Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пожалуй, про науку — достаточно.
Очередной выезд в тайгу мы назначили на шестнадцатое августа, дорога ещё полностью не просохла, но особой слякоти не было, и это хорошо: отсутствовал риск где-нибудь застрять. Брызгаясь ошмётками грязи, машина мчалась навстречу неизвестности.
Почему — неизвестности? Это не для красного словца — просто у нас никакого разработанного плана не имелось, только Сергей питал надежду найти на влажной земле новые следы, или увидеть чучуну своими глазами — оптимист, однако, и это — тоже хорошо. Роман, само-собой — надеялся подбить дичь и наловить рыбки, это входило в пункт нашего "договора", иначе бы он со мной не поехал. Да и я бы не отказался пострелять между делом, как говорится — "совместить приятное с полезным". Кажется — удача нам сопутствовала во всём.
Недавно открылся охотничий сезон, по всему тракту мелькают группы охотников любителей с озабоченными лицами, на каждом повороте с основной магистрали на таёжную дорогу видны свежие следы автомашин. Чем дальше от города, тем меньше нам встречается людей.
— Достали эти "охотнички", — посетовал Рома, — сунуться некуда.
— Яблоку некуда упасть, — подлизываюсь я своему добровольному помощнику.
— А чем чучуна питается, интересно? — спросил Сергей.
— На завтрак — овсянка... — Начал было перечислять Роман, — яблочко — это обязательно, это для желудка, понимаешь, полезно...
Но я прервал:
— Да хоть чем, Серёга, человек же всё-таки. Порвет, к примеру, косулю, слопает, ягодкой кой-где полакомится.
— Голова-а! — Это у Ромы высшая степень похвалы, — соображаешь!
— Сырое мясо ест что-ли? — Спросил Сергей, — не варит, не парит?
Этот вопрос интересный, стали размышлять. По поводу умения чучуной разводить огонь — этого никто не знает, по крайней мере — мы. Зимой — вопросов нет: замороженное сырое мясо и рыбу не то что все жители, даже гости Севера откушивают, — строганина называется, да ещё и добавки попросят. А вот летом — это непонятно. Пришли к выводу: летом Гоша дичь съедает сразу, что остаётся — выбрасывает: тухлятину есть никто не желает. Хоть и дикий человек, но понятия вероятнее всего имеются. Недаром встречавшиеся с ним люди отмечали, что взгляд у Гоши довольно осмысленный.
Слева, обдав машину грязью промчалась битком забитая людьми замызганная "Нива", стала притормаживать и подавать нам сигналы. Я остановился. Это оказались наши знакомые охотники, "Нива" принадлежала моему хорошему другу — промысловику Семёну Борогоеву.
Перекурив и поговорив о проблемах в изменении климата, о видах на урожай и политике, выяснили, что Семён через неделю собирается ехать промышлять в Сангары — это в шестистах километрах от Якутска, между делом пригласил меня составить ему компанию. Сангары — это хорошо, там тайга дремучая, нужно навести справки, возможно и поеду: какой-никакой а — "криптозоолог": письма-то от специалистов потоком идут.
И ещё — оказалось, Семён уже поколесил по солидному куску тракта, и выяснил, где пустуют большие озёра, в смысле — где охотников нет. Эта информация распалила охотничий азарт, у Романа появился довольно осмысленный взгляд. Все принялись агитировать меня оцепить какое-нибудь озеро и всем скопом выгнать оттуда уток: так увеличиваются шансы дичи настрелять побольше. У хороших и дружных групп охотников такое часто практикуется. Тем более что у нас с Романом имелись многозарядные автоматические ружья.
Поддавшись уговорам этих убийц всего живого, мы направились к ближайшему озеру. Сергею оставили портативную радиостанцию, он остался собирать голубику.
Буквально за полчаса мы настреляли некоторое количество дичи, и когда стали возвращаться, нас стал вызывать на связь Сергей:
— Пап, я тут голову нашёл!
Охотники тревожно переглянулись:
— Какую голову, Серёжа?
— Не знаю, животное какое-то.
— Жди у дороги, сейчас, едем уже!
Сергей проводил группу до места, — посреди небольшой лесной поляны лежала изрядно обглоданная зверьём голова телёнка. Вокруг обглоданного зверьём черепа образовался узкий круг заинтересованных лиц. Честно говоря, по-настоящему эта находка собственно никого и не заинтересовала, кроме меня:
— Семён, глянь, кто телёнка мог сожрать?
Посыпались ответы:
— Волки...
-...Кто же ещё?..
— ...Они, волки позорные...
— К-хе... — Все уставились на Семёна. Семён Семёнович хоть ростом и мал, но авторитет у него огромный, так что после "кхе-кхе" все тут же примолкли.
Авторитетно подвигав и несколько раз перевернув голову носком сапога, заявил: — Зверье мелкое постаралось, вот здесь вороны клевали... а вот здесь... — Семён ещё больше сощурился, — вот здесь...
— Мексиканский тушкан? — предположил кто-то из неопытных. И на всякий случай добавил: — Э-э...
На него тут же зашикали:
— Не болтай!
Семён почесал затылок — все умные люди так делают когда их головы иногда посещают мысли:
— Нет, не мексиканский, у нас таких нет... вроде мыши полевые грызли...
— Голова-а! — Похвалил Рома, — вот что значит профи!
— Следы волчьих или рысьих зубов видны? — спросил я, — сколько времени эта башка здесь лежит?
— Ни одного волчьего... ну а сколько времени... полагаю — с весны лежит, однако.
— А голова отрезана или оторвана?
Все засмеялись, Семён ответил:
— Нет, не видно, мелкотнёй же всё обгрызано, ни мышц, ни сухожилий нет, кости голимые.
— А почему хищники к голове с весны не подошли?
— Опасность учуяли, — ответил Семён, — мало ли что им не понравилось. А что случилось то?
— Так ведь ни тулова, ни шкуры, ни костей здесь тоже нет! — вот это в самую точку, все удивились, — Куда что делось!? А Петрович говорил, что у него волки телят воровали, искали, не нашли.
— Эвона как! — Семёна это сообщение тоже озадачило, — всё чучуну ищешь, Андрюха? Не знаю я ничего, и знать не хочу!
Некоторое время, поговорив на отвлечённые темы, о тревожащем его положении дел на российском военно-морском флоте, поплевавшись и потоптав окурки, Семён с друзьями уехал...
Забегая вперёд, скажу: по возвращении домой перебрал старые фотографии, нашёл чёрно-белый снимок моего старинного друга Вальдемара Даувальтера на фоне таёжной охотничьей заимки — это как раз в Сангарах. Вальдемар — опытный охотник, связавшись с ним выяснил кое-что не просто интересное, а очень интересное. Но об этом позже: эта занимательная история заслуживает отдельного повествования, или даже отдельной части книги.
Далее читайте:
Таёжный тупик — но дело о гоминоиде неумолимо приближается к развязке. Письма издалека... Первые существенные находки... Таинственный железный предмет... Не пропустите главное!
Глава VII.
ТУПИК
Итак, телёнка утащили не волки — это мы выяснили, иначе на костях черепа непременно были бы заметны следы волчьих зубов и клыков: телячий мозг для любого хищника — деликатес. Всю долгую дорогу мы рассуждали на эту тему. Черепа различных домашних животных люди часто находят в глухой тайге — это ни для кого не секрет, но вопросов — откуда, мол, они появляются и где находится само туловище или, по крайней мере — другие кости, как ни странно, ни у кого не возникают.
Нет, всё-таки Серёжа — молодец! Мелочь вылилась в обильную почву для размышлений. Но все наши выводы упорно продолжали упираться в тупик: ответа на свои вопросы мы так и не находили. Единственное предположение — чучуна головы животных не ест. Возможно — из головы выгребает либо высасывает только мозг, череп выбрасывает, а всё остальное уносит в свой схрон: накормить семью, "сделать" одежду.
Та же Екатерина Звягинцева в своих записках вскользь упоминала о странном явлении — найденный каким-нибудь охотником либо путником череп животного, отброшенный им для баловства далеко в сторону, через день оказывался в том же самом месте, где был найден, и, причём, мордой, направленной в ту же сторону света! Да, представьте — был такой опыт, и, причём — неоднократно. Никакой связи с чучуной, при этом, не предполагалось: делалась ставка на мистику. Но всему есть объяснение: какое-нибудь животное возиться с пустым черепом и ориентировать его по сторонам света не будет — отсюда вывод...
Надеюсь, когда Екатерина прочтёт эти очерки, она, как специалист — криптозоолог, впредь будет обращать на это внимание: никакие черепа сами собой не передвигаются — это же ясно как Божий день. Думаю, но это опять же только предположение, череп — это некий указатель для чучуны. Для чего? Пока это остаётся загадкой, но каждый шаг, проложенный на узкой дороге искателей неведомого, приближает нас к истине.
Пока что, к сожалению, еле заметная таёжная дорога, на которую мы свернули, завела нас в тупик. Здесь, на небольшой поляне когда-то находилась стоянка не то охотников, не то каких-то специалистов: аккуратно вырытая мусорная яма, сбитый из тонких еловых стволов большой стол, скамейки; торчащие из земли колышки, оставшиеся от большой палатки, кострище с рогатинами и перекладиной для котлов.
Решили здесь и остановиться, ибо место довольно обжитое, аккуратное. Рядом протекал живописный узкий ручеёк, — прекрасно!
Смеркалось, стали сгущаться мрачные тени. Казалось — ничто не предвещало беды. Сноровисто поставив палатку, общипав, сварили парочку уток, плотно поужинав, улеглись спать. Полная луна и мысли о страшном таёжном монстре нам этому полезному процессу никак не помешали, но ружья на всякий случай мы уложили рядом с собой, и, как оказалось — правильно сделали.
Утренний лесной холодок основательно взбодрил, послышалось пение птиц, — райский уголок. Пока я делал вид, что сладко сплю и досматриваю седьмой сон, Сергей с отцом, не создавая шума, вскипятили чаёк, подогрели остатки ужина, нарезали хлеб. И вдруг... прозвучал хлёсткий, бьющий по нервам, выстрел!..
Схватив ружьё, я, как ошпаренный, вылетел из палатки. Рома держал в руке подбитого глухаря:
— Смотри-кась, сел, понимаешь, на это дерево, и глядит нагло!
— Ы-а-а... — равнодушно зевнув, я смачно хрустнул позвонками спины, — убийца... на ужин оставь...
Приставив оружие к ближайшему дереву, пошёл к ручейку, сполоснул кончики пальцев в хрустально чистой ледяной воде, в которой плескалось великое множество осколочков лёгкого августовского солнца.
Особо кушать не хотелось, но надо, — пожевал, выловив из кружки мошкару, попил чаёк:
— Что будем делать?
— Побродим там-сям, постреляем... — предложил Рома, его устами говорил Великий Охотник.
— Поищем чего-нибудь, — закончил Сергей. По нему было видно — в парне проснулся Исследователь и Искатель Приключений.
— Дельные предложения! — похвалил я обоих, — ты, Рома иди на север, а мы с Серёгой попрём на юг. От тебя, чувствую, толку никакого. Что-нибудь интересное будет, сообщишь по рации. — На том и порешили.
Строго на юг топали часа два. Ничего стоящего на опасных тропах натуралиста мы не обнаружили, приближалось обеденное время, солнце стояло почти в зените.
Заработала рация:
— Андрюша, ты здесь?
— Говори, Рома.
— Лёжку нашёл и рядом развалы какие-то, сюда топайте.
— Куда сюда, ты где?
— Строго на север шуруй.
Стал вспоминать — где север:
— Дык`ить компаса то нет.
— Тямы у тебя нет... Часы у тебя стрелочные?
— Цифровые.
— Не пойдёт... Андрюха, повернись спиной к солнцу. Твоя тень перед тобой?
— Ага.
— Вот и ступай на тень, на меня выйдешь. — Через секунду послышалось старческое сетование:
— Надо было у вас металлоискатель забрать, время только теряю...
Назад шли шустрее. Часа через три вышли к Роману. На дальнем конце большого алааса видны развалы древнего строения, чуть правее — Роман. Стоит, руками машет.
Подошли. Роман показал на лёжку — обычно подобные оставляют лоси и косули после ночлежки: два места — большое и рядом поменьше. Я так и сказал:
— Ну и что? Лось или косуля, может даже олень здесь ночевал со своим детёнышем.
— Тёмный ты человек, Андрюха! Поверь — я на всякие лёжки насмотрелся. Это — не то, да и следов копыт не видно. Копыта на сухом и твёрдом грунте всегда найти можно, а здесь их нет! Ни одного! И размер лёжки не тот. Видишь, будто человек с ребёнком здесь ворочались. Босиком человек следы на такой плотной земле не оставит, и даже мы в ботинках.
Да, присмотревшись к лёжке и включив творческое мышление можно конечно предположить, что... но настоящий поисковик не должен допустить, чтобы им овладели фантазии: только факты, только доказательства. Ладно, пусть Рома с сыном повосхищаются открытием, я промолчу.
Но молчал я недолго:
— Металлоискатель то зачем тебе?
За папу ответил сын:
— Ну как зачем, дядя Андрей!? А вдруг железный нож или стрелы найдём?
Я устало опустился на землю, внезапно навалилась невероятная усталость и апатия ко всему происходящему:
— Всё, надоела мне эта афера до не могу. Может, на рыбалку рванём?
— Погоди, погоди...
— Успеем, дядя Андрей!
Отважные искатели приключений с азартом принялись ползать по земле с металлодетектором. Я с великим блаженством присел на землю, и, обхватив колени руками, закурил. Гудели ноги — старею. Несколько раз они сгоняли меня с насиженного места: электроника чётко срабатывала на мою амуницию, и это им изрядно мешало.
Когда они исползали достаточное количество квадратных метров, не сговариваясь направились в сторону развалов, — телепаты что ли? — подумал я. Минут через пять их ковыряний в древнем балагане, послышался, не вызывающий никаких сомнений в том, что Роман нашёл что-то интересное, зов:
— Андрю-ю-ха-а! — бодрость духа вернулась, на развал прискакал галопом, стал гарцевать на месте. Рома в возбуждёнии ковырял землю ножом: — звенит, звенит!
На свет появились остатки изрядно прогнившей конской сбруи, я не удержался от того, чтобы не проявить знаки восхищения:
— Мы красная кавалерия тун-тугудун-тугудун...
— Погоди-погоди... — Рома от усердия даже вспотел, на свет появилась седельная лука...
— Зачем чучуне конская сбруя?.. — проявил я живой интерес, но Рома перебил:
— ВОТ!!! ВОТ!!! ВОТ, ВИДИШЬ!?
Даже сердце, кажется, встрепенулось — этого не может быть! Это невероятно! Может мне это только снится, чудится? Задрожали руки, подогнулись колени, почувствовал общую слабость. Вибрации передались куда-то в самый центр моего естества, сбилось дыхание: великий исследователь непознанного и таинственного — Роман Поликарпович Делавов держал в руках НЕЧТО! Рядом прыгал от счастья Сергей.
Первая мысль, посетившая мою рыжую голову, была такая — слава, слава!, на горизонте забрезжила-замаячила отблесками алмаза мировая известность! Лавры! Премии! Личный рикша! Ни у одного из народов планеты нет таких особенных наконечников стрел: длина — 19.7 см., ширина в самой толстой части 0.8 см., четырехгранный и тщательно заострённый поражающий боевой конец, само тело наконечника идеально круглое. Причём — держать в руке эту изящную вещь, несмотря на дрожь и вибрации всего тела, было довольно приятно и удобно. Даже через слой вековой ржавчины прощупываются риски, нанесённые на округлую часть металла. Может это не наконечник стрелы, а тот самый легендарный нож снежного человека: втыкательный, или даже метательный клинок!?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |