— Слушай, Сань, организуй встречу с той цыпочкой, что на слете была. Или дай телефон, — Это был самый простой способ избавиться от возникших у меня проблем.

— Че это так срочно? В одном месте загорелось? Она же тебе вроде как не по вкусу пришлась?

— Ну, считай, что я передумал.

— Мне-то несложно, сегодня у жены спрошу и вечером тебе позвоню. Или завтра на работе обсудим это дело. Только вот захочет ли она? Ты ж так холоден был. Уверен, сейчас и имени ее не помнишь.

— Да ладно, попытка не пытка. Буду ждать звонка. На обед вместе? Или как вчера задержишься?

— Да нет, программу доделал, так что все в порядке. Ты давай, шуруй на свое рабочее место, а то попадешься под горячую руку начальству, оно с утра всегда недовольно.

— Что ж, работа есть работа. У-у-у, как жаль, что отпуск позади! — и я поплелся на свое место.

Вечерний разговор с Сашей по телефону не принес радости — подруга жены отказалась от повторной попытки встретиться, передав свое мнение: равнодушие по отношению к ней было настолько явным, что не требует никаких объяснений. Я же пожал на это плечами и решил, что "чему быть, того не миновать. Надо будет — другая девушка сама найдется". На этом свои поиски закончил.

8.С другой стороны. Сокурсник.

Настроение было — ниже плинтуса. Невыспавшийся, злой на себя самого и на Вадима за вчерашний вечер, Андрей входил в аудиторию, когда сзади на плечи легла рука и возглас "Привет!", полный жизнерадостности, заставил его вздрогнуть.

— Помяни черта, так он тут как тут, — сбрасывая руку, хмуро сказал Андрей, проходя на свое место: — Какого фига вчера выпендривался? Я же предупреждал, зачем провоцировал? Причем не только меня.

— Ой, никак ревнуешь? — у шедшего следом Вадима тембр голоса приобрел знакомые бархатные нотки, — как я ра-ад! — а дальше весело произнес: — И вообще, я тебе уже говорил, что умею различать сексуальные предпочтения мужчин? Так вот, этот твой дружок — би. Поэтому и вел я себя так. Кстати, он ничего, мне понравился. Уверен, и ты и он вчера ночью не сразу заснули. Надеюсь, ты обо мне думал, занимаясь этим? — выразительный взгляд на ширинку Андрея.

Андрей смутился, залился краской и сердито зыркнул в сторону Вадима:

— Не твое дело! И вообще, странный способ пытаться подружиться со мной, чистой воды сексуальное домогательство, — сокурсник снова обнаружил свою проницательность: заниматься самоудовлетворением пришлось, мечтая о предмете своей несбывшейся любви, что уже вошло в привычку.

— Ну, я ж говорил, никакого насилия. А что, тебе вчера не понравилось? Не поверю! Иначе бы продолжения — опять взгляд на ширинку — не было бы.

— Заткнись, а? Лекция началась, — раздражение прорвалось в голос, и друг счел за лучшее замолчать.

Вполуха слушая препода, Андрей задумался о том, что его сосед по парадной, оказывается, бисексуал — Вадиму он поверил сразу — и что, возможно, зря так старательно скрывать свою ориентацию. Просто очень уж не хотелось потерять такого друга, как Дима. Вроде недавно знакомы, а вот, поди ж ты, этот взрослый уже человек стал необходим. С ним было легко, общение доставляло истинное удовольствие и мысль, что с парнем-геем Дмитрий общаться будет более ограниченно, а то может вообще начать избегать, заставляла таиться. Он вспомнил выражение лица своего друга, когда тот узнал о Леоне с Сергеем. И мысленно согласился сам с собой: правильно скрывал. А потом всплыл в памяти вчерашний вечер, провокации одногруппника, реакции старшего друга, и засомневался снова: кажется, зря скрывал. Сокурсник не афишировал свои предпочтения, но и не скрывал их. Получалось что-то вроде подшучивания с его стороны то над Андреем, то над Дмитрием. Оба смущались, иногда краснели, иногда злились, реагируя на слова и поступки Вадима одинаково. Всплыла картинка: Дима подошел к компьютеру выбрать другую песню, наклонился к монитору, а Вадим говорит: "Приятно смотреть, как ты движешься, Дим, ты такой сексуальный", на что молодой мужчина отозвался: "Ты специально хочешь разозлить меня?", получив в ответ: "Это же комплимент!". Помотав головой, чтобы выкинуть все эти мысли из головы, Андрей попытался сосредоточиться на лекции. Рядом раздался тихий шепот Вадима:

— Что за мысли крутятся в твоей головке? Можем позже вместе обсудить.

Проигнорировав эти слова, Андрей занялся конспектированием лекции, а то и так часть уже прослушал.

После занятий Вадим предложил снова зайти в то кафе, где они уже однажды сидели. Но Андрей отказался под предлогом, что мать просила вернуться пораньше, типа есть какие-то дела. И по дороге домой все обдумывал, как же относиться к Вадиму? Он одновременно и раздражал, и привлекал своей легкостью и веселостью нрава. Однозначность его желания сблизиться пугала и манила. Чувствовалось, что опыт интимных отношений у Вадима был, и, думая об этом, Андрей терялся. Ведь до сих пор единственный, о ком он мечтал, кого представлял в своих фантазиях, с кем хотел быть — безответная любовь с 13 лет — находился далеко, и к тому же это было совершенно безнадежно. А жизнь продолжалась, молодой организм требовал своего, чего самоудовлетворение в полной мере не давало. Хотелось, чтобы кто-то с любовью обнял, прижал, поцеловал. Хотелось ласки и внимания. Только вот сделать решительный шаг навстречу желаниям сокурсника Андрей еще не мог. Решив для себя, что пусть все пока остается по-прежнему, в качестве сдерживающего фактора настойчивости Вадима привлекать третьих лиц, дабы не оставаться наедине, самому никакой инициативы не проявлять, а там как получится, паренек остановился, глубоко и резко вдохнул-выдохнул и пошел дальше, думая уже о задании по сопромату на следующую неделю.

Через несколько дней состоялся давно намеченный сабантуйчик для укрепления дружбы между сокурсниками. В группе было 25 ребят и три девушки, так что это больше походило на мальчишник. Но получилось довольно весело. Был вынесен общий вердикт: жаль, что раньше не организовали, с выездом на природу, с ночевкой, с гитарой и костром. Что до Андрея, то он на этой гулянке окончательно понял одно: Вадим умудряется так себя вести, что все воспринимают его поведение как розыгрыши, приколки и просто своеобразный стиль общения. Тем более, что кто-то из ребят познакомился со студентом другого факультета — бывшего одноклассника Вадима — и тот лишь подтвердил сложившееся мнение. Сокурсники пришли к выводу, что Андрей за свой слишком привлекательный внешний вид выбран в качестве объекта пусть и не злых, но насмешек со стороны своего друга Вадима. Кому-то это не нравилось вообще, кто-то сочувствовал одному, а кто-то поддерживал другого — для всех это был повод развлечься. Но, похоже, никто не допускал и мысли, что в группе есть геи. Так что всю глубину сложившейся ситуации понимал один Андрей.

Естественно, никто не обратил внимания, когда подвыпившие друзья вместе пошли домой, и один приобнимал за плечи другого. "Что ж, я сам решил, пусть все идет, как идет" — отчаянно подумал Андрей, не сопротивляясь больше настойчивости друга.

— Ты сегодня на удивление податлив, неужто я покорил твое холодное сердце? — лукаво спросил Вадим.

— Фи, я просто поддержал твое реноме приколиста. А я все удивлялся, как ты в школе учился с твоими наклонностями? У тебя здорово получается пудрить мозги людям, — медленно и старательно выговаривая слова, откликнулся Андрей, слегка покачиваясь при ходьбе.

— Многолетняя практика. Учись, студент. Кстати, я оценил, что проводить тебя до дома ты мне все же позволил, — мурлыкнул друг, — может, и на чай пригласишь?

— Хорошего понемножку. Обойдешься, — пытаясь скрыть некоторое возбуждение, возникшее под воздействием выпитого, грубовато ответил парнишка.

На улице подморозило — была середина октября. Чистое, без облаков, небо усеяно алмазами звезд — засиделись допоздна, благо, общественный транспорт ходит исправно. Свежий воздух немного прочистил голову от пьяного дурмана. По молодости лет и по воспитанию, Андрей не умел соотносить возможности своего организма и количество алкоголя, которое можно выпить, сохраняя контроль над собой, поэтому состояние у парня находилось на уровне "гори все синим пламенем". Уже подходя к парадной, Андрей, все еще под воздействием алкоголя, заколебался: а если бы сейчас Вадим поднялся вместе с ним? Мамы нет — она вообще последнее время, после того как ее подруга тоже развелась, редко дома бывает. Что тогда? Сердце от таких мыслей забилось быстрее. Возможно, Вадим что-то почувствовал, потому что на слова "Ну, пока" он неожиданно схватил парнишку за плечи и, решительно прижав к стене у дверей подъезда, быстро, умело поцеловал. Андрей даже не успел сообразить, что произошло. Только увидел очень близко шальные глаза со зрачками почти во всю радужку и ощутил жар от прикосновения теплых губ к своим губам. Куда-то ушли силы, и он с трудом устоял на ногах. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Хмель быстро выветривался из головы от частого и глубокого дыхания — холодный осенний воздух этому очень способствовал. Это был первый его поцелуй, впервые к нему так прикасались. В этот миг за спиной Вадима прозвучало "О!" и что-то мягко упало. На короткой дорожке к подъезду стоял Дима, а на асфальте у его ног валялись запакованные в целлофан батон и полхлеба. Немая сцена "Не ждали". Первым пришел в себя Вадим, и, обернувшись на звук, как ни в чем не бывало, жизнерадостно произнес:

— Привет! Давно не виделись! Как дела? Откуда в такую позднатень?

Дмитрий поднял упавшие продукты и на удивление спокойно и холодно, словно ничего не случилось, ответил:

— Глупый вопрос. В круглосуточный ходил, не видно, что ли? Ладно, не буду мешать. Пока.

— Постой! Я тоже домой, — Андрей лихорадочно стал набирать код на дверях, боясь встретиться взглядом хоть с кем-то из друзей. Лицо пылало. Руки тряслись. Возбуждение от только что произошедшего не проходило.

— Да ты не нервничай так, ничего страшного не произошло,— Вадим беззаботным тоном обратился сначала к одному, а потом к другому: — Мы с вечеринки, выпили хорошо, я просто решил подшутить. Легкомысленно конечно. Не обижайтесь. Примите как розыгрыш. Ну, ладно, я пошел. Дим, до встречи, Андрей, завтра увидимся.

Он махнул рукой, развернулся и не спеша, слегка покачиваясь, пошел к дороге. Через секунду его уже было не видно за густыми кустами сирени, росшими у подъезда с незапамятных времен. Двое оставшихся молча зашли в парадную. В ожидании лифта Андрей не выдержал молчания и, не глядя на друга, глухо сказал: — Ты ничего не собираешься спрашивать?

— Зачем? Твой сокурсник ведь все объяснил? Разве не так? — раздраженно прозвучало в ответ. — Да и вообще, это твоя жизнь, я в нее не имею права лезть, так что можешь делать, что захочешь, — в интонациях друга слышалась злость.

Почему-то стало обидно. Захотелось плакать. В душе образовалась такая смесь эмоций, что парнишка оказался в состоянии прострации и на своем этаже даже не сообразил, что надо выходить. Только после слов Димы "Ты что, заснул? Твой этаж" он очнулся. Выдавив из себя "Пока", шагнул из лифта. Возможно, если бы парнишка посмотрел сейчас в глаза друга, он понял бы что-то очень важное для себя, но он боялся встретиться взглядом и увидеть презрение или брезгливость. "Что это я? Еще и напился как последний дурак", — подумал Андрей, подходя к дверям своей квартиры. Почему-то казалось, будто он поссорился с Димой, и на душе от этого образовалась тяжесть. Сейчас он очень жалел о случившемся. Пройдя в комнату, медленно сел на диван, устало вздохнул, расслабился и попытался привести чувства в порядок. Как ни странно, но на Вадима злости не было. Вспоминая поцелуй, признал — ему понравилось, могло быть и продолжение, если бы не случайная встреча с Дмитрием. Возбуждение сохранялось, но в то же время он испытывал чувство вины перед старшим другом, хотелось позвонить ему и как-то оправдаться, получить прощение. Хотя за что, и вообще с чего бы это. Противоречивость эмоций не давала успокоиться. "Господи, да что же это!" — с силой потер ладонями лицо, встал и пошел в ванную, решив, что душ смоет остатки хмеля и поможет успокоить бурю в душе.

9.Встречи бывают разные.

Первый порыв — врезать нахалу. Кулаки непроизвольно сжались, и пакеты упали на землю. Широко раскрытые, почти черные от расширенных зрачков, глаза Андрея уставились на меня. Вадим начал оборачиваться, я же наклонился за упавшим хлебом. Этих секунд мне хватило, чтобы взять себя в руки. На его жизнерадостное "Привет!" я ответил довольно спокойно, надеясь, что мою злость не заметят. В душе кипело. Повторяя про себя как заклинание "Не мое дело, не мое дело", я постарался быстрее пройти мимо, не дай бог, выдам свои истинные эмоции. Но не тут-то было. Андрей как за соломинку ухватился за возможность смыться с места события и со словами "Постой! Я тоже домой" стал торопливо нажимать кнопки кодового замка. Вадим же был спокоен как танк. Выдав нам притянутые за уши объяснения своим действиям, он легкомысленно помахал рукой и, не торопясь, удалился.

Я вошел вслед за парнем в подъезд, боясь, что не выдержу и то ли ударю, то ли обниму его. Хорошо, что руки были заняты хлебом. В ожидании лифта Андрей попытался со мной заговорить, но я не желал выяснять сейчас отношения, страшась выдать истинное чувство, которое так неожиданно вспыхнуло во мне при виде целующихся ребят. Узнать его не составило труда: ревность переживать раньше доводилось. Хотя я был поражен, что испытываю такое по отношению к парню, из-за чего примешивалась растерянность. Глядя в лифте на расстроенное лицо Андрея, словно он вот-вот заплачет, на его виновато опущенные плечи, на сжатые в замок руки парнишки, словно он сам себя держит из последних сил, злость ушла, и я таял от желания обнять, прижать к себе, зарыться рукой в такие шелковистые на вид волосы и как-то успокоить его. Это было мучительно сладко и больно одновременно. Мне не приходилось еще ощущать такую смесь чувств, и когда открылись двери лифта на этаже Андрея, а он стоял и не шевелился, я привел его в чувство, намеренно грубо сказав: "Ты что, заснул? Твой этаж", чтобы, не дай бог, самому не сорваться. Вздрогнув, глухо произнеся "Пока", парнишка вышел. Я же обессилено прижался спиной к стенке.

Короткий подъем — и я дома. Шторм в душе затихал, оставляя после себя что-то совершенно новое. Войдя в комнату, я опустился на диван, облокотясь на колено и прикрыв рот рукой. В голове бились панические мысли: "Господи! Это дикость, дикость! Это парень! Это помутнение рассудка! Мне всегда нравились женщины! Мне с ними хорошо!". Только вот факт оставался фактом: я приревновал, и сильно, семнадцатилетнего парня к другому мужчине. И себя не обманешь — желания, о которых я недавно и помыслить не мог, пробуждались во мне, наплевав на внутреннюю борьбу с ними. "Что делать? Что делать? Мне нужна женщина! Срочно! Это должно помочь!". Найдя в интернете нужную мне инфу, я позвонил и заказал девушку на час, решив, что при необходимости срок можно и продлить. Подготовившись, с нетерпением ждал назначенного момента, надеясь, что после времени, проведенного с женщиной, неестественные для меня чувства и желания исчезнут.