Три сотни настроений

Чтобы не мешать этим сумасшедшим, ветер вновь поднимается наверх, на крышу, но и тут не находит покоя, встречая очередную пару, которая будто и не замечает его. Они сидят здесь в торжественной прохладе стоящей за их спинами ночи и подманивают, сами того не подозревая, к себе мотыльков и бабочек, высвечивая тусклым светом фонарика свое счастье.

Парень, который, должно быть, чуть старше девушки, играет на потрепанной годами гитаре и поет совершенно необычным, особенным голосом. В эти минуты его спутница готова поклясться, что прекраснее этого терпкого хрипловатого тембра ничего не слышала. Она постоянно смеется или улыбается. И Ветру совершенно не понятно: от счастья ли это, или от полнейшего смущения перед молодым человеком, собой и своими чувствами.

Глядя на эту пару, хранителю города становится до невозможности тепло и уютно. Его сердце громко стучит от восторга перед любовью и неугасимой жизнью. Перед людьми, которые так трепетно и ярко готовы дарить себя друг другу.

Ветру на миг кажется, что теперь-то уж он готов был бы остаться на крыше, пытаясь отыскать в остывшем уже металле то солнце, что давно скрылось за горизонтом. Но нет, ни время, ни ночь не ждут, а путь тянется дальше — вперед.

Несколько десятков минут он попросту бродит по крышам, перебираясь с одной на другую, словно пытаясь что-то найти, поймать за хвост юркую, улетевшую вперед камету-мечту, которую он так и не смог поймать во все остальные дни и ночи своей жизни. Часто ему встречаются другие коты и кошки этого города, но все они увлечены собой, праздником и высшей степенью царящего здесь веселья, чтобы обратить хоть какое-то внимание на Ветра, разгуливающего по самому краю тех дорог, что связывают небо и город под ним.

Кот сам не понимает, как оказывается рядом с главной детской больницей города. В этом большом здании кремового цвета сейчас тоже праздник. Еще не так уж поздно и у шаловливых ребят еще есть время развлечься, всколыхнуть больничную жизнь, перевернув ее с ног на голову шутками, подначками и мелкими смешными выходками, последствия которых еще долго будут ощущать на себе врачи и медсестры. Да только выявить шутника-затейника все равно не удастся. Дети друг за друга горой. Даже здесь.

Но не все могут позволить себе веселье. Ветер, заглядывая в одно из едва подсвечиваемых тусклой лампой окон, понимает это как никто другой.

В большой палате, заполненной кроватями и тумбами, одиноко сидит мальчик. Он не играет и не празднует, не поет громкие песни и не смеется. Просто рисует в старом потрепанном блокноте, хотя света от большой пыльной люстры ему явно не хватает. Постепенно, по мере заполнения обычными цветными карандашами когда-то белого листа бумаги, на глаза мальчика наворачиваются крупные слезы. И страж города решается войти, от чего-то не находя в себе сил даже отвернуться от раскрытого в июльскую прохладу окна.

На этот раз кота замечают. Мальчик тут же вытирает с щек слезы, скрывая их следы удивленной улыбкой. Свои рисунки он не выпускает из рук, прижимая блокнот к коленям.

— Привет! — ребенку лет двенадцать, не больше, но в глазах столько тоски и сгоревших городов, что смотреть в них трудно, хотя видно, какой чисты и нежный свет идет из сердца паренька. Даже с первого взгляда Ветер видит в нем озорника, которого ничто не может спрятать. Так всегда бывает с людьми. Настоящее, неподдельное слишком часто прячется внутри. И чтобы разглядеть это, нужны особые глаза. Глаза жизни. — Как тебя занесло сюда, котик?

Хранитель города не отвечает. Он продолжает разглядывать мальчугана: его непослушные темные волосы, улыбающиеся серые глаза, готовые впитывать в себя все краски окружающего мира. На тумбе, совсем рядом с кроватью, кот замечает маленькое блюдце с таблетками. Они совсем крохотные персиковые, похожие на маленькие сердечки, которые обычно девчонки скопами рисуют на полях своих школьных тетрадей только для того, чтобы занять руки. Ничего хорошего эти злополучные сердечки не означают. Ветер чувствует это седьмым чувством. Сквозь себя он проносит ту боль, что чувствует изо дня в день этот паренек, ту радость, что ощущает он, когда к нему заглядывают школьные друзья, то одиночество, что накатывает на него, когда он находится внутри этих коварно спасительных стен. И, примерив на себя всю эту вереницу чувств, кот уже не может уйти, позволив себе скрасить пареньку эту праздничную ночь своим присутствием.

Мальчишку переполняет радость! Словно понимая, что это совершенно необычный кот, он много рассказывает ему о себе и своих друзьях, гладит по шерстке и показывает свои рисунки. И те и вправду неподражаемы, хотя и выполнены лишь цветными карандашами. Талант прослеживается во всем, ибо наброски завораживают и пленяют даже видавшего сотни чудес Ветра. Для него все это слишком интересно и необычно, чтобы пройти мимо.

За час до рассвета, когда мальчик проваливается в сон, Ветер трется мордочкой о его щеку и на мгновение касается лапой его груди. По комнате распространяется запах ночи и вкус мармелада — одни из спутников сильной магии, а в воздухе появляются десятки маленьких огней. Но все проходит так же быстро, как и началось, возвращаясь обратно на круги своя будто ничего и не было.

И лишь паренек, совершенно уже здоровый, улыбается во сне. Сердце за сердце. Душу за душу. Жизнь за жизнь. Теперь у ветра их осталось всего семь. Когда над горизонтом возникают первые лучи солнца, кот уже находится в совершенно другом месте. И оно совсем не похоже на тот оживленный пылающий красками город, который Ветер видел до этого. Это самая окраина городка, которая ночью забыта людьми. Здесь нет шумных компаний, громкого смеха и праздничных иллюминаций. Зато в обветшалых старых строениях, ни одно их которых так и не решилось вырасти дальше второго этажа, так приятно находить тайны и загадки, чудеса и чужие мечты.

Весь комплекс зданий давно зарос травой и будто сросся с вездесущим плющем. Стекла в окнах некогда красивых домов выбиты то ли редкими, но сильными ураганами, то ли шальными людьми. Раненные, полуразрушенные стены зияют провалами. Изнутри они расписаны баллончиками с краской и мелом. Мела больше, хотя мало кто может понять, что именно побуждает людей рисовать здесь драконов и волков, лисов и львов, царственно глядящих на свои владения. Кругом бродят тайны, тени и странные звуки этих забытыми людьми мест.

А ведь этим временем комплекс не пустует! Вон там, посмотрите, на втором этаже здания с сохранившейся вывеской 'Мастерская Р. 1919-1943' горит свет. Но свет ли? Электричеством тут и не пахнет. Зато чувствуется по всей округе запах костра и каких-то терпких трав. В предрассветных минутах все это кажется необыкновенным, странным и волшебным. И потому Ветер никак не может удержаться, чтобы не заглянуть туда.

Комната, в которой кто-о решил развести огонь, огромна. Она занимает почти весь второй этаж, но, как ни странно, разрушена менее всего. Тут все еще чувствуется рука и сердце человека. Песня костра, исполняющая свои последние потрескивающие ноты, уже почти завершена, но люди и не думают уходить. Это девушки и ребята различных возрастов. Все яркие, странные и непохожие ничем друг на друга. Друзья сидят рядом на расстеленных на полу одеялах и что-то рассказывают. Лежащая с ними гитара покорно ждет своего часа. Не боясь быть раскрытым, Ветер приближается к ним и садится на край одного из покрывал. Слишком уж сильно ему хочется послушать то, о чем говорят эти необычные люди, променявшие праздник на разрушенные здания, тепло домов и квартир на радость в сердце от дружеского плеча рядом. А ведь послушать действительно есть что! И сегодня это сказки.

— Волк шел по следам, но так и не мог понять, чьи же они. Охотника? Друга? Грибника? Простого путника ли? Запах от чего-то не мог сказать ни о чем. А пахло там... Бурей...

— Холод коснулся лап котенка, но тот не испугался ни зимы, ни мороза. Выбежав из дома за старшими братьями он уже не мог вернуться назад один. От того и бежал за ними, пока его не подхватили теплые человеческие руки и не унесли обратно в дом, подальше от холода и снега.

— Раз — прыжок в неизвестность. И Лис уже оказывается на другом берегу мелкой, но бурной речушки, что легко могла унести его далеко от своей мечты и своего счастья. Но теперь-то удача на его стороне! Теперь-то он ни за что не упустит своего счастья на бесконечные странствия!

— Оторвавшись от земли дракончик спрыгнул в пропасть, желая быстрее ощутить силу в крыльях. Он пытался махать ими, держаться на ветру подобно взрослому дракону. Так, чтобы порывистый ветер ударял в кожистые перепонки. Но лишь у самой земли, сделав почти невозможный рывок ему удалось встать на крыло, устремившись к небу...

— Они запускали фонарики в небо, вспоминая о тех, кто так и не вернулся из полета, покорившись небосводу. Летуны умели помнить братьев по мечте и сердцу...

— Пошатнувшись маленькая циркачка чуть не свалилась с каната, но...

— А вереницы путников все уходили вдаль, ища на запутанных перепутьях каменных рек свое счастье.

Кот долго слушал их голоса и с каждым произнесенным людьми словом становился счастливее. Именно эти сказки — венец всей ночи наполнили это тело светом, залечили раны и ожоги предыдущего дня. Это было подлинное волшебство людей: создавать миры из собственных сердец. С этим началось новое утро. Новая мечта и новый рассвет.

Мир начинал жить.