Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Клинок и виела (общий файл)


Автор:
Опубликован:
29.05.2013 — 24.04.2014
Аннотация:
По наущению заговорщиков, народ поднял восстание и сверг прогнившую династию Сфорца. Королевская семья убита. К власти пришел мудрый и справедливый регент. В стране воцарились мир и порядок.
Но шестнадцать лет спустя выясняется, что наследница трона жива. Чтобы не привлекать внимания масштабными кампаниями, регент отправляет за ней трех лучших агентов. Но по пути случается так много событий, открывается столько тайн, что результат авантюры становится непредсказуемым...

ОБНОВЛЕНО 24.11.2013
Книга пишется при поддержке Удовиченко Дианы.
Стихи предоставлены замечательной писательницей и поэтессой Татьяной Устименко.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Жюли не знала, почему Нану отдали в монастырь. Встречались они редко, разве что в часы "послеобеденной молитвы", но тогда Жюли бывала слишком занята. В остальное же время их общения не допускала сестра Агата, которая приходила в ужас от одной мысли о том, что слабоумная развратница может рассказать ее невинной, как ландыш, воспитаннице. Потому наставница строго следила за тем, чтобы девушки не разговаривали друг с другом. Нана истово боялась сестру Агату, а Жюли обожала всем своим бесхитростным сердцем.

Между тем, оказавшись на воле, Жюли и думать забыла о Нане. Стены монастыря огибала узкая дорога, а сразу за ней начинался лес. Девушка побежала к нему, смеясь, раскинув руки, будто желая обнять, как бежит невеста к своему возлюбленному. Вскоре она с головой окунулась в чарующие звуки и ароматы, наслаждаясь каждым дуновением ветерка, каждым прикосновением трепещущего листа, каждой птичьей трелью. Вот уже пять лет, почти ежедневно, она убегала сюда, вырывая у монотонной, серой, как ее платье, жизни, драгоценные крохи счастья. Здесь была исхожена каждая тропка, оглажено каждое дерево, исследован каждый куст. Жюли проведала кроличью нору, полюбовалась на оранжевые лилии, подошла к быстрому ручейку, разулась и с удовольствием пошлепала босыми ногами по ледяной воде. Потом побежала по узкой тропинке в глубь чащи. Она спешила навестить друзей.

Вскоре девушка вышла к небольшому аккуратному домику, прятавшемуся в зарослях орешника. Взбежала на крыльцо, постучала. Дверь гостеприимно распахнулась.

— Здравствуй, милая! — на пороге стояла пожилая женщина, невысокая, седовласая, улыбчивая и вся какая-то уютная.

— Здравствуй, тетушка Анетта, — ответила, проходя в дом, Жюли. — Где дядя Жан?

— Где ж ему быть? В лесу. Сухое дерево подпиливает, чтобы не свалилось поперек тропы. Скоро уж придет. А ты садись, детка, к столу.

Хозяйка засуетилась вокруг гостьи:

— Чем тебя угостить, милая? Вот земляника. Смотри, какая спелая!

— Спасибо, тетушка Анетт, я сыта.

— Всегда-то ты сыта, — добродушно ворчала лесничиха, — или стесняешься?

Жюли положила в рот несколько маленьких темно-бордовых ягод, раздавила на языке и даже зажмурилась от чудесного аромата.

— То-то! — засмеялась Анетт. — земляника — это не еда, а лакомство. Кушай, детка.

— А, смотрите, кто пришел! — прогудели от двери. — Наша красавица!

В дом вошел лесник — высокий и кряжистый, как старое, но еще крепкое дерево.

— Скоро у тебя в бороде ворона гнездо совьет, — насмешливо проворчала Анетт.

В густой сизой растительности, украшавшей обветренное морщинистое лицо, запутались древесные опилки, серебристая нить паутины и пара каких-то жучков.

— Здравствуй, дочка! Проведать пришла? Спасибо, не забываешь нас, — сказал Жан, отмахиваясь от жены, норовившей отряхнуть его бороду полотенцем.

Жюли провела у пожилой пары полчаса: доела землянику, покормила орешками ручного бурундука, выслушала рассказ лесничего о древесных духах и водяных девах. Потом засобиралась в обратную дорогу. На прощанье расцеловала супругов и выбежала за дверь.

— Совсем, видно, девчонке одиноко, раз к нам, старикам, наведывается, — произнес Жан.

— Что ж ты хочешь? — вздохнула Анетт. — Сиротка, при монастыре... несладко ей.

Они переглянулись, но ни один не произнес того, что крутилось на языке. Как жаль, что Криста не наградила их детьми! И не на кого излить все добро и любовь, переполняющие сердца. А Жюли была бы прекрасной дочерью...

Девушка еще немного погуляла по лесу и направилась в сторону своего унылого жилища. Пора, скоро закончится "дневное бдение". Она вернулась в монастырь той же дорогой, которой покидала его. Прокралась в свою келью, внимательно осмотрела платье, сняла с него несколько невесомых белых пушинок одуванчика, отряхнула от росы простые козловые башмачки. Распустила волосы, тщательно расчесала, чтобы в них не осталось лесных паутинок, как в бороде Жана. Снова стянула в строгую прическу. Заслышав шаги наставницы, приняла набожный вид и опустилась на колени перед статуей, смиренно перебирая четки.

Сестра Агата против обыкновения даже не спросила, вознесла ли воспитанница все положенные молитвы. Человек, не знавший эту женщину, решил бы, что она предельно холодна и невозмутима. Но Жюли по едва различимым признакам: яркому блеску зеленых глаз, слегка приподнятым уголкам надменного рта поняла: сестра Агата пребывает в приятном волнении. "Наверное, опять гости", — решила девушка и угадала.

— Сегодня с нами будет ужинать один важный человек, — сказала воспитательница, — приведи себя в порядок. И не забывай о манерах! — строго добавила она, уже выходя за дверь.

Люди, изредка навещавшие сестру Агату, не вызывали у Жюли ни радости, ни раздражения. Она воспринимала их появление как некое событие, пусть и скучное, но вносящее хоть какое-то разнообразие в их однообразное существование. Все гости наставницы были совершенно неинтересными. Если бы хоть раз приехала веселая юная девушка — не такая странная, как Нана, а обычная, как Жюли! Ведь все монахини немолоды, а ей так хотелось поболтать с ровесницей. Или, например, путешественник, побывавший в дальних странах. И чтобы обязательно рассказал о своих приключениях. Но нет: дамы и господа, приходившие в монастырь, все как на подбор были более чем зрелого возраста и отличались крайней немногословностью. Они ужинали с сестрой Агатой, обменивались с ней несколькими репликами, передавали какие-то бумаги и удалялись. Судя по всему, сегодняшний важный человек был из той же скучной компании. Да и с этими-то людьми ей никогда не позволялось даже посидеть за одним столом. Пару раз девушка из любопытства подглядывала за гостями, но потом пришла к выводу, что это неинтересно.

"Неужели сегодня сестра Агата сделает исключение? — удивленно гадала Жюли. — Иначе зачем бы ей предупреждать меня о визите и требовать, чтобы я привела себя в порядок?"

Ближе к ужину, рассудив, что привести себя в порядок означает принять наиболее торжественный вид, Жюли вытащила из стенного шкафа свой единственный выходной наряд — простое белое платье из гладкой тафты. Его требовалось надевать в дни церковных праздников. К платью прилагались белые же туфельки на маленьком каблучке. Надев все это великолепие, девушка пригладила волосы, заправила непослушную прядку и уселась на кровать, благовоспитанно сложив руки на коленях.

— Ты готова, дитя? — в комнату заглянула наставница. — Хорошо, я довольна тобой. Пойдем.

— Будь вежлива и почтительна, — по пути поучала воспитанницу сестра Агата. — За столом молчи, говорить разрешается только, если месье Блуа тебя о чем-нибудь спросит. Поняла?

— Да, — кротко отвечала Жюли.

В малой трапезной наставница усадила девушку за стол, накрытый на три персоны. Сегодня ужин явно был гораздо обильнее, чем обычно. Радовала глаз украшенная бумажными цветами дичь, нежно розовела на блюде форель, истекала топленым маслом спаржа, переливалась многоярусная ваза тонкого хрусталя, наполненная фруктами. И главное, имелась бутылка вина, на которое в монастыре существовал строжайший запрет. "А если важный гость опоздает? — с каким-то злорадством подумала Жюли, — тогда блюда потеряют свой свежий вид..."

Но гость не заставил себя ждать. Ровно в семь часов в комнату вошел немолодой, высокий худощавый мужчина в простой темной одежде. Костюм его разочаровал Жюли, которая не умела отличить дорогую нарочитую простоту от простоты бедной, вынужденной. Господин остановился перед столом, и сестра Агата встала, приветствуя его. Заодно она бросила выразительный, чуть ли не свирепый взгляд на воспитанницу. "Дамы не встают в присутствии мужчин", — пронеслось в голове Жюли одно из основных правил этикета. Но следуя примеру наставницы, она поднялась.

— Ну что вы, к чему церемонии? — мягко проговорил мужчина.

Но почему-то Жюли ничуть не поверила его словам, ей показалось, что интонации этого бархатистого голоса обманчивы. И снова девушка не уловила главного: слова этого человека показались ей неискренними, потому что он, как правило, не давал себе труда проявлять мягкость. Он привык повелевать.

— Месье де Блуа, позвольте вам представить мою воспитанницу Жюли, — сестра Агата присела в глубоком реверансе, взглядом приказав девушке сделать то же самое.

"При знакомстве сначала положено представлять кавалера даме", — опять не к месту вспомнилось Жюли. Однако наставница даже не подумала последовать правилам хорошего тона, которые неустанно вбивала в голову девушки.

Месье де Блуа внимательно рассматривал ее. Под его пронзительным изучающим взглядом Жюли сделалось не по себе, и она скромно опустила глаза. Но в памяти успело запечатлеться худое, с выступающими скулами лицо, орлиный нос, густые брови, холеная тонкая бородка, седые волосы до плеч. И глаза — грязновато-зеленые, какие-то кошачьи.

— Весьма мила, — произнес наконец гость и уселся за стол.

Вслед за ним сели дамы.

— Прошу прощения, месье де Блуа, — печально проговорила сестра Агата, — что не могу устроить вам достойную встречу. В силу обстоятельств мы лишены прислуги...

— Не стоит волноваться, мадемуазель Агата, — усмехаясь, ответил мужчина, — как вы сами знаете, сегодня перед вами всего-навсего месье де Блуа...

Ужин прошел еще более скучно, чем можно было предполагать. Из опасения сделать что-нибудь не так Жюли почти ничего не ела. Видимо, и у месье де Блуа, и у сестры Агаты тоже не было аппетита, потому что угощение осталось нетронутым. Старшие обменивались вежливыми репликами о погоде, девушка помалкивала.

Посидев около получаса, гость поднялся.

— Что ж, мадемуазель Агата, я доволен. Ждите. На днях дам знать.

— О, как вы великодушны! — воскликнула наставница.

Месье де Блуа криво усмехнулся и снисходительно потрепал женщину по плечу:

— Это в наших общих интересах, моя милая. Не забывайте об этом, — и ушел, на прощание бросив на Жюли острый и пронизывающий, как игла, взгляд.

— Все хорошо, все просто чудесно, — сама себе сообщила сестра Агата и вдруг, налив полный бокал вина, залпом осушила его. — Иди к себе! — прикрикнула она на пораженную этим зрелищем воспитанницу.

"Странный человек, — думала Жюли, лежа в постели, — зачем он приходил? И что за сделка у него с сестрой Агатой? И почему он так фамильярно прикасался к ней? Посторонние люди не должны дотрагиваться друг до друга..." Тут девушку осенило, и она уселась в кровати, пытаясь осознать свою догадку. "А если он не посторонний? Если он жених? Да-да, потому наставница так и волновалась, потому она и запуталась, нарушила все правила этикета. Конечно! Сделка... сделка — это свадьба! Им просто неудобно было говорить при мне. А раз сестра Агата представила меня господину де Блуа — значит, она после свадьбы хочет забрать меня с собой, в дом мужа! Конечно! Ведь у меня есть только она, и она любит меня. Хоть и строгая. Но любит, я знаю! А жених... он, конечно, немного староват для нее. Сколько лет сестре Агате? Надо же, она никогда не говорила о своем возрасте. Да, конечно, она очень красивая и еще молодая. Но может быть, господин де Блуа — хороший человек. Может быть, у них любовь? Конечно, любовь! Ведь иначе люди не женятся. Спасибо тебе, Ииса Криста! Спасибо! Ты услышала мои мольбы!"

Горячо поблагодарив Пречистую, Жюли закрыла глаза и тут же крепко уснула. А всевидящая богиня печально взирала с алтаря на восемнадцатилетнюю девушку с душой невинного младенца...

Глава вторая

повествующая о повадках катаринских разбойников и загадочных событиях в монастыре Сан-Севиер.

Июль 1657 года от рождения Кристы, Катаринские лесные угодья, Монбельяр.

Пейзажи сменялись с калейдоскопической частотой: морские побережья Чевестицы, горные шлейфы Легурии, виноградники Болгоны, золотистые пшеничные поля Модены...

Бешеная гонка завершилась спустя две недели, в Торинском замке, который теперь, несмотря на то, что до Монбельяра было еще несколько десятков лиг, был кордоном Альтонии. Там у Милано имелся свой человек — старый товарищ по оружию, с которым вместе они прошли не одну битву. Он помог музыкантам беспрепятственно перейти границу. Дальше, за заставой, раскинулись горные яйла и поселки, хоть и принадлежавшие Альтонии, но за долгие годы войны местами опустевшие, местами — сожженные дотла.

Воздух в Торинских горах был свежим, как морской бриз, и приятным на вкус, как глоток молодого болгонского вина. Впереди, насколько хватало взгляда, пролегли высокие горные хребты, вершины которых, окаймленные сединой снега, разрезали собой плотные облака и пиками устремлялись ввысь, туда, где взором их не достать. Вдали, у самих гор, парил белый орел. Глядя на него, Никколо, свято веривший в приметы, тихо сказал:

— Орел высоко в небе — к успеху.

— Некристианские суеверия, — ответил на это Джеронимо, меланхолично перебирая свои неизменные четки.

— Никколо, глянь туда, — Милано рукой указал куда-то в небо и криво улыбнулся: — Второй орел парит низко — к смерти. Что ты на это скажешь?

— Эх, каждый видит то, что хочет видеть, — беззаботно отозвался Никколо.

Дальше ехали в молчании, пока подковы коней не ударили о каменную кладку Сен-Торинского виадука, проехав через который трио оказалось во владениях Фердинанда де Сен-Блуа — короля Монбельяра.

Джеронимо, прищурившись, взглянул на стоявшее в зените солнце и, спохватившись, принялся шепотом читать молитвы. В моменты, когда флейтист обращался за советом к Доне Кристе, его никто не беспокоил: музыканты уже знали, как ревностен тот в вопросах веры.

Воспользовавшись тем, что Джеронимо с головой углубился в полуденную молитву, Никколо подъехал ближе к гитаристу и зашептал:

— Милано, со дня нашего бегства из Лусты, нам с тобой так и не удалось поговорить... Почему убили Феличе? За что? И кто за этим стоит? Я знаю, у тебя есть и догадки, и подозрения. Расскажи о них. Только прошу: говори безо всякой лжи.

— Если говорить безо всякой лжи, Никколо, — глубоко вздохнув, проговорил Милано, — то мне нечего тебе ответить: я и сам был бы не прочь узнать, кто виновен в его смерти. Но мне кажется, что это люди кардинала.

— То есть Феличе убили по приказу Его высокопреосвященства? Хотя постой, нападавшие говорили, что не имеют к убийству дела и прибыли уже после смерти Феличе. Значит, не они. Если, конечно, не соврали...

— Хватит, Никколо! Хватит! Я уже всю голову себе сломал, пытаясь распутать клубок, который завязался вокруг нашего трио. Но не преуспел. Так давай хоть ты не будешь совать в него носа, пока твоя жизнь не повисла на волоске.

— Она уже на волоске. Вот что я тебе скажу, Милано: при взятии Метца мы стояли с тобой плечом к плечу. Битва тогда была жаркой: монбельярцы стреляли часто, но мы — точнее. И все равно в том бою погибло немало наших товарищей. Позже, когда вражеские войска вернулись, мы так крепко засели в крепости, что ценой сотен и тысяч смертей выстояли. Ты помнишь? Это были дни, залитые кровью и переполненные болью. А потом пришел мир. И Метц без битв и сражений отдали Фердинанду. Все наши усилия оказались тщетны, все наши товарищи погибли напрасно. Знаешь, зачем я все это говорю?

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх