Но как оставить брата на растерзание леди, которую и леди сложно назвать?! Лицемерная, невзрачная серая мышь! Да, пригласив мисс Синклер, он был излишне самонадеян, но только в том виноват, что доверился лживым словам.

— Наша помолвка — пустой звук, — говорила леди Элфорд несколько дней назад.

И все же эта стерва разыграла целое представление. Участниками стали даже слуги: экономка со страдальческим лицом, надменный дворецкий, провожавший его с горделивым упреком в глазах. По какому праву?! Он — граф Блэкберн!

Бокал бренди слегка улучшил настроение, но только слегка, потому что в памяти снова всплыла сцена в столовой. Ему хотелось удушить эту дрянь! Он видел, как переживает Эмили, Господи, ее губы дрожали. От страха? Унижения? Она должна дрожать только от страсти — она создана именно для этого!

Он вспомнил, как грациозно она кружилась в танце, как улыбка прикасалась к ее устам, как лучились волосы, как смущенно опускались глаза. Он заметил ее и не смог отвести взгляда. Уже давно не обращая внимания на невинных девиц — для всех он обручен — искал новой встречи с Эмили. Это удалось только через три дня, на приеме у маркиза Торнтона. Он не упустил шанса, пробился сквозь толпу поклонников и стал самым ревностным из них. Эмили принимала ухаживания, она всегда мило краснела — стоило вскользь упомянуть о скором совместном будущем. Ему нравился ее румянец, скромность, огорчало только одно: слишком редко он мог любоваться ее прекрасными голубыми глазами.

Он надеялся, что за несколько дней, которые они проведут в разлуке, его Эмили не встретит другого графа, потерявшего из-за нее голову.

Он отослал сообщение в "Таймс" о расторжении помолвки с леди Элфорд, и почувствовал хоть какое-то удовлетворение. Объявление вышло через день, и взяв с собой газету, виконт отбыл в соседнее имение.

Он пристально всматривался в лицо леди Элфорд, когда она его прочла, но кроме улыбки на лице не отразилось никаких эмоций.

— Надеюсь, он счастлив. Догадываюсь, что мы не любили друг друга.

— Возможно, — осторожно согласился виконт, — однако, граф Блэкберн — завидная партия.

— Вы говорите так, будто мы играем в шахматы или шашки.

— Заключение брака — своего рода шахматная игра.

— В таком случае, если вы не против, мне бы не хотелось обсуждать данную тему. Никогда не была в этом сильна. Но, — она заметила блеск в его глазах и успела предупредить, — погода меня тоже не привлекает.

Виконт усмехнулся.

— В таком случае, что вам интересно?

— Мода.

Виконт поперхнулся бренди, которое дама соизволила пить в его компании.

— Мода? — удивленно переспросил он, поперхнувшись бренди.

— Осторожней, — пожурила Мэри. Первый раз виконт поперхнулся, когда предложив ему стаканчик, Мэри не обошла вниманием и себя.

Возможно, это и выглядело странным. Женщина не первой свежести, по меркам девятнадцатого века — сбитый летчик, распивает спиртное в мужской компании и интересуется модой, сидя с пучком на голове в ужасном платье непонятного цвета и кроя.

Виконт молчал, и она подтолкнула его к согласию:

— Никто не разбирается в вопросах женской моды лучше повесы. Не поперхнитесь, виконт, — она послала ему улыбку.

— Почему вы считаете меня повесой? Неужели я делился с вами пикантными подробностями?

— Если вспомню, отвечу, — рассмеялась Мэри. — А пока мне достаточно того, что я вижу.

— И что же?

— Вы молоды, красивы, титулованы, состоятельны. Полагаю, женщины слетаются к вам, как пчелы на мед, и вы прекрасно знаете себе цену. Но ваш вопрос объясним. Вы видите себя ежедневно, но зеркало не разговаривает, а женщины часто врут. Виконт, плесните-ка еще бренди. Нахожу, что у меня недурной вкус если не в выборе женихов, то напитков.

— Вы не выбирали моего брата.

— Но по его агрессии в мою сторону, сомневаюсь, что и он меня выбрал. Родители постарались?

— Наши с вами родители были очень дружны, и считали, что этот брак может получиться не только взаимовыгодным, но и удачным.

— Я их совершенно не помню, к сожалению, — сказала Мэри и поняла, что, действительно, сожалеет. Неужели она быстро вжилась в роль? — Но уверена, они были... — отбросила вертевшееся на языке слово "наивны" — добры.

Виконт рассказал ей о родителях — факты, которые знал сам, и вернулся к прежней теме.

— Возможно, я, действительно, неплохо разбираюсь в женской моде, возможно, у меня просто есть вкус. Я не хочу сказать, что у вас его нет...

Мэри отмахнулась.

— Напрасно. Если судить по моей одежде, у меня его, действительно, нет, и я буду искренне благодарна за помощь. Пока я знакома с графом, его невестой, компаньонкой его невесты, слугами и дворецким. Ни к кому из них не могу обратиться с такой деликатной темой.

— Мой брат прекрасно разбирается...

— Ах, оставьте! Его вкус не совпадает с моим!

Она говорила резко и горячо, и это веселило виконта, хотя он и сдерживал улыбку. Привычка аристократов?

— Если вы доверяете исключительно своему вкусу, зачем вам я?

— Я не доверяю вкусу графа, а это не одно и то же.

Виконт взял паузу на размышления, Мэри не торопила. Бросив взгляд на приоткрытую дверь библиотеки, она заметила, как что-то мелькнуло. Напасть, а не слуги! Куда бы она ни пошла, везде натыкалась на одного из них, и это была не услужливость, а любопытство.

Они присматривались к ней. Подозревали? Холодок прошел по спине Мэри. Слава Богу, она не в их власти, а то вездесущие могли объединиться и... И что? Они бесправны, а у нее есть деньги и титул виконтессы.

Снова проснувшись в узкой кровати, Мэри вдруг подумала, что находится в России. Когда-то у нее уже была такая узкая кровать. Потом осмотрелась и удовлетворенно вздохнула: Англия, девятнадцатый век. Дома!

Она долго лежала, не желая подниматься, потрясенная мелькнувшей мыслью. Дома! Почему ей начало казаться, что она не случайно здесь, не просто занимает чье-то место, а... вернулась!

Правильно...

Это уже не был голос в голове. Говорящая мысль, как она его прозвала. Шепот. Явственный. Иногда он напоминал о себе, соглашаясь с ней или споря, чаще — усмехаясь или подсказывая. Она начала привыкать к нему. Быстро? Не быстрей, чем привыкла к мысли, что живет в Англии, за два века до своего рождения.

— Хорошо, — слова виконта выдернули ее из задумчивости.

Он любил эксперименты, риск, и ему хотелось удивить брата, заставить понять, чего он может лишиться. Он станет ее проводником в этом мире. К примеру, он указал на бестактность, допущенную леди. Мужчине не говорят в глаза то, что слышат или думают о нем. Женщина может только намекнуть и рассчитывать, что ее поймут правильно.

К тому же, предполагалось, женщина не слишком разбирается в мужских слабостях и предпочтениях.

— Смешно! — рассмеялась Мэри.

— И не принято хохотать в обществе джентльмена, — тут же вставил виконт.

— Говорить, что думаешь, нельзя, смеяться нельзя. Остается что? Хлопать ресницами и взлетать?

— Что? — Брайн не совсем понял сказанное. — Это каламбур?

— Это ваши правила.

— Вам придется вспомнить их, если вы собираетесь показываться в свете.

— А раньше я показывалась?

— А вы хотите, чтобы все было, как раньше?

Мэри рассмеялась, несмотря на предупреждение.

— Простите, — извинилась она, заметив притворно насупленные брови виконта. — Я быстро запоминаю, но медленно применяю.

— Я планировал поездку в Лондон, а вы, если и планировали что-то, вряд ли помните... Потому... Хотите, встретимся с вами там? Салон мадам Анны удовлетворит ваши интересы как ни один другой. Она не слишком любит работать с дебютантками, так как не может в полной мере проявить свой талант с бледностью и жеманностью (ее неосторожные слова), но с вами, думаю...

— Она предпочитает дам в возрасте?

— Она предпочитает куртизанок.

Если он рассчитывал шокировать ее, не вышло. Мэри едва не подскочила в кресле от восторга.

— Куртизанок? — ее голос дрогнул, и виконт ошибочно посчитал, что она расстроена. Она прервала его торопливые извинения. — Я с удовольствием встречусь с мадам Анной. Уверена, она сможет даже из меня сделать нечто... Нечто, что мне понравится. Когда вы будете в Лондоне? И... у меня есть, где там жить?

Виконт не удержался от смеха.

— У вас есть поверенный в делах и управляющий, леди Элфорд. Пригласите их и попросите представить бухгалтерский отчет. Вы поймете, что у вас есть возможность остановиться в любой точке мира, даже в России, если захотите.

Мэри вспомнила коммуналку, вечно ворчливых соседей, пьяного отца, узкую кровать-односпалку, продавленный матрас.

— От этого пока воздержусь, а за совет спасибо.

— Через три недели у маркиза Торнтона состоится бал и, несомненно, если маркиз узнает о вашем визите в Лондон, у вас будет приглашение.

— А у вас оно уже есть, верно? — Мэри поняла намерения виконта. — И вы подтолкнете маркиза сделать еще одно.

— Платья, которые я вижу на вас, нужно носить, а не держать в шкафу, — он не стал спорить.

Мэри приподняла подол темно-серо-фиолетового безобразия.

— Вот это?

— Даже в косточке я вижу перспективу, — виконт улыбнулся, тепло, дружески, и уехал, бросив на прощание фразу, что можно убить двух зайцев одновременно и вывезти в свет ее сестру. Дескать, это только подогреет интерес лорда Уинслоу к девушке, и никто даже подумать не посмеет, что она строга и к родне, и к деньгам.

Слова прозвучали многозначительно. Еще одна жертва террора леди Элфорд? Собственная сестра? Наверное, бедняжке не терпится выйти замуж, если она обручена, даже не выезжая в свет. Некоторым везет, и они находят счастье по соседству. Интересно, как выглядит ее сестра здесь? И какая она? Если так же красива и капризна, как Бьянка, наверняка, выбрала себе писаного красавца. Мэри почувствовала, что улыбается. Неужели она, наконец, встретит хоть одного лорда-красавца, само совершенство и безупречность, о которых пишут любовные романы даже в двадцать первом веке?

С виконтом Мэри договорилась встретиться в Лондоне через неделю, — он уверил, что найдет ее, если она найдет свой столичный особняк, — а еще столько дел впереди. Поговорить с поверенным, узнать о размерах капитала (даже ладошки зачесались в предвкушении), пригласить Бьянку в поездку. Но начать лучше в обратном порядке, и узнать, где вообще ее сестра? То, что ее нет в ЭлфордХауз, Мэри уже поняла. Путешествует?

Размышляя. Мэри вышла в сад, но наслаждалась весенней свежестью воздуха недолго. За одним из ветвистых кустов она рассмотрела пухленькое личико поварихи, которая вдруг встрепенулась и поспешила в дом.

Тайные агенты — не иначе. Она усмехнулась. Вот и подсказка, как поступить. Все новости в доме не проходят мимо слуг, и Мэри отправилась к ним в штаб, то есть, на кухню. Там собрались все, за исключением дворецкого, вынужденного стоять в холле. При виде ее, их лица высунулись, а глаза стали размером в сливу.

— Миледи?! — изумленно ахнула повариха.

— Джесс не с вами?

— Вам нужна Джесс, миледи?

— Неужели мой акцент до сих пор так ужасен? Столько часов тренировки впустую? Энн, ты правильно расслышала. Мне нужна Джесс, хочу кое-что узнать и думаю, она мне поможет.

Повариха потерла руки о фартук, переглянулась с Чарльзом Энси, тот бросил взгляд на Джо Личмена.

— Может быть, — повариха выпрямилась, словно решившись на подвиг, — я могла бы вам помочь?

Мэри отметила, что местопребывание горничной так и не раскрыли, но не хотела настаивать.

— Я подготовлю несколько писем и хочу, чтобы их доставили адресатам сегодня же.

— Но для этого вам вовсе не нужна горничная, — радостно выдохнула повариха. — Тони, лакей, быстро все сделает, миледи, не сомневайтесь.

Мэри посмотрела на прыткого паренька лет шестнадцати — семнадцати. Тот с готовностью вскочил

— Письма пока не готовы, — она с улыбкой остудила порыв. — Зайди в библиотеку через час.

— Да, миледи.

Мэри ушла в библиотеку. Она уже неплохо ориентировалась в доме, и комната с огромными стеллажами книг ей нравилась много больше собственной. Там пахло стариной, витало ощущение знания, дороговизны, кожи и богатства. Книги, которыми она владела сейчас, стоили целое состояние не только в ее современности.

Она благоговейно провела рукой по серебряному тиснению на обложке средневекового романа. Этой книгой можно наслаждаться, даже не читая. Прижимать к себе, любоваться, вдыхать запах, предвкушать. Как не похоже на электронные книги, которые бегло читаешь на планшете, небрежно кликаешь мышью, не вчитываясь в строки.

Она открыла на первой странице. Пожелтевшая от времени, она красовалась изысканными вентилями букв, звала за собой, умиротворяла. Мэри прочла несколько глав и остановила себя, чтобы заняться письмами. История о Богах, вмешавшихся в жизнь смертных, заинтересовала ее, но первым делом, первым делом самолеты.

Какая практичность...

Мэри реагировала на голоса уже без дрожи, а так, будто старый приятель играл с ней в прятки. Ей больше нравилась мысль о перемещении во времени, чем сумасшедшем доме.

Какая прагматичность...

Не отвлекаемся, приказала себе Мэри, и достала большую резную шкатулку, в которой лежали несколько писем. Она ознакомилась с их содержанием. Письма от поверенного, от Бьянки, — Мэри удивилась такому совпадению, — от лорда Элфорд — одно. Неужели брат?

Брат...

Если у нее титул учтивости, значит, он младше. И если пребывание Бьянки она уточнила благодаря письмам, то где брат, оставалось загадкой. Разве не он должен управлять имением? Или он много младше?

Нет...

Похоже, вся семья — любители путешествий, взвалили все на плечи сестры, и стоит ли удивляться ее тяжелому характеру?

Ха-ха...

— Ха-ха! — передразнила вслух Мэри и принялась, наконец, за письма. Она услышала, как скрипнула половица за дверью, — снова подслушивали, — но отмахнулась. Ничего нет странного, что она разговаривает вслух. Ну, разве что чуть-чуть.

Но слуг волновало не это. Да, они заметили, как изменилась хозяйка, и ежедневно молили Господа, чтобы ее странности не закончились. Пусть она говорит с акцентом, который хоть и меньше, чем несколько дней назад, но заметен, пусть спрашивает о вещах, которые должна была знать как Отче наш, только бы не менялась!

— Если она все вспомнит и... Джесс сломается, — сказал Чарльз Энси. — Она столько часов проводит в церкви, благодаря, что ее молитвы услышаны.

— Мы все очень долго ждали чудо, — согласилась экономка, миссис Хэйнт. — Я вырастила леди Элфорд, и знаю, она не была жестока. Она была... несчастна.

— С такими деньжищами? С чего бы? — усомнился лакей.

— С такой внешностью... — начал Джо Личмен. — Что вы смотрите, будто я наряжаю ее в эти платья? Сейчас она стала... не хорошенькой, но... другой. Эффект от разрыва помолвки или принятия ванн?

Повариха хихикнула, Чарльз Энси улыбнулся в усы.

— Она не узнала никого из нас, когда пришла в себя.

— Двойное падение, — вставил лакей. — Я видел, как они разговаривали в саду с графом. Она была в ярости, потом упала, и сильно ушиблась, а потом второй раз в холле. Это видели уже все.