Встреча сестёр

— Джоан! — заговорила бабушка Терез. — Мы решили забрать тебя на каникулы! Ты можешь поехать с нами в Лондон? Или, может, побудем вместе в Сан-Франциско? Или в Сан-Хосе?

Я покачала головой:

— Ой... Если только в Сан-Франциско. Я, в принципе, не занята в эти дни, но дедушка Борис вот-вот отправится в Мексику, и мне кажется, что там ему будет непросто. Вдруг я понадоблюсь?

Про перевод контрольного пакета акций ТЕМПОРА на моё имя я решила пока не говорить. Тем более что никаких заседаний Совета Директоров в ближайшие дни не планировалось. Вернётся дедушка Борис из Мексики — тогда и посмотрим, как быть с моими акциями. Может, он согласится, чтобы я их вернула ему. А то какой директор из меня, самой стыдно...

Вдруг я сообразила, что при моих словах о поездке дедушки, лицо у бабушки Терез сильно изменилось. Почему это? Мои слова встревожили её?

— Джоан! Это не очень хорошо — то, что Борис едет в Мексику. Там сейчас очень неспокойно, опасно, западные государства призвали своих граждан покинуть эту страну. Так ли необходима эта поездка? Может быть, кто-то другой отправится туда вместо него?

Я закусила губу. По логике, туда бы отправиться мне — ведь именно я теперь генеральный директор ТЕМПОРА. Хотя дедушка сделал меня директором именно для того, чтобы поехать самому. Но вообще-то... Мне ведь и самой эта его поездка не по душе.

— Бабушка, а почему вы считаете, что это для него так опасно? Его же наверняка будут охранять, и очень надёжно!

Бабушка Терез вздохнула:

— Джоан... я не хотела тебе говорить... в последние ночи мне постоянно снится плохой сон, имеющий отношение к Мексике и Борису. Что-то очень расплывчатое, не могу запомнить, но — очень плохое.

Я вздрогнула. Только теперь я вспомнила, что и мне в последние дни снился очень неприятный сон, касающийся дедушки Бориса. Но что же делать? Дедушка Борис наверняка не отреагирует на какие-то там сны, которые, к тому же, мы обе даже не запомнили. А впрочем, попробовать не мешает.

— Бабушка, пусть это глупо, но я попробую ему позвонить сейчас, рассказать про наши беспокойства... — Я взялась за мобильный телефон и тут же обнаружила, что заряд батареи закончился. Вот невезение. Пойду-ка я в дом, позвоню, а заодно заряжу мобильный... Кстати, интересно, куда это я запихнула в прошлый раз зарядное устройство?

Однако прежде чем я поднялась с места, дедушка Джордж протянул мне аппарат:

— Не надо, Джоан, не уходи. Возьми лучше мой мобильный.

— Спасибо, дедушка.

Я почувствовала, что краснею. Вот какой молодец дедушка Джордж. Такой аккуратный, подтянутый, следит за собой, и всегда его мобильный телефон в порядке. Вот с кого мне надо брать пример в аккуратности. Так, наберу дедушкин номер...

— Алло?

— Алло, дедушка! Это Жанна! Прежде чем ты уедешь, нельзя ли мне с тобой повидаться? У меня есть новость, не то чтобы очень важная, но...

— Извини, девочка. Я уже в самолёте. Прости, что не предупредил тебя — таково требование охраны. Честное слово, поговорим с тобой, как только вернусь. А сейчас, прости, пожалуйста, я должен выключить мобильный, мы вот-вот отправимся.

Связь разъединилась. Как жаль! Понятно, что дедушка обязан выключить мобильный на время полёта, но обидно. Ну ладно. Остаётся надеяться, что всё обойдётся.

К югу от Мехико

Километрах в десяти к югу от мексиканской столицы располагалось небольшое ранчо "Улыбка Мехико". До недавних пор, ничего примечательного в этом ранчо не было. Пожилой хозяин разводил кур, свиней и дойных коров. Однако пару лет назад, когда кризис ещё только набирал силу, дела на ранчо стали идти всё хуже. Чувствуя, что для конкурентной борьбы у него остаётся меньше сил, хозяин счёл за благо продать своё хозяйство. Новый владелец ранчо не собирался заниматься животноводством, а в деньгах стеснён не был. Он распродал всю живность, а "Улыбка Мехико" претерпела солидную перестройку и превратилась в небольшую крепость, набитую электроникой для целей шпионажа и контр-шпионажа. В ранчо-крепости постоянно находились десятки вооружённых людей, в которых нетрудно было узнать борцов за единственно правильную веру — ислам.

Новым владельцем ранчо "Улыбка Мехико" был господин Равиль Ибн Юсуф. Появлялся он в своей новой собственности нечасто, но уж если делал это, то исключительно по очень важным поводам. Находился он на бывшем ранчо и теперь. Повод для этого был чрезвычайно важен: накануне поздно вечером, когда он находился в своём парижском особняке, ему позвонили и сообщили, что Борис Рабинович едет в аэропорт, сопровождаемый примерно сотней людей — технических специалистов разных профилей. По случаю такой новости Равиль спешно приехал в Мексику. И тут его ждало разочарование: агентура в аэропорту Мехико не подтвердила прибытие самолёта ТЕМПОРА. Куда же подевался Рабинович? Сто человек — не иголка. Этому могло быть единственное объяснение: Рабинович почуял ловушку и изменил правила игры. Прибудет ли он вообще в Мехико? Выезжал ли из Сан-Франциско?

Равиль Ибн Юсуф сидел как на иголках в своём кабинете на третьем этаже бывшего ранчо, когда зазвонил телефон:

— Командир! Они приехали! Уже в гостинице "Амбассадор"!

— Отлично. Значит, действуем согласно плану "А".

Равиль Ибн Юсуф облегчённо вздохнул, удовлетворённо улыбнулся своему отражению в зеркале, положил телефонную трубку, отогнал радостное настроение, чтобы не расслабляло, и задумался. Как же получилось, что американцев в аэропорту не заметили? Агентура Аль-Джихада подкачала? Вряд ли. Скорее всего, этот старый хрен Рабинович и не появлялся в аэропорту Мехико. Высадился в другом месте, а потом... приехал в Мехико автотранспортом? А что, очень логично с его стороны. У него в распоряжении теперь и автомобили имеются. Может выбирать, как покидать Мексику — воздухом или по шоссе. И всё же надо проверить, как именно он добрался. Просто во избежание сюрпризов.

Во всяком случае, главное то, что расставленная Рабиновичу ловушка захлопнулась. Глава ТЕМПОРА в Мексике, его охрана — а среди этих ста человек несомненно имеются охранники — слишком малочисленна, чтобы оказать серьёзное сопротивление Аль-Джихаду. Можно попробовать взять Рабиновича прямо сейчас, но это может вызвать перестрелку в гостинице — слишком опасно, этот человек нужен живым. Так что лучше подождать. Хотя бы до завтра. Унять дрожь нетерпения в предвкушении близкого успеха...

Ибн Юсуф не знал, что дрожь нетерпения в это время испытывал не только он, но и кое-кто из его лояльных подчинённых. Не мог он знать также, что эти его подчинённые допустили совсем незначительную на первый взгляд ошибку, из-за которой вся запланированная операция Аль-Джихада оказалась под угрозой срыва.

Борис

Уфф! Наконец-то можно прилечь отдохнуть. Никогда прежде меня такие поездки не утомляли, вернее, я их почти не замечал, а тут вдруг... Спуститься вниз, спросить, где в этом отеле бассейн? Нет, совсем не осталось сил. Может быть, вечером. Если сейчас не засну до утра. Надо же, как я расклеился...

Всё-таки Фернандес представил мне своих сотрудников. Вероятно, не всех, но хотя бы тех, кто будет находиться рядом со мной. И то правильно, я же должен знать, что это не враги, а защитники. Вообще странно, что они изменили правила охраны, раньше всех представляли — до единого. Хотя... действительно, они же должны быть незаметны, иначе не только я обращу на них внимание, но и возможные террористы. Прикидываться, что в упор не замечаю знакомые физиономии, я вряд ли смогу как следует. Так что всё правильно: трое-четверо известных мне агентов будут постоянно рядом, вокруг меня, а остальных мне знать не нужно.

Однако любит этот Фернандес запутывать следы. Я был уверен, что мы летим в Мехико, и вдруг Фернандес распорядился, чтобы самолёт пошёл на посадку в Морела. Сделали вид, будто на борту неисправность, потребовали экстренную посадку и благополучно приземлились. И тут же выяснилось, что рядом с аэропортом заготовлен десяток автомобилей, из них половина тяжёлые грузовики, а остальные автобусы для нас, пассажиров. Неплохо придумано. Я-то собирался погрузить оборудование ТЕМПОРА в тот наш транспорт, который имеется в Мехико — а в самом деле, где гарантия, что он исправен? Проверять его на месте времени не будет. А тут — всё под рукой. Отвык я ездить автобусами, но не страшно, в одну сторону уже выдержал.

Ха! Забавно получилось. Следуя инструкции полковника Фернандеса, я и вправду повёл себя так, будто никто в Мексике охранять меня не будет. То есть взял с собой любимый шестизарядный кольт. Когда-то я очень недурно стрелял из него, надеюсь, что с близкой дистанции и теперь не промажу. Что же, кашу маслом не испортишь. А вот Жанна предпочитала дамское оружие. Маленький пистолет, который легко спрятать в сумочку... правда, она его, по-моему, никогда с собой не брала. Впрочем, теперь и она изменила своё прежнее отношение к кольту, учится владеть им, и довольно успешно. Ли Фуань говорил — с дистанции в двадцать метров она выбивает семьдесят пять-восемьдесят из ста.

Удивительно, я словно не провожу различий между той Жанной, моей женой, и этой Жанной — моей внучкой. Ну да... ведь они разошлись во времени всего на девять месяцев. Ах, Жанна... подумать страшно, как бы я поступил после того чёрного дня, когда узнал о твоей гибели в автокатастрофе на площади ТЕМПОРА, если бы не жил надеждой на твоё возвращение — теперь уже в облике моей маленькой внучки.

В сущности, я и теперь не могу быть вполне уверен, что это она. Разве можно знать точно подобные вещи? Да, несколько удивительных совпадений. Предсказанное рождение внучки. Её повышенный интерес ко всему, что касается бабушки Жанны. Практически такой же вкус, те же симпатии, что и у бабушки. Проклятая астма, также предсказанная, которая, как мы все надеемся, постепенно пройдёт. Удивительное внешнее сходство с бабушкой — такой, какой она навсегда запомнилась мне, в её девятнадцать... Впрочем, последнее как раз легко объяснимо, наследственность же. Да и остальное не так уж неправдоподобно, если бы об этом не сказала заблаговременно сама Жанна, когда пришла ко мне во сне — тогда, сразу после автокатастрофы. Да ещё Сюзан рассказывала, что в ночь, когда внучка Жанна родилась, запели петухи, совсем как когда-то в Домреми. Но я сам этого не помню, просто не обратил внимания, не до того было.

Ладно, хватит об этом. У меня семья, ТЕМПОРА, и надо думать о том, что сейчас, а не тосковать об ушедшем, надеясь, что оно вернулось. Скоро восемь часов. Надо сходить в бассейн, поужинать, а потом лечь пораньше, чтобы выспаться и утром быть в хорошей форме. Чувствую, денёк нам завтра предстоит непростой. Проверю на всякий случай кольт...

* * *

Хотя было уже без двадцати двенадцать, полковник Фернандес не спешил ложиться. Выключив свет в своём гостиничном номере, он стоял у окна и задумчиво смотрел в ночную темноту за окнами. Из головы не шло странное впечатление: мимолётный взгляд-снимок, когда в поле зрения попали двое-трое субъектов, которые как-то эпизодически оказались рядом с гостиницей. Что-то вдруг щёлкнуло в мозгу, и словно некто невидимый произнёс: арабские террористы. А ведь действительно — похожи эти типы на некоторых парней, находящихся в международном розыске.

И что из того, что похожи? Глупость какая! Откуда здесь, в Мексике, взяться арабским террористам? Ну, допустим, похожи... а может, и не так уж похожи. Фотографическая память нередко преподносит нежеланные сюрпризы, попусту отвлекает внимание на ложные мишени. К тому же внешность многих местных жителей вообще напоминает арабов. Что из того? Если бы здесь находились исламские террористы, коллеги из арабского отдела наверняка предупредили бы. Хотя, конечно, могли и проворонить... но нет, очень это маловероятно. И всё же...

Полковник взялся за свой любимый дипломат, в котором держал ноутбук. Удобно, что ничего, кроме батарейки, не требует... а батарейку-аккумулятор можно подзарядить просто от сети. Включил прибор, задал автоматическую связь с Лэнгли. Да, не очень желательно, возможен перехват сигнала противником... но это если противник есть. Однако в этом случае предупредить шефа необходимо, притом срочно. А если никаких врагов здесь нет, то и сообщение перехватывать некому, проблемы никакой. И Фернандес написал:

"Прошу срочно проверить, где находятся в настоящий момент руководители организации Аль-Джихад, а также следующие боевики: Ахмед Аль-Хасан, Мамед Истамбулов, Саид Ваади". Фернандес остановился, немного поколебался, но потом всё же добавил: "Есть предположение, что некоторые из указанных лиц находятся сейчас в Мехико".

Он сделал ещё паузу, а затем дал сигнал — "Отправить сообщение".

Полковник не мог знать, что далеко от Мехико, в Лэнгли, спустя пять минут после отправки им сообщения, некто проверил электронную почту, обнаружил письмо Фернандеса, прочитал его, немного подумал, а затем дал компьютеру команду "Уничтожить".

Борис Рабинович

— Борис, любимый! Как ты считаешь, мне идёт белое платье?

Жанна кокетливо улыбнулась счастливому жениху, подняла руки к голове и быстро покрутилась на месте, демонстрируя свадебный наряд.

— Жанна, зачем ты спрашиваешь?! — улыбнулся Борис, мягко взял свою невесту за левую руку и поцеловал в запястье. — Ты же знаешь — тебе идёт всё! Ты прекрасна так, что описать невозможно!

— Спасибо тебе, милый! — счастливо улыбнулась красавица. — Ты такой славный! Знаешь, о чём я мечтала год назад, когда только вышла из лечебницы ТЕМПОРА? Не поверишь! Хотела научиться ходить на высоких шпильках! Да-да! Ужасно боялась, что у меня не получится! И вот видишь — хожу, даже могу бегать! — она шагнула к Борису, обняла его и прильнула к груди. — Ты не представляешь, как я счастлива! Мне повезло, как никому! Мы вместе, никто нас не разлучит!

В дверях появилась подруга невесты — Сюзан:

— Борис, Жанна, вы готовы? Давайте, друзья мои! Вас ждут!

Они прошли по коридору, повернули за угол и оказались в просторном, освещённом огромными люстрами зале бракосочетаний. Раздалась мелодия — "Свадебный Марш" Мендельсона. Сотрудница муниципалитета, регистрирующая счастливые пары, радостно улыбнулась. Разумеется, она уже знала, кого будет сейчас расписывать.

— Жених, господин Борис Рабинович! Согласны ли вы взять в жёны мадмуазель Жанну Дарк, находящуюся здесь, чтобы быть с ней в горе и радости, в нужде и богатстве, в болезни и благополучии, пока смерть не разлучит вас?

— Да! Согласен и страстно желаю этого!

— Невеста, мадмуазель Жанна Дарк! Согласны ли вы взять в мужья господина Бориса Рабиновича, находящегося здесь, чтобы быть с ним в горе и радости, в нужде и в богатстве, в болезни и благополучии, пока смерть не разлучит вас?

— Да, очень хочу! Больше всего на свете!

— Борис и Жанна, объявляю вас мужем и женой! Обменяйтесь кольцами! Будьте счастливы!

И уста их слились в горячем поцелуе...

Дзы-ынь!!!

Что это — неужели телефонный звонок? Кто-то звонит во время брачной церемонии?

Дзы-ынь!!!

Зал бракосочетаний уносится куда-то далеко в прошлое... Я здесь, в настоящем. А то, что только что происходило — это был сон. Прекрасный сон о самых счастливых минутах моей жизни... которые уже не вернуть. Это была идея Жанны — зарегистрировать наш брак в Париже. Её маленькое торжество над этим городом, жители которого давным-давно, шестью веками ранее, отпраздновали колокольным звоном её пленение бургундцами. Ах, Жанна, как мы были молоды тогда... Впрочем, нет, слишком юным я не был и в то время, а ты так и не состарилась.