А точнее?

Ректор, не сводя с меня внимательного и проницательного взгляда, произнес:

— В течение получаса, Наташа. Так что в твоем случае я бы посоветовал отбросить даже мысль о побеге и пока сосредоточиться на текущих проблемах. — Мужчина немного откинулся в кресле:

— К примеру, о том, как успешно пройти тестирование и приступить к обучению в университете.

Я невольно нахмурилась, пытаясь проанализировать сложившуюся ситуацию, но пока кроме чувства нарастающей паники и безысходности не ощущала ничего.