Корона для царевны-лягушки.

— Да и по поведению не видно в ней царевну. Вспомните-ка легенду — 'Пошла Василиса Премудрая плясать. Махнула левым рукавом — стало озеро, махнула правым — поплыли по озеру белые лебеди'... А у нашей — никаких чудес.

Видно, этому долбанному Митрию очень хочется, чтобы меня украл Кощей Бессмертный, для того и кожу искал! Но если начнет копать, точно поймет, что никакая я не лягушка и волшебством не обладаю. Помню обычаи средневековья. Свяжут человеку руки и ноги, бросят в воду — если всплывет, значит, наврал. Кажется, я в большой беде, надо срочно что-то придумать, а то отправлюсь кормить рыб. Мысли понеслись вскачь...

Иван-царевич робко возразил:

— Василиса — настоящая царевна. Батюшка приказал под перину горошину положить, так она, бедная, до утра маялась.

Федор примирительно заметил:

— Митька, ну чего ты на нее взъелся? Девка красивая, худая немного, так откормим.

Я даже дышать перестала. Боялась, как бы меня не застукали. Уж лучше б олигарха выслеживала! Навострила уши, вдруг еще что любопытное узнаю? Однако планы мои нарушил подбежавший слуга:

— Царевичи, вас батюшка к себе требует.

Царские сыновья поднялись и ушли. Я выждала некоторое время, отошла подальше и упала на первую попавшуюся скамью. Шарики в голове завертелись с бешеной скоростью. Всеми фибрами души почуяла — мне грозит смертельная опасность!

На Митрия взглянула по-новому. С одной стороны — ненавидеть его должна, но с другой — он более умный и проницательный, чем остальные братья. Значит, я должна быть хитрее и ловчее его! И каким-то образом выстроить свою защиту.

Говорят — капля камень точит. Если Митрий будет бесконечно твердить, что я обманщица и самозванка, то через некоторое время в это могут и поверить. Подобного допустить никак нельзя! Существует изречение, что жена Цезаря — вне подозрений, но я пока еще далеко не жена и возможно, чтобы стать ею, придется затратить немало усилий. И репутацию мне портить никак нельзя!

Я принялась подгонять себя: думай, Васька, думай, все-таки ты — из двадцать первого века, голова обязана варить лучше, чем у местных!

Внезапно солнечный зайчик коснулся моего глаза. Я подняла голову — в окне торчал звездочет со своей трубой. Заметив меня, поклонился. Я тут же вспомнила запах трав, его комнату-лабораторию... и от пришедшей в голову мысли аж подпрыгнула! Если господин Карл согласится мне помочь, все будет здорово!

Влетела в светелку. Служанка с тряпкой в руках ходила по комнате. Я обрадовалась, что не пришлось ее искать.

— Дуняша, приведи ко мне звездочета!

— Царевна, вы заболели?

— Нет, но он мне очень нужен.

Я видела, что девушка заколебалась:

— Но если вы не больны, то...

Я перебила:

— Сейчас решается моя судьба! А значит — и твоя!

Я вспомнила, что папа всегда говорил, что надо поощрять и мотивировать ценных сотрудников, и добавила:

— Хочешь быть приближенной боярыней при будущей государыне? Так вот, помочь нам может только господин звездочет!

Вскоре лекарь оказался у меня в комнате.

— Господин Карл, могу ли я попросить тебя о небольшой услуге?

Длинный нос звездочета задергался:

— Конечно, царевна. Сделаю все, что вашей душе угодно.

Я склонилась к уху собеседника и прошептала несколько слов.

Изо рта лекаря вырвался легкий смешок:

— Этого добра у меня в изобилии. Пошлите со мной служанку.

Дуняша вернулась минут через двадцать и вручила мне глиняный горшок. Я осторожно подняла крышку, заглянула внутрь — там, в мутноватой жидкости, плавала кожа лягушки. Вдобавок в руках девушка держала платок, в котором что-то дергалось.

— Дуняша, кого ты там скрываешь?

Девчонка рассмеялась:

— Царевна, это придумал господин Карл.

Служанка развернула ткань, и я застыла на месте от восхищения. Внутри оказалась обыкновенная лягушка, но на голове ее каким-то непостижимым образом крепилась... маленькая золотая корона. Я взяла лягушку в руки, пытаясь разглядеть: как же лекарь сумел приделать украшение? Затем выслушала объяснения Дуняши и принялась неудержимо хохотать....

Вечером моей служанке пришлось несколько раз сбегать на кухню. Наконец, она ворвалась в комнату возбужденная и веселая:

— Пора, царевна! Идемте! Все в сборе!

Мы спустились вниз, к трапезной для слуг. Народу в комнату набилось довольно много. Служанки сидели за столами, ели-пили, перебрасывались шуточками.

Дуняша втолкнула меня в тесную каморку неподалеку:

— Спрячьтесь тут, царевна. Осторожнее. Выходите сразу, как побегу обратно, — и, с завернутой в платок лягушкой, направилась к обедающим...

Что происходило дальше, я видеть не могла, только слышала.

— Лягушка!

— Боюсь!

— Как она сюда попала?!

— Да уберите же ее поскорее!

Раздался топот, крики, визг. Женщины верещали, грохотала разбитая посуда... В общем, начался вселенский переполох. Судя по звукам, моя служанка принимала в этом действе самое непосредственное участие. Я сидела в коморке и искренне удивлялась: как можно бояться столь маленького существа?

— Подождите, сейчас я ее метлой!

Зычный голос поварихи я способна была опознать за версту. Едва не выскочила из своего убежища: убьет невинное существо, и весь наш план полетит к черту!

В это время одна из служанок заверещала:

— Девицы, да на ней же корона!

На миг наступила тишина, затем все завопили еще сильнее — страх сменился любопытством. Лягушка, по-видимому, испугалась нового взрыва голосов и наконец-то вырвалась из плена.

Моя служанка закричала:

— Царевна! Царевна!

Я не поверила глазам, когда лягушка сделала прыжок через порог моей каморки.

Услышала голоса:

— Где же она? Ищите!

Поняла, что еще миг, и преследователи окажутся здесь. Словно пантера метнулась вперед и накрыла лягушку своим телом. Быстро поднялась, зажав беглянку в руке, и огляделась: куда бы ее спрятать? Не придумала ничего лучше, чем затолкать себе за пазуху. И вовремя. В кладовку ворвались женщины, возглавляемые моей служанкой.

Я успокаивающе улыбнулась Дуняше, давая понять, что все хорошо. Хотя мне лично было далеко не комфортно: одно дело — наблюдать за лягушкой в болоте и совсем иное — таскать ее на своем теле, в то время как пленница желает вырваться да еще и царапается, не хуже кошки.

Я шагнула навстречу женщинам, и в их рядах наступило громовое молчание.

Затем послышался осторожный шепот:

— Царевна-лягушка...

Я подумала: лишь бы эти дурехи в обморок не надумали падать.

Недоуменно оглядела собравшихся, и прошептала слабо, словно в пустоту:

— Что случилось? Как я здесь оказалась?

Дуняша вертелась вокруг волчком и причитала:

— Царевна, вернитесь в вашу светелку.

На глазах у моей служанки выступили слезы:

— Вы переволновались. Вам нужно немножко отдохнуть.

Затем девчонка набросилась на прислугу:

— Чего вытаращились? Не видите — царевне плохо!

Лягушка на животе заворочалась сильнее.

Я сделала вид, что полностью пришла в себя и строго произнесла:

— Я ухожу. Не провожать!

Обернулась к Дуняше:

— Ты — отыщи мою кожу, я должна ее хранить.

Служанка согнулась:

— Слушаюсь, царевна.

А я опрометью бросилась по коридору. Ворвалась в светелку, вытащила лягушку из-за пазухи и с облегчением вздохнула. И тут раздался стук в дверь.

Я пошарила глазами по комнате и затолкала лягушку в комод. Дала позволение войти — внутрь гурьбой ввалились служанки. Впереди всех вышагивала Дуняша. На красивой большой тарелке в ее руках лежало нечто, не слишком приятное на вид. Я сделала глубокий вдох и едва не поинтересовалась: что там за дрянь?!!

Девчонка торжественно протянула мне блюдо:

— Царевна, вашу кожу мы отыскали в кладовке.

Повариха растолкала служанок и повалилась мне в ноги:

— Простите, царевна, за то, что замахнулась на вас метелкой и едва не прибила...

Я едва не возмутилась: ага, щас, дала бы я тебе это сделать! В жизни не позволяла никому себя обидеть.

С облегчением вздохнула: номер удался! Вряд ли кто-либо теперь посмеет усомниться в том, кто я на самом деле!

Когда женщины вышли, я заглянула в комод. Бедная лягушка сидела, забившись в угол, и тяжело дышала.

Я от души пожалела ее:

— Потерпи немного. Скоро выпустим тебя на волю.

Обернулась к Дуняше:

— Ну, как?

Трясясь в беззвучном смехе, девчонка опустилась на пол и еле сумела вымолвить сквозь слезы:

— Ой, больше не могу. Они поверили!!!

Несколько следующих дней я была предметом всеобщего внимания. И слуги, и бояре пожирали меня любопытными взглядами. Ну, надо же — сумела стать оборотнем в юбке! Я делала вид, что ничего не понимаю, но иногда с еле заметной иронией посматривала в сторону царевича Митрия.

Солнышко припекало, дышать стало трудно — воздух казался спертым, горячим. Устав от духоты, я позвала Дуняшу прогуляться, навестить Стрелку — так я назвала свою белоснежную кобылку.

Путь наш пролегал мимо большого сарая. Теперь я знала, что в нем находится кузница, в которой трудится кузнец Данила. Иногда оттуда доносился звон металла, а над крышей вился дымок...

Порой я вспоминала ночь нашей с кузнецом встречи, сильные руки, поймавшие меня... Хотелось вновь увидеть волевое лицо Данилы, его насмешливый взгляд, но причин зайти в кузницу не находилось.

Погода изменилась внезапно. Сильный порыв ветра едва не сбил с ног, деревья склонились до земли. Черные тучи мгновенно затянули небо. Кажется, вот-вот хлынет ливень...

Я схватила Дуняшу за руку и потянула к кузнице. Только б успеть добежать!

Дуняша прокричала:

— Царевна, кузнеца нет, говорят, уехал куда-то.

Я ускорила шаг:

— Нам-то что до того? Главное — спастись от дождя.

Дверь оказалась открытой, но внутри помещения царила кромешная тьма, впрочем, как и на улице.

Дуняша уперлась:

— Боюсь заходить!

В этот миг алая вспышка прорезала небо. Я сжалась от страха, но напугала меня не молния. Прямо напротив нас, на подоконнике, широко расправив крылья, сидела огромная черная птица.

Удар грома оглушил. Тут же вновь полыхнуло, но птицы я более не заметила, зато в нашу сторону метнулась какая-то странная тень.

Дуняша вскрикнула и стала оседать на пол. Я бросилась к ней и тут же поняла, что рядом находится еще один человек.

Подняла глаза и увидела Данилу:

— Помоги, ей плохо.

Кузнец легко подхватил Дуняшу и осторожно уложил на стоявшую неподалеку широкую лавку. Затем намочил в воде тряпку и положил девушке на лоб. Моя служанка застонала и открыла глаза.

Я обрадовалась:

— Дуняша, прошу, держись!

Обернулась к кузнецу:

— Спасибо тебе. Я так испугалась, что с ней что-нибудь случится.

И тут заметила, что в помещении стало намного светлее. Удивилась: когда это кузнец успел разжечь горн? Разглядела Данилу и смутилась — прикрывали тело парня только черные, обтягивающие брюки. Плечи и грудь состояли из сплошного рельефа мускулов, да таких, что любой культурист удавился бы от зависти. Бледное лицо, словно высеченное из камня, твердо сжатые губы, прищуренные глаза. Данила показался мне еще прекраснее и мужественнее, чем прежде. Казалось, сама природа привнесла в нашу встречу нечто волшебное и мистическое.

Я, словно зачарованная, наблюдала за Данилой. Мелькнула мысль — надо было самой потерять сознание. Вот дурочка, такой шанс упустила... Представила, как кузнец берет меня на руки, и сердце едва не выскочило из груди...

Данила с интересом взглянул на меня:

— Тебе не страшно, царевна?

Я тут же очнулась от своих грез и поинтересовалась:

— С чего вдруг?

Улыбнулась:

— Если ты о грозе, то мне она даже нравится.

Подошла к дверям и всей грудью вдохнула воздух.

Дуняша взвизгнула:

— Царевна, отойдите, убьет!

Кузнец неодобрительно посмотрел в ее сторону:

— Царевна, я бы на твоем месте поменял прислугу. Эта она должна тебя поддерживать и успокаивать, не ты ее.

Я пожала плечами:

— Ну, знаешь, многие боятся грозы. И господа, и слуги, и даже воины...

— Верно, — покладисто согласился мой собеседник, — но относиться к ней легкомысленно тем более не стоит.

Я гордо вскинула подбородок:

— Отношусь, как надо.

Кузнец усмехнулся:

— Царевна столь самоуверенна? Думает, даже природа ей прислуживает?

Отчего-то насмешливый тон обидел.

Я гордо повела плечом и холодно поблагодарила:

— Прости, что зашли без приглашения. Дуняша сказала, что ты уехал, вот мы и решили здесь укрыться.

Тут же подумала: а чего, собственно, выпендриваюсь? Мы нагрянули к кузнецу, не он к нам.

Сменила гнев на милость и сообщила:

— Уже уходим!

Шутя помахала Даниле рукой и вдруг заметила, что взгляд парня замер на моей ладони.

Кузнец шагнул вперед и крепко сжал мое запястье. Я поняла, что привлекло его внимание — кольца на наших пальцах казались удивительно схожими. Словно их делал один и тот же мастер.

Лицо кузнеца менялось на глазах, стало озабоченным, даже еще сильнее побледнело:

— Откуда оно у тебя, царевна?

Вопрос немного напряг, не признаваться же, что присвоила чужое. Такое даже для простой девчонки неприлично, а я ведь, как-никак, царевна.

— Подарили.

— Кто?

— Хоть убей, не помню!

Данила недоверчиво взглянул на меня:

— Тебе дарят такую дорогую вещь, а ты не знаешь, кто?

Я небрежно пожала плечами: и что он в этом кольце нашел особенно дорогого? Было бы хоть с бриллиантами.

— На именины сотни подарков принесли!

Еле скрыла торжествующую улыбку — ловко выкрутилась!

Данила вновь принялся разглядывать украшение. Я подумала, что возможно, его привлекает не кольцо, а рука, и кокетливо пошевелила пальцами.

— Царевна, могу я рассмотреть его поближе? Сними.

Однако мне уже надоела эта настойчивость:

— Рада бы, но не получится. Голову даю на отсечение — кольцо не снимается! Уж сколько раз пробовала.

Глаза кузнеца блеснули, он укоризненно произнес:

— Не стоит так легко разбрасываться жизнью.

И крепко сжал мои пальцы.

Я ойкнула:

— Данила, не так сильно, ты мне кости переломаешь.

Парень нехотя отпустил мою руку.

В это время за перегородкой, разделяющей кузницу пополам, раздался грохот, кажется, что-то упало и разбилось.

Данила торопливо направился туда, пробормотав:

— Паршивец! Вечно что-нибудь натворит. Пойду, взгляну.

Он скрылся в соседнем помещении, и вскоре вышел, держа в руках глиняные обломки.

Недовольно пояснил:

— Кот. Разбил кувшин из-под воды и сбежал.

Я рассмеялась:

— Мастер Данила, не расстраивайся из-за пустяка. Завтра же прикажу принести тебе новый кувшин, дороже и краше.

Губы парня дрогнули в насмешливой улыбке:

— Я был бы более вознагражден, если б царевна принесла его лично.

Я рассмеялась:

— Не желаешь, не пришлю. Была бы честь оказана.

Данила как-то странно посмотрел на меня и улыбнулся.

Дуняша занервничала:

— Пойдемте, царевна. Давно пора в тереме быть, скоро искать начнут.