"Привкус обречённости"

Единственное, что в моих силах — быть рядом с ним. Но как? Я знаю, что он не терпит жалости к себе, а я...Как я могу быть рядом с ним, притворяясь, что мне безразлично его состояние, что мне плевать на его боль? Такое даже в голове с трудом укладывается.

Спустив ноги на пол, я ощутила прикосновение мягкого ворса и зарылась в него пальцами ног. Так хотелось тепла, доброты, понимания. Но не от кого ждать их, а так жаль. Я предоставлена сама себе, а значит, и жалеть себя тоже должна сама. Но я не буду, не хочу. Так, мама Егора говорила, что его забрали в больницу после приступа. Значит, если раскинуть собственными мозгами и логически подумать, он до сих пор там. Наверное...

Нет, никаких 'наверное'! Егор либо в больнице, либо у себя дома. Третьего, к счастью, не дано. А где именно — узнаю чуть попозже. Так, с этим разобрались, пора идти дальше. А дальше — самое страшное: что я знаю о болезни Егора? Ответ прост и по-детски наивен — ничего. И что мне сейчас нужно сделать? Правильно — узнать побольше, чтобы хотя бы знать, с чем имею дело. Было бы прекрасно спросить у кого-нибудь, но с этим у меня как-то не особо сложилось. Ладно, придётся мне, как всегда, всё узнать самой. И кто же мне в этом поможет?

Я подошла к письменному столу и включила компьютер.

Конечно, Интернет! Больше мне не у кого спросить. Да и где ещё можно почерпнуть информацию обо всём и сразу? Мне кажется, ответ очевиден — нигде. Итак, пора приступать к выяснению обстоятельств. Дождавшись, когда компьютер загрузиться, я зашла во Всемирную Паутину и ввела в поисковике 'рак поджелудочной', после чего принялась терпеливо ждать, что же мне предложат почитать. Первой, в появившемся перед моими глазами списке, была ссылка Википедии. Думаю, это мне подходит как нельзя лучше. Что ж, почитаем!

Вот, что я прочитала первым:

'Рак желудка — одно из наиболее распространённых злокачественных заболеваний. Может развиваться в любом отделе желудка и распространяться на другие органы, особенно пищевод, лёгкие и печень. От рака желудка в мире ежегодно погибает до 800.000 человек'

Желание узнать что-то ещё моментально оставило меня. Зачем мне это? Но, нет, так просто я не отступлюсь. Буду читать дальше. И я читала, мой взгляд скользил по странице сайта, то и дело, перескакивая от одной фразы к другой, не осмеливаясь ухватиться за что-то конкретное.

'...высокий показатель смертности...чаще рак желудка возникает у мужчин...занимает второе место по смертности...метастазы возникают у 80-90 % случаях...метастазы свидетельствуют о поздней стадии рака, когда резектабельность опухоли сомнительна...практически всегда следует рецидив...'

Не могу об этом читать! Не могу об этом думать! Это слишком...страшно для меня. Я не хочу знать, что будет дальше, я хочу надеяться и верить в невозможное чудо. Я...не знаю, это сложно. Это чертовски сложно! Что мне делать? Я ничего не могу сделать, это полное бессилие. Это медленно убивает меня, так медленно и так больно.

Всё, хватит!!!

Выключив компьютер, я встаю и принимаюсь одеваться — движения давно отработанные до автоматизма. Это хорошо, так легче.

Одевшись, я приказываю себе:

— Нужно пойти к нему, в больницу.

Да, так и сделаю. Навещу его и узнаю, насколько всё действительно сложно и...не знаю, потом придумаю, что делать. Как уже было раньше, последую проверенному правилу — буду решать проблемы по мере их поступления.

В больнице мне становится совсем плохо. Наверное, пришло полное понимание сложившейся ситуации, её безысходность. Теперь я не могу тешить себя надеждами, что это не реально, не могу врать себе. Оказывается, знать правду — это так сложно! Никогда бы не подумала!

Я иду по длинному больничному коридору, вслушиваясь в звук собственных шагов. Мои шаги: один, другой, третий...Такие тихие, неуверенные, но они реальны, я реальна, а значит, и всё происходящее здесь и сейчас тоже реально. Некуда бежать, не существует места, где я могла бы спрятаться от всего и забыться. А так хочется. Мне так хочется хоть на миг вернуться в прошлое, вновь оказаться на крыше, быть спасённой Егором, который улыбнётся мне и...предложить стать другом. Он не будет болен, не будет медленно умирать, не будет меня прогонять, он...

Мечты!

Нереальные, глупые детские мечты! Ничего такого никогда не было и не будет. Мысли, как не прискорбно это осознавать, вовсе не материальны. Эффекта плацебо не существует!

Вот и нужная мне палата. Егор, он там, за дверью, я точно знаю это. Нужно лишь открыть дверь, лишь поднести руку к ручке двери и толкнуть. Я несмело подношу свою руку к ручке и, подавив накатившие в одночасье сомнения, открываю дверь. Мне нельзя сомневаться. Нет, только не сейчас.

За дверью меня встретил...свет. Свет? Но как Егор это позволил, он ведь так не любит свет. Он не мог просто так взять и пойти на уступки. Только если...

Нет!

Я не опоздала, не могла опоздать. Просто-напросто не могла. Или могла?

Жмурясь и прикрываясь рукой от нестерпимо ярких лучей солнца, я двигаясь вперёд. Егор здесь. Сердце, кажется, хочет сломать мне изнутри рёбра, так сильно оно бьётся о них, радуясь, что вновь находится рядом с ним. Стараясь ступать как можно более тихо, подхожу к постели парня и легко трогаю его рукой за плечо:

— Егор?

Никакой реакции. Парень не повернулся, не посмотрел на меня. В чём же дело? Сердце в один миг ушло в пятки, по спине пробежал холодок. Я наклоняюсь и смотрю в лицо Егору. Глаза закрыты, дыхание ровное. Он спокоен, кажется, ему не больно. Сейчас я могу сказать, что почти ничего не напоминает о его болезни. Просто безмятежно спящий парень. Опять же, почти. Его кожа бледная, с неестественным для здорового человека оттенком желтизны, под глазами тяжёлые круги. Он худой, нет — он высохший. И эта поза. Парень лежит в позе крючка, по-прежнему притянув руки к животу. Значит ли это что ему и сейчас больно?

Аккуратно, стараясь не разбудить Егора, я рукой убираю волосы с его лица. Он слабо улыбнулся. Мне? Прикосновению? Хотелось многое сказать, во многом признаться, извиниться перед ним. Но он спит, а во сне улыбается. Я не буду его будить, просто посижу здесь немного, побуду рядом с ним, а потом, наверное, просто уйду.

Минуты ожидания тянутся для меня неестественно долго. Почему всегда, когда чего-то ждёшь время, будто нарочно пытается задержать свой бег, зачем? Я сижу, неудобно примостившись на жёстком стуле, в уголке палаты Егора, наблюдая за тем, как он спит. Я здесь уже более двух часов, а он ни разу даже не пошевельнулся. Неужели ему так хотелось отдохнуть от всего, что парень вовсю использует свой шанс отдохнуть здесь, в больнице?

Простое сидение скоро вывело меня из себя. Давящая больничная атмосфера, беспробудный сон Егора и моё вынужденное бездействие заставляют меня чувствовать себя ненужной. Кажется, я ни на что не способна. Может, это действительно так?

Я поднимаюсь со стула и направляюсь к выходу. Что толку сидеть? Это только убивает мою слабую надежду. Открыла дверь и вышла в коридор. Закружилась голова. В нос тут же ударили сотни запахов смешавшихся воедино. Больница — страшное место. Я закрыла глаза, стараясь перебороть внезапное головокружение.

— Ты? Здесь? — знакомый голос заставил меня вздрогнуть. Мама? Что она здесь делает?

— Мама? — удивлённо пискнула я, открывая глаза.

Да, действительно, моя мать. У меня ведь из головы вылетело, что она работает здесь! Как я могла так попасться? И что мне теперь делать, как ей всё объяснить?

— Ты что тут делаешь? — мать строго посмотрела на меня.

— Я...

Шаги. Я обернулась на звук. Сегодня, наверное, день сюрпризов, да? К нам спешила мама Егора. Она подлетела к моей матери и оттащила её в сторону. Они о чём-то громко перешёптывались. Из разговора несвязными кусками выпадали слова. Стараясь не вникать, я всё же прислушалась, уловив фразу 'когда можно забрать его домой'. Домой? Так значит, у меня ещё есть время побыть с ним вместе, как раньше?

Я улыбнулась. Так, пора уходить — нельзя злить мою мать, она не должна знать, зачем я сюда приходила. Я больше не появлюсь здесь, Егора скоро заберут домой, и я пойду к нему. Буду, как раньше учиться рисовать, исполнять, так сказать, свою детскую мечту. И я не уйду, даже если он вновь захочет прогнать меня. Я не уйду, не отступлюсь...

Быстрым шагом направляюсь к выходу.

— Не-е-е-ет! — слышу я крик. Егор?

Нет, он спит.

Нечеловеческий, истошный крик, полный боли и отчаяния. Нет, это не мог быть Егор, только не он. Стараясь убедить себя, я качаю головой:

'Должно быть, показалось'.

*

От имени Егора

Не могу остаться навсегда, я знаю это.

Не могу отправить на большее время, чем намеревался.

Я дышу в тишине и убеждаю себя в мысли,

Что это не из-за тебя...

Как ни странно, но я думал лишь о том,

Что погибает и терпит неудачу...

перевод Three Days Grace "In front of Me"

Всё вокруг такое красивое.

Проснувшись от собственного крика, я поморщился. Больно.

Что это было? Какой-то определённо странный сон. Вытираю слёзы с глаз. Я плачу? Опять?

'Глупый! Просто глупый сон, я больше не увижу её!' — говорю себе и вновь закрываю глаза. Откуда здесь столько света? Кто это сделал? Это ведь так жестоко, это напоминает мне о ней, о свете звёзд тем вечером...

— Егор! Что случилось? — в палату забегает моя мама. — Ты кричал.

— Просто сон, — отвечаю ей.

Она садится рядом и берёт меня за руку:

— Всё хорошо, мы едем домой.

— Да, — киваю я, сильнее сжимая её запястье.

Дом. Где он, мой дом?

Глава 6 "ВРЕМЯ"

От имени Егора

Раньше я ходил кругами,

Наблюдал, ждал чего-то.

Почувствуй меня, дотронься до меня, почувствуй меня,

Приди и сделай меня счастливым.

Я наблюдал,

Я ждал

В полумраке своего часа.

перевод The Rasmus "In The Shadows"

Вот я и дома.

Сколько радости должно вызывать во мне слово 'дом', но, нет, я ничего, ровным счётом ничего не чувствую. Вхожу в свою комнату, закрываю дверь прямо перед носом у матери. Не хочу никого видеть, хочу побыть один. Одиночество...

Странно, но я так нуждаюсь в одиночестве!

В комнате всё точно так, как и прежде. Окна закрыты, темно. Это хорошо, я привык к темноте, она мне нравится. Сажусь в кресло и взглядом обвожу всё в комнате. Кровать, шкаф, письменный стол, стул возле него. Чего-то не хватает! Подхожу к столу и выдвигаю ящик. В ящике, сложенные в аккуратную стопочку, лежат мои рисунки.

'Как много', — думаю я, беря их в руки и пересматривая.

Сердце встрепенулось и заныло. Рисунки, они не мои! Не все...

Между листами с рисунками, выведенными моей рукой, лежат и другие. Её рисунки. Боль...Нестерпимая боль пронзает моё тело. Нет, не тело — душу. Никогда раньше я не думал, что кроме физическое боли, есть ещё и какая-то другая. Конечно, я слышал выражения 'разбитое сердце', 'болит душа' и тому подобные, но мне никогда и в голову не приходило, что это всё реально. А теперь вот сам в этом убеждаюсь. И, чёрт, это действительно больно!

Трясущимися руками прячу все рисунки — и мои, и её — опять в ящик и, обессилено падаю на стул. Печально осознавать, но во мне до сих пор теплится несмелая надежда на то, что Эсфир придёт ко мне ещё.

'Глупо, ужасно глупо' — осознаю я, тем не менее.

Стук в дверь — тихий, несмелый. Это мама, она, как всегда, хочет помочь мне, не понимая, что своими слезами делает лишь хуже. И с чего бы это ей стучать? Она вольна входить сюда, когда вздумает. По крайней мере, раньше так было. Подхожу к двери и открываю её.

В дверном проёме стоит ОНА! Стоит и просто смотрит на меня. Как такое может быть? Что она здесь делает? Нет, нет, нет! Быть такого не может! Зря я надеялся, вот, теперь у меня, видимо, галлюцинации. Как жестоко со стороны моего собственного мозга играть со мной в такие игры. Нет, не хочу!

Шок...

— Привет, — тихо шепчет мне 'галлюцинация'. Этот голос, как хорошо он сохранился в моей памяти! Хочется выть от отчаяния, только бы не слышать его сейчас.

'Она не настоящая, не настоящая!' — закрыв глаза, кричу мысленно.

Вновь открываю глаза, а Эсфир всё так же стоит и смотрит. Это невыносимо!

Отхожу от двери и сажусь на стул, спиной к ней.

— Это я, — слышу у себя над ухом и, одновременно, ощущаю, как она рукой касается моего плеча.

К чёрту всё! Пусть это и галлюцинация, она такая реальная и такая желанная сейчас, что я готов рискнуть и поиграть. Всё равно, хуже уже не будет.

Это не она! Я вижу только свою мать.