Разрешаю поиграть...

Сегодня он выглядел особенно экстравагантно, меньше всего в этом человеке в кашемировом пальто и костюме из последней коллекции "Armani" угадывался профессор классической литературы. Да, я поинтересовалась, кто он. И когда узнала, очень удивилась. Как-то иначе мне представлялся профессор Клод. Или он за последние шесть лет сильно помолодел, вырос и подкачал пресс, или вовсе никакой не профессор Клод сейчас стоит передо мной. Но, не стоит пока об этом. Как я уже говорила слишком мало данных.

-Профессор — кивнула я — не ожидала увидеть Вас здесь.

-Отчего же? Тут похоронено много интересных личностей, вот я и решил прогуляться сегодня по этому историческому местечку, тем более, что погодка располагает. Как, Вы, юная леди, могли заметить по моему акценту, я не местный и Великобритания для меня полна открытий, мимо которых я не могу пройти — улыбнулся Клод так, что его вставная, белозубая и явно дорогая улыбка, невольно вызвала неприязнь.

Осторожный шаг в мою сторону, выглядит так, словно он боится меня спугнуть, но на самом деле, у него это просто привычка стоять в полуметре от собеседника, заметила еще в прошлый раз, когда к нему обратились студенты, профессор Клод неожиданно отступил от меня в их сторону. Интересная привычка. Я бы сказала — очень интересная.

-Я сама не местная — отвечаю, стараясь не дергаться.

-Знаю — знаю, юное дарование из Ирландии, если не ошибаюсь, Вы из Дублина?

-Да — подвохов быть не должно,

Дублин я изучила вдоль и поперек, узнав о нем столько, сколько не каждый коренной житель знает. Впрочем, Дублин мне нравился в отличии от Лондона и Оксфордшира в особенности. Красивый город с отсутствием тумана, думаю, еще пару месяцев и любое место мне покажется Раем, если в нем не будет тумана и сырости. Не понимаю, как англичане живут тут? Неужели им нравится такая погода?

-Замечательный город. Хотя, мне — канадцу не понять всей этой морской атмосферы. Я привык к морозу и снегам Канады — взъерошил рукой в черной перчатке свои волосы цвета спелого апельсина Клод. Красится, правда, очень качественно, я бы не заметила, не будь у меня так наметан глаз.

-Разве сегодня не идет снег? — будто в подтверждение я подставила ладонь под летящий сверху мокрый снег.

-Это все не то, юная леди — ловко, настолько, что я даже не дернулась, Клод положил мою руку себе на сгиб локтя и неспешно двинулся вперед, ведя меня за собой, как раз в нужном мне направлении. Кажется, я начинаю по-настоящему опасаться его.

Шучу.

Нет, ничего более интересно, чем разгадывать вот такие вот загадки, как этот профессор. Тем более, что он не случайный незнакомец. Есть, по крайней мере, три вещи, которые указывают на то, что профессор Клод знаком с Людовиком и еще две на то, что он имеет прямое отношение к происходящему.

Какие?

Первое — его внешний вид. Узнаю руку хирурга штопавшего этого бедолагу. В мире есть только один человек способный собрать других людей по кусочкам и ри этом умудриться сделать это так, что лишь знаток поймет, что когда-то от человека были лишь ошметки. Это доктор Вайштайн. Гений в своем деле. Он второй после Бога. И если один оставит в живых, второй постарается эту жизнь сохранить. Вот только работает этот доктор за очень большие деньги и только с очень хорошими знакомыми фашистами, шовинистами, националистами и т. д. В общем, Людовика этот старик особенно любил. И любого посланного Кукловодом на лечение, Вайштайн лечил особым способом, оставляя после своего "лечения" метку, как знак отличия.

Когда Клод взъерошил волосы я увидела эту милую отметину. Сама с такой же хожу, только на пояснице. А что? Если пациент в сознании во время операции Вайштайн всегда поинтересуется, куда раненый хочет получить знак отличия. Я была в сознании. Нет. Не потому, что Людовик решил поиздеваться надо мной. Просто у Вайштайна не казалось под рукой обезболивающего.

Так вот, первая и главная улика против личности профессора — вот эта отметина. Второй промах еще менее удачный. Замшевые туфли — излюбленная обувь Людовика, пироги с черникой — любимая еда Людовика, стильные очки с простыми стеклами — изюминка Людовика, ну и для завершающего штриха кашемировые перчатки с гравировкой ястреба — персональный герб Людовика. Радует одно — передо мной не Людовик. А кто? Вот это уже интересно.

Он провоцирует меня. Нарочно выставляет напоказ свою связь с Кукловодом. Зачем? Хочет убедиться в том, что я знакома с Людовиком? Смысл? Появляется только, если Клод в курсе поисков Рейгана. Но, все равно бессмыслица. Пусть он и знает, для чего Клоду понадобилось устраивать спектакль передо мной? Зачем ему я? Тоже ищет Людовика и думает, что я могу ему в этом помочь? Бред. Он знает об этом месте, следовательно, с Людовиком у него давняя связь и прочная. Ему просто нет выгоды таскаться за мной, да еще и тратить время на маскировку. Ну не верю я, что столько работы проделано только, чтобы следить за мной.

-О чем задумались, мисс? — проходя мимо хорошо мне знакомой могилы, спросил Клод.

-О многом — обтекаемо, однако, получилось, стоит уточнить — к примеру, где Вы держите собак? Неужели Ваш заработок позволяет жить в частном доме? — стараюсь не улыбаться, иначе могу расхохотаться, я прошла несколько шагов вперед прежде чем, поняла, что Клод не идет рядом.

Профессор вообще не сдвинулся с места, после моих слов, только смотрел на меня с некоторой долей подозрительности, словно я раскрыла мировую тайну, что он веками охранял. С его стороны будет верхом глупости прийти ко мне не подготовленным.

-Как Вы узнали о собаках? — любопытство преодолевает любые препятствия.

-Очень просто — все же не сдержала я легкой улыбке — на сгибах Ваших локтей есть волоски шерсти, которые обычно оставляет собака, если опирается передними лапами о хозяина, когда, скажем, прощается с дорогим другом. Запах Вам удалось почти вывести, но на правом ботинке на самом мыске туфли виднеется четкий след лапы, ну и волоски — указала я на ногу Клода.

-Возможно собака одна, а не...

-Невозможно. Ворсинки, что на локтях светлые и прямые, а те, что на туфле черные и кучерявые. У собаки шерсть не может так сильно отличаться, значит, собак несколько. Отсюда вывод, Вы можете позволить себе частный дом?

-Браво! Я сражен! — ирония в голосе была поддельной, он и правда сражен.

Я-то надеялась, что Клод знает обо мне, а выходит, даже если он что-то и знает, это такие крохи, что теперь ему остается только продвигаться в отношениях со мной на ощупь. Впрочем, ему не о чем переживать, я отличный гид, особенно в темах касающихся Людовика и собственной персоны.

Скажем так, я даже начинаю подозревать, что скоро смогу поставить себе диагноз — синдром нарциссизма, в острой форме. Но, вернемся к профессору. Он не кажется обрадованным перспективой того, что узнал мои новые стороны. Скажу больше он вообще не кажется обрадованным, скорее раздосадованным. Чем? Думал, я одна из многих наивных детишек, которых использовал Людовик? Вот уж прокол, если я угадала.

Ночью мне не давало покоя, одно весьма странное обстоятельство. Оно, действительно странное — как выбирались жертвы? Даже, если допустить, что их выбирал не Людовик, все равно, какие критерии? Ну, кроме того, что все они из богатых, аристократических семей. Что их могло еще связывать? Между собой никаких контактов, ничего общего. Учились в разных школах, университетах, все разных возрастов, воспитания, круг общения тоже разниться.

Единственное, что всех их связывает — это Людовик. В прямом смысле слова. Он мог пересекаться с каждым из них и не просто пересекаться, ему не составило бы особого труда пообщаться с этими ребятками. Тесно, так пообщаться. Я думала об этом, много и пришла к выводу, что скорее всего не Людовик похищает этих малышей. Это делает кто-то, кто похитил самого Кукловода. Но, зачем? Вот в чем вопрос. И при чем тут профессор Доминик Клод? Этот вопрос становится темой дня.

-Вы меня раскусили, юная леди. Все, так и есть. Я живу в частном доме и держу несколько собак, и да, работа в университете не способна приносить такой доход. Просто я получил хорошую страховку — о. сейчас пойдет та самая часть, моя любимая, когда человек начинает лгать — искусно и продумано, в такие моменты я еле сдерживаюсь от аплодисментов.

Клод уже успел взять себя в руки и улыбаясь снова взял меня за локоток. Я не была против, даже больше, мне до ужаса любопытно, почему Клод так хорошо знает все слабые и сильные стороны не только Людовика, но и тех, кто с ним знаком.

-Страховка? — решила я поддержать беседу, ведь, ему все равно надо будет как-то скормить мне историю — с какого перепуга, уважаемый профессор и так исполосован шрамами?

Кстати, интересно послушать его версию, обычно, мне приходится самой угадывать, а тут готовая история. Что же он мне расскажет?

-Да, я попал в аварию и страховой компании пришлось выложить крупную сумму — свежая версия.

-А что произошло, простите за любопытство — чувствуя, как мужские пальцы сквозь пальто давят на изгиб локтя, поинтересовалась я, Клод не в курсе, что в прошлом году я благодаря одному китайскому монаху избавилась от своей фобии касательно рук и вообще тех мест, к которым прикасались током.

-Авиакатастрофа, страшное событие. Но, мне повезло и я выжил, жаль только потерял большую часть кожи, пришлось пересаживать, а на ту, что осталась накладывали кучу швов, не глядя, как их ставят, тогда это было не важно, но потом мне пришлось обратиться к пластике. Скучная, в целом, история. Только страховка и радует.

Помню, как-то Людовик проворачивал подобное. Правда тогда, я никак не могла взять в толк, насколько сильно надо быть сумасшедшей, чтобы помогать Кукловоду, но Мария, была именно настолько чокнутой. Она даже на какое-то время отвлекла Людовика на себя. Ведь в отличии от меня, Мария с радостью прыгала вокруг "милого" Людовика и когда тот предложил ей убить собственную сестру ради страховки, Мария без разговоров согласилась.

Нда, не совсем романтичная история. Ведь в конце концов Людовик убил Марию. Прискорбно, но факт. Дело тут исключительно в паршивой родословной. Пока мне не встретился ни один нормальный Рейган. И вряд ли встретиться. Я сама имею только половину их крови, но ничем не отличаюсь. Поганая наследственность. Что тут еще сказать?

-Знаете, профессор, когда в следующий раз решите стать кем-то изучите его лучше.

-Что? — сделал вид, что не понимает Клод.

-К сожалению, вся конспирация пропадает в ту же секунду, как Вы начинаете говорить, впрочем для видевшего хотя бы раз настоящего профессора, Вы бы стали бесспорной подделкой, хотя бы потому, что Доминик Клод толще Вас в три раза и да, он уже давно не носит волос, побрился на лысо, как только понял, что скоро придется покупать парик, чтобы скрыть лысину на макушке. А на собачью шерсть у него жесточайшая аллергия. Так, что Вам от меня надо, таинственный незнакомец? — встав спиной к могиле матери Людовика я посмотрела прямо в глаза Клода или того, кем бы он не был.

-Какая умная девочка, наверное, поэтому он тебя и не убил, а? — Клод перестал притворятся сразу и вся опасность из его глаз перетекла на лицо, позу, даже на тень падающую от него.

-Он не убил меня потому, что не успел или точнее я не успела ему надоесть. И это не ответ на мой вопрос, это вообще не ответ.

-Что ж, если тебе это так интересно — надо же, неужели ответит? — Я хочу найти Людовика, также, как ты.

Наверное, я не засмеялась только потому, что это было слишком грустно. Вот еще один сыщик. При чем непонятно, откуда он взялся и зачем ему Людовик? Что-то мне не вериться, что у Клода пропал родственник, хотя может и пропал, вот только Клоду до этого нет никакого дела.

-Это так, для справки, но скажи, что сделал Людовик, раз привлек к себе такое количество страждущих его отыскать? Обычно, люди наоборот — пытаются, безуспешно, потерять его или потеряться, чтобы Людовик не смог их найти. А тут такой интерес — почти искренне поразилась я.

-У меня к нему есть должок — как мило!

-Не хочу Вас расстраивать, но любые долги Людовику — прощаются автоматом, не думаю, что Ваш случай чем-то отличается от остальных — усмешку пришлось подавлять, я заметила движение на параллельной дорожке.

-Уж поверь, отличается.

Спорить я посчитала большей глупостью, чем промолчать. Действительно, каждый выбирает по себе — мстить или забыть. И признаться, мне просто некогда разбираться в непростой истории Клода, которую он сочинив скормит мне. Есть занятие гораздо поинтересней — встреча со старым знакомым, которому тут совершенно нечего делать. Но, опять же, это сугубо личное мнение, а у него, похоже, имеется свое собственное.

-Простите меня профессор, но я заметила друга и вынуждена прервать нашу увлекательную беседу.

Извернувшись, я обогнула Клода и поспешила к выходу, именно в том направление шагал совершенно не обращая на меня внимание Ник. Да-да, тот самый Ник, который вроде как должен был навсегда исчезнуть с моих радаров, но как доказывает практика — уверенной можно быть только в том, что все когда-нибудь сдохнут, остальное — под вопросом.

-Никки — бой! — окликнула я, отпирающего дверцу "кабриолета BMW" Ника.

Он вздрогнул, святое дерьмо, Никки — бой вздрогнул! Значит, встреча действительно случайна и совершенно нежелательна. К сожалению, для него, день был неудачным. Мне же наоборот дико везет на подсказки, еще бы понять в каком порядке и значимости их расставить.

-Это ты? Крис? — голос его не дрогнул, но на октаву поднялся точно.

-Не угадал — подошла я ближе — это я — Тина, помнишь что я тебе говорила?

-Это случайность — я прямо-таки вижу, как его мысли мечутся в черепной коробке. Он не может придумать выхода. У него в машине, наверняка, есть оружие, но с собой — ничего, иначе бы давно использовал. И вот, теперь он не знает, как отвлечь меня, чтобы добраться до пушки. Какой плохой мальчик!

-Расслабься, сегодня не подходящий день для твоих похорон. Так и быть, наплюю на свое обещание, в конце концов, в любом правиле бывают исключения, не так ли? — легкое касание тыльной стороной ладони его щеки и верхней половинке губы, подействовало лучше любой пощечины.

-Я все сделаю — склонив голову и стараясь, как более незаметней сбросить мою руку со своего лица, прошептал Ник.

-Ты всегда был таким понятливым мальчиком — умилилась я.

-Только прошу, скажи, что это не касается Людовика — нда, определенно все дороги ведут к этому блондинистому существу.

-Ну... почти.

-То есть?

-То есть его надо найти, а потом потерять навсегда.

-Это как?

-Я тебе попозже расскажу...

День пятый, четвертый, третий, второй, первый и за две недели до случившихся событий.

Людовик.

Пуля очень многое меняет в голове, даже если попадает в задницу.

Мне нужны новые ненавистники.

Старым я постепенно начинаю нравиться.

-Сильнее! Да, Людовик! Вот так, милый! — ее сиськи явно поменьше моих, а уже успела прооперировать, куда катиться мир? Девки с нулевым размером заполнили этот мир и даже после пластики дальше второго не способны продвинуться! Моя Детка всегда отличалась своим полным третьим и наверняка сейчас у нее все такие же упругие дыньки.