Лучшая песня

*

"Страх... в самом слове, в одном только виде его и звучании — нечто невыразимо пугающее, от чего холодеет и сжимается сердце.

Но что вспоминается в этой связи сразу же — как всемирно известный мальчик Гарри Поттер больше всего на свете боялся... бояться. Не будем сейчас отвлекаться на то, что это весьма характерно для Львов (известно, Гарри — Лев по солнечному знаку) — важнее сосредоточиться на логично следующей далее мысли о разрушительном воздействии страха. И именно потому стоит его... нет, не опасаться больше всего на свете — а уметь видеть, осознавать, идти ему навстречу. И тем самым не давать ему власти над собой.

Что в таком случае делать — и как?

Очень правильно задались мы этими вопросами. Давайте ещё разок медленно и глубоко вдохнём, разгоняя накатившую тьму паники притоком кислорода, и всмотримся — так ли уж страшен страх, как нам кажется.

И обнаружим: за любым явлением, которого боимся, стоит природный защитный механизм, способствующий выживанию и индивида, и крупных сообществ.

Да, каждая клетка нашего организма прошита базовым страхом — смерти. Из этого корня произрастают все остальные страхи, — но вот парадокс: именно они помогают нам любить, рождать и растить детей, творить полезное и прекрасное, да и вообще — в течение всей жизни оттягивать финальную встречу с неизбежным. Такой вот враждебный друг подарен матушкой-природой каждому живому существу в мире.

Самым тесным образом связаны страхи с нашим организмом, с нашим душевным устройством, которое, в частности, может быть расшифровано и посредством астрологического ключа. Вступим же на тёмную, нехоженую ещё тропу — исследуем природу страха применительно к нашей зодиакальной сущности. Разберём последовательно, какой именно страх является основным для представителя того или иного знака Зодиака.

Слышу возмущённые голоса: "Зачем же настолько обнажать все тайны?! Вдруг о моих страхах прочитает неприятель — и воспользуется этим знанием!"

Возражу так, друзья мои: нет у человека большего врага, чем он сам, пытающийся спрятаться от себя.

Впрочем, в случае со страхами нет большой вины человека в том, что он их не осознаёт. Страхи — результат работы подсознания, и потому влияние своё оказывают они исподволь, маскируясь под множество наших "не могу", "не хочу", "не нравится".

Собственно, пусть это и будет ключом к осознанию своих опасений. А зачем надо осознавать свои страхи? Возвращаемся к предыдущей мысли: страх делает нас сильными, а осознанный страх — ещё сильней.

Не надо стыдиться того, что вы чего-то боитесь — но учиться с этим взаимодействовать. Иным словом, прорабатывать — то есть, организовывать жизнь и пространство вокруг себя так, чтобы исключить возможность появления ситуации, в которой по-настоящему страшно.

Стоит сформулировать в связи с этим следующую простую правду: в слабости — сила. Ни один человек не может абсолютно сильным, а потому — позволяйте себе быть и слабыми, чтобы не сломаться там, где вы имеете на то все шансы. Позволяйте себе не достигать той цели, которая навязана вам обществом — но не поставлена вашим собственным намерением. Тем более, что отказ от одной цели непременно приведёт к обретению другой — и очень вероятно, что более нужной конкретно вам.

Когда вы поймёте слабое звено своей личности, когда научитесь одолевать его (в том числе и взаимодействуя с ним) — какой внешний враг будет страшен вам? Да не станет таких! Ибо осознав свой страх, вы победите себя — а такой победитель неуязвим для всего остального мира.

Так что, готовы ли вы заглянуть в зазеркалье собственной души?"

Павел долго выдохнул и отложил журнал. Вот же! Опять Елизавета высказала его мысли — то, над чем он именно сейчас работал с несколькими своими подопечными. Интересно... да, только взгляну... сопоставлю даты их рождения и что пишет о том Лиза... Собственно, если вдуматься, каждый из двенадцати знаков этого самого её Зодиака — если не архетип, то сочетание четырёх базовых: сангвиника, холерика, меланхолика, флегматика... А что, если позвонить ей и задать несколько вопросов? Сугубейше профессиональных. Она настолько чётко показала мне, что как мужчину не замечает и не желает, чтобы я замечал в ней женщину... значит, зайдём с другого фланга.

И Павел признался себе — Лизино безразличие, пусть и подчёркнутое, демонстративное даже, волнует больше, чем лови она каждый его взгляд. И задевает. Не потому, что привык уже к восторженному любопытству в женских глазах и даже в мужских. А потому что она. И ведь не только не замужем — ни с кем хозяйства не делит, сердцем никому не принадлежит. Когда ещё отмечено было — супружество у женщины в глазах читается... Практика Павла это наблюдение интеллигентного слесаря Гоши подтверждала неоднократно. Вот и Лиза — взгляд у неё "я всё сама!" Не ищет, не зовёт, не плачет. Хотя одинока оглушительно — но лелеет зачем-то своё одиночество. И даже если кому-то и повезёт встроиться в её систему координат, она всё равно останется такой же. Абсолюто свободной и самодостаточной. Именно так — абсо-люто. Только чуть пригасит во взгляде независимость: Лиза не из тех, кто оскорбляет партнёра своей от него выраженной отдельностью, Павел и это разглядел.

"И что же получается у тебя, ПалВладимирыч? Заявишься к самостоятельной и независимой женщине — кем? Плечом-костылём? А оно ей надо? Налипнешь на ей тощую, но в целом недурную такую, ещё одним банным листом, жаждущим ласки-внимания? Фу, дрянь...

Вопрос ведь как стоит: хочу любить — или хочу быть любимым.

Что выберешь, мужчина?

Любить.

Твоё слово, психолог?

Любить...

А ей это надо, народ?

Любовь нужна всем. Не кумирня, не алчность, — любовь.

А ты способен — на годы, причём не факт, что взаимные? И — вдруг она примет тебя из жалости...

Шёл бы ты, психолог!

Ну-ну...

Я не стану перед ней крутить — всё это дешёвка, которую она, к тому же, в момент просечёт. Только честность, народ, только честность.

А в чём она, честность твоя? В чём правда?

Люблю её я. Сон помог понять. Встреча поставила перед фактом: жить без неё, конечно, могу — но всё равно прежнего меня нет больше. Я нынешний и будущий — с нею и для неё.

Умствуешь. Да ещё и пафосно.

Много ты понимаешь...

Тогда просто скажи ей. Просто... Она имеет право знать.

Уй, хочешь как перевалить решение на неё.

Дрейфить кончай".

— Синастрия удачная. Самое то для отношений на долгие годы. Но с учётом периода сложных поколенческих транзитов, которые у психологов называются кризисом среднего возраста... В общем, потенциал имеется, но его надо трудолюбиво раскрывать. Работать над отношениями, словно вы позвали гостей и хлопочете над своим коронным блюдом.

Лиза поймала ветер, летела на всех парусах, всем существом уйдя в расширившиеся зрачки слушательницы:

— Да, в свои сорок и сорок два вы оба изрядно закостеневшие в привычках люди. С вашим жизненным опытом умеете говорить "нет", если чего-то не хотите или опасаетесь, умеете на этом "нет" настоять. А если ситуация почему-либо под вас не прогибается, умеете и решительно уйти из неё. Потому что оказались вне зоны вашего комфорта. Но! Но нюанс в том, что некомфортно может быть в первое время ежедневно — даже при отличном аспекте между Лунами, даже при гармонирующих Венерах: между Марсами напряг имеется. Сумеете — причём оба — переступить через свой некомфорт, вырасти из собственных привычных панцирей, построить общий на двоих — совет вам да любовь долгие годы. Как и обещает карта. Если же пересилит эгоизм каждого из вас вашу же потребность любить и быть любимыми... ну, извините. Работайте, если есть цель и хотите её достичь.

— Но прогноз, какой на ближайшие годы прогноз? — сколь ни была клиентка заворожена, но поинтересовалась деловито.

Лиза резко выпала из транса, посмотрела на сидевшую напротив женщину уже посюсторонним взглядом. Как можно незаметней постаралась одернуть на спине пропотевшую насквозь блузку. Поёжилась, едва удержала от гримасы лицо, подтянула на плечи сползшую было шаль и тяжело вздохнула. Вот в семи случаях из десяти так — хотят чудес, но с какой-то стати рассчитывают, что их кто-то принесёт на блюдечке с каёмочкой. И вроде же взрослые люди, и суббота — для нас? Да тот прогноз будет, который сами сделаете!

Качнула головой, отгоняя усталость и печаль, выдохнула:

— На информационном плане — вам полностью зелёный свет. Но включать зажигание, жать на педали и крутить руль — сами-сами.

Проводив клиентку, астрологичка первым делом бросилась в уборную сменить омерзительно сырую блузку на благодатно сухой свитерок (всегда захватывала с собою запасную одёжку, даже когда и знала, что работа не оставит её выжатым лимоном). В душе тут же наступили мир и порядок. Однако астрологичка ещё и умылась по давно заведённому правилу — и только после отправилась в общую приёмную эзотерического клуба, где периодически консультировала.

Маша, секретарша, незамедлительно пошла набирать свежую воду в чайник: знала Лизины привычки. А та остановилась перед шкафчиком со внушительной чайной коллекцией, вскладчину всеми членами клуба собранную. Чем бы порадовать душу? Тут тебе и несколько сортов чёрного, и всевозможные цветочно-ягодные смеси, и отборные зелёные чаи, вроде "Храма неба" или "Горной хризантемы". Лиза подумала и выбрала коробочку юньнаньского красного.

С одной чашечки отдохнула, будто хорошо поспала — и в самом благодушном настроении принялась было укладывать ноутбук в сумку, как зазвонил мобильный:

— Елизавета, здравствуйте! Это Павел Чистосердов. У меня к вам несколько вопросов по работе, когда мы могли бы встретиться?

Лиза задумалась. Вечер уже, темно... ничего и никого не хочется, только домой, в диван и отключиться под "Гордость и предубеждение" с Колином Фёртом. Завтра Варфоломей...

— Послезавтра вас устроит?

-Хорошо, где, когда?

— Часа в три, в кафе над "Перекрёстком" возле вашего дома, идёт?

Конечно, ему шло.

А ей вот не очень, особенно в день встречи: накануне жёстко поссорились с Варфоломеем. Вроде, всё было нормально, выбрались в кои-то веки в театр — и не куда-нибудь, а в новое здание студии Петра Фоменко, и не на что-нибудь, а на "Носорога" Ионеско. Лиза, обожавшая архитектурные находки, от восторга Варфоломея чуть не затискала прямо в фойе. Да и постановка пронимала. Но надо ж было Лизе так увлечься атмосферой театра, нарядной вечерней публикой — взяла и загляделась на какого-то седовласого элегантного красавца. Варфоломей вспылил, зашипел, им пришлось поспешно уединиться, а Лизе мучительно оправдываться: "Фолли, я просто увидела со вкусом одетого мужчину и не гея при том. Это приятная редкость, ты же знаешь, как я люблю красоту в людях". Еле затушила пожар, но настроение исправить не получилось. Ночью Варфоломей традиционно пребывал на высоте своей техники, но высечь из Лизы прежней искры ему не удалось. Так и остался мужчина без подзарядки нижней чакры, а женщина — с очень больной головой.

Однако ко времени встречи с Павлом с головой она совладала — настроение же оставалось ершистым. С каким бы удовольствием Лиза, и обычно-то предпочитавшая уединение, никуда бы не пошла. Но договорённость... к тому же, Павлу по работе...

Психолог держался сосредоточенно, бесстрастно — и тепло. Как ему это удавалось, Лиза не знала, однако оценила.

К заказанному кофе оба едва притронулись — домашний всегда лучше, да и не ради кофе они сюда пришли.

— Лиза, по вопросам вы, конечно, поймёте всё, но тем не менее: как вы восстанавливаетесь? И вам психолог для психолога ещё не нужен?

Лиза посмотрела внимательно Павлу в лицо: ничего себе вопросики. Но очень по делу, правда — врач хочет исцелиться, уважаю. А он интересный внешне... если бы не сильное, пусть и хорошо спрятанное волнение, от которого глаза лихорадочные, да тёмные сухие следы бессонных ночей под ними, совсем бы светский лев. Вот, даже и волосы не жёстко короткие, а этакой романтической, чуть подзапущенной гривкой... И она сосредоточилась на ответе:

— Психолог? О, нет, нет. Хотя, да, порою устаю... Не от людей, понятно — иначе бы влепить мне профнепригодность — и всё. Бед неисчерпаемо много, Павел, вот что фигово, извините. И сколько ни геройствуй, а понимаешь — конюшни Авгия загажены будут всегда. Отчаяние меня порою берёт. Хотя... есть и личные моменты. Терпеть не могу, когда смотрят как на всеведущего и куда-то ведущего гуру. И что ещё более задевает, когда от меня хотят и даже ожидают — шоу. Не столько ответ на вопрос важен, сколько прикоснуться к чужой популярности, — Лиза нахмурилась, замолчала. Павел с привычным терпением пережидал её всплеск. Звездочея извинилась за резкость, вернулась в беседу:

— А в плане очищения личного пространства... Ну, коллеги жгут свечи во время работы либо после в проточной воде руки держат. Мне тоже всегда после вода нужна, но более того... Ой, а пойдёмте, я вам покажу! Тут рядышком...

Сразу за элитным кварталом, где поселился Павел, начиналось то, что местные жители называли оврагом, а на деле было поймой одной из московских речушек. Сюда водили выгуливать собак — что психолог и сам уже знал, сюда во все времена года выбирались на шашлыки, по теплу приезжали на великах, а зимой — на лыжах или с ледянками — благо знатные холмы высились над живописно извилистым руслом.

— Мы с подругой часто сюда ходили классе в седьмом. Она тогда религией увлекалась, читала отцов церкви, Библию целыми стихами наизусть... звала это место Гефсиманским садом.

Павел слушал не столько слова Лизины, сколько интонации: скованность первых минут в кафе развеялась окончательно, и голос женщины из отрывисто-жёсткого стал мягким — разве что только не пела, рассказывая Павлу о родных окрестностях.

— Приживайтесь-приживайтесь, — смеялась, и шла по влажной от сходящего снега тропинке впереди него, а психолог привычно наблюдал, подмечал детали поведения. Походка: не размеренная человека взрослого, уверенного, последовательного или берегущего силы, а подпрыгивающая, играющая, так подростки ходят. Руки то в карманах, то размахивает ими, направо-налево указывая — не сдерживает себя Елизавета, не контролирует, что здорово.

— Эти земли Боброку Волынскому за атаку Засадного полка пожалованы были, представляете, древность какая?

Он улыбался, качал головой. Она с азартом принималась рассказывать, не позабыв уточнить, что знает всё от отца, который и свой класс, и сына с дочерью к москвоведению пристрастил.

— Пришли. Смотрите.

И широко повела рукой. Они стояли на краю холма, дальше тропинка резко уходила вниз, петляя в небольших лощинках. Река делала тут крутой изгиб, отчего и далеко видневшаяся перед ними долина напоминала более чашу амфитеатра. Чаша эта вся раскрывалась на запад, будто важнейшее здесь представление то, как солнце уходит ночевать.

Бессменные его зрители — клёны, вязы, берёзы и орешник — вовсю готовились к весне, розовея набухающими почками, то же ивы, державшиеся ближе к воде.

— Туда — родник, — махнула вправо Лиза. — А здесь моё любимое местечко, смотрите.