Моя любимая заноза

Додумать мысль Наде не позволили. Марио указал пальцем на огромное кремовое чудо, красовавшееся посреди коридора. Торт стоял на широкой платформе с колесиками. Но почему не на кухне, а здесь?

— Он бутафорский. — словно прочитав мысли, пояснил Марио. — Стремянку видишь? Забирайся внутрь торта и жди команды. Как только услышишь, что я крикну "подарок", сразу выскакивай. Поняла?

— Поняла.

— Постой-ка, на вот, прими для храбрости.

Марио протянул Наде блестящую фляжку и посмотрел, как показалось девушке, с сочувствием.

Не думая о содержимом, Надя присосалась к металлическому горлышку и сделала два больших глотка. По вкусу она сразу узнала коньяк. На этот раз жидкость прокатилась по пищеводу мягкой волной и плавно опустилась в желудке. Так же царственно и плавно девушка впорхнула в торт и захлопнула за собой круглую створку.

На самом деле впорхнула Надя в собственных фантазиях. В реальности все было иначе. Марио, который наблюдал за миниатюрой "пьяная мышка потеряла вход в норку", попеременно краснел и бледнел, молясь всем известным богам, чтобы этот фарс скорее закончился. Деваха забралась в торт только с четвертого раза, и то, только потому, что наблюдавший за всем этим официант не выдержал и подтолкнул ее.

Внутри торта было тесно и душно. К тому же еще и темно. Наде стало очень страшно. Казалось, что она одна в открытом космосе и рядом, на тысячи километров, нет ни одной живой души. Но тут ее сильно тряхнуло и она больно ударилась копчиком о платформу, на которой стоял торт. Девушка вскрикнула, потерла ушибленное место.

— Тихо там, — гаркнул на нее незнакомый голос.

Ну вот и Марио ушел. А он был единственным знакомым человеком, кроме Татьяны Аристарховны, в этом страшном месте. Зато она теперь знала, что не одна. Кто-то же на нее прикрикнул?

После пары минут тряски все успокоилось. Потом был толчок, который на этот раз Надя приняла во всеоружии, опершись руками о платформу, и громкая музыка на мгновение оглушила ее. Было ощущение, что она все это время находилась в подводной лодке, которая вдруг вырвалась на поверхность, и звуки окружающего мира все разом обрушились на истосковавшиеся по шуму уши.

— И как можно отдыхать в таком грохоте? — вслух спросила Надя саму себя, но не услышала собственного голоса.

В теплом нутре торта, выпитый алкоголь дал о себе знать, Надю потянуло в сон, проблемы отошли на второй план. Если бы не грохот, доносившийся снаружи, она бы обязательно заснула. Но вместо этого ей стало скучно и она, во что бы то ни стало, решила посмотреть, что происходит снаружи. Вылезать до команды ей строго настрого запретили, но подглядывать никто не запрещал.

Картон оказался не слишком плотным и девушка без труда проковыряла в нем сначала одну, а потом и вторую дырочку, потому как смотреть одним глазом было неудобно.

Она смогла рассмотреть барную стойку, сидящих за ней дорого одетых людей, которые потягивали разноцветные напитки из бокалов самых разных форм и двигались в такт музыке. По залу носились сумасшедшие разноцветные огни. Кто-то танцевал, кто-то просто сидел за столиками, рассматривая окружающих. Некоторые даже ели. Надя никогда не думала, что в клубе можно есть. В ее представлении здесь даже столиков не должно быть, не ресторан все же. Только барная стойка и танцпол. Оказывается, она ошибалась.

Внимание ее привлекла небольшая компания молодых людей. Скорее всего, ее ровесников или чуть старше. Они расположились на удобном диване, очень активно общались, о чем говорили их бурные жесты руками. Она не слышала беседы, но видела, что им было весело. Время от времени парни начинали хохотать, запрокинув головы. Главным заводилой у них был длинный тощий брюнет с бутылкой шампанского в руке, который никак не хотел сидеть на месте. Он постоянно перемещался от одного человека к другому, что-то рассказывал, жестикулировал, пытался вытащить танцевать. Но все внимание Нади захватил блондин в строгом костюме. Она так и объяснила для себя этот интерес. Если бы не костюм, то он ничем бы не отличался от других. В таких костюмах ходят в театр или, на худой конец, работать в офис. Но никак не в клуб. Блондин был широк в плечах, наверняка высокого роста, потому как ноги у него были длинные и стройные. Обут в начищенные туфли. Надя почувствовала непреодолимое желание подойти и рассмотреть его поближе. Она изо всех сил припала к дырочкам в картоне и тут блондин посмотрел на нее.

Она отпрянула от наблюдательного пункта, словно ее могли заметить, и тут же прильнула снова. Блондин все еще смотрел в ее сторону. Точнее смотрел он на торт, но в торте сидела Надя, о чем тот пока не знал. Хотя наверняка догадывался, что вывезли эту бандурину не просто так.

Парень Наде понравился, и она очень надеялась, что мальчишник не у него. Ведь если у него, то значит он женится. А если женится... Стоп! Да какое ей вообще дело до чужого мужчины? Женится, и бог с ним, но вот заказывать себе танцовщицу, на ее взгляд, не правильно. Это почти измена. Та ведь может полезть к нему со всякими вольностями, и что тогда? Нет, Надя, конечно, не полезет. Но ведь и на старуху бывает проруха.

Она потрясла головой, не понимая, откуда у нее такие мысли и заделала дырки в торте кусочками оторванного картона. Нечего пялиться, куда тебя не просят.

Неожиданно музыка стихла, и Надя услышала голос Марио. Он поздравлял кого-то с предстоящей свадьбой, желал счастья и богатства. Сказал, что клуб имеет честь поздравить жениха с таким замечательным днем и приготовил для него подарок.

Последнее слово пролетело по залу и утонуло в море аплодисментов. Надя снова проковыряла дырочки, чтобы посмотреть, что же такое там подарят, чему люди так радуются. Она сидела в торте и улыбалась, не понимая даже, что смотрит на блондина, который отвернулся от торта и смотрел теперь на ведущего.

— Наверное, я не очень громко кричал, — в голосе вертлявого ведущего прозвучали панические нотки, — давайте все вместе, как в детстве звали деда Мороза, крикнем "по-да-рок"!

Взрослые мужчины веселились как дети. Хлопали в ладоши и уже по третьему разу выкрикивали "по-да-рок". Надя не удержалась и стала кричать вместе со всеми. Вот только музыка давно стихла, чего она не учла. В зале наступила гробовая тишина, перебиваемая лишь звоном бокалов в баре, и все с интересом уставились на говорящий торт.

Надя нашла взглядом Марио, который почему-то дергался, словно к нему подключили ток, улыбался, как шизофреник, и трясущейся рукой вытирал пот со лба, забыв достать платок.

Надю как уколол кто-то снизу и она точно клоун на пружинке выскочила из торта с радостным криком:

— А вот и я!

Гробовая тишина, стоявшая в зале, взорвалась истерическим хохотом гостей и звуком падающего тела. Марио, не выдержав напряжения, бухнулся в обморок. Кажется, она еще слышала звон бьющегося стекла и чей-то крик, оборвавшийся стоном. Но все внимание Нади было приковано к сцене, где подоспевшая официантка прыскала водой в лицо Марио.

Глава 3

Несбывшаяся любовь русалки

Всю дорогу до клуба, Максима не отпускало чувство неправильности происходящего. Его мучили сомнения и какой-то иррациональный страх. Он не знал, что может произойти на встрече с друзьями, но на всякий случай решил быть настороже.

— Старик, ты уже не у себя в офисе. Сними этот саркофаг.

Кирилл, длинный и тощий как жердь, улыбался своей ослепительной улыбкой на блеск которой, словно мотыльки на огонь, обычно слетались барышни самого разного калибра. Вот только ни одна до сих пор не смогла надолго увлечь закоренелого холостяка и гуляку, чему лично сам обладатель врожденного обаяния был несказанно рад.

— У меня рубашка плохо поглажена, — отмахнулся Максим от попытки друга стянуть с него пиджак. Саркофаг, как назвал его Кир, давал чувство защищенности и отрешенности от внешнего мира.

Максиму вдруг стало себя жаль. Когда он успел превратиться в сноба? Может, Лиза права, и он стал слишком правильным и скучным? Если сейчас их с Киром поставить рядом, то никто не сможет назвать их друзьями.

Но он ведь все делает правильно. Вот, опять это казенное слово. Идеально подобранный костюм, галстук подходит к рубашке, а рубашка к пиджаку. Даже туфли он выбирает так, что позавидует иная модница. Все красиво и гармонично, но попахивает заплесневелой канцелярщиной. Это не костюм, а броня. Панцирь, как у древней черепахи. Он отгородился от всех этой своей защитой и гордится нынешним положением. Конечно, многие мечтают оказаться на его месте. Хорошая квартира, не пентхауз, но и не "хрущевка" на краю города, машина, любимое дело, которое приносит стабильный доход. Можно позволить себе обедать и ужинать в дорогом ресторане. И пусть Максим там не обедает, да и не ужинает, потому как мамин борщ в разы вкуснее любого из тех, что он пробовал даже в самых шикарных и пафосных местах, но ведь может. Поэтому харчевни посещает только с деловыми партнерами, иногда с клиентами, которым нужно пустить пыль в глаза и на европейский манер назначить встречу не в офисе, специально для этого снятом, а в "Золотой устрице" или такой, как сейчас, "Пестрой орхидее". Иногда выбирается в подобные места с Лизой.

Лиза. Странно, но ее он поставил в самый хвост списка своих достижений. А ведь Лизу Максим любит. Или даже обожает. Ведь не просто так ему в голову пришла идея сделать предложение девушке. Она красивая, стильная, далеко не дура. И снова ощущение неправильности зашевелилось глубоко в душе, чтобы тут же успокоиться. Он все делает правильно. Хоть уже ненавидит это проклятое слово.

А вот Кирилл совсем другой. Модные потертые джинсы, синий пуловер крупной вязки, наверняка жутко дорогой, потому как других вещей его друг не признает. Длинные черные волосы, собраны в хвост на манер самурайской прически. Не снимаемая с лица улыбка и вечно смеющиеся темные глаза.

Даже работу себе Кир выбрал под стать. Максим никогда не видел его занятым делом, но на почту периодически приходили файлы с сюрреалистичными картинками, подписанные авторством Кирыча. Названия шедевров никак не вязались с изображениями, будоражили и скручивали в канат фантазию. Так, например, бомжиха с кружевным зонтом от солнца, кое-где поеденном молью и временем, стоящая по пояс в луже нефти и обнимающая огромного фиолетового тюленя, звалась "Несбывшаяся любовь русалки".

Что удивительно, картины молодого художника раскупались как горячие пирожки и даже засветились на паре выставок.

— О чем задумался, дружище?

Макс дернулся, словно выныривая из сна, и посмотрел на Кирилла, который подсел к нему и обнял свободной рукой, а во второй держал бутылку шампанского и время от времени прикладывался к ней.

— Кирыч, как можно хлестать шампанское из горла?

— А ты попробуй, друг, — недолго думая сунул бутылку Максиму под нос. — так даже вкуснее. Ну не хочешь, было бы предложено, — Кир рассмеялся и, вскочив с места, бросился к остальным парням, подсовывая каждому бутылку ко рту.

— Все отказались, — обиженно выдал он, когда снова вернулся к Максиму, — вообще они какие-то странные. Кстати, кто это вообще? Может, познакомишь нас? Сидят, молчат, шампунь за мой счет хлещут. Не, мне не жалко, но все же.

— Вообще-то, я рассчитывал получить объяснения от тебя. Ты позвонил и сказал, что вы меня ждете.

Максим дернул узел галстука, ослабляя его.

— Вот ты даешь, братан! — заржал Кир, — Ты же сам мне говорил про этот клуб, и день я помню точно. Я приехал, спросил у администратора где тут мальчишник, и меня проводили на диван. Эти уже здесь сидели, — молодой человек сощурил один глаз и покивал головой в сторону, — Я решил, ты своих офисных пригласил. Познакомился со всеми, потом тебе позвонил. Они сказали, что жених на работе задержался. Все сходится, братишка. Или ты меня разыграть решил? Ну ты шутник. Не зря агентство приколов держишь. Кстати, я тебе подарок принес свадебный, в машине лежит.

— Только не говори, что это одна из твоих картин, — испугался Максим.

— Именно так, — польщенный художник расплылся в улыбке, — мне за нее бешеные бабки предлагают, но я для тебя сберег.

— А кто предлагал? Может еще не поздно? Вдруг ему нужнее? — Максим цеплялся за соломинку.

— Да черт какой-то. У него своя клиника психиатрическая, вот он в одном из кабинетов повесить хотел. Но я сказал свое категоричное "нет". Ты же мой лучший друг, Максимка, я для тебя хоть сотню картин нарисую.

Макс, как мог, успокоил друга, в запале пообещавшего начать ваять здесь и сейчас, и предложил уехать.

— Поедем, посидим у меня. Лиза вернется, — Максим бросил взгляд на часы, — через пару часов. У меня вискарь есть хороший дома. Все равно тебе, Кирыч, за руль уже нельзя, вон как налакался.

— Ты прав, дружище, — кивнул Кирилл, — но я никуда не уеду, пока не получу свою порцию веселья. Приехал на мальчишник, значит должен быть мальчишник. Сейчас я растормошу твоих друзей.

— Они не мои друзья, — напомнил Максим.

— А, уже не важно. Это мальчишник, а они ...мальчишки. Как-то так.

— Кир, поехали, — Максим решительно встал, но друг дернул его за рукав и усадил обратно. В этот самый момент в зал ввезли большой торт.

Торт был действительно огромным. Макс без труда распознал в нем реквизит. У него использовался почти такой же, только розочек поменьше. Этот же был похож на клумбу безумного садовника.

Молодой человек отвлекся от своего друга, который активно налаживал контакт с новыми товарищами. А стоит заметить, что делал он это странно: по очереди подходил к каждому, называл свое имя и предлагал распить с ним "бутылку мира". Встретив отказ, не расстраивался, а переходил к следующему. Все бы ничего, но Кир видимо выпил слишком много, потому как делал уже третий круг. И всякий раз улыбался, словно видел каждого из парней впервые. Странно, что ему еще никто не попытался набить морду. Вареные какие-то собрались на мальчишник. Только один постоянно ерзает и по сторонам смотрит, словно думает, как сбежать от навязчивого внимания.

Максим и сам не понимал, чем его увлекло это убожество, но он смотрел на торт не отрываясь, пока торт ...не начал смотреть на него. Картонное безобразие бесстыдно изучало молодого человека глазурованными вишенками, и Максиму вдруг показалось, что бутафорский ужас осуждает его за то, что он пришел сюда, на мальчишник, вместо того, чтобы дожидаться дома любимую невесту. В свое оправдание Максим сразу же подумал, что заводной вечеринкой посиделки на кожаном диване в компании незнакомых людей и набравшегося друга было назвать сложно. Хотя Киру, похоже, все нравилось. Вот только факт грехопадения на лицо. Он с самого начала считал эту идею глупой и не ошибся.

Максим на секунду зажмурил глаза, а когда открыл их, то понял, что торт за ним больше не наблюдает. Еще галлюцинаций ему не хватало! Надо больше отдыхать. Если так пойдет и дальше, то скоро с ним заговорит бифштекс, а бутерброд за завтраком предложит партию в шахматы.

Надо срочно забирать Кирилла и уходить из этого места. Тем более что торт, похоже, снова занял наблюдательную позицию. Он так и чувствовал липкий взгляд на себе. Словно его сканировали с ног до головы.