Стефания. Ведьмы в городе

То, что снаружи выглядело, как обычный жилой дом, внутри оказалось вполне приличным клубом. Впрочем, Стеша других не видела, сравнивать ей было не с чем. По крайней мере, "Осиновый кол" совсем не походил на описанные Дашкой полуподвальчики с наркоторговцами на входе. Тяжелая музыка нещадно била по барабанным перепонкам. Танцующих было мало, да и можно ли было вообще танцевать под такую музыку? Стеша уже почти забыла, что это такое, хотя всего несколько лет назад была любительницей рок-концертов. В особенности опен-эйров, где выступали малоизвестные и в основном местные группы.

Сжимая подмышкой клатч, она пробиралась сквозь толпу нетрезвых ряженых вампиров с пластиковыми клыками, зомби с гримом из клея ПВА на лице и лохматых ведьм. Угораздило же, думала Стеша. А могла бы сидеть дома с новым сожителем. Дашка осталась за ним присматривать. И волноваться за подругу, которую занесло черт знает куда.

Стеша подошла к бару и улыбнулась бармену.

— Мартини с вишневым соком, пожалуйста, — сказала она.

— Что? — прокричал в ответ молодой человек.

— Мартини с вишневым соком, пожалуйста! — повторила она, стараясь перекричать музыку.

Видя, что бармен по-прежнему ее не слышит, девушке пришлось буквально на пальцах показывать, что она хочет. Получив вожделенный напиток, Стеша вновь повернулась к толпе, выискивая в ней ту саму девушку с татуировками. Лучше бы они были у нее на лбу, подумала она. Ведь если она наденет закрытую одежду, поиски значительно осложнятся. Впрочем, ауру-то никакой одеждой все равно не спрячешь. Оставалось лишь надеяться, что именно она-то татуированную одержимую и выдаст.

Стеша не спеша потягивала коктейль, отметив про себя, что музыка сменилась на более легкую. Теперь звучали кельтские мотивы, и стоявшие рядом с ней все это время три красавицы-ведьмы пустились в пляс. Сама она танцевать совсем не хотела. Но кто ее спрашивал?

Кто-то вдруг схватил девушку за руку, увлекая за собой. Стеша не заметила, как оказалась на танцполе среди дергавшейся и явно нетрезвой "нечисти". И только после этого взглянула на того, кто ее тянул. И невольно отступила на шаг.

Сквозь прорезь черной полумаски на нее глядели уже знакомые темные глаза. Этот ледяной, проникающий в самую душу взгляд, невозможно было перепутать ни с одним другим. Не отпуская стешиной руки, мужчина в костюме Зорро приблизился и наклонился к самому ее уху.

— Вы все еще не верите в судьбу? — спросил он, и Стешу обожгло его дыханием, как огнем.

Девушка отпрянула, но незнакомец притянул ее к себе.

— Вы в прошлый раз ушли слишком быстро, — сказал мужчина, и Стеша невольно стиснула зубы. — Даже не позволили мне объясниться.

— Не было необходимости, — ответила девушка. — Все и так было ясно.

— Ничего вам не ясно, — усмехнулся он. — Валя — моя сестра.

— Мне все равно.

— Врете.

Стеша пожала плечами и попыталась высвободиться. Не тут-то было. Мужчина держал ее за руку выше локтя.

— На этот раз не уйдете, — улыбнулся он.

Стеша вздернула брови. Так это игра?

— Не стойте! — крикнул кто-то из "нечисти". — Танцуйте!

Стеша взглянула на незнакомца. Он улыбался. Нахально, как хозяин. Кем он себя возомнил? Что бы он там ни замыслил, этому не бывать.

— Я с недостойными господами не танцую, — сказала Стеша, вырывая руку.

И стоило девушке произнести эти слова, как ее словно током ударило. Повинуясь невнятному позыву, она чуть повернулась. И наткнулась на еще один тяжелый взгляд.

Они друг друга сразу узнали. Но если Стеше с самого начала было известно, что она ищет именно эту девушку, то откуда тогда это узнавание во взгляде одержимой?

Она была прекрасна. Красиво уложенные черные волосы, стянутая кожаным корсетом грудь, кружевная юбка до колен и дорогущие на вид сапоги с открытыми носами. А ведь на вид — студентка. Откуда у нее такой роскошный наряд? Стеша заставила себя перевести взгляд на сидевшего рядом с одержимой мужчину. Представительная внешность и совершенно отсутствующий, устремленный в пустоту взгляд. Кажется, Стеша начинала понимать, в чем тут дело... И испугалась собственной догадки. Уж если девушке удалось очаровать человека и превратить его в зомби, следовало опасаться того, кто управлял ей самой.

Но главная проблема заключалась в том, что Стефания не представляла, что теперь делать. Надежда отыскать загадочную одержимую была столь слаба, что она совсем не продумала план действий на случай, если все же сможет найти ее. Зато одержимая не растерялась. Она встала с кожаного дивана, на котором сидела, и устремилась сквозь толпу к Стеше. Девушка едва не задохнулась от обдавшей ее темной волны злобы и ненависти. Ее захлестнул ужас. Наверное, именно так чувствуют себя кролики перед разинувшим пасть удавом.

Одержимая все приближалась, не замечая танцующих. Стеша начала пятиться, озираясь в поисках спасительного выхода. И в этот момент она почувствовала удар. Но она прекрасно знала, что готесса не могла успеть приблизиться к ней в такой короткий срок.

Ее ударили магией. Стеша упала, прокатилась по гладкому отполированному полу и врезалась спиной в стену. Она испуганно взглянула на одержимую, с самодовольным видом, будто кошка, объевшаяся сметаны, рассматривала поверженную Стешу.

Ряженые на мгновение застыли, а потом с криками бросились врассыпную. Стеша закрыла голову в страхе, что ее покалечат в давке. Но внезапно девушка ощутила, как стиснули ее предплечье и потянули наверх. Это был он. Незнакомец. Он помог девушке встать.

— Вы целы? — в голосе прозвучало беспокойство. — Что это было?

Стеша помотала головой, мол, не знаю. Не говорить же первому встречному, что перед ним ожившая сказка в самом необычном своем обличье. Ведьма. Уж в чем, а в этом не было сомнений. Ведь если на свете есть такие, как меняющая события Стефания и говорящая с призраками Мила, то существование людей, использующих способности во зло, уже не кажется таким уж фанатастичным.

Когда в доме остались лишь трое, одержимая вытянула руки. Стеше захотелось просочиться внутрь стены.

— Ты себя переоцениваешь, девочка, — сказала вдруг готесса.

Стеша поджала губы: она точно была старше одержимой, но, судя по всему, сейчас с ней говорил кукловод, засевший где-то внутри несчастной девушки.

— Что ты такое? — вопрос вырвался раньше, чем Стеша успела оценить последствия.

Но кукловод, похоже, только развеселился.

— Ты еще глупее, чем я думала, — сказала одержимая. — Зачем же мне говорить это тебе?

— Чем бы ты ни было, отпусти девушку! — осмелела Стеша.

— Зачем? — удивился кукловод. — Мне нравится это тело. Оно молодое и прослужит мне достаточно долго, прежде, чем надоест. Не такое красивое, как хотелось бы... Мяса бы побольше на костях. Но пока сойдет.

— Она не заслуживает таких страданий! — в отчаянье воскликнула Стеша.

— Эта девчонка сама меня призвала, — возразил кукловод. — Сама позволила мне стать ею.

— Она еще ребенок!

— Это ничего не меняет. О да, девчонка раскаялась. Ей не понравилось мое соседство. Она-то думала, что я дам ей силу и уйду в тень ее сознания. Люди бывают так глупы...

— Я найду способ тебя остановить...

Одержимая по воле кукловода раскинула руки в приглашающем жесте.

— Попробуй.

Стеша мешкала.

— В твою душу не хочется заглядывать, — протянула задумчиво одержимая. — Там все так чисто, аж противно. Как в белоснежных залах. Хочется пройтись в грязных сапогах... Ты бессильна, пока думаешь о чужих жизнях больше, чем о своей.

— Наоборот, — ответила Стеша. — Это и делает меня сильнее.

— Ну так давай, одолей меня! — засмеялась одержимая. — Ничтожество. Прочь с моего пути!

— Нет.

В руках ведьмы появился светящийся шар.

— Так было и будет всегда, — сказала она. — Те, кто не хочет уйти сам, умирает.

Переливающийся всеми цветами, шар стал огненным и понесся в девушку. Стеша поняла, что отступать некуда. Да и времени нет. И в этот момент незнакомец, все это время стоявший рядом и слушавший разговор, закрыл девушку собой.

Стеша закричала в ожидании, что огонь поглотит их обоих разом. Но к ее удивлению, шар будто натолкнулся на невидимую преграду и взлетел под потолок.

Последнее, что помнила Стефания — грохот, сыплющиеся сверху обломки и пыль...

Глава 6

Где-то в польских лесах

В неприметной избушке, пустовавшей долгие годы, в ту темную беззвездную ночь горел свет. Но вряд ли кто-то из уставших путников осмелился бы постучать в нее и попроситься на ночлег. Уж слишком жуткий у нее был вид.

В избушке находились двое. Молодые женщины одного возраста. Они сидели за маленьким деревянным столом со множеством зарубок, подобные свету и тьме. Одна — в белом, другая — в черном. У одной светлые локоны были заплетены в косу и короной уложены вокруг головы. У другой — вились по спине черными змеями. В остальном же они были неотличимы друг от друга. Те же черты лица, те же руки с тонкими запястьями и длинными, как паучьи лапы, пальцами.

— Сестра, поговори со мной, прошу, — в голосе черноволосой была мольба. — Я знаю, что не заслужила этого, но, быть может, ты сумеешь простить...

— Ты совершила ошибку, — перебила ее другая, — которой нет прощения. Ты вмешалась в дела людей. Это недопустимо. И... во имя всего, что мы пережили... зачем? Исход той битвы все равно был предрешен.

— Я устала жить в чужой тени, Мирослава! Я — лишь придаток к мужу. Этому негодяю, которому меня продал наш отец...

— Он не продавал тебя, Ярослава. Наш батюшка устроил твою жизнь. И мою тоже. Он дал нам будущее. Кем мы были бы без него?

— Мы были бы свободными, моя сестра. Мы бы выжили. Наши силы безграничны.

— Но мы были бы несчастны, Ярослава.

— Нет, ты только ее послушай... Я могу раздавить своего мужа одним лишь пальцем, но вынуждена прислуживать ему, не получая взамен ничего!

— Он дал тебе детей, сестра. Двоих чудесных малышей. Чего еще ты хочешь?

Ярослава встала и мечтательно взглянула в мутное окно, за которым уже разгорался рассвет.

— Власти, — ответила она с придыханием. — Я хочу власти, Мирослава. Хочу, чтобы передо мной склонялись города. Хочу вести за собой армии!

Светловолосая Мирослава звонко рассмеялась.

— Ты — всего лишь женщина, Ярослава. Власть и сражения — удел мужчин.

Темноволосая нахмурилась.

— Ты не понимаешь, сестра. Ты совсем ничего не понимаешь! Ты не осознаешь, какой силой ты владеешь! — Ярослава вдруг подскочила к сестре и схватила ее за плечи. — Пойдем со мной!

Вместе мы сможем... мы сможем подчинить весь мир, если захотим!

— Ты безумна, — прошептала Мирослава, глядя, как все сильнее разгорается бесовской огонь в глазах сестры. — Оставь эти мысли! Они принесут тебе лишь страдания!

Ярослава оттолкнула сестру.

— Тогда я пойду одна. Я расскажу всем. Я им докажу... Пусть мир узнает о нас.

— Ты не посмеешь, — прошипела Мирослава.

— Еще как посмею, — улыбнулась ее сестра и распахнула дверь. — Я стану великой, а ты так и останешься гнить со своим торговцем ложками!

— Стой, Ярослава!

Но та не слушала. Едва сдерживая слезы, Мирослава выпрямилась.

— Стой или я прокляну тебя! — сквозь зубы проговорила она.

Ярослава замерла на пороге.

— Что? — на ее лице было искреннее удивление. — Моя сестра проклянет меня? Моя родная кровь?

— Если потребуется. Люди не должны знать о нас, Ярослава! Для их же блага. Не мы это придумали, не нам и решать, пришло ли время!

Ярослава подошла к печи и взяла лежавший там нож.

— Если ты отнимешь у меня силу, я отниму твою жизнь.

Мирослава сглотнула. Она понимала, что только что потеряла сестру. Ярослава приближалась к ней, держа наготове оружие. Светловолосая женщина зачерпнула из стоявшего рядом мешка травы, пошептала в кулак и бросила в лицо Ярославе. Та закашлялась, схватилась за горло и упала. Она все видела, слышала и понимала, но не могла пошевелиться.

— Так будет лучше, сестра, — сдавленно поговорила Мирослава, опустившись рядом. — Прости... Не бойся, тебе не будет больно... Ты просто уснешь...

— Что ты сделала... курва? — прохрипела Ярослава.

— Ты будешь просыпаться каждый год в этот день, раз за разом, сотни лет, пока не раскаешься... Только тогда ты обретешь покой, сестра.

Ярослава улыбнулась.

— Тогда, курва, каждый год я буду приходить... к тебе... А потом — к твоим потомкам...И буду забирать всех... кто им дорог... Пока твой род не... прервется... или последний из него... не сойдет с ума!

Мирослава не могла сдержать рыдания.

— Нет! — простонала она.

Но слова произнесены, и проклятие вступило в силу. Назад не повернуть. Ярослава закрыла глаза и уснула. Чтобы через год пробудиться вновь. А потом опять и опять... Пока проклятие не будет разрушено.

25 декабря 2011 г., раннее утро

In the middle of nowhere (в нигде)

Стеша очнулась на снегу где-то в поле. Поблизости не было ни одержимой, ни таинственного незнакомца, преследовавшего ее по пятам. В голове звучал колокол, шея затекла и ужасно замерзли ноги.

С трудом приподнявшись, Стеша огляделась, стараясь одолеть застилающую глаза пелену и найти хотя бы один опознавательный знак, чтобы понять, где она. Ничего. Со всех сторон, покуда хватало взгляда — заснеженная пустошь.

'Встать...надо встать...' — подумала Стеша, пытаясь заставить будто чужие ноги пошевелиться. Удалось ей это не сразу. Все тело затекло и словно окаменело. Кто знает, сколько она пролежала на снегу. Да и как вообще она сюда попала? Последнее, что помнила Стеша — это стремительно падающий на нее потолок, обрушенный ведьмой...

Постойте-ка... Ведьмой? Стеша помотала головой и, наконец, поднялась на ноги, мысленно пообещав себе до новогодних праздников успеть сходить к своему врачу. Переохлаждение никому не идет на пользу.

Итак, ведьмы... С чего она взяла, что одержимой завладела ведьма? Стеша улыбнулась. Хорошо же она головой ударилась. Наверняка, половина ее воспоминаний — ее же выдумки, а на самом деле потолок обрушился из-за элементарного несоблюдения техники безопасности. От ветхости, может, посыпался, или от сырости... Да мало ли от чего потолки на голову падают...

Тем не менее, все это не объясняло того, как Стеша оказалась в поле. Может, она вообще не доехала до клуба, и таксист опоил ее наркотиком или снотворным и обокрал? Тогда это объясняло бы галлюцинации...

Но нет, клатч валялся рядом, в нем был и кошелек с деньгами, и кредитка. Стеша схватилась за голову. Что же произошло?!

Так или иначе, нужно было двигаться. И найти хоть кого-то, кто мог бы сказать, где она.

И Стеша пошла. Утопая по колено в снегу, она пробиралась по полю, кляня на все лады собственную беспечность. Надо было хоть перцовый баллончик с собой взять. Все безопасней. Целее и память, и честь, и кошелек...

Рано или поздно все заканчивается, успокаивала себя Стеша, не может же это поле быть бесконечным... Чтобы занять себя, девушка принялась напевать под нос все известные ей новогодние песни. В конце, концов, скоро праздник. Если только она его не пропустила. Стеша достала из кармана пуховика телефон и с замиранием сердца, открыла календарь. Двадцать пятое декабря две тысячи одиннадцатого года. Половина седьмого утра. Выходит, прошло всего-то несколько часов...