Вирус

— Это тот гаденыш, который убил наши кампутеры на прошлой нэдэле, — хозяин клуба рвал и метал. — Упустите сопляка на этот раз — всэх уволю, — грозил он неизвестно кому.

Охранники не спешили на зов хозяина, и толстяк решил взять инициативу в свои руки. Вытекая гигантским животом из-за стойки, он ринулся на поимку невозмутимого Пугачева.

Субтильный 'убийца компьютеров', не обращая внимания на внушительную угрозу, спокойно повернулся к монитору, опустил руки и коснулся пальцами клавиатуры.

Потемкин решительно встал и заслонил маленького друга своим телом. Дерзкий взгляд метнулся навстречу несущемуся на всех парах, разгневанному тяжеловесу.

События, последовавшие дальше, повергли знаменитого профессора в полное оцепенение, плавно переходящее в сумеречное состояние. Предполагаемая жертва (полтора метра от уровня пола), именуемая Вячеслав Пугачев, в последний раз ударила пальцем по клавиатуре, и в игровом зале тут же погас свет. Мониторы быстро, один за другим, потемнели. Безумный рев возмущенных игроков взорвал и без того шумную атмосферу 'Тутанхамона' и тут же сошел на нет: сражение в реальном пространстве обещало быть не менее захватывающим, чем прерванное виртуальное.

Ярко вспыхнув, экраны налились малиновым светом. Кровавая пена, вскипая, поднялась к потолку, пылая алыми бликами по грязно-выбеленным стенам.

Бурлящего жаждой мести грузина словно прибили к полу гвоздями. Застыв, как монумент, в центре зала, он с ужасом смотрел на пылающие мониторы. Похоже, он не первый раз сталкивался с такими природными катаклизмами.

Медленно отодвинув напрягшегося Потемкина в сторону, вперед вышел взъерошенный Славка. В полной тишине раздался усталый, но дерзкий голос:

— Ну что, Гоги? Как там в киношках? Дай мне хоть один повод, и твоим компам... Ну, ты сам знаешь!

— Смотри у меня! — толстяк мгновенно освободился от кавказского акцента.

Динамики взвыли сиреной, и хорошо поставленный мужской голос громко произнес:

— Внимание! В случае причинения какого-либо вреда человеку по имени Вячеслав находящимся в этом

помещении компьютерам в количестве пятьдесяти четырех единиц будет нанесен непоправимый ущерб.

Динамики захрипели, экраны погасли; что-то глухо щелкнуло — и теперь уже женский, мягкий голосок запел.

'Не 'Сулико', конечно, но звучит неплохо', — Медведев, с удовольствием прислушался к красивым грузинским руладам.

— Ээээ! Слушай! Не надо ничего делать! Я его не трону. Пусть идет! — побледневший толстяк слегка развел руки в стороны, в поисках говорящего заметался глазами по залу. — Пусть пацан идет! Его не остановят.

— Пошли, Димыч! Нам здесь не рады, — улыбнулся маленький Пугачев и, гордо задрав подбородок, двинулся к выходу.

'И все-таки дети, — подумал Медведев, приходя в себя. — Но какое шоу! Расскажу в лаборатории — не поверят'.

Хотя попробуй не поверить видеозаписи. Камера телефона, усилиями тружеников 'Медвежьей берлоги' превращенная в прибор ночного видения, записала мельчайшие детали столкновения.

Стоило мальчишкам выйти за порог клуба, как экраны мониторов вспыхнули вновь. Клуб загудел, мгновенно наполнился стонами игроков и звуками войны. Гул взрывов, свист пролетающих пуль, крики умирающих — все, как всегда. Геймеры продолжили прерванные виртуальные битвы, словно ничего не произошло.

Выйдя на улицу, можно было вздохнуть полной грудью. Холодный ноябрьский ветер наполнил легкие. Освежающий мороз добавил оптимизма в размышления Медведева. Компьютер, при всей своей сложности, остается механизмом, машиной, и любые изменения, внесенные в программу на его жестких дисках, можно отменить. Можно уничтожить результаты вмешательства мальчишки в работу 'Синариона', и комплекс снова будет готов к работе. Нужно только знать ключ — код злосчастной программы, создавшей эти самые изменения. А его-то Медведев пока не знал. Одно хорошо: теперь он не сомневался, что

именно Пугачев взломал его систему. Оглядевшись вокруг, профессор понял, что слишком долго задержался в клубе: мальчишек нигде не было видно. Впрочем, это не беда. Найти двух подростков не трудно, если к тому же знаешь их адреса и являешься непосредственным начальником одного из родителей. 'Кстати, с родителей, а, вернее, с родителя мы сейчас и начнем', — профессор набрал номер Ивана Пугачева. Пока трубка длинно гудела, на его плечо легла чья-то тяжелая рука.

— Простите, уважаемый. Вы здесь двух мальчишек не видели? — раздался за спиной хриплый голос.

Спрашивающий мужчина с виду походил на ожившую статую Геракла, на которую кто-то невзначай набросил черный кожаный плащ-пальто невообразимого — шестьдесят какого-то — размера. Несмотря на свободный покрой, он совершенно не скрывал выпирающие во все стороны мышцы. Лицо здоровяка, высеченное неумелым каменотесом, с первого взгляда заставляло уважать его владельца и требовало особого, внимательного отношения окружающих.

Профессор напрягся. В голове вспыхнул сигнал тревоги, сердце ускоренным ритмом отозвалось на всплеск адреналина.

Телефонные гудки неожиданно смолкли, и усталый голос Ивана Пугачева произнес:

— Я вас слушаю, Дмитрий Степанович.

Геракл, раздосадованный вынужденной задержкой и опустошивший свой более чем скромный словарный запас культурного человека, смачно сплюнул под ноги:

— Ну, ты! Я с кем базарю? Двух сопляков здесь не видел? Один от земли кое-как, другой вроде тебя. Только что из этого подвала слиняли. — Он махнул рукой в сторону клуба.

В трубке опять послышался голос Ивана, теперь уже встревоженный:

— Дмитрий Степанович! С кем это вы там разговариваете?

— Ваня, будь на связи. Я перезвоню через несколько минут.

Глядя на ожидающего ответа верзилу, профессор медленно произнес:

— Уважаемый! Не думаю, что могу вам чем-то помочь. Шли бы вы... куда шли.

— Ты пацанов видел или нет? — выпучил глаза здоровяк.

Профессор одарил наглеца снисходительным взглядом, которым родители обычно удостаивают своих не в меру разыгравшихся детей.

— Свободен! — произнес он тихо и повернулся, чтобы уйти.

Лицо амбала побагровело.

— Да ты!.. Да я тебя! — заорал скуластый Геркулес, превращаясь в разъяренное чудовище с налившимися яростью кровавыми глазами.

Ручища, напоминающая гигантский молот, взлетела в воздух. Здоровяк ринулся вперед, стремясь использовать вместо наковальни голову Медведева, но, как могло показаться стороннему наблюдателю, совсем немного промахнулся. Кулак, а вслед за ним и огромное тело, подчиняясь неумолимым законам инерции, пролетели чуть левее отпрянувшего в сторону профессора. Медведев в последний момент ухватил амбала за рукав и едва не нырнул следом — уж больно тяжелым тот оказался. Сияющий новенький 'мерседес', скрипнув шинами, пролетел мимо.

— Молодой человек! Не играйте вблизи проезжей части! Это опасно для жизни! — раздался негромкий насмешливый голос, и вслед за этим в поле зрения профессора появился высокий мужчина. Он был строен, крепок в кости, широкогруд. Небольшие проницательные глаза иронично взирали на мир.

— Браво, Дмитрий Степанович! Браво! — воскликнул он и продолжил шепотом, обращаясь к недовольному здоровяку. — Медведь, господин Ванькин, — очень коварный зверь, хищник, быстрый и беспощадный. Только он идет на стреляющего охотника, и идет, поверьте старому профессионалу, до самого конца. Пока не оказывается поверженным — либо он, либо медвежатник. В вашем

случае, Илья, всенепременно нужно поблагодарить уважаемого профессора за его стремление спасти вашу никчемную жизнь. И не нужно косить лиловым глазом в его сторону. Уж поверьте мне: если бы не он, то в сводках ДТП от сегодняшнего числа в списке пострадавших значилось бы и ваше имя. А в морге прибавилось бы покойников, — спокойно продолжал незнакомец.

Подойдя к Медведеву и глядя ему в глаза, он снял серую кепку, пригладил тонкие усы, венчающие изящную бородку клинышком, и, дружелюбно улыбаясь, протянул руку:

— Разрешите представиться: Иван Васильевич Коваль. Должность мою вам знать не обязательно. Могу лишь сказать, что мы с вами в некотором роде коллеги. Занимаемся, знаете ли, одним делом. Только в разных ведомствах.

Медведев, не задумываясь, ответил на крепкое рукопожатие. Мужчина был окружен ореолом профессионализма и внутренней силы. Ухоженные темные волосы, отливающие редкой сединой на висках, торчали ежиком на макушке. Прямой заостренный нос, четко очерченные густые брови. Интеллигентное лицо могло бы показаться привлекательным, если бы не ледяные серые глаза. Цепкие, холодные, внимательные и пытливые. К вниманию они призывали, а о пытках — напоминали.

Иван Васильевич оглядел Медведева с ног до головы, словно выбирал шубу любимой жене, кивнул и довольным голосом произнес:

— Абсолютная идентичность представленной характеристике.

Профессор недовольно хмыкнул, не понимая, что так обрадовало незнакомца.

— Дмитрий Степанович! О наших с вами делах мы поговорим при следующей встрече, а сейчас подскажите: как нам найти молодого человека по фамилии Пугачев? — заметив недоумение в глазах Медведева, коллега 'из другого ведомства' скис. А затем утомленно попросил. — И пожалуйста, не делайте удивленных глаз. Не поверю, что впервые слышите. Я прекрасно осведомлен, что вас,

уважаемый профессор, очень интересуют Вячеслав Пугачев и Дмитрий Потемкин. Несколько минут назад эти молодые люди покинули компьютерный клуб и исчезли из зоны нашего внимания. И произошло это из-за столкновения наших с вами интересов и некомпетентности моего работника, — он сурово посмотрел на стоящего в стороне Ванькина.

Стараясь подражать манере разговора собеседника, Медведев произнес:

— Не совсем понимаю, о ком вы говорите, уважаемый Иван Васильевич. Я здесь, видите ли, проверяю свою теорию о влиянии компьютерных игр на неокрепшую юношескую психику.

Он ожидал дальнейших расспросов, но Коваль не стал настаивать, как будто и этот путь развития событий был им предусмотрен.

— Ну, если так, то не стану вас задерживать. Вы свободны! — поворачиваясь, он быстро прошел к черному 'ауди' и, уже садясь в машину, будто вспомнив, выкрикнул вдогонку уходящему Медведеву. — Учтите, профессор! Мальчишкам угрожает опасность! Серьезная опасность. Высуньте голову из своей берлоги и посмотрите, что творится в мире!

Хлопнула дверка. Взвизгнули колеса и машина исчезла за поворотом, оставив удивленного профессора наедине со своими мыслями.

'Что творится в мире? Причем здесь мальчишки?'

Постояв пару минут в задумчивости, Медведев достал из кармана телефон, набрал номер лаборатории и, когда в трубке раздался взволнованный голос Ивана Пугачева, быстро спросил:

— Как там 'Синарион'? — Услышав вместо ответа печальный вздох, серьезно произнес. — Собери всех в лаборатории! Я скоро подъеду.

Пряча мобильник в кармане, он двинулся к машине, а через минуту старенький 'Фольсваген' уже летел в направлении 'Медвежьей берлоги'.

Выскочив из 'Тутанхамона', мальчишки быстро пересекли двор и, отодвинув большую доску, шмыгнули в щель деревянного забора, воздвигнутого вокруг строящейся трансформаторной будки. Искренность слов хозяина клуба о том, что их не тронут, вызывала большие сомнения у молодых людей, и они, не сговариваясь, решили подстраховаться и спрятаться.

— Димыч, ты посмотри на интеллигента, что выскочил следом за нами, — поманив рукой приятеля, Славка приник к щели в заборе. — Это босс моего отца.

Плотно подогнанные необструганные доски укрывали молодых людей от неожиданного нападения. Многочисленные дыры от большущих сучков давали возможность, избегая посторонних взглядов, следить за входом в компьютерный клуб. Не отрывая носа от шершавой доски, с видом профессионального заговорщика Пугачев продолжил:

— Я его еще в зале засветил. Он исподтишка снимал наш с тобой квест.

Оглядываясь, он обнаружил, что Потемкин не обратил на его слова никакого внимания, вновь прижался лицом к дырке в заборе и едва сдержался, чтобы не заорать.

— Димыч, ты посмотри, какой кадр! — быстро и удивленно зашептал мальчишка. Хватая товарища за рукав, он попытался притянуть его к импровизированному глазку. — Вот это морда!

Погруженный в свои мысли, Потемкин резко отстранил друга.

— Нет, ты только посмотри! — не успокаивался Славка. — Такого здоровяка ты вряд ли когда-нибудь видел! Слушай, а босс у моего предка ничего. Медведь, если не ошибаюсь. Авторитет в компьютерной тусовке. Это в его систему я свою программку запустил, — Славка резко замолчал, испугавшись, что сболтнул лишнего. Посматривая на Дмитрия, пожевал губу.

Разговор незнакомых мужчин подходил к концу, когда Потемкин решил выглянуть в 'зазаборье'. Прильнув к дырке, он всмотрелся в лица разговаривающих людей.

— Мальчишкам угрожает серьезная опасность! — воскликнул высокий мужчина.

Медленно поворачиваясь к побледневшему Славке и едва сдерживая клокотавшее в груди негодование, Потемкин прошипел.

— В какое дерьмо, черт возьми, ты влез на этот раз? — надвигаясь на молчащего Славку, он негромко выталкивал слова. — Подробно. Все по порядку! Что было в клубе? Кто эти люди? И почему нам угрожает опасность? Ну!

На мгновение показалось, что Славка вот-вот расплачется, но не тут-то было. Дерзко выставив подбородок вперед, маленький проныра даже не пытался оправдываться — он нападал.

— Ты чё, Броненосец, первый день меня знаешь!? — В мгновение ока он превратился в покрытое шипами и брызжущее ядом чудовище. Так было всегда, когда кто-то зажимал его в угол. — Не гони, и не из такой задницы выбирались!

Дмитрий уже справился с раздражением.

— Пугач! Давай без дурацкой бравады. Ты разве не понял, из какой конторы эти мужики? — меряя строительную площадку большими шагами, он вышагивал из угла в угол, пытаясь найти объяснение услышанным словам. Выруливая на очередную прямую, он посмотрел на Славку и остолбенел.

Тот плакал: по-настоящему, навзрыд, размазывая кулаком катившиеся по щекам громадные слезы. Инстинкт толкнул Дмитрия вперед. Обняв мальчишку за плечи, он прижал мокрую мордашку к своей груди.

— Успокойся, братишка! Ты меня пугаешь. Успокойся и рассказывай!

Славка, продолжая подрагивать в объятиях друга, громко и мокро шмыгал носом. Потемкин сжался от нехорошего предчувствия.

— Все будет нормально, — убеждал он, но справиться с предательской дрожью в голосе не мог. Как можно оставаться невозмутимым, когда на груди у тебя ревет потомок славного разбойника Емельяна Пугачева?

Дмитрия насторожили события в клубе, встревожил вид незнакомца с глазами следователя, но только сейчас он понял, что они попали в настоящую переделку.

— Рассказывай, — повторил Дмитрий, заметив, что мальчишка перестал хлюпать носом.

— Броненосец, мы тонем! Похоже, нужно сдаваться, — угрюмо буркнул Славка и тут же продолжил. — Димыч! Знал бы ты, как они меня достали. Сначала просто пасли, как будто ждали чьей-то команды, потом начали зажимать. Дома не спрячешься. Вчера с утра... — мальчишка громко захрипел, прокашливаясь, — пришлось нырять в Москва-реку. Бррр! — Славка втянул голову в плечи, и дрожа всем телом, продолжил. — Черт! Я думал, замерзну напрочь, — тряхнув грязными белесыми прядями, он замолчал, но через мгновенье снова заговорил. — Сегодня утром я уже подумал, что они потеряли меня, но нет! Ощущение такое, что их много, и все они из разных контор.